Женское начало смягчает в мужчине грубость

                В литературе самое интересное — дневники. Остальное — чепуха - И. А. Бунин

Дневник - Женское начало смягчает в мужчине его грубость

                Питер

Когда едешь в лифте с кем-то незнакомым, сердце холодеет.

Очарование незнакомого голоса по телефону.

Листья на дереве рядом висят на одной ветке, приблизилась осень, подул ветер и, расставшись, они летят в разные стороны.

На дне рождения Беллы я познакомилась с Володей Литвяком, он историк, пловец,  борец, юный, немногословный, застенчивый, наблюдательный, с живым взглядом карих глаз, с очаровательным чувством юмора.

Моя подруга Белла предложила нам написать мадригал в свою честь. Володя сказал, что во мне есть инфантильность, а характер у меня мужской.

Я обладаю удивительной способностью очаровываться.

В Летнем саду после встречи в доме книги мы с Володей гуляли. Было бесконечно красиво по дороге в Летний Сад, всё время, пока мы находились рядом,  природа была изумительна. Затем мы отправились в Приморский парк. Володя сказал: «Ты похожа на настоящую поэтессу, в тебе есть даже что-то от Ахматовой».

Белки в парке грызли орешки из рук людей. Мы играли в летающую тарелку. Я стесняюсь своих движений. Володя тонок и чуток.

Во мне проносились безумные мысли: «Не он ли это?» Я их отгоняла. Мы плыли на пароходике от парка до Летнего сада, молча сидели, и вдруг Володя спрашивает: «А ты кем была раньше, до рождения?» Я не верила в перевоплощения, я сказала, что живу в первый раз, что я была в идее, в мысли Бога. Пообедали с ним в столовой. Володя проводил меня до храма.

Прощаясь, мы обменялись адресами. Я спросила: «А мы с тобой ещё увидимся? Может быть, ещё погуляем?»  «Приходи к Белле», - сказал он. И добавил: «А как же Белла на это посмотрит?» «А при чем тут Белла?», - нелепо спросила я и продолжила: «Ну, если нельзя, то мы не встретимся. А почему же мы сегодня встретились?» Володя: «На это была воля Божия». Я: «А теперь Её не будет?» Ответа его не помню.

Я сказала ему, что он кокетлив. «Это потому, что меня воспитывала мама. Нет в чистом виде ни мужчин, ни женщин. Женское начало смягчает в мужчине его грубость и эгоизм».

Я звонила Белле, рассказала ей, что мы с Володей гуляли. Голос у неё был мягкий и нежный. Она сказала, что Володя хороший человек, спросила, был ли он остроумен.  «Да, был, очень тонко, не навязчиво».

Я, когда гуляли с Володей, рассказала ему, как Белла и Света Воронина познакомились. Володя сказал: «Если бы они не познакомились, и мы бы с тобой не познакомились». Он вспоминал стихи Фета: «Свет ночной, ночные тени, тени без конца, ряд волшебных изменений милого лица».

Милый мальчик. Он говорил: «Я люблю солнышко и луну, это как бы два полюса, нужные мне, солнышко моей душе, луна – романтическому во мне».

Обед у Андрея Черкаева (сына Всеволода Черкаева - Одика) с Виталием и Андреем Фёдоровым. Я читала стихи очень хорошего поэта Александра Кушнера.

С Андреем Черкаевым, Виталием и Андреем Фёдоровым мы посетили храм на Охте, набережную Невы, скамьи в саду у Адмиралтейства. Потом была поездка на пароходе по Неве, вечером фильм Андрея Тарковского «Зеркало». Мои спутники выполняли все мои желания, к концу дня мне даже стало скучно.

Белла говорит, что её папа болен, пусть мы с Володей пока будем без неё.

С отрадой вспоминаю Володю, мне в его присутствии так хорошо, что не хочется даже больше его видеть, я боюсь, что будет хуже.

Тихий день без людей. Вечером посетила Гришу Ковалёва, он стареет, гаснет. «Ну,  Галка, расскажи мне что-нибудь». У него масса книг по лингвистике, он развивает мускулы, интересуется Китаем.

Володя мне позвонил-таки. Я сказала ему, что тот день, когда мы с ним гуляли, был, как сияющий подарок мне. 

Некоторых людей начинаешь любить очень скоро, почти сразу. Чем я могу помочь Володе? Одно чувство сменяется другим, какому из них верить? Я не вижу в себе постоянства. Чувства меняются, как миражи. 

Я не умею любоваться людьми внутренне и внешне некрасивыми. Мне кажется, что у Володи есть тоже способность, как и у меня, чувствовать поэзию мира, красоту деревьев, цветов, животных. Это нас с ним роднит.

К Грише приезжал поэт Витя Кривулин, он узнал меня, читал нам свои стихи, сильно отличающиеся от прежних. Я его рисовала. Получилось нечто величественное.

