Мы все учились понемногу Чему-нибудь и как-нибудь

То, что знать иностранные языки полезно, да и просто необходимо, известно всем. Как и то, что чем больше их знаешь, тем себе же лучше.
И тогда, когда я училась в школе, тоже знали. И задолго до того. И в прошлых веках тоже. И нас языкам учили. И мы их учили. Но как?

С тоской вспоминаю часы зубрежки. Нас заставляли учить слова, причем совершенно немотивированно, т.к. они не были привязаны ни к изучаемому тексту, ни к устной теме. То само собой. И кроме того, что само собой, на каждый урок приносился список из 20 слов. Минут 15 учительница писала их на доске, а мы переписывали в тетради. Потом минут 10 проверялось, как мы выучили предыдущую порцию. Затем 10 минут мы по очереди читали какой-нибудь художественный текст, и 5 минут уходило на объяснение домашнего задания. Да, еще были политинформации. Они предваряли каждый урок.
И так изо дня в день.

Но было это не везде. В тверской школе, где я училась до Ростова, нас еще и говорить учили. Произношение ставили, как голос артисту. Потому что тверская "англичанка" только вернулась из Англии, где прожила 2 года, и пыталась нас "разговорить" по европейским методикам, и никто ей в этом не мешал. Она не заставляла учить грамматику, а приводила такие живые примеры, что даже самые-пресамые балбесы не путали времена и предлоги.

В ростовской какого-то ордена 1-й образцово-показательной школе все было по-другому. Нудная бессмысленная зубрежка убивала всякий интерес к языку. Те, кто этим был недоволен, награждались очень меткими и яркими эпитетами в духе ростовского рынка
Наша учительница была коренной ростовчанкой. Здесь родилась, выросла, окончила школу, пединститут и начала сеять….
Звали ее Роза Давыдовна (мир праху ее). Вообще-то тетка она была добрая, конфетами угощала на перемене, за прически и опоздания не ругала, не сдавала директору за мелкие шалости и средние хулиганства. Сама расправлялась по своим понятиям. Ей было 43. Она только что сочеталась первым браком с 55-летним отставником-вдовцом и была улыбчива и счастлива.
И, несмотря на это ее радужное настроение, я умудрилась испортить с нею отношения почти до самого выпускного класса.

Помню первую неделю в новой школе (что забыла - муж напомнил). Урок английского начинался с политинформации, которую надо было подготовить дома.
Поручено это мне и моему соседу по парте - новенькой и школьному хулигану, которых посадили прямо перед ясными очами учителей.
Делалось это задание элементарно. Из "Moscow News" настригались коротенькие ньюзы, наклеивались в тетрадку и по ней на уроке зачитывались.
Я не знала об этой практике. И подготовилась так, как это было принято в тверской школе. Т.е. выписала то, что мне нужно,своим крупным четким почерком в тетрадь, выучила незнакомые слова, отметила, где интонация повышается, где понижается, над трудными словами надписала транскрипцию. Прочитала несколько раз с выражением, и все - готово.
И вот урок. Первым свои 3 вырезки пробубнил по тетради мой сосед, заслужив лучезарную Розину улыбку и "Very well".
Вышла к доске я. Без тетради. Я же выучила дома. И только открыла рот…
-Где тетрадь? -загремела Роза?

Протягиваю руку, беру с парты тетрадь, не раскрывая, показываю её.
- Вот и читай, - уже более миролюбиво.
- Зачем? Я и так знаю.
- Читай, тебе говорю, и не пререкайся. Так положено.

Открываю тетрадь. Роза скашивает глаза и видит, что в тетради нет наклеек.
- Ты не подготовилась? Так чего же у нас время дорогое отнимаешь?
- Да подготовилась я.
- А где же тогда вырезки?
- Вырезок нет, но здесь все тезисно записано, - тычу в тетрадь пальцем.

И вздрагиваю от окрика:
-Скажите, пожалуйста, какие она слова знает… тееезисноооо... - Роза презрительно оттопыривает губы. - Надо не тезисно, а дословно. Откуда я знаю, может быть, ты тут все навыдумывала, и в газете этого вовсе нет. А отвечать за тебя кто будет? Пушкин? - все больше распаляется она. - Вот сейчас вдруг войдет комиссия из РайОНО, а ты тут отсебятину порешь. С работы выпрут меня, между прочим, а не тебя.

Я стою и не знаю, что делать. Она мне неприятна вдруг стала, эта конфетно-пряничная Роза Давыдовна. А еще более неприятно, что меня подозревают в том, чего я совсем не собиралась делать , даже мысленно не собиралась. Не маленькая, порядки школьные знаю.
- Ну, давай хоть тезисно, - ворчит Роза. - Надо же, додумалась, а ведь взрослая уже девица.

Упавшим голосом начинаю рассказывать то, что так тщательно готовила накануне.
- Ладно, садись. За политинформацию я оценок не ставлю. А то бы не больше тройки.
- Почему? У меня было много ошибок?
- Нет, ошибок я не заметила, но произношение у тебя - просто ужас!

Сказать, что я ошеломлена, - ничего не сказать. Не могу ей поверить. Ведь тверская "англичанка" всегда хвалила меня за произношение.
- Но меня так учили.
- Кто учил? Только не я, - приподнимаясь со стула, делает руками отмашку от своего пышного бюста Роза. - Только не я. У НАС так не говорят.
- Меня в Твери так учили. Наша Фаина Григорьевна 2 года в Англии жила и преподавала там.
- Вот-вот, то-то и видно, что в Англии. А у нас не Англия. Ты что в МИМО поступать будешь? Так не поступишь все равно. А у нас не Москва и не МИМО, у нас так не говорят. Нам оксфОрдское произношение ни к чему ( она так и говорила - ОксфОрд, оксфОрдское).

Она опять плюхается на стул, с полминуты молчит. Перетасовывает листочки на столе. Говорит классу:
- Вот, уже и времени нет на новые слова.
И мне, протягивая листочек:
- Перепишешь в 3-х экземплярах, мой отдашь мне, а остальные - по рядам, чтобы к следующему уроку выучили. Ах, сколько ты у нас времени отняла сегодня. А с виду такая серьезная девочка.

Я молча уперлась глазами в парту. Мне обидно. Но я молчу. А что говорить?
С год еще мы воевали с ней. Вернее, она с моим "правильным" произношением. И к выпускному классу я научилась произносить щелевые, как простые З и С, игнорировать задненебное Н, не замечать долгих и кратких звуков и т.д., и т.п.
Еще раз лоб в лоб пришлось с ней столкнуться в выпускном классе.
Это был очень насыщенный и интересный год. Мы уже взрослые. Почти. Но еще немного дети. Любим веселиться, петь и танцевать, шутить, разыгрывать друг друга, играть на нервах у учителей. Но в то же время внимательно следим за тем, что происходит в мире, потому что у нас ничего не происходит.
И по-своему реагируем на происходящее.
Наш класс был очень задорный. Музыкальный. Танцевальный. Так получилось. Специально не подбирали.
А к последнему школьному новогоднему вечеру дирекция преподнесла нам сюрприз. Было объявлено, что он будет тематическим, посвященным Кубе.
Почесали мы затылки, но выход нашли, придумали, как сделать вечер веселым, музыкальным. Но вот беда - никто из нас не знал испанского. Его и в школе-то не было. И стали мы упрашивать директора, чтобы организовали для нас кружок испанского языка, хотя бы на месяц организовали, наивно полагая, что за месяц мы с испанским справимся. Мы били на то, что это язык Острова Свободы, что на нем говорит "Сам Фидель Кастро", наш друг и почти что брат. И уговорили бы и ее, и завуча, да на беду в учительскую вошла Роза. Эх, как она взвилась, узнав, чего мы добиваемся. Со словами "нам не нужен в школе еще один иностранец", она вытеснила нас в коридор.
Не знаю, какие были найдены доводы, но начальство школьное ее послушало, и в кружке нам отказали.
Однако это только осложнило, но не помешало осуществить нашу задумку.

P.S. И все же мне жаль Розу. Она была совершенно искренне убеждена в том, что обучает нас не просто хорошо, а на высшем уровне.
Сразу после нашего выпуска, в 45 лет, Р.Д. ушла в декрет, родила мальчика. Через 5 лет похоронила мужа. А еще через 15 умерла сама, оставив 20-летнего сына совершенно одного