Цитадель. Часть 2. Лабиринт. I-V

I. Разговоры во тьме

Текли секунды, высыхали слёзы,
И сердце возвращало старый ритм.
И страх вернулся, в мозг вонзая когти -
Он ждал и никуда не уходил.

- Я ничего не вижу. - И того не стоит, -
Ответил глас - ты здесь совсем один.
Ну, во плоти, конечно, - внёс поправку -
Ведь я бесплотен. Да и раньше был,

Хоть и привязан к остову без плоти.
Мы помолчали. В этом царстве тьмы
Ничто не нарушало тишины,
Лишь хрип дыханья из стеснённых лёгких.

- Так кто ты был, аббат? - я с ним заговорил.
Дрожал мой голос, нервно неглубокий.
- Я был гордец. И в пропасть угодил
Свой гордыни, дурень недалёкий.

Когда-то, много лет тому назад,
Я взял обет - хранить от зла то место,
Где были мы, пока ты не разбил
Останки тела, что мне было тесно.

Я думал, что Господь мне отводил
Служить преградой адским интересам.
И груз тот взял, чтобы нести один -
В гордыню впав, не понимаешь веса.

И я по мере воздаянье получил -
И был привязан к той часовне древней,
И путников от Ада отводил,
Покуда память не истёрлась в песнях

О цитадели, где порок царил.

II. Вопрос

Я привалился к камню древних стен,
Что плоть сквозь плащ мой мерно холодили.
И, веки опустив, дрожал во тьме,
Молясь о возвращении той силы,

Что наполняла мышцы раньше мне.
А страх и трепет сквозь меня бродили,
И пробивали тропы в темноте,
И бились с льдом и пустотой могильной.

Но вот они и сгинули во мгле.
Я выдохнул. И, сев ровнее, плечи
Вновь прислонил к стене холодно-ровной.
И, вглубь вдохнув, воззвал я к тишине:

- Ты здесь? - Конечно, - отозвался голос.
- Тогда скажи, пожалуй, вот что мне…
Я замолчал. И пауза тянулась,
И утопала в хладной черноте.

- Скажи, аббат, а почему я здесь?
- Я не совсем тебя, друг мой, здесь понимаю -
О чём ты вопросил сейчас ко мне?
О том, как ты пришёл в мою часовню?...

- О нет, аббат, я не о том вполне.
Вопрос мой проще - отчего ты
Мне путь для бегства указал вовнутрь?
Ведь я бы мог наружу выйти вольно?

Аббат молчал. И страшно было мне.

III. Причина

Молчала тьма, лишь хриплое дыханье
Собою наполняло пустоту.
Я ждал ответа. Странное мерцанье
Мой взгляд начало застить, слепоту

Сменяя призрачным и ледяным сияньем.
- Так что же ты, аббат? - я в мрак шепчу.
И вижу - странным лунным одеяньем
Покрылись камни стен. И я встаю,

Гляжу окрест - и коридоров дали
Из камня сложенных, уходят в черноту.
Но ближние ко мне - огнём сияли.
Как свет огней, что во грозе живут.

Их именем святого называли.
- Святого Эльма, так, аббат? - Мой друг,
Ты прав, хотя давно уже пропали
В полях забвенья мученический труд

И память о святом Эразме Формском.
А твой вопрос… Ты видишь - черноту
Твой взгляд пробил, хоть и не так уж долго?
- Я вижу, но пока что не пойму,

В чём связь со мной. - Она проста и горька.
Проверь-ка руку. Что порвали - ту.
Я бросил взгляд. Предплечье тёмным ворсом
Покрылось. И звериным в пустоту

Бросало блеском, как от меха волка.
- Кровь гончей тьмы попала в рану ту.
И ты теперь помечен знаком мёртвым.
Ты обречён, мой мальчик. Потому

Я ввёл тебя сюда. Нельзя нисколько
Нам рисковать, зло выпуская в мир.
Твой путь - сюда. Прими его. Пусть горька
Твоя судьба - смирясь, её прими.

И, оглушенный, я стоял безмолвно.

IV. Глас волка

Я был убит, повержен и растоптан.
И немота сковала намертво язык.
И левое предплечье шерстью волчьей
Сияло в блеске стен, и мех приник

От локтя до двух пальцев от ладони.
А дальше - плоть темнела. Каждый миг
Сквозь кожу пробивался новый волос.
И горло разрывалось, но лишь хрип

Через него пробиться был лишь в силах.
Но было так не вечно. Дикий крик
Лишь бился сквозь, и вот прорвался в силу.
Я закричал. И страшен был тот крик.

Вскипая пеной злой слюны и крови,
Мой голос рвал ночную тишину.
И было жутко слышать самому,
Как в рык он превращался поневоле.

В конце концов я сел, рыдая в горе.

V. Светлое или тёмное?

Рыданья стихли, и угасли всхлипы.
И я смотрел сквозь мглу на камень стен.
И лунные потоки, как софиты,
Всё ярче становились. Будто день

Залил канал высокий коридора
Потоком белым солнца. Только тень
Была невместна к этому сравненью -
Мой взор пронзал и сумрак без проблем.

- Ты видишь в тьме, мой мальчик. Как ни чёрно
Судьба твоя сегодня улеглась,
Твой путь отныне нов неимоверно.
И это не конец. В уме восставь -

Ещё не всё в миру покрыто мерзкой скверной.
Молчание повисло, возвратясь.
И я молчал. Текли секунды нервно.
Я тишину нарушил, вопрошась:

- Скажи, аббат, ты тёмен или светел?
А то никак я не могу того понять.
То говоришь - я обречён наверно,
То говоришь - сквозь мерзость мне шагать?

- Ты жив, а значит, всё пока не так уж скверно.
Но жизнь твою теперь не двинуть вспять.
Твой путь сменился горестно и верно.
Идти вперёд и зла не унывать -

Вот новая судьба твоя. И это -
Поверь, мой друг - не Каина печать,
Хоть ты хотел убить меня. - При этом
Глас призрака стал хладным, словно сталь.

И нечем было мне ему ответить.