Ливень

Рассказала клиентка, очень нестандартная и интересная женщина.

Дело было больше 15 лет тому назад.

Тогда еще она встречалась с мужчиной, очень сильно любила его и он любил ее. Но оба были людьми семейными, у обоих по двое детей, и поэтому несмотря на очень сильные, если не сказать сумасшедшие чувства, они продолжали жить в семьях и по возможности оберегать покой детей. Но друг к другу их тянуло как магнитом, и одного они не могли понять: почему же встретились так поздно, когда уже сложилась-устоялась жизнь, народились дети и страшно было что-то ломать и менять.

Страсти кипели нешуточные. Если они ругались, то она всегда вставала в позу и не отвечала на звонки и он, чтобы ее достать, просто выключал телефон (начальником он был телефонным тогда), а если она не сдавалась, то кроме домашнего телефона, отключался и рабочий номер. Но если дома только семья страдала, то на работе человек 20 в том месте работали, где она находилась, то есть реально страдал и рабочий процесс и люди. Таким образом он вынуждал ее идти в автомат, звонить, ругаться, и в результате долгих препирательств мириться. Ужас, что творилось. Все вокруг смеялись, что сериалы смотреть не надо, достаточно на работу прийти и узнать очередные перипетии их отношений.

Но при этом разводиться и жениться не хотел. Хотя любил. И однажды произошла история, о которой она мне рассказала...

Дело было летом. И лето в тот год было совершенно сухое. Ни дождинки. Все в огородах высохло и выгорело, ни огурцов, ни помидор, ни перца, один виноград наливался соком и сладостью при таком солнцепеке. Ну и курортники были рады: жарились на солнышке и не вылезали из перегревшейся воды. Такое пекло стояло, что в воду ныряешь, чтоб охладиться, а там противно-тепло и никакого охлаждения, только что намочился.

И попадается ей в каком-то журнале интервью с Галиной Волчек. Интервью очень личное, она раньше таких подробностей и не знала о ней. О том, что был у нее очень серьезный роман с мужчиной, фамилии не называлось там, но из текста было понятно, что это был очень высокопоставленный чиновник, очень. И вот любовь у них была очень сильная и сумасшедшая, но он женат был, и как и ее любимый мужчина, все обещал развестись, но никак не разводился. А она ждала, любила сильно, страдала. И однажды ей кто-то из общих знакомых проговорился, что он затеял грандиозный ремонт в квартире, практически перестройку всего жилья, две квартиры сводили в одно пространство, что-то примерно такое. И она в тот момент поняла, что никогда он не разведется, никогда. Потому что если ты женщину любишь и собираешься уходить к ней, ты ничего не будешь делать для прежней семьи. Тем более грандиозного переустройства жилья. Оставишь все и уйдешь. И когда она поняла это, у нее инфаркт случился. И она попала в больницу. И он к ней приезжал и пытался объясниться, что это просто уже надо сделать, но ничего уже не могло возродить в ней прежней веры, ничего.

И вот моя знакомая читала это и настолько ей плохо было, настолько понимала, что она в таком же положении, что прорыдала там над этой статьей полночи. А буквально через пару дней, не больше, нужно было ей по работе в командировку. Надо сказать, что мужчина ее такой собственник был, что с тех пор как они познакомились, ни разу, ни в одну поездку он ее одну не отпускал. Всегда отпрашивался на работе и ехали они вместе. Поначалу ездил на служебной, а как купил свою, так всегда возил ее сам. В любые точки и города. А тут она ему сообщает, что ей в Краснодар надо, а он не может! Она в шоке – как это так? Ну вот так. Дела какие-то срочные. Я, говорит, тебе дам кума своего с доверенностью, он тебя на моей же машине свозит. Ну ладно, это все равно лучше, чем на автобусах по такому пеклу трястись.

Съездили они нормально, кум хоть и недалекий человек, но относился к ней всегда с уважением, везде помогал; и вот едут они обратно, болтают о том, о сем, и он вдруг ляпает, что кум-то молодец какой, кирпич  завозит, пока возможность есть. Какой кирпич, спрашивает она? Та второй же этаж надстраивать собрался, он же сегодня и не поехал, потому что кирпич выгружают, меня попросил. Пацаны растут, старший скоро девиц водить начнет, ему второй этаж построит, а сами внизу будут. А там и так домина не маленький, у каждого по своей комнате и площадью ого-го!