Володя Литвяк пригласил меня в дом его знакомых, мы попали в шумную компанию, где юные умы соревновались в остроумии и графомании. Я прочла два стихотворения Вити Мамонова. Стали сочинять драму, я ужаснулась, что начнётся кощунство, но пришлось сидеть и терпеть, домой было ехать поздно, мосты уже развели. Мы с Андреем Черкаевым извинились и ушли.

Звонил Володя – милый голос. Почему этот человек радует меня?

Повидались втроём: Белла, Володя и я.

Потом с Володей мы были в Приморском парке, играли в бадминтон, я рассказывала о Наталье Львовне, о Феде Дружинине, о Сергее Васильевиче Шервинском. День был душный.

Я стала мыть руки над фонтанчиком, сложила ладони, Володя наклонился и напился из них. Я сказала: «Давай побратаемся?»

Мы плавали на лодке. Купили билет в Москву. У Беллы пили чай, я рисовала Володю, разговаривали.

У Володи часто бывает тоска. Я рассказала ему о своём друге Игоре Нагишкине.  Володя пока не крещённый. Он очаровал меня.

Лицо Володи кажется мне очень красивым. Он поворачивает голову, как птица. Он говорит: «В твоих глазах светится больше тепла к людям, чем в моих». Белла говорит, что он очень добр.

С Андреем Черкаевым и Виталием были в Пушкино, по дороге играли в слова, дурачились, придумывали стихи на букву «п», купались в красивом озере. С Виталием, весьма молчаливым человеком, зашли в храм на ул. Пестеля. Никакой тоски нет во мне в Питере, мне дан отдых.

Володя Литвяк заикается. Пробыв вчера с ним несколько часов, я стала заикаться. Не могу глаз оторвать от него, такое ощущение, что он – взрослый Маленький Принц. У меня такое ощущение, что нам не надо привыкать друг к другу, мы родные, так мне с ним хорошо и легко.

От знакомых узнала о Володе Самородском, ему лучше, он внутренне светлей, одет в чистую одежду, не пьёт. Мне стало и больно, и радостно за него. Всё, что было – живо в душе.

Когда ты чувствуешь, что умираешь на кресте, тогда даётся тебе великая любовь.

Я была на работе у Володи. Чувство родства с ним. С Володей и его мамой мы купались в пруду. Он сказал маме, что под моим влиянием он отказывается от мяса, она вознегодовала на меня.

Нашла эссе Володи Литвяка после нашей первой прогулки; называется эссе «Это - Галя».

«Какая-то сосредоточенность в ничём. Странная манера говорить: короткая мужественность фразы, как доклад воинскому начальнику. И в эти лаконичные слова вкладывается что-то нежное и хрупкое. И нежное, и хрупкое по странности не бьётся, хотя, судя по возрасту, настала пора разочароваться в людях, в жизни.

Мне посоветовали: никаких атеистических шуток при Гале. Не выдержал – острил, но в духе французского деизма. То ли мягкий характер – не в силах остановить не безобидные дерзости, то ли – набожность напускная – не мог разобрать. День, проведённый вдвоём, даже втроём (третья – летающая тарелочка), дал материал для эссе.

Её голова здесь, в Летнем саду, была похожа на голову мраморной статуи. Непонятное, постоянное выражение, почти полное отсутствие мимики. Этот взгляд, то ли ретроспективный, то ли в будущее, то ли в душу мою, которая витала где-то (но не на небе). Она её прикрепила к листу бумаги в своём альбомчике. И осталась довольна.

Угловатость и неловкость – её внешняя черта. Вытекает это из комплекса внутренней неувязанности. Любя людей, она в этом мире будто случайно, и совсем чужая.

День, проведенный вместе, не оставил реальных воспоминаний. Сама Галя словно растворилась. У меня ощущение, что сквозь неё можно смотреть на деревья, на воду, на трамваи. Она сливается с воздухом, из которого состоит, она служит людям травкой, скамейкой, я не смог уследить её личную жизнь, хотя два – три небольших стихотворения выдали материальность её желаний.

Мне было легко общаться с ней. Далеко не каждый смог бы понять эту уравновешенную нервозность. Этот прозрачный стеклянный колпак предохраняет её от мира, который Галя любит, к которому она стремится, которого она избегает.

Предпочитает вегетарианскую пищу. Она принципиально вегетарианец: как можно употреблять в пищу мясо своих собратьев?

Где-то очень глубоко, под плотным слоем этого альтруизма, прячется эгоизм, подавить который она всячески стремится, в связи с чем возникла любовь к Богу  (пишу с большой буквы, чтобы доставить радость Гале ). Но аскетическое отношение к своему EGO (эго) убивает и радость в жизни, и её творчество. