Императрица

За что убили бабу Зину?

На жизнь таежного поселка Новый, что затерялся где-то на границе Алтайского края и Новосибирской области, практически не влияли перемены, будоражащие время от времени многострадальную Русь.
Поселком это место обитания начали называть давно. Как утверждали старожилы, именно рабочим поселком, а не деревней. Может, потому, что половина мужского населения работала на соседней МТС водителями, электриками, столярами. Остальные мужики были охотниками и пастухами. Женщины ухаживали за скотом, работали по огороду и растили детей. То есть, все были при деле и слыли справными хозяевами.
Однако, самой уважаемой профессией в поселке считался пастух. Наверное, потому, что жители поселка были все же, не в первом поколении, крестьянами и понимали, что сезонная работа преходяща, а земля и скот - единственная их надежда и спасение от нищеты и голода.
В поселке была целая династия пастухов. До войны коров, лошадей и коз пас дед Антон, потом его ремесло перешло к сыну - однорукому фронтовику Матвею, выжившему в Сталинградской битве. После перестройки эстафету подхватил внук Андрейка.
Русские, в основном - чалдоны, казахи, немцы, украинцы, монголы, - жили не мудрствуя многие годы по соседству. Были у них свои почта, сельмаг, дом культуры, библиотека, школа-восьмилетка, больничка, поселковый совет, свой милиционер - участковый и своя, родная речка-кормилица Новая.
Каждый день мирной жизни поселка начинался с мычания коров, звона колокольчиков, когда пастух Андрейка собирал скотину в стадо на выгон. Им вдогонку пели петухи, довольно чавкали сытые боровы, лаяли собаки.
Хозяйки накрывали столы для завтрака. Дети собирались стайками и, весело перекрикиваясь, направлялись в школу. Мужчины уезжали рейсовым автобусом на работу в МТС, охотники проверяли ружья и отправлялись на промысел.
Но очень спокойное и размеренное течение поселковой жизни было только внешним. Внутри, за каждой дверью, окном, кружевной занавеской добротных бревенчатых срубов домов кипели страсти, рушились и складывались заново человеческие судьбы.
Люди любили и ненавидели, ссорились и мирились, сходились и расходились, совершали плохие и хорошие поступки, страдали, болели, радовались и горевали.
В общем, жизнь шла своим чередом.
Утро того июньского дня было обычным и не предвещало никаких неприятностей.
Капитан милиции Павел Иванович Николаев, привычным жестом прихлопнул мурлыкающий будильник, вскочил на ноги, подхватил гантели. Несколько минут физических упражнений, затем - импровизированный душ. Ледяная вода из колодца приятно обожгла тело.
Настроение становилось все лучше и лучше. Даже затупившаяся бритва и легкий порез на подбородке не могли помешать этому...
Павел закончил юрфак Петербургского университета, затем уехал на родину, в Новосибирск. Проработал пару лет следователем в областной прокуратуре, и - захотелось самостоятельности. В нем поселилось чувство ожидания какого-то большого и серьезного события, которое подталкивало его в дорогу, заставляло принимать неожиданные решения. Внезапно он перевелся в управление внутренних дел и попросился в глубинку.
Приехал участковым инспектором в Новое в позапрошлую зиму. Думал, ненадолго, до очередного звания, а задержался здесь вот уже на два года.
Он умел располагать к себе людей. Среднего роста, крепкого телосложения, темноволосый, с большими серо-зелеными глазами и белозубой улыбкой, Павел производил приятное впечатление и на молодых, и не очень молодых людей, вызывал доверие у собеседника. Эта его особенность, в сочетании с юмором, тактом и университетским образованием, помогала в работе.
А работы у него было много: мелкой, скрупулезной, зачастую даже потешной. Пропала свинья - бегут к участковому, соседские куры склевали едва зацветающую малину - опять разбирается милиционер и тому подобное.
Самым серьезным за эти два года было расследование исчезновения охотника Федора - мужа Светланы-зоотехника. Нашелся он через два дня. Сам пришел. Где был - не признался. Только угрюмо предупредил, что и впредь будет исчезать, если жена не перестанет его донимать. В общем, пришлось провести разъяснительную беседу не только с Федором, но и с его женой.
Раз в неделю, по понедельникам, участковый ездил на своем “газике” за полсотни километров в райотдел милиции на оперативные совещания, так называемые разводы. Там получал информацию об общей криминальной обстановке в районе и области, а по необходимости - последние ориентировки.
Бог миловал, за два года различные беглые преступники обходили стороной Новое стороной, но Павел всегда, на всякий случай, знакомил с ориентировками односельчан, и особенно охотников, промысловиков.
Вчера был понедельник, участковый вернулся без пугающих ориентировок и на сегодня наметил только очередной, ставший уже привычным, обход поселковых домов.
Его территория состояла из двух частей: старой и новой. Старая доживала-доскрипывала свой век перекосившимися калитками, забитыми пустыми окнами и дверями, покрывшимися мхом почерневшими бревнами. Уходила из жизни, постепенно врастая в тайгу.
Новая появилась после войны, насчитывала пятьдесят семь подворий, которые расположились несколькими извилистыми улицами и закоулками, перемежающимися заборами, сараями, гаражами, фермами и другими мелкими постройками, и растянулась чуть ли не на три километра.
В старой части почти никого не осталась. Ни за что не хотела переселяться из нее чалдонка-колдунья баба Арина. Она жила в обветшалом бревенчатом доме и присматривала за блаженной Зиной, какой-то ее дальней родственницей.
Баба Арина и баба Зина перебивались, помимо скудной пенсии, гаданьем. Шептались в поселке, что знают колдуньи черную магию и используют в своих гаданиях темные силы. И что медиумом при этом выступает баба Зина. В заказах на гаданье отбою не было - в основном, обманутые жены, безответно влюбленные девушки, беременные женщины...
Это пятьдесят восьмое, находящееся на отшибе, подворье особенно беспокоило Павла. Он предпринимал постоянные попытки уговорить женщин перебраться в новую деревню, поближе к людям, электрическому освещению, телефону, больнице. Однако, пока его усилия не возымели действия. “Нет, милок, здесь родилась, здесь и помру...”, - был ответ старой гадалки.
В то жаркое июньское утро участковый решил специально напугать пожилых женщин вымышленным маньяком-убийцей, который, якобы, объявился в ближней тайге, и угробил несколько человек. Так сказать, солгать во имя блага.
Когда Павел вышел из дома, на небе не было ни облачка. Безветрено. Стрекотали в зеленой траве кузнечики. По воздуху невесомыми серебряными нитями лениво плыли паутинки.
Милицейская форма ладно сидела на участковом. Капитан Николаев сел за руль “газика” и направился к зданию поселкового совета, две комнаты в котором занимал милицейский опорный пункт. В кабинете участкового стоял стол, два стула, круглая деревянная стойка-вешалка и старый огромный сейф, перешедший ему по наследству еще от энкавэдэшника, жившего в поселке еще во время Второй мировой войны.
На перекрестке Павел притормозил машину. Поразмышлял пару секунд и не сдержался: вместо того, чтобы свернуть к поселковому совету, поехал в противоположную сторону - к почте. Не увидеть любимую девушку в столь прекрасное утро - преступление!
Еще издали Павел увидел настежь распахнутые окна почтового отделения, крыльцо в три ступеньки и в глубине комнаты - склонившуюся над столом голову Валентины-почтальонши.
Павел просигналил, задорно и громко хлопнул дверцей машины, одним махом преодолел ступеньки крыльца и появился в проеме двери.
- Привет, Валюха!
- Здравствуй, Паша. Ты, случайно, не ошибся дверью, не перепутал свое рабочее место? - Продолжая подкрашивать губы, насмешливо спросила девушка.
Валентина Исаева была дочкой директора местной школы Евсея Ерофеевича Исаева. После школы поступила в училище связи и после его окончания полтора года проработала телеграфистом в одном из почтовых отделений Омска. Вышла замуж, но неудачно.
Видно, что-то не сложилось, и вернулась она в поселок, под родительское крылышко. Устроилась почтальоном. Вскоре, после ухода на пенсию начальника, возглавила почтовое отделение. Однако, называли ее по-прежнему - Валентина-почтальонша.
Валентина была красивой женщиной. Впитав в себя русскую, немецкую и казахскую кровь, поражала мужское воображение своей внешностью, приветливостью. Многие молодые и даже пожилые мужчины любили заглядывать на почту, чтобы лично отправить письмо, посылку или телеграмму.
Сама же Валентина могла пошутить, пококетничать, но не отдавала предпочтения никому. Наверное, все еще болела рана от неудавшегося брака. Что там произошло, почему разошлась она с мужем - никто из сельчан толком не знал.
Появление Валентины в поселке сыграло не последнюю роль в решении Павла продлить срок своего пребывания в Новом. Пытался ухаживать за ней, но первое время - безответно.
Счастье улыбнулось неожиданно - недели три назад. Пригласив в очередной раз Валентину пойти посмотреть новый фильм, он получил, вместо привычного мягкого отказа, согласие.
И завертелось... Смешались дни и ночи, мысли и слова, мечты и реальность. Они полюбили друг друга...
Но сегодняшний холодный тон девушки насторожил Павла.
- Вчера вечером твой голос был более приветлив, милая моя Валюха... - Озадаченно произнес он.
- То было вчера... - Задумчиво ответила девушка. - А сейчас я на службе.
- Ну и что? И я при исполнении. В тебе что, живет две Валентины: ночная и дневная? Чего покраснела? Так не бывает... - Павел расстроился. - На что-то обиделась? Так скажи... Давай сегодня встретимся вечером и обо всем поговорим. Идет?..
Но Валентина, уже помягчевшая, не успела ответить.
- Ой, мамочки! Убили! Убили! Убили!.. - Послышался вначале далекий, потом все нарастающий душераздирающий женский крик.
Павел отреагировал мгновенно:
- Светлана-зоотехник!
Он выскочил на крыльцо и огляделся по сторонам. По бревенчатой мостовой, по середине улицы, бежала в сторону поселкового совета простоволосая женщина в желтом сарафане.
Увидев “газик” участкового, она замолчала, резко развернулась и бросилась к нему.
- Павел Иванович, убили!
- Да перестаньте вы так кричать! И объясните, кого убили?
- Убили! - Опять принялась за свое зоотехник.
- Да кого же, черт подери? - Не сдержался и повысил голос участковый.
Наконец, женщина немного успокоилась и осипшим вдруг голосом тихо произнесла:
- Бабу Арину-чалдонку...
Сердце капитана милиции похолодело: все-таки не уберег. Почему не прислушался к интуиции и не настоял на их переезде в поселок?..
- Садись в машину! - Приказал он Светлане, вскакивая на сиденье водителя. - Откуда знаешь?
- Сама ви-идела-а... - Опять заскулила женщина, но, натолкнувшись на суровый взгляд милиционера, уже обычным голосом продолжила. - Гадать пришла к бабе Арине на своего благоверного, а она... она... - Глаза ее начали округляться от ужаса.
- Ну! - Прикрикнул Павел.
- А она убиенная... Кровищи...
- А баба Зина? Ее тоже?.. - Спросил участковый.
- Не знаю, не видела... - Ответила Светлана.
- Кого-то заметила рядом с домом? - Гнул свое Павел.
Светлана вдруг перестала плакать и задумалась.
- Да нет, вроде...
- Так вроде или не видела? Думай, вспоминай все подробности, потом сниму показания, как положено, - предупредил участковый.
- За что?.. - Опять заскулила женщина.
- Прекрати истерику! - Почти кричал ей в ухо Павел, стараясь привести в чувство.
Они остановились возле больницы.
- Жди в машине, - приказал участковый.
А сам вбежал в дом, рывком открыл дверь докторского кабинета и крикнул:
- Нина Густавовна, поехали, убийство!
Немой вопрос застрял на устах пожилой женщины. Но она быстро взяла себя в руки, резко встала, запахнула белый халат.
- Я готова, вот только сумку возьму... с медпринадлежностями.
Домчались минуты через три. Остановились у покосившейся распахнутой калитки.
Пробежали через заросший бурьяном двор, шикнули на надрывающегося цепного пса и ввалились в дом.
- Руками ни к чему не прикасаться! - Предупредил Павел.
То, что они увидели, потрясло даже пожилую докторшу, повидавшую во время войны в медицинских эшелонах немало крови и человеческих смертей.
В сенях было совсем темно, в комнатах свет еле пробивался сквозь крохотные стекла окон.
В первой комнате на полу корчилась и тихо стонала старая гадалка с проломленным черепом, в огромной луже собственной крови. Рядом валялся окровавленный разделочный топорик.
Во второй комнате на кровати, поверх стеганого одеяла, лежала блаженная баба Зина, в домашнем халатике, в туфлях на босу ногу. Мертвая. Возле нее не было крови: она была задушена. Широко открытые глаза неподвижно устремлены в потолок. Руки вытянуты вдоль тела.
- Светлана, возьмите мою машину и вместе с Ниной Густавовной везите бабу Арину срочно в больницу. Может, выживет... Пришлите кого-нибудь за трупом, - распорядился Павел и добавил. - А я пока здесь осмотрюсь...
“Газик” с женщинами уехал.
Павел закрыл глаза покойнице и обратил внимание на то, что без платка несчастная выглядела гораздо моложе, чем при жизни. Оказывается, еще не старое лицо ее было красивым, темные густые волосы - почти без седины.
В комнате убитой царили порядок и чистота, за исключением одного места, в углу. Там стоял старинный небольшой сундук, инкрустированный какими-то разноцветными камнями. Все его содержимое было вывалено на пол и разбросано вокруг в беспорядке: ветхая одежда, платки, ленты, бусы, свечи, гадательные кости и карты.
Чувствовалось, убийца что-то лихорадочно искал и не церемонился с чужими вещами.
Павел вытащил из портфеля фотоаппарат и тонкие резиновые перчатки. Сделал несколько снимков. Затем тщательно собрал разбросанные вещи в сундук, задумчиво рассматривая каждый предмет и удивляясь их диковинности.
Это были, в основном, вещи, которые старая колдунья применяла в своих гаданиях. Особенно поразили Павла гадательные кости. Они принадлежали какому-то небольшому животному и были разрисованы белой и красной краской.
Закончив с осмотром, участковый перешел в первую комнату. Сфотографировал место, где несколько минут назад лежала баба Арина. Здесь царил идеальный порядок. Можно было догадаться, что баба Арина пришла неожиданно, спугнула убийцу и была зарублена спонтанно, разделочным топориком, попавшимся под руку.
Пытались убрать случайного свидетеля наверняка, так как кровищи после удара было немерянно. Но то ли сил не хватило у нападавшего, то ли топорик оказался слишком легким, но удар не достиг желаемой цели.
Во дворе засигналил “газик”: вернулась Светлана. Павел погрузил в машину сундук с вещами бабы Зины, упаковал окровавленный топорик в целлофановый пакет и положил его на заднее сиденье рядом с сундуком. Подошла больничная машина, на которой труп отправили в морг.
Светлана неожиданно заторопилась:
- Ну, Павел Иванович, я побежала... на работу, - почему-то пряча глаза, обратилась она к участковому.
Павла несколько удивила ее суетливость.
- Светлана Петровна, нам нужно поговорить. Вы можете сегодня прийти в участок? - Павел пытливо посмотрел на женщину. - Скажем, часа в два?
- Я... я не знаю, но... постараюсь, только не в два, а в четыре, - и она поспешила прочь, потом внезапно остановилась, повернулась к Павлу, будто на что-то решилась, но махнула рукой и ушла.
Ах, как пожалел потом капитан Николаев, что не остановил тогда Светлану, не попытался выяснить причину ее странного поведения, не спросил, что же она хотела сказать ему, но так и не решилась.
В больнице его встретила Нина Густавовна.
- Как там баба Арина? - Спросил Павел.
- Плоха... Но через какое-то время позволю с ней поговорить. Сейчас нельзя. Может не выдержать...
- Хорошо, - кивнул участковый. - Нина Густавовна, у меня к вам просьба. Не смогли бы вы осмотреть труп до приезда криминалистов из района? У вас ведь такой большой опыт, а мне очень нужно предварительное заключение о причине смерти бабы Зины.
- Паша, я ведь не патологоанатом. Но попробую... - Сосредоточенно нахмурила брови Нина Густавовна.
- Спасибо, - обрадовался Павел.
- Ладно, Павел Иванович, не стоит, - устало махнула рукой пожилая женщина.
По дороге из больницы Павел опять заскочил на почту.
Валентина взволнованно кинулась ему навстречу:
- Это правда?
- Что правда? - Павел внимательно посмотрел на девушку.
- Наших гадалок убили? - Запнулась Валентина.
- А ты откуда знаешь? Кто тебе сказал?
- Так Светлана кричала... Да и в поселке уже говорят...
- Говорят, да не все. Слава Богу, баба Арина пока жива... Ладно, Валюха, я сейчас тороплюсь. А ты, пожалуйста, вспомни, кто им писал, телеграфировал или присылал посылки, возможно, они кому-то писали. В общем, все, что касается их переписки, - Павел умолк.
Потом притянул ее к себе и уже другим тоном спросил:
- Ты не обидишься, если мы перенесем нашу встречу на завтра? Сама понимаешь, работа...
Валентина замерла в его объятьях и тихо ответила:
- Нет, не обижусь, Пашенька. Я все понимаю. Ты, главное, береги себя...
Вернувшись в участок, Павел дозвонился в райотдел милиции, доложил обстановку. Завтра утром обещали прислать следователя из прокуратуры и экспертов-криминалистов.
Время до двух часов пролетело быстро в составлении многочисленных протоколов, актов, оформлений вещественных доказательств.
Позвонила Нина Густавовна и попросила срочно приехать.
Она встретила участкового, провела в свой кабинет и плотно прикрыла дверь. Посмотрела на Павла встревоженным взглядом и сказала:
- Баба Арина все еще в беспамятстве... Но я тебя, Павел Иванович, попросила приехать вот по какому поводу. Я осмотрела труп бабы Зины. Ее действительно задушили, но... уже мертвую. На правой руке жертвы я обнаружила следы от уколов. Перед этим ей что-то ввели в кровь через вену. Но, очевидно, перестарались с дозировкой. Сердце не выдержало, пошла пена изо рта...
- Хотели вначале “разговорить” ее таким образом, как вы думаете? - Насторожился Павел.
- Очень похоже. Наверное, с этой целью и к кровати привязали. А когда увидели, что она начала умирать, просто додушили... Чтоб наверняка. Звери, - глаза доктора увлажнились.
Капитан Николаев задумался. Итак, в деле появился шприц, пока еще не найденная улика, и какое-то сильнодействующее лекарство. Или наркотик? Да, дела...
- Нина Густавовна, - опять обратился он к доктору. - А как вы считаете, сколько лет было бабе Зине?
- Думаю, лет шестьдесят... А мы все думали, что гораздо больше. Странно... И, оказывается, она была очень красивой.
- Спасибо, Нина Густавовна, - Павел в знак признательности склонил голову.
- Не за что, сынок. Удачи тебе, - Нина Густавовна грустно улыбнулась.
- Да, ее бы мне не помешало, - согласился капитан.
Из больницы Павел решил поехать на ферму, поговорить со Светланой-зоотехником, не дожидаясь назначенных четырех часов.
Однако, на скотном дворе ее не оказалось. Сказали, побежала домой покормить мужа и сынишку.
Опять пришло беспокойство. Павел помчался к Светлане домой, но там она так и не появилась.
Павел в раздумье присел на бревнышко возле избы Светланы, который стоял последним в ряду строений новой деревни, почти на опушке леса.
Немилосердно припекало солнце, лениво гавкали собаки, кудахтали куры, иногда подавали голос петухи.
Взрослый народ и ребятня будто вымерли, - никого поблизости. Жарко, тихо - ни единого дуновения ветерка.
Николаев не успел раскурить сигарету. Боковым зрением он вдруг уловил какое-то движение на опушке леса.
Резко повернул голову. Успел заметить среди деревьев убегающую человеческую фигуру в желтой одежде.
Павел отреагировал мгновенно. Подхватился, будто вытолкнутый пружиной, и помчался за беглецом.
- Стой! Стой!..
“Неужели Светлана? - Мелькнуло в голове. Вспомнил утренний ее наряд - желтый сарафан и желтые сандалии на босу ногу. - Но зачем ей бежать? Нет, что-то тут не так...”
Преследование, как началось внезапно, так же внезапно и закончилось.
Николаев пулей выскочил на залитую солнцем полянку и застыл, чуть не натолкнувшись с размаху на стайку кришнаитов. Молодые люди были одеты в желтые балахоны. Они, наклонившись, рассматривали что-то на земле и негромко переговаривались.
Увидев милиционера, кришнаиты испугались и отпрянули в разные стороны.
Павлу открылась жуткая картина. На земле, лицом вниз, лежала женщина в желтом сарафане и в желтых босоножках. В спине ее торчала рукоятка ножа.
- Светлана Петровна?!.. - Пока еще с надеждой на чудо позвал участковый.
Не дождавшись ответа, Павел подбежал к ней, перевернул тело набок и пощупал шейную артерию. Чудо не свершилось. Женщина была мертва.
“Что же ты, Павел Иванович, не защитил меня?” - будто вопрошала она мертвыми глазами. Тело еще не успело остыть. Значит, убийство произошло совсем недавно.
Капитан резко встал с колен и приказал сгрудившимся в кучку кришнаитам:
- Всем оставаться на своих местах. Кто что видел, слышал? Быстро отвечайте! Кто у вас тут старший?..
Эти молодые люди появились в окрестностях Нового недели три назад. Сразу пришли в поселковую администрацию и сообщили, что они до конца лета разбили свои палатки неподалеку, на опушке леса.
Кришнаиты были миролюбивы, даже помогали селянам по хозяйству, собирали дары леса и выменивали их на продукты. Иногда их можно было видеть на улицах поселка. Они пели песни, били в свои барабаны, улыбались и никому не мешали.
Но сегодня...
Вперед вышел один из кришнаитов - худощавый молодой человек с серьезными глазами.
- Это не мы... Наткнулись на нее случайно... Проверили, жива ли, и... Пока совещались, что делать дальше - тут вы прибежали...
- Кто из вас видел убегающего человека в желтой одежде? Или это был один из вас?
Кришнаиты обиженно загалдели:
- Мы были все вместе. Никто из нас никуда не отлучался и не ходил отдельно...
Милиционер поднял руку, останавливая ропот.
- Произошло убийство. Вы должны дать свидетельские показания. Я приказываю вам оставаться в своем лагере до особого разрешения. А пока... Вы - пойдете со мной, для допроса, - Павел кивнул старшему кришнаиту. - А всем остальным оставаться здесь и ждать. Ничего не трогайте, ни к чему не прикасайтесь.
Не дав старшему кришнаиту опомниться, участковый подтолкнул его в спину и повел к “газику”.
- Зачем толкаться, я и сам понимаю, что надо идти... - Возмутился молодой человек.
Но Павел продолжал свое:
- Неужели вы никого и ничего подозрительного не видели-не слышали? Никогда не поверю. Может, не сегодня, а вчера, неделю назад?
В ответ - угрюмое молчание.
Вышли к поселку. Павел перехватил проезжавшего на велосипеде пацана Степку - соседа погибшей Светланы и отослал его в больницу к Нине Густавовне с просьбой срочно прибыть в участок на больничной машине.
Пока ехали к поселковому совету, участковому так и не удалось разговорить кришнаита.
“Ничего, - рассудил Павел, - посидит часа два взаперти, заговорит... С их-то вольнолюбием...”
Нина Густавовна примчалась минут через десять. Услышав об очередном убийстве, она запричитала:
- Пашенька, что же это творится? Неужели злой рок посетил наш поселок? Даже в войну не бывало такого... Ой, боюсь я, родимый. А вот чего боюсь - сама толком не знаю. Удача обошла нас сегодня стороной...
- Нина Густавовна, прошу вас, возьмите себя в руки. Мне тоже не легко. Вот вам фотоаппарат. Пусть Мишка-санитар сфотографирует труп в разных ракурсах и всех до единого кришнаитов. Он в этом деле разбирается. Когда будете перевозить тело, нож оставьте на месте... Да что я вас учу!.. Самому надо во многом у вас поучиться... - Капитан взглянул в глаза собеседнице. - Мужу Светланы вы сообщите?
- Да, я сама это сделаю, если он дома... - Кивнула Нина Густавовна.
Когда врач уехала, Павел принялся за допрос кришнаита. Тот вначале отказывался отвечать, но когда осознал перспективу для всего их дружного коллектива лишиться свободы передвижения минимум на сорок восемь часов, стал покладистее.
Парня напугало известие, что это не первое убийство за день и, вполне вероятно, не последнее.
- Так что советую не играть в молчанку, - хмуро подытожил Павел. - Или вы должны вначале испросить разрешения у гуру? Думаю, в данной ситуации даже он был бы откровенней.
- Вы знаете нашего Учителя?!.. - Искренне удивился парень.
Получив утвердительный ответ, он торопливо заговорил.
- Зовут меня Олег, Олег Сбитнев. Закончил в свое время философский факультет Омского университета. У нас многие с высшим или незаконченным высшим образованием... А есть один парень, который в знак протеста оказался с нами... - Олег сделал паузу.
- Что значит - в знак протеста? - Заинтересовался Павел.
- В последнее время нашу Сибирь, особенно большие города, наводнили миссионеры чуждых православию религий и сектанты. Начали вовлекать русских парней и девчат в свою веру. Дожили!.. Вот и у моего друга один такой сектант увел девчонку...
- А кришнаиты, по-твоему, ближе к православию? В чем же суть протеста? - Перебил Павел.
- Во всяком случае, Тибет точно ближе к Сибири... И географически, и духовно. Пускай молодежь уж лучше к нам идет, чем... И в этом мы им поможем... - Олег гордо вскинул голову.
- Гм, конечно, спорная философия и аргументация!.. Впрочем, это ваше дело. У нас в стране свобода слова и вероисповеданий. Самое главное - “не навреди”... - Задумчиво произнес Николаев и внезапно резко переменил тему. - Однако, вернемся к убийству.
- Хорошо... - Олег опустил голову.
Рассказал он много интересного. Оказывается, дня три назад в лагере кришнаитов начало происходить нечто странное.
После большой стирки ребята обычно развешивали свою одежду на кустах для просушки. Каково же было их удивление, когда однажды они не досчитались нескольких желтых балахонов.
- Скольких? - Уточнил Павел.
- Двоих, - ответил Олег.
Кришнаиты вначале посмеялись, погрешили на баловство поселковых мальчишек. Забеспокоились, когда пропал небольшой разделочный топорик и варварским способом повреждена, спрятанная в палатке, одна из священных книг.
После этого случая им стало казаться, что из-за ветвей деревьев за ними кто-то постоянно наблюдает. Неясное беспокойство и страх заставили задуматься о перемене места лагеря.
И тут - убийство!
Они как раз возвращались к своим палаткам из соседней деревни, где им предложили в обмен на продукты отремонтировать мебель в местной школе.
Вначале кришнаиты услышали далеко за деревьями громкий разговор. Слов нельзя было разобрать, но по мере приближения стали различимы отдельные голоса, потом - отрывочные фразы.
Ясно и отчетливо выделялся полный ужаса, женский голос. Очевидно, он принадлежал убитой. “Умоляю вас, отпустите! - Кричала она. - Я никому не скажу...” А потом - безысходное: “Помогите!..” Крик оборвался, и наступила тишина.
Какое-то мгновение кришнаиты стояли в оцепенении. Потом все бросились на выручку.
Но было поздно...
Павел застал их как раз в тот момент, когда они поняли, что женщине уже ничем нельзя помочь, и решали, кому бежать в поселок с сообщением о случившемся.
Светлану-зоотехника они хорошо знали. Добрая и веселая женщина не раз подкармливала их, пускала в баньку помыться.
Ей нравилось миролюбие и покладистость кришнаитов. У нее даже появилась своя теория, будто желтый цвет балахонов благотворно влияет на настроение людей и делает всех добрее.
Она специально сшила себе сарафан такого же цвета. Бедняжка наивно надеялась этим сделать добрее своего мужа, который, как ей казалось, стал хаживать на сторону.
Неизвестно, подобрел ли муж, но, по утверждению женщины, ее подопечные коровы от этого цвета были в восторге и оттого стали давать больше молока. Наверное, шутила, но, как говорится, в каждой шутке...
- Постой, Олег, - остановил Павел откровения кришнаита. - Попытайся вспомнить, помимо покойной, сколько еще голосов ты слышал в лесу?
- Трудно сказать, они говорили тихо... - Замялся парень.
- Они? Значит, их было несколько?
- Кажется...
- Мужские, женские, или те и другие? - Продолжал Павел.
- Я не уверен, но один из голосов похож на женский. - В раздумье ответил Олег.
- Кто-то еще был на полянке, где вы обнаружили труп? - Спросил Николаев.
- Да, рядом с мертвой Светланой сидел на корточках ее сынишка - Антон. Он плакал и тряс безжизненное тело за плечо. Увидев нас, он убежал в лес...
Павел не дал ему закончить и резко вскочил:
- Господи, что же ты молчал?!..
Когда участковый ворвался, запыхавшись, в дом убитой Светланы, ее муж Федор успел уже, очевидно, опрокинуть не одну рюмку водки, запивая свою горькую долю вдовца.
- Где Антоха, где твой сын?!.. - Крикнул прямо с порога Павел.
- А я почем знаю, - встретил его помутневшим взором Федор.
- Ему угрожает смертельная опасность! Пошли искать!
Однако, от пьяного мужика мало толку. Федор было подхватился, но обмяк и тут же опять опустился на стул.
- У-у, судьба-судьбинушка! - Бессильно заревел он в полный голос.
Павел выскочил на улицу и огляделся. Потом бегом направился в лес, по направлению к полянке кришнаитов.
Он застал парней в желтых одеждах безмолвно и покорно сидящими на траве.
- Встать! - Крикнул Павел. - Быстро всем встать и искать Антона! Он в опасности!
Парни вскочили и рассыпались по лесу, между деревьями.
Поиски длились недолго. Капитан первым наткнулся на Антона, вернее, на то, что осталось от шестилетнего мальчугана.
Убийца даже не применил оружия. Малыша просто сильно ударили по голове, скорее всего, кулаком. Крови не было, лишь отчетливо виднелась на затылке гематома.
Несчастный лежал, скорчившись, под кустом рябины. На щеках его еще оставались следы от слез по убитой матери...
Павел поднял на руки легкое, почти невесомое, еще теплое тело мальчика и сам понес его в больничный морг в сопровождении молчаливых, напуганных кришнаитов.
Нина Густавовна, увидев Павла со страшной ношей на руках, побледнела и тяжело опустилась на клеенчатую кушетку.
- Господи, Паша, в течение семи часов - три трупа, и неизвестно, выживет ли баба Арина...
- Нина Густавовна, нет времени охать да ахать. Ситуация чрезвычайная. Немедленно направьте своих сестричек, санитара, сторожа по домам сельчан. Пускай оповестят, чтобы все до единого срочно собирались в доме культуры. Пускай взрослые обязательно разыщут своих детей и не отпускают их от себя ни на шаг. А я в поселковый совет, - скороговоркой выпалил Павел и побежал к “газику”.
За пять минут езды Николаев проанализировал обстановку, привел мысли в порядок.
“Главное сейчас - не выпустить ситуацию из-под контроля и не допустить паники в поселке, - думал он. - Я обязан обеспечить безопасность людей...”
Но как?
События развивались настолько стремительно, что нужно было действовать немедленно, не дожидаясь завтрашнего приезда экспертов-криминалистов. Каждая минута бездействия могла обернуться новыми жертвами.
Николаеву никогда еще не приходилось расследовать подобного рода преступлений, но опыт работы уже имелся, и немалый. Он запомнил на всю жизнь главные правила для сыщика: сохранять холодный рассудок, действовать планомерно, обдуманно, не бояться доверять своей интуиции.
И когда он взбегал на крыльцо поселкового совета, у него уже полностью созрел план дальнейших действий.

Допрос в доме культуры

Перво-наперво участковый позвонил в райотдел милиции, доложил текущую обстановку и попросил срочно направить в Новое усиленный наряд милиции.
Потом прошел в соседний кабинет к Евгению Митрофановичу, главе поселкового совета, пробыл там минут десять. После этого они вместе направились в дом культуры, куда уже со всех концов поселка торопливо стекались сельчане: с детьми, с сумками, пакетами, рюкзаками.
Слышны были родительские прикрикивания, плач грудных малышей. На лицах - тревога, в глазах - с трудом скрываемый страх. Но в общем все шли довольно организованно: Нина Густавовна со своими подчиненными хорошо справилась с заданием.
В большом зале дома культуры пустыми оставалась треть стульев - отсутствовала, в основном, мужская часть поселка, которая не вернулась еще с работы на соседней МТС.
Решили начать собрание после возвращения мужчин: ждать оставалось недолго, рейсовый автобус должен был подойти через пятнадцать минут. Послали на шоссе гонца со строгим приказом направить всех прибывших сразу же в дом культуры.
Люди вдруг стали разговаривать вполголоса, даже детвора притихла. Все уже знали об убийствах и молниеносной скорости, с которой они происходили.
Явились и кришнаиты во главе с Олегом.
Не было в зале также нескольких охотников, которых капитан временно, до прибытия вооруженного наряда, расставил на посты в поселке и его окраинах. Павел велел им, в случае возникновения непредвиденных обстоятельств или появления подозрительных личностей, немедленно стрелять в воздух.
Николаев смотрел в зал, переводил взгляд с одного лица на другое. Незнакомых не было. Он знал их всех. Присутствовали не только постоянно проживающие в поселке, но и их родственники, приехавшие, как обычно, летом отдохнуть на свежем таежном воздухе.
Чужих нет. Неужели убийца - кто-то из своих?.. Но кто? Почему и за что?..
Павел встретился взглядом с Валентиной. Та приветливо, но встревоженно, улыбнулась в ответ и ободряюще кивнула головой.
Он не удержался и подошел к Валентине: она сидела в первом ряду. Девушка дотронулась до его руки:
- Паша, как ты? Как продвигается следствие? Есть уже зацепки?
- Зацепки?.. - Задумчиво повторил за ней Павел и вдруг соврал. - Есть зацепки. Скоро поймаем убийц...
Сказал так, скорее всего, чтобы предстать в глазах любимой опытным сыщиком.
В это время его окликнула Нина Густавовна. Капитан извинился перед Валентиной и шагнул к докторше:
- Я вам очень благодарен за помощь...
- Не стоит благодарности, - ответила докторша. - Может, еще смогу чем-то помочь? - Беспокойство не покидало ее глаз.
- Пока ничего не нужно, - успокоил ее участковый и переменил тему разговора. - Нина Густавовна, у вас в больнице остались лежачие больные?
- Нет, только лежачие мертвецы... - Мрачно пошутила Нина Густавовна. - Да баба Арина. С ней я оставила медсестру. Все остальные здесь.
- Срочно направьте в больницу сторожа. Позже я выставлю у вас милицейский пост, - распорядился Павел и многозначительно добавил. - Трупы иногда тоже надо охранять...
- Хорошо, - Нина Густавовна отправилась выполнять поручение.
Николаев вернулся к Валентине.
- Паша, если будет возможность, ты забеги ко мне сегодня хотя бы на минутку... поесть. Я вкусные котлеты приготовила... - Предложила девушка.
- Постараюсь, но обещать не могу. Все зависит от того, как дальше разовьются события, - поспешно ответил Николаев.
В это время в зал начали входить друг за другом приехавшие рейсовым автобусом мужчины. Они тревожно здоровались и рассаживались на свободные места.
Вскоре у крыльца раздался длинный автомобильный гудок: прибыло подкрепление из райотдела милиции.
Павел вышел на улицу. Ему навстречу из ПАЗика выскочил молоденький лейтенант в камуфляжной форме:
- Товарищ капитан, лейтенант Соловьев...
- Ладно, отставить, лейтенант. Тебя как звать-то? - Павел пожал руку парню.
- Василий...
- А меня - Павел, - капитан снял фуражку и вытер тыльной стороной ладони вспотевший лоб. - Видишь ли, Вася, ситуация чрезвычайная. За семь часов - в поселке три убийства и одна старушка при смерти. Сколько у тебя человек?
- Со мной - двенадцать.
- Хорошо. Вот план поселка, - капитан вытащил из кармана в несколько раз сложенный лист бумаги. - На нем я пометил, где нужно выставить посты. При этом четыре человека должны обходить дозором местность, следуя вот этому пунктиру. Особенное внимание - больнице, моргу и дому, где произошло первое убийство...
- Товарищ капитан, разрешите?
Павел махнул рукой.
- Оставь церемонии. Зови по имени.
- Понял, - кивнул лейтенант и продолжил. - Я неплохо знаю поселок. Родился в соседней деревне, а в Новое мы бегали на танцы в дом культуры и потом целовались с поселковыми девчонками, - парень мечтательно улыбнулся. - Так что ваши улочки-закоулочки мне знакомы.
- Вот и хорошо, - удовлетворенно сказал Павел. - Меньше придется объяснять, тем более, времени нет совсем. Но, помимо дозора... - Участковый запнулся и нехотя продолжил. - Не исключено, что убийства совершил кто-то из своих.
Лейтенант удивленно вскинул голову:
- Ого!..
Капитан хмыкнул:
- Впитывай! Такого ценного опыта, как в данной ситуации, тебе когда еще удастся приобрести! Так что лови момент. Да, вот тебе ключи. Располагайтесь в поселковом совете, в моих хоромах. Я там оставил матрасы, одеяла, кое-какую еду. Сам можешь воспользоваться моим кабинетом. Есть телефон, если нужно. А связываться будем по рации...
Павел сделал паузу.
- И вот еще что... О своих наблюдениях и фактах, касающихся дела, докладывай лично мне, и никому больше.
- А если спросит глава поселковой администрации? - Уточнил лейтенант.
- Ни-ко-му, - подтвердил Николаев. - И своим людям накажи: слушать, наблюдать, поменьше болтать и комментировать. А главу администрации я сам буду информировать о ходе следствия, - Павел стал прощаться. - Ну, счастливо... Да, когда сменишь на постах охотников, направь их незамедлительно в дом культуры.
- Сделаем! - Лейтенант лихо козырнул. - Не подведу.
- Спасибо, Вася.
Автобус с милиционерами уехал, а Павел еще какое-то время задумчиво докуривал сигарету.
Предстоит непростой разговор с жителями поселка. По существу, любой взрослый мог сегодня если не совершить, то, во всяком случае, быть соучастником убийства.
Все? И Евгений Митрофанович? И Нина Густавовна? И муж убитой Светланы? И кришнаиты? И Валентина?.. Да, все.
Павел взглянул на часы: шесть часов пополудни.
Он вошел в зал дома культуры. С его приходом воцарилась тишина.
Евгений Митрофанович и все члены поселкового совета расположились по привычке за столом президиума, покрытом, как в давние времена, красной плюшевой скатертью.
- Павел Иванович, начнем? - Обратился глава администрации к капитану. - Тебе слово...
- Вернее, продолжим, - согласно кивнул Павел.
Он не стал подниматься на сцену, пошел к первому ряду и остановился как раз посередине и взглянул в зал. Заговорил негромко, но твердо и очень решительно.
- Ситуация в поселке чрезвычайная. Сегодня убиты три человека, один - в критическом состоянии. Сейчас вам всем я задам ряд вопросов... А кое-кого потом приглашу на индивидуальный разговор.
- Нас что, подозревают? - Раздался растерянный голос учительницы Марьи Саввишны.
- Успокойтесь, вы, как сознательные граждане, должны дать свидетельские показания. Тем более, что убийца или убийцы разгуливают на свободе, и следующей жертвой может стать любой из нас...
Павел многозначиельно замолчал, давая возможность присутствующим осознать положение, затем продолжил.
- Убийства совершены в промежуток с восьми утра до шестнадцати часов вечера. Где находился каждый из вас в этот период, есть ли люди, которые видели вас и могут подтвердить это? В чьем доме есть приезжие гости, кто они? Кто из них уехал из поселка сегодня, после четырех часов вечера? Заметил ли кто из вас на этой неделе в поселке и его окрестностях, в ближней тайге что-то необычное, подозрительное, незнакомых людей? И так далее...
Люди слушали участкового с напряженным вниманием.
Павел вдруг ощутил чье-то внутреннее противодействие из зала. Оно мешало ему сосредоточиться, путало мысли, отвлекало от чего-то важного. С каждой секундой ощущение недоброго психологического воздействия наростало.
Вначале Павел был ошеломлен. Никогда еще с ним не пытались бороться мысленными установками. Кто мог это делать? Тот, кто не заинтересован в раскрытии убийства. Неужели убийца где-то рядом, в этом зале?..
Когда-то, еще в университетские годы, ему удалось познакомиться с одним мастером психологической защиты. Павел даже брал у него уроки. И вот теперь пригодилось!..
Специальный набор мысленных фраз. Концентрация воли. Жесткие приказы самому себе...
Вряд ли кто в зале уловил перемены в нем. Все длилось секунды. Теперь Павел чувствовал не только свою защищенность, но даже и ощущение близкой развязки преступления. Это чувство было уже знакомо капитану. Вроде бы никаких видимых фактов и положительных подвижек в следствии нет, а в подсознании зарождается твердая уверенность в успехе.
Воодушевленный, Павел решительно продолжил:
- К детям я обращаюсь тоже с этими же вопросами. Вы ведь летом бегаете везде, может, что и заметили? Кто, где, когда видел в течение этого дня убитых?.. Начнем с первого ряда...
Поднялась учительница Марья Саввишна и взволнованным тоном начала:
- Сегодня я...
Павел поднял руку, останавливая ее.
- Марья Саввишна, сначала успокойтесь, потом расскажете. Присядьте пока, пожалуйста...
Он помолчал и неожиданно предложил:
- А давайте-ка начнем с меня, потом - Евгений Митрофанович, члены поселкового совета, а затем перейдем к залу.
Психологически Павел рассчитал правильно. Люди слегка расслабились, кое-кто начал даже отпускать шуточки.
- О, сейчас много узнаем друг о друге...
- Ага, жены - о мужьях, мужья - о женах, матери - о дочерях...
- Да, повеселимся!..
- Ну и дела! Не бывает худа без добра!..
- Даже интересно... Прямо исповедь получается!..
Павел первым поведал о своих передвижениях за прошедший день. Когда говорил о посещении почты, присутствующие, все до единого, заинтересованно повернули головы в сторону Валентины, отчего она густо покраснела.
- Товарищ капитан, позвольте узнать, а сколько времени вы пробыли на почте? - Раздался вдруг чей-то насмешливый женский голосок.
Наступила очередь краснеть Павлу.
- С 9.00 до 10.00, - четко, по-военному, пытаясь скрыть смущение, отрапортовал он.
Досталось и Евгению Митрофановичу, после рассказа которого его собственная жена крайне заинтересованно полюбопытствовала, и где же он обедал, если уходил с работы в период с 13.00 до 14.00? На помощь председателю поселкового совета пришли школьная повариха Дуня и учитель истории Василий Кузьмич, которые сняли подозрения с Евгения Митрофановича и подтвердили факт его присутствия в обозначенное время в школьной столовой.
Капитан Николаев был доволен. Напряжение в зале снято, народ повеселел, предчувствуя, что впереди ждет много забавных житейских историй.
Павел, по мере того, как вставали люди, не сводя глаз, внимательно наблюдал за выражением их лиц, глаз, поведением. Так кто же все-таки из них мысленно сопротивлялся ему, кто так настойчиво пытался спутать мысли?
Капитан не вел записей, но мозг и память его четко фиксировали услышанную информацию, факты, события. Где-то на уровне подсознания он даже успевал сопоставлять их.
Не единожды приходилось прерывать людей, задавать наводящие вопросы, чтобы направить разговор в нужное русло.
Но установившийся ритм беседы внезапно был прерван.
Встала со своего места симпатичная библиотекарша, двадцатипятилетняя Марина Корнилова, и заявила:
- А я знаю убийцу!..
Наверное, если бы в зал вошли инопланетяне, они не произвели бы такого эффекта, как эта фраза.
Все разом угомонились и застыли в оцепенении.
Разорвал тишину почти мгновенный вопрос капитана милиции:
- И кто же это?
- Ромка Нечаев!.. - Так же уверенно ответила Марина.
Нина Густавовна вжалась от ужаса в кресло. Назвали ее внука-студента, который частенько наведывался к ней в гости из Омска, где он жил с родителями. В последнее время Ромка зачастил в поселок, притом наезжал всегда неожиданно, без предупреждения.
Во время своих посещений парень был постоянным завсегдатаем местной дискотеки, перегулял почти со всеми поселковыми девчонками и слыл рубахой-парнем.
Капитан Николаев не терял инициативы:
- Марина, вы отдаете себе отчет, что обвинили человека в серьезнейшем преступлении? У вас есть доказательства?
- Да все это она из ревности! - Выкрикнула с места скотница Варвара - последняя пассия Ромки. - Маринка мстит ему за то, что он ее бросил!
- И вовсе я не от этого! - Обиделась библиотекарша. - И вообще, не он меня, а я сама его бросила. Потому что... Потому что он наркоман!..
Зал заволновался и зашушукался.
Это известие не было новостью для капитана. У него уже имелась информация, что и до маленького сибирского поселка добралось это страшное зелье. Знал он также, что поселковая молодежь балуется травкой на дискотеках.
Постоянно приходилось ему делать рейды на танцы в доме культуры, предупреждать, вести разъяснительные беседы с подростками и их родителями.
До заведения уголовных дел не доходило, так как не было достоверных доказательств и фактов. Были только подозрения и догадки, а также чутье сыщика.
Подозревал он также и Ромку в том, что тот может снабжать поселковую молодежь наркотиками, привозя их из Омска. Но не пойман - не вор. Да и жалоб от населения не имелось, ни на Ромку, ни на кого бы то ни было.
Павел пытался на эту тему разговаривать с Ниной Густавовной, но напрямую попросить ее обыскать тайно вещи внука - не решался...
Капитан краем глаза взглянул на Нину Густавовну и поразился внезапной перемене в ней. Пожилая женщина побелела и, казалось, вот-вот хлопнется в обморок. Взгляд ее стал обреченным, уже не реагируя на происходящее.
Павел увидел одну из медсестер и кивнул ей. Медсестра все поняла и стала пробираться между кресел к докторше.
Удостоверившись, что Нина Густавовна в надежных руках, капитан вернулся к разговору.
- Так все же, какие имеются у вас основания называть Романа Нечаева убийцей? - Обратился он к библиотекарше.
- Сегодня утром я его... их видела выходящими из дома Арины-чалдонки... - Марина стушевалась.
- Их или его? - Насторожился Павел.
- Их, двоих... - Уже испуганно ответила библиотекарша.
- Расскажите, пожалуйста, подробней, - стараясь не выдать волнения, попросил участковый.
- Ну, когда я задала скотине... - Начала, запинаясь, Марина.
- В котором часу вы кормили скотину? - Уточнил Павел.
- Это было без пятнадцати-двадцати минут восемь утра. Я собиралась на работу... Обычно я выхожу в девять пятнадцать, но сегодня мне нужно было пораньше прийти в библиотеку, поэтому я вышла в восемь тридцать, - продолжила девушка.
- Пожалуйста, расскажите подробно, что вы увидели возле дома бабы Арины? - Попросил Павел.
- Из моего двора хорошо виден дом бабы Арины, - начала Марина. - Обычно они с бабой Зиной встают поздно, после девяти, и я, собираясь на работу по утрам, практически никогда их не вижу. Поэтому я удивилась сегодня утром, заметив, что входная дверь их старенького дома открыта настежь. Вначале не придала этому значения и занялась делами. Провозившись со скотиной, уже было, хотела вернуться к себе в избу, но опять взглянула на соседнее подворье.
И вдруг увидела двоих людей, выходящих из дома бабы Арины. Они сбежали вниз по ступенькам крыльца, на мгновение остановились и разбежались. Один кинулся к опушке леса и скрылся за деревьями. Второй повернул за угол дома и тоже исчез.
Капитан поднял руку, останавливая девушку, и спросил:
- Это были мужчины или женщины?
- Я не знаю точно, но тот, второй, человек был таким же худощавым и такого же примерно роста, как Ромка, - библиотекарша нахмурила лоб, пытаясь восстановить события этого зловещего утра.
Павел помог ей:
- Вы рассмотрели, можете описать, как выглядел второй человек?
Последовал не совсем уверенный ответ Марины:
- Пожалуй, нет, они ведь были далековато от меня...
Неожиданно капитан задал вопрос, который поверг в замешательство девушку:
- Если вы не можете описать второго человека, откуда такая уверенность, что первым был Роман Нечаев?
Но она быстро нашлась:
- Да Ромку-то я узнала бы даже по тени его! Да и жест характерный ни с кем не перепутаешь...
- Какой жест? - Заинтересовался Павел.
- А он, когда чем-то очень расстроен, всегда делает вот так, - при этом девушка подняла руку, отвела ее немного назад, звонко щелкнула пальцами и резко опустила, тряхнув головой.
- А почему вы подняли левую руку? Роман Нечаев - левша? - Тут же заметил капитан милиции.
- Да, получается так... - Немного удивленно подтвердила Марина.
- В чем они были одеты? - Спросил Павел.
- В желтых одеждах, таких, как у них, - библиотекарша показала в сторону группки кришнаитов...
Чем больше новой информации появлялось в ходе следствия, тем озабоченней становился участковый. “Левша... Нужно будет снять отпечатки пальцев на топорике. Почему удар не достиг своей цели? Может, в силу каких-то непредвиденных обстоятельств, убийце пришлось бить правой рукой, а силы и сноровки у левши, как правило, в правой руке меньше?..”
- А почему Нечаева нет в зале? Он, что, уехал? Кто его видел? - Павел вопросительно посмотрел в зал.
Откликнулась медсестра Оля.
- Я его видела. Он забежал в больницу после обеда, покрутился немного и сказал, что сегодня уезжает домой, в Омск...
- Ничего необычного в его поведении вы не заметили? - Спросил Павел.
- Да нет, вроде бы... Как всегда, шустрый, деловой, говорливый. Правда, меньше обычного шутил и не заигрывал с девчонками, что на него совсем не похоже, - задумчиво ответила Ольга. - Затем зашел в кабинет к Нине Густавовне, пробыл там недолго и быстро убежал.
Капитан Николаев опять повернулся к залу:
- Кто-то еще видел Нечаева сегодня?
На этот раз встал пастух Андрей:
- Я его видел после обеда, в лесу, когда пас скотину на лужайке. Он шел в сторону деревни, очень торопился и не заметил меня.
- В чем он был одет? - Задал очередной вопрос участковый.
- Как обычно, в джинсах и черной рубахе на выпуск...
Нине Густавовне сделалось настолько плохо, что ее пришлось вывести, почти вынести на руках, из зала. На помощь медсестре пришла Валентина-почтальонша, и женщины взялись доставить ее в больницу, так как нашатырь уже не помогал.
Павел взглянул на часы. Половина восьмого вечера. Беседа с жителями длилась уже полтора часа.
Чувствовалось, люди устали. Стали капризничать и плакать дети. Некоторые вслух начали выражать недовольство.
- Мы уже все, что видели, рассказали. Не пора ли нас отпустить?..
- Детей надо укладывать спать...
- Ребенок есть хочет...
- У меня скотина не кормлена...
- Завтра рано утром вставать, а еще надо столько дел переделать...
И Павел понял, что пора принимать решение.
- Уважаемые односельчане! - Заговорил он и этим утихомирил разволновавшуюся публику. - Я вам очень благодарен за помощь. Задерживать вас не имею права. Но, прежде чем разойтись по домам, прошу, выслушайте меня внимательно.
Пока не пойман убийца или убийцы, каждый из вас находится в смертельной опасности. Сократите до минимума свои передвижения по поселку и, тем более, по тайге. Детей от себя не отпускайте. Временно отменяются все дискотеки, иные массовые поселковые мероприятия.
Никому из поселка не выезжать, только по крайней необходимости, например, на работу в МТС. Все въезжающие или входящие в пределы поселка будут тщательно проверяться.
По ночам, с семи вечера до семи утра, передвижение по поселку строго запрещено. За исключением чрезвычайных выездов “скорой помощи” и при пожаре.
Если кто-то заметит что-то подозрительное, немедленно сообщайте мне либо Евгению Митрофановичу. Это временные меры, и они необходимы, в первую очередь, в целях вашей же безопасности... Надеюсь, вы отнесетесь к моим словам с должным вниманием.
- И сколько же будут длиться эти ваши меры? - Раздался недовольный голос местного дискжокея Димы, у которого срывалась запланированная дискотека.
- Пока не обезвредим преступников, - тихо, то твердо ответил капитан Николаев.
- А если вы их год будете ловить? Все знают, сколько у вас, в милиции, “глухарей”. А страдаем мы... - Не унимался Дима.
Павел сдержался и спокойно ответил:
- Перечисленные мною меры вводятся сроком на три дня. Пока... А потом посмотрим, страдалец вы наш беззащитный...
В зале засмеялись. Все прекрасно были осведомлены о Димином “бизнесе” по совместительству с дискотекой. Он вовсю приторговывал в поселке подержанными вещами из новосибирского “секенд-хэнда”.
- А теперь все могут разойтись. Попрошу задержаться только мужчин-охотников и вас, Марина, если вы не против, - обратился он к библиотекарше. - А также всех тех, у кого есть еще какая-то дополнительная информация по делу и он считает нужным поведать ее. Всем еще раз спасибо...
Воспользовавшись образовавшимся перерывом, участковый вызвал по рации лейтенанта, приказал ему срочно связаться с райотделом, дать ориентировку на Романа Нечаева и проинформировать о предполагаемом маршруте его следования в Омск.
Потом Павел вышел на улицу, закурил сигарету, стал размышлять.
Факты складывались таким образом, что подозреваемыми на данный момент считались двое. Один человек известен, другой - нет.
Нечаев, скорее всего, уже на подъезде к Омску. Его ищут и, рано или поздно, задержат и допросят.
Больше всего Павла беспокоил неизвестный второй, предполагаемый, преступник. Кто он? Из местных или чужой? Или, все-таки, из кришнаитов? Мужчина или женщина?
Роман Нечаев стал частым гостем в поселке, начиная с прошлого года. До этого его знали только понаслышке: что есть-де где-то в Омске внук у Нины Густавовны.
С чем связаны столь частые посещения? Или с кем? Кто еще год назад объявился в Новом?
Всех жителей Павел знал наперечет, и ему не составило труда сразу же определить шесть имен, поселившихся в Новом с прошлого года: медсестра Ольга Молчанова, школьная повариха Евдокия Киреева, учитель физкультуры Игорь Соловейко, почтальонша Валентина Исаева, дискжокей Дмитрий Иваницкий, покойная уже Светлана Серова - зоотехник.
Со всеми шестью Нечаев был знаком и мог вступать в частые контакты, не вызывая никаких подозрений.
Произнеся мысленно имя Валентины, Павел непроизвольно взглянул в сторону почты. Поймет ли его правильно любимая девушка, когда он вынужден будет ее тоже допросить по всей форме, в качестве свидетеля? Наверное, поймет. Она ведь умница.
Капитан Николаев опять взглянул на часы: восемь часов вечера. Время бежало неумолимо, надо было действовать.
Наступали жаркие сумерки. Уставшее солнце опускалось за верхушки таежных сосен. Духота немного спала, стало легче дышать. Жители поселка готовились ко сну.
Капитан понимал, что дорог каждый час и что спать ему придется ой как не скоро, поэтому нельзя позволить себе расслабляться.
Сейчас нужно закончить опрос населения, а потом наведаться в больницу: вдруг баба Арина пришла в сознание. Да и Нину Густавовну надо проведать. Бедная женщина! Для нее сегодняшний день превратился в кошмар...

Добровольные помощники

Когда участковый вернулся в зал дома культуры, то удивился, что так много народу остались его ждать.
Здесь, помимо библиотекарши Марины и поселковых охотников, были пастух Андрей, скотница Варвара, кришнаиты в полном составе и муж убитой Светланы-зоотехника. Последний явно остался только потому, что, будучи мертвецки пьяным, просто уснул.
Капитан милиции обратился к присутствующим:
- Давайте все по очереди.
- Павел Иванович, - начал один из охотников, - располагайте нами. Готовы помочь.
- Спасибо, мужики, за поддержку, - благодарно кивнул участковый. - Но сейчас лучше идите по домам и присмотрите за своими и соседскими семьями. А тебя, Игнат, - обратился он к одному из охотников, - я попрошу лично присмотреть за Мариной. Ей, как много знающему свидетелю, может угрожать опасность. Тем более, что вы живете по соседству, - перевел он взгляд на девушку.
Библиотекарша побледнела:
- Меня могут... убить?
- Маришка, тебе не о чем беспокоиться, когда я рядом. В обиду не дам, - парень молодцевато повел крепкими плечами. - Не бывает худа без добра. Может, наконец-то, оценишь меня по достоинству...
Марина зарделась. В последнее время весь поселок внимательно наблюдал за развитием их отношений. Молодой охотник все чаще стал заглядывать в библиотеку, затевать с библиотекаршей нескончаемые беседы о прочитанных книгах, и не только о них.
Поднялся худощавый кришнаит Олег:
- Товарищ капитан, а можно нам сегодня переночевать в доме культуры или в школьном спортзале? А то в тайгу - как-то боязно...
Павел согласно кивнул и хотел было переключить свое внимание на пастуха Андрея, но кришнаит продолжил:
- Павел Иванович, мы тут вспомнили еще кое-что любопытное...
- Слушаю вас, - участковый опять сфокусировал свой взгляд на желтом одеянии кришнаита.
- Мы не хотим, чтобы нас подозревали. Преступники явно воспользовались нашей одеждой. Тем более, мы несколько раз расплачивались за еду с жителями поселка своей сменной верхней одеждой - желтыми балахонами.
- С кем конкретно? - Быстро отреагировал Павел.
- Их было несколько, поэтому мы все здесь записали, - кришнаит протянул Павлу свернутый вдвое листок бумаги.
Участковый просмотрел список. Там было девять фамилий, в том числе и убитой Светланы. В основном - женщины. Видно, приглянулся им материал, из которого были сделаны балахоны, и решили они из них сшить себе платья. Или сарафаны, как это и сделала, очевидно, покойная.
Павел обрадовался, что среди перечисленных имен не было Валентины. Даже вздохнул облегченно.
Извинившись перед свидетелями, он связался по рации с лейтенантом и попросил его срочно отправить милиционеров к тем, кто приобрел балахоны, и временно конфисковать одежду для экспертизы, в каком бы состоянии она не находилась.
Для ускорения поиска в помощь омоновцам был откомандирован местный охотник Николай Фомин.
Переговорив с лейтенантом, Павел обратился к пастуху Андрею:
- Ты тоже что-то новое вспомнил?
- Да, Павел Иванович, но не знаю, пригодится ли это... - Не спеша, начал Андрей.
- Не тяни, - поторопил его капитан. - Рассказывай, не бывает бесполезной информации.
- Вместе со мной, - продолжил, уже бойчее, парень, - за стадом присматривает овчарка Ксюха. Незаменима в работе, но уж больно любопытна. Обожает копаться во всяком барахле, мусоре, кучах разных. Так вот, спустя какое-то время в той стороне, где я видел между деревьями Ромку, она отрыла и принесла мне в зубах вот это, - пастух протянул участковому нечто, завернутое в тряпицу.
Павел развернул материю и присвистнул:
- Ай-да псина! Ай-да умница!..
На ладони участкового все увидели использованный одноразовый шприц с капельками-остатками какой-то жидкости внутри.
Да, права, очевидно, оказалась Нина Густавовна, заметив маленький укол на пальце убитой бабы Зины. Наверняка, укол был сделан этим шприцем, и его зарыли в тайге, чтобы избавиться от улик. Эксперты легко установят, что это была за жидкость, с помощью которой пытались, скорее всего, “разговорить” несчастную.
- Ты запомнил место, где собака порылась? - Нетерпеливо спросил капитан.
Пастух утвердительно кивнул головой.
- Возьми несколько лопат и пойдешь сейчас с милиционерами в тайгу, покопайте на том же месте. Может, еще чего нароете. И поторопись, пока совсем не стемнело, - приказал участковый, вновь берясь за рацию.
Наконец, дошла очередь до Варвары-скотницы.
- Ну, а ты, Варя, что хочешь мне сообщить? - Обратился капитан к молодой женщине, которая сидела поодаль и с тоской, почти не мигая, смотрела прямо перед собой в пространство.
- А я, Павел Иванович, хочу тебе сообщить, что несчастная я есть баба. Не везет мне с мужиками... - Ее глаза увлажнились. - Ну, да ладно уж, привыкла... А что касается Ромки, то доложу я вам, что, может, он и убийца и наркоман, а мужик он уж больно ласковый. И веселый. Да не судьба, видать...
- Варвара Никитична, я сочувствую тебе, но мне надо раскрывать убийство. Так что, давай-ка лирику побоку и ближе к теме, если не возражаешь, - прозвучало немного грубовато, но Павел сделал это намеренно, пытаясь привести женщину в чувство.
Симпатичная лицом и статная фигурой, в свои двадцать семь она за всю жизнь ни разу не выезжала дальше районного центра. Имела на руках больную мать да сестренку, которых поила, кормила и обихаживала.
И гулять со всеми подряд мужиками в поселке тоже начала не от хорошей жизни, а от безысходности. Вот уж, действительно, у каждого своя судьба, которую не перепрыгнешь и не перекроишь.
Сцепив на коленях натруженые руки, Варвара пересилила себя и вновь заговорила.
- С Ромкой я начала встречаться две недели назад. Получилось все неожиданно. Как-то он пошел провожать меня с дискотеки, да и остался на ночь. Однажды встретилась со мной на улице его бабка, Нина Густавовна, первой поздоровалась и пригласила даже в гости к ним на ужин. Наверное, была не против меня. То, что Ромка - наркоман, я не знала... - Женщина помолчала. - А даже если и знала бы, все равно не порвала бы с ним... По своей воле, во всяком случае... Да что теперь об этом, - опять оборвала она себя. - Одно не нравилось мне в нем. Иногда совершенно беспричинно он вдруг становился злым, грубым и даже жестоким. У него начинались прямо-таки приступы злобы.
Сама не ведая о том, Варя рассказывала о Ромке Нечаеве подробности его поведения, которые выдавали в нем наркомана со стажем и лишний раз подтверждали подозрения и предположения капитана.
А Павел тем временем продолжал предпринимать настойчивые попытки направить ее мысли и речь в нужном направлении.
- Варя, подумай и ответь вот на какие вопросы. Это чрезвычайно важно, сказал он. - С кем из поселковых Роман Нечаев был особенно дружен? С кем чаще всего общался? Когда ты последний раз видела Романа и при каких обстоятельствах? О чем он говорил при встрече, может быть, чем-то был озабочен? Пожалуйста, вспомни.
- Чаще всего он общался с дискжокеем, учителем физкультуры и почтальоншей... - Ответила Варвара.
При этих словах сердце Павла ёкнуло от ревности.
- Последний раз, - продолжила она, - я видела его вчера... Нет, сегодня, в два часа ночи он ушел от меня. Не хотела его отпускать, но он очень торопился и, как сейчас я уже понимаю, ответил мне как-то странно: “Некогда мне! Долг платежом красен... Пошел отрабатывать...” А потом, внезапно, как это иногда случалось, рассвирепел: “И вообще, не дави на меня, а то подумаю-подумаю и придушу тебя, чтоб не мешалась под ногами!..” - Варя опять всхлипнула.
- И это все? - Немного разочарованно спросил Павел.
- Нет, не все, - заторопилась девушка. - Он забыл у меня наручные часы. Я их обнаружила, спустя минут пять после его ухода. Схватила их и бросилась вдогонку, чтобы вернуть... А может, чтобы еще раз увидеть его... Впрочем, это уже не важно... - Варварин голос опять задрожал. - В общем, выбежала я на улицу и страшно удивилась, увидев Ромкину спину, удаляющуюся не в сторону дома Нины Густавовны, а по направлению к поселковой школе. Что делать ему в школе в половине третьего ночи? Но спрашивать не стала, так как даже в потемках заметила, что он побледнел от бешенства и досады, увидев меня и осознав, что я стала невольным свидетелем его какой-то запретной тайны...
- А дальше? - Поинтересовался участковый.
- А дальше все, я вернулась домой и легла спать, - Варвара потупила взгляд.
Капитан несколько минут задумчиво молчал и вдруг воскликнул:
- Не верю!.. - И добавил, но уже спокойно. - Как говаривал незабвенный Станиславский...
Варвара от неожиданности чуть не подпрыгнула на стуле и изумленно уставилась на Павла.
- Не верю, - повторил капитан милиции и продолжил, - чтобы влюбленная женщина спокойно легла спать после того, как увидела, что ее мужчина, только что расставшись с ней, отправился прямехонько не в домашнюю постель, а в каком-то неизвестном направлении. Она бы обязательно предприняла попытку проследить за ним и избавиться от ревностных подозрений. Так что, Варвара, давай-ка рассказывай всю правду, до конца...
Девушка постепенно оправлялась от шока. А Павел знай свое гнет, почти весело:
- Итак, ты сделала вид, что возвращаешься домой, а потом тайком, скрываясь в тени заборов, последовала за Романом. Светила полная луна, было тихо, только иногда брехали поселковые собаки. И так вы шли, он - впереди, а ты, крадучись, - сзади, чуть поодаль. Пока не дошли к... Теперь ты, Варя, продолжай. Где остановился Роман и ты вместе с ним?
Лицо женщины стало пунцового цвета:
- Ваша правда, Павел Иванович. Было стыдно, но сладить с собой не могла. Роман остановился у забора школы...
Теперь настала очередь забеспокоиться Павла:
- У школы? Дальше...
Выдавливая из себя слова, Варвара продолжила:
- Он тихо посвистел. На его свист из темноты вышла женщина...
- Постой, - прервал участковый. - Вышла из здания школы или из школьной жилой пристройки?
- Из пристройки, - не задумываясь, ответила девушка. - Появилась быстро, как будто ждала его уже. Они стали тихо разговаривать...
- О чем был разговор, случайно, не слышала? - Павел испытующе взглянул в глаза девушке.
- Кое-что, отрывки фраз, - Варя даже наморщила лоб, вспоминая. - Например, женщина произнесла: “Приду...” Роман говорил громче, раздраженней: “Попробуй не прийти, ты обещала!”, “... без опозданий...”, “Встречаемся...”, “Не забудь...”
Вдруг капитан ощутил, как кольнуло у него сердце. “Хватит паниковать! - Приказал он себе. - Кроме Валентины, в школьной пристройке живет, по крайней мере, еще дюжина женщин, в том числе молодых и привлекательных...” Стараясь отогнать мрачные мысли, он опять обратился к девушке:
- Ты узнала женщину? Молодая или пожилая? В чем была одета?
Внезапно в свидетельнице произошла какая-то неуловимая перемена. Чувствовалось, что она замкнулась, взгляд ее стал отстраненно-задумчивым. Всем своим видом она показывала, что допрос начал ее тяготить.
- Было темно, - нехотя, Варя разомкнула уста. - Но мне показалось, что это молодая женщина, одета в светлый халат или платье. Кто это был? Затрудняюсь ответить, было темно... - Еще раз повторила она. - Да и напраслину возводить не хочу...
- Значит, все-таки предположения или догадки есть? - Попробовал надавить Павел.
- Худощавая, ростом с Ромку... Нет, врать не стану, если не уверена, - решительно подытожила Варвара.
Павел понял бесполезность дальнейших расспросов, однако, все же напоследок предупредил:
- Я понимаю, когда вы опасаетесь оговорить невинных людей. Но в данном случае речь идет об убийстве, причем убийцы не найдены. Так что подумайте и, если захотите сообщить что-то еще, вы знаете, как меня найти.
В это время подала сигнал рация. Лейтенант сообщил, что в тайге, на месте, где порылась собака, откопали два кришнаитских балахона и две пары медицинских перчаток из тонкой белой резины. Вещественные доказательства доставлены в участок, в кабинет капитана милиции.
Павел выслушал доклад, проинформировал, что сейчас направляется в больницу, дал отбой и окинул взглядом полупустой зал.
Кришнаиты устраивались поудобней на стульях, готовясь ко сну. Пьяный Федор по-прежнему спал.
Капитан обратился к Олегу:
- Присмотрите за Федором. Проспится - не отпускайте никуда. Как бы не натворил чего-то лишнего, с горя или с перепою... Сам будь начеку, вдруг понадобится помощь.
- Хорошо, Павел Иванович. Может, мне с вами сейчас пойти?
Участковый на мгновение задумался, глядя на Олега, потом решил:
- Что ж, в этом есть резон. Но только... Ты не смог бы переодеться?..
Олег хмыкнул, отошел в сторону и минуты через две предстал перед участковым в потертых джинсах и футболке.
- Вот это другое дело! - Одобрительно кивнул Павел. - Все-таки хранишь студенческие шмотки?..
- Павел Иванович, - ответил преображенный кришнаит, - неважно, в чем одет человек, главное - его внутренние убеждения и вера...
- Ладно, парень, вот поймаем преступников, тогда и пофилософствуем, - махнул рукой Павел. - Если готов - пошли.
Они вышли в душную таежную ночь.
По пути в больницу Павел не мог сосредоточиться. Он чувствовал: нечто важное упустил. Это могли быть какая-то деталь, факт, событие, которые он отметил, но не связал с убийствами. Это “нечто” все еще спало в глубине памяти и ускользало. Только иногда оно всплывало размытым, расплывчатым пятном, но тут же уходило. Он силился вспомнить, но не мог.
Николаев прекрасно знал, что ассоциативная память, спящая до поры до времени, иногда вытворяет чудеса. Именно благодаря ей, порой самый незначительный, на первый взгляд, факт может в корне перевернуть все имеющиеся версии и подсказать совершенно неожиданную развязку.
Сейчас Павел интуитивно чувствовал, что на этот раз все гораздо сложнее и запутанней. Но не это пугало. Настораживало другое. Почему его мозг, беспрекословно повиновавшийся ранее, на этот раз упорно не желает вспоминать то, что сейчас крайне необходимо?..
Мучительные размышления отошли немного на второй план, когда “газик” остановился возле больницы.
Навстречу выбежала медсестра Ольга.
- Павел Иванович, Нина Густавовна несколько раз о вас спрашивала, хочет о чем-то поговорить. Она очень плоха... - Голос Ольги задрожал.
- Иду... А как баба Арина? Пришла в себя? Может разговаривать? - Озабоченно спросил участковый.
Ольга еще больше нахмурилась:
- Пришла в сознание, но не знаю, надолго ли. И вообще, боюсь, ее минуты сочтены...
- Тогда не будем терять времени. Ты иди к бабе Арине и делай все возможное, чтобы ее поддержать. Если будет что-то говорить, даже в бреду, запоминай. После Нины Густавовны я сразу к ней. Иди...
Обреченный взгляд Нины Густавовны, которым она встретила посетителя, испугал Павла. Едва он приблизился к кровати, на которой полулежала пожилая женщина, раздался ее слабый, но решительный голос:
- Паша, Павел Иванович, я виновата перед тобой. Обязана была рассказать раньше, но никак не решалась. Стыдно... Не думала, что доживу до такого позора, - она замолчала на какое-то мгновение, собираясь с мыслями.
Капитан терпеливо слушал.
- О том, что Ромка - наркоман, - прерывисто дыша, начала докторша, - я узнала еще год назад и очень страдала от этого. Никакие уговоры не помогали. Но ведь внук все-таки! Был момент, когда он попытался подбить меня, чтобы я его снабжала амфитамином и другим непотребным зельем из больничной аптеки. Но я, естественно, отказалась, - несчастная женщина заплакала.
Павлу было искренне жаль Нину Густавовну. Фронтовое прошлое, последующие долгие годы безупречного служения в поселковой больнице - все это было несовместимо с извращением, к которому пристрастился ее внук.
В страшный момент истины - Роман-убийца! - она ощутила полное бессилие что-либо изменить, предотвратить и самое главное - спасти. Жизнь потеряла смысл.
Жестокая реальность перечеркнула все ее надежды:
- А вчера в больнице пропало несколько упаковок разовых шприцев. Так что, боюсь, Павел, бедную бабу Зину кололи одним из украденных... - Подытожила докторша.
Последняя фраза была произнесена с таким надрывом, что Павел понял: еще минута подобных откровений - и с Ниной Густавовной опять случится удар.
Нужно было спасать положение, и он произнес:
- Все, больше ни слова. Я вас ни в чем не виню, голубушка. Вы не можете отвечать за поступки внука. Не вы его этому учили... Поправляйтесь. Потом, после вашего выздоровления, сделаем в больнице инвентаризацию, проверим, может, еще что-то пропало со склада. Но попозже. Сейчас это не имеет уже большого значения...
Он опять поймал ее изнуренный взгляд, но в ответ ободряюще кивнул, прикоснулся к руке, безжизненно лежащей поверх белой простыни, и быстро вышел из палаты.
Складывалась довольно необычная ситуация. С одной стороны - расследование продвигалось вперед семимильными шагами. За короткое время практически был установлен один из соучастников, а возможно, и исполнитель, убийства, собрано приличное количество изобличающих улик и свидетельских показаний.
Но с другой стороны, Павла не покидало ощущение, что он что-то упустил, что до истинного раскрытия преступления еще ой как далеко!
А еще не давала покоя эта деталь-ассоциация, которая никак не могла оформиться в мозгу в нечто реальное. Ощущение было не новым. Оно напоминало ему школьные годы, когда правильное решение математической задачи ускользало из-за какой-то маленькой ошибки, допущенной в промежуточных расчетах...
Баба Арина была в сознании. На белом фоне ее перебинтованной головы выделялись только запавшие темные провалы глаз и синеватые морщинистые губы. Она смотрела устало и жалобно.
Сидящая рядом с кроватью медсестра Оля щупала пульс больной и обеспокоенно поглядывала на вошедшего участкового.
- Павел Иванович, - произнесла Ольга. - Поторопитесь. Спрашивайте, а то мне кажется, она в любой момент может опять отключиться. Слишком тяжелые раны...
Николаеву всегда было жаль потерпевших, которые, приходя в сознание после полученных увечий, в первые минуты слышали не теплые слова поддержки от родных и близких, а торопливые, короткие вопросы сыщиков, пытающихся выудить из их просветленного сознания максимум информации, необходимой им для расследования преступления.
Это было почти бесчеловечно, но Павел не был исключением и, выполняя свой долг, спросил:
- Вы видели убийцу? Кто это был? Вы узнали его?
Ответное слабое бормотание заставило участкового приблизить свое ухо к губам умирающей.
- Роман Нечаев... - Услышал он то, что ожидал. - Топор...
- Нечаев был один? - Настойчиво продолжал Павел.
Баба Арина вдруг закатила глаза. Медсестра подбежала и схватила шприц. Но он не понадобился.
Старая женщина сама пришла в сознание и заговорила отрывочными словами:
- Зина... Фотография... Кто-то в другой комнате... Не видела...
Внезапно все закончилось. Баба Арина замолчала. Не стало еще одной жизни. Еще одна невинно убиенная душа отправилась в мир иной.
Павел выпрямился, несколько секунд молча постоял и торопливо вышел из комнаты.
Возле больницы, на улице, у “газика” его дожидался Олег. Он был не один. Рядом с ним стоял запыхавшийся парень в желтом балахоне, очевидно, только что прибежавший из дома культуры.
Олег встретил участкового известием:
- Павел Иванович, мне только что сказали, что муж убитой Светланы проснулся, начал буянить, порывается куда-то бежать и кого-то убивать. Наши еле удерживают его. Что делать? Да, и еще при этом говорит какие-то странные слова...
В это время заработала рация. Выслушав очередной доклад лейтенанта, Павел окончательно убедился, что расследование идет в правильном направлении.
Только что омоновцы обнаружили, что в кабинете участкового побывали посторонние люди. Следов взлома не обнаружно, видно, воры проникли в помещение через открытое окно. Искали что-то в сундуке, конфискованном в доме убитых женщин.
Капитан распорядился ничего не трогать в кабинете и ждать его.
Закончив разговор, Павел обратился к Олегу:
- Ты возвращайся в дом культуры на подмогу. Приказ прежний: Федора никуда не выпускать из зала. В случае чего, привяжите его к креслу. Будет брыкаться - скажите, что действуете по моему распоряжению. Договорились?
Олег согласно кивнул в ответ, и они вместе с товарищем побежали в сторону дома культуры.
А Николаев прыгнул в свой “газик” и помчался к административному зданию.
Когда участковый вбежал в свой кабинет, он увидел возле открытого сундука покойной бабы Зины, разбросанные по полу тряпки, ленты, гадательные кости, свечи. Искали второпях. Одна из небольших костей была безжалостно раздавлена ногой вора.
Павел машинально посмотрел на часы. Было девять часов вечера. Сумерки уже сгустились. Участковый включил свет, вынул из сейфа описи изъятых улик, кликнул с улицы лейтенанта и вместе с ним начал сверять наличие вещей с документами. При этом он аккуратно укладывал вещдоки обратно в сундук.
Когда сверка закончилась, лейтенант не удержался от удивленного восклицания:
- Странно, ничего не украдено, все на месте!..
Реакция капитана была иной. Он помрачнел и озабоченно спросил:
- Милицейский пост у дома покойной бабы Арины по-прежнему на месте?
- Так точно! - Отрапортовал лейтенант. - Как вы приказали. Я лично проверял.
Павел заторопился:
- Давай-ка вместе еще раз обыщем дом. Воры искали то, чего не успели найти, так как их спугнула баба Арина своим внезапным возвращением... И мы прозевали! Потому что даже не предполагали, что надо искать... А теперь я начинаю догадываться. Поехали!..
Они вышли на улицу. Поселок будто вымер. Даже собаки не лаяли. Люди затаились. Вместе с теплыми вечерними сумерками вокруг незримой пеленой повисло ожидание.
Селяне ждали развязки страшных событий и наступления прежнего привычного житейского спокойствия.
Ожидание Павла было другим. Впервые за годы милицейской службы он почему-то не радовался столь быстрому продвижению расследования. Какое-то недоброе предчувствие холодной змейкой вползло вначале в его мысли, потом распространилось по всему телу. Ощущение надвигающейся беды поселилось в нем...
- Стой! Кто идет? - Раздался из темноты окрик и уже через секунду в поле зрения возник вооруженный человек в камуфляжной форме, притаившийся в глубине двора у дома бабы Арины.
- Свои, - отозвался лейтенант.
Они с Павлом прошли в осиротевшую избу. Запустения пока не чувствовалось. Комнаты еще дышали человеческим теплом и уютом. Разве что не смытая кровь на полу напоминала о разыгравшейся здесь утром трагедии.
Участковый обратился к лейтенанту:
- Ты возьми на себя вторую комнату, а я осмотрюсь здесь.
- А что искать-то, хоть примерно? - Попытался уточнить лейтенант.
Павел помолчал, потом задумчиво ответил:
- Во-первых, изыми все имеющиеся фотографии, во-вторых, внимательно осмотри кровать, где лежала убитая, пол вокруг кровати и того места, где стоял сундук бабы Зины. Также проверь бумаги и письма, имеющиеся в комнате. Особое внимание обрати на одежду. В общем, подойди к обыску творчески. Ты ведь смышленый парень...
- За “смышленого” благодарю. Я постараюсь... - С этими словами лейтенант скрылся в соседней комнате.
А Павел еще какое-то время стоял у кровавого пятна и сбитого в ком половичка, куда упало тело бабы Арины после удара топором. Он задумчиво переводил взгляд с одного предмета обстановки на другой, пока не остановился на иконе Казанской Божьей матери. Угол, где висел святой образ, тускло поблескивал бронзовой лампадкой и был украшен льняными полотенцами, расшитыми красными петухами и желтыми подсолнечниками.
Капитан уже смотрел утром за образами, но почему-то решил еще раз проверить это место. Пошарил за иконой - ничего, кроме пыли и засохших стебельков травы.
Снял икону, перевернул обратной стороной и, кажется, обнаружил то, что искал. Сзади, к деревянной доске, был прибит маленькими гвоздочками тонкий, размером с икону, лист фанеры.
Павел смотрел на запыленную досточку с замершим сердцем. Им овладело волнение, которое приходит к человеку в предчувствии соприкосновения с чужой тайной.
Сняв фанерную дощечку, он увидел старую выцветшую фотографию. На ней была изображена женщина лет тридцати в старинном китайском наряде. Красивое, скуластое лицо, очевидно, китаянки было спокойнм и властным. Поражали глаза: темные, завораживающие своей глубиной и какой-то притягательной силой.
Несмотря на очарование, ей, очевидно, были присущи жестокость и своеволие. В разрезе крепко сомкнутых губ угадывались хитрость и даже коварство.
Она своим обликом удивительным образом походила на убитую бабу Зину. А может, это баба Зина в молодости? Тогда зачем надо было прятать фотографию? Нет, не похоже. Уж слишком ветхой выглядел снимок, и одежда совсем не соответствовала временам ее молодости.
Так вот, значит, что искали злоумышленники. И убили из-за фотографии, и пытались ограбить кабинет участкового тоже из-за нее? Кто же она, изображенная на снимке, женщина? Какая в ней скрыта тайна, которая вынуждает идти на преступление? Почему кому-то так необходимо завладеть ею? Какая загадка кроется в пожелтевшем листе картона, ставшем причиной стольких бед? И суждено ли капитану милиции Николаеву постичь эту тайну?..
Внезапно, впервые за этот долгий день, Павел почувствовал усталость. И сердце опять защемило от неизвестно откуда пришедшей боли.
Участковый бережно вложил фотографию в целлофановый пакетик, поставил икону на место и окликнул лейтенанта:
- Василий, как там у тебя дела? Есть что-то новенькое?
Из соседней комнаты появился лейтенант. В руках он тоже держал целлофановый пакетик, в котором, при ближайшем рассмотрении, можно было заметить несколько темных, довольно длинных волосинок.
- Волосы человека, - прокомментировал Василий. - Похоже, женские... Нашел на простыне. Судя по насыщенному каштановому цвету, крашеные...
- И, явно, принадлежат не седовласым пожилым убиенным женщинам и не Роману, у которого короткая русая стрижка. Значит - второму убийце?.. - Автоматически продолжил логику размышлений лейтенанта Николаев и подытожил. - И этот второй может оказаться женщиной, возможно, не старой.
- А ты тоже что-то обнаружил? - Полюбопытствовал лейтенант.
Павел хмыкнул в ответ:
- С моей находкой все гораздо сложнее. Думаю, придется поломать голову и приложить немало усилий, чтобы ее расшифровать. Одной логикой здесь не обойдешься...
После обыска лейтенант решил проверить милицейские посты, а капитан направился в поселковый совет.

Продолжение следует...