И у нее обрывается все внутри… В один миг доходит, почему в это лето отдыхать никуда не поехали, типа дела не позволяют (пять лет подряд до этого позволяли, а теперь вдруг нет…) а это оказывается все деньги  собирались на закупку кирпича, то есть планы давно были, просто она не в курсе, что там оказывается, все в порядке, никаких семейных проблем нет, просто устроился человек хорошо, дома семья, а тут любовь. Все в шоколаде.. И так ей становится плохо… еле смогла выговорить, чтоб машину остановил, что плохо стало... Голос сел, и силы все иссякли в один миг. Думала умрет на месте. Кум остановился, спрашивает: чем помочь? А она даже говорить не могла, горло перехватило, только головой мотает, что не надо ничего, и бегом в поле, бегом, прямо по вспаханной стерне, подальше, подальше, крик рвется из груди и состояние такое, что разорвет сейчас, просто разорвет! Упала прямо лицом в землю и ревела, даже не ревела, а выла, такой надрыв, орала что есть мочи, пока не охрипла и не обессилела вконец. Потом еще ревела, пока не поняла, что уже и слез нет. А боль в груди такая была, что просто за гранью переносимости, пекло все и в груди и в спине, руки-ноги похолодели, лицом в земле, вся намокла от слез и лицо уже тоже в земле и грудь и волосы. А сверху солнце шмалит..

Не помнит, сколько пролежала, как выключило ее из мира, пока не почувствовала, что кум сидит на корточках и тормошит. Кое-как поднялась, шатаясь доползла до машины и совершенно молча ехала весь путь до дома. В полной прострации. Дома он ее высадил, довел до крыльца, сдал с рук на руки мужу совершенно никакую. И лежала она пластом дня два. Потом попросила мужа сделать ей одолжение. Он спросил: какое? Они тогда как соседи жили, просто на общей площади. И она попросила проехать по улице, на которой живет этот ее любимый. Из конца в конец. Муж, конечно, понял, что не просто так она такая приехала, и явно неспроста такую просьбу ему высказывает, но молча завел машину и поехал. Проезжают они мимо его дома и видят, что там действительно весь двор заставлен  кладками кирпича и даже за двором куча кирпича наставлена, все заботливо огорожено, укрыто. Хозяин, ничего не скажешь.

И она вся закаменела буквально. Звонить он и не пытался, видимо кум рассказал, что проговорился, понимал, что ему скажут на попытку поговорить, а она приходила  с работы и ложилась, даже есть не могла. Совершенно машинально готовила кушать детям, совершала какие-то необходимые действия, но не жила, а как-то даже не знаю, как описать это состояние. Тело жило, а внутри как сгорело что-то, испепелилось, дотла.. было чувство, что солнце выжгло не только город, но и всю ее изнутри. А на следующие выходные муж с детьми собирался ехать к своим, к брату с матерью, она тогда к ним уже не ездила, но детей с ним отпускала без проблем.

И наступает этот день, суббота, дети с мужем с утра уехали, у нее два выходных, дома никого, она в полном ауте. Бесцельно слоняется и понимает, что за три дня их отсутствия можно с ума сойти, потому что когда тебя теребят постоянно, ты хоть как-то переключаешься, а так просто кошмар. Подруга ее, Света, глядя на такое состояние, весь день торчала с ней, убегала по делам, потом прибегала кофе попить и проконтролировать, как она. И вечером произносит: так, я на ночь домой, а завтра приеду с первым автобусом, а то тебя такую оставлять одну надолго нельзя (такая артистка, а что ночью твориться будет и не подумала:))) Наступает вечер. Света уехала. Она решает, что надо как-то отвлечься и пытается позвонить маме. И вспоминает, что они к друзьям  в баню уехали с ночевкой. Блин. Еще одна подруга, которая выслушать могла бы, на выходные тоже уехала. Вспоминает, что как раз с субботы на воскресенье обычно в своей больничке дежурит старый знакомый доктор.., думает, вот! С ним трындеть часами можно. Звонит, а другой доктор сообщает, что он поменялся сменами.. У нее все внутри уже просто вскипает от боли и непереносимой тоски. Решает одеться и хоть куда-то но выйти, может полегчает. И тут начинает идти дождь! Да не просто дождь, а ливень, как будто разверзлись все хляби небесные. Вода просто стеной льется с неба, вмиг весь двор заливает водой, просто уже и не выйти, даже если захочешь. Она сползает на пол в прихожей, сидит и понимает, что заперта.Заперта дома, заперта в своей тоске, заперта в своих обидах и боли. Рыдает.

Приходит мысль, что надо напиться и заснуть. Потому что просто так заснуть не удается, а алкоголь всегда как снотворное. Лезет в буфет, достает какую-то недопитую бутылку, наливает и выпивает. Сидит и ждет. Никакой реакции. Наливает еще и снова выпивает и снова ждет. И понимает, что боль в груди уже снова непереносимая, а голова несмотря на выпитое натощак, совершенно ясная и боль заглушить не удается. А ливень продолжает хлестать. И тогда она снова начинает кричать. Кричит, воет, ревет, ничего не слышно никаким соседям, шум дождя перекрывает все. Когда опять охрипла и обессилела,  полезла за новой бутылкой. Ту допила. Аккуратно поставила на пол около стеночки. Достала еще что-то недопитое, уже покрепче, коньяк кажется. Допила…отнялись ноги. То есть совсем не могла встать, ноги за ней волочились, когда она на руках тащилась снова к буфету, а голова была совершенно трезвая. А боль в сердце просто убивающая.. И потом она просто тупо доставала все, что там было, сидела на полу рядом с буфетом и пила уже просто из горлышка, потому что рюмка на столе осталась, а доползти до нее сил уже не было... И допила она все, что было, даже водку, которую не пьет никогда, даже самогонку для растирок выпила… Утром, когда Света приехала и это безобразие увидела, она просто сползла по стеночке на пол от ужаса. А потом посчитала, что стояло пустых 12 бутылок. Даже если неполные, то это многовато будет, а если учесть, что женщина совсем непьющая, то совсем кошмар.. А она при этом еще кричала: Господи! Дай мне умереть! Зачем мне такая жизнь? За что мне такие мучения? Господи! Если ты дал мне такую любовь, зачем же не даешь быть вместе? Ну будь же милосерден, Господи, за что ты со мной так?

Потом, в этом беспросветном мраке душевном, под неутихающий ливень, начала понимать, что не дадут ей забвения, не дадут. Понять она что-то должна, только тогда полегчает.. И сидела полуживая на полу, мерзла страшно, сырость же моментально проникла в дом, но никуда не могла двинуться, потому что наступил момент, когда и руки отнялись тоже, и она уже была где-то не в теле, потому что видела со стороны, как оно, тело, валялось под креслом в какой-то неестественной позе, а она все это наблюдала и понимала, что оно может совсем перестать жить и было от этой мысли таакое облегчение… А в голове крутилось только одно: его нужно простить, эту жизнь нужно принять как есть, надо научиться жить с тем, что есть. И из глубин души рвался крик: как? Как можно такое простить?!! Как можно так жить и зачем?? Снова орала: Господи? Зачем ты это все дал мне и не дал? Зачем? Что тебе от этих моих мук? Радуешься ты этому, что ли? Или что? Какую цель ты преследуешь? Что тебе от меня надо, Господи, дай же мне умереть… Ну пожалуйста, отпусти меня отсюда..Ну не совсем же ты садюка, Господи..
И снова возврат в тело, снова боль, снова совершенно ясная голова и почти полностью обездвиженное тело.. Потом пошли из нее молитвы. Вспомнила Лазарева, и начала уже от полной безнадеги молиться: на все, Господи, воля твоя. Все принимаю (всхлип), любовь к тебе сохраняю (как же..) всхлип, Все что происходит в моей жизни принимаю с любовью (всхлип..) Самое главное для меня – это любовь к Тебе, все остальное потом, потом. Я отпускаю от себя все привязки, никто не может быть дороже любви к Тебе, Господи. Прости меня, Боже за то что я так зациклена на нем, прости меня, прости мне мою злость и мое непонимание. На все, Боже, воля Твоя, ну не с ним, значит не с ним (а в душе опять крик: как не с ним?!!! Как!!!??) а в мыслях крутится снова и снова: прости мне Боже мой гнев против Тебя, принимаю все, принимаю со смирением и терпением. Ничто не может заменить мне любви к Тебе, спасибо за то, что есть в моей жизни, спасибо за урок терпения. Спасибо, Боже, я люблю Тебя! Незаметно так сменился тон воплей, постепенно перестала всхлипывать, и как-то потихоньку (последний раз, когда смотрела на часы – это было три часа ночи с чем-то) уснула. Прямо там, на полу.

Утром приходит Света, двери нараспашку, обнаруживает ее всю опухшую валяющейся на полу и просто приседает в шоке рядом. И говорит: мне не надо было уезжать.. А что толку. Не надо было.. а может и надо было.. кто знает? И спрашивает: что ты поняла? Она говорит: не знаю. Наверно поняла, что ничем я не управляю, на все только воля свыше и надо смиряться.  Еще поняла, что его надо простить и отпустить с миром. Пусть живет в семье. И произнося это, понимает, что все внутри выболело и уже нет никакой реакции. Просто слова. Просто звуки. Никакого отклика.

И в этот момент звонит телефон. Звонит сестра, они с ним соседи. Спрашивает, в курсе ли она, что у него залило дом. Нет, не в курсе. Оказывается, они пятницу и субботу разбирали крышу, лето же было сухое, решили разобрать крышу и пока нет дождей быстренько возвести второй этаж. Только разобрали и пошел дождь. Всю ночь пытались укрывать и спасать, что можно, но залило все. Все комнаты, стены, мебель , полы...
Ливень лил всю ночь...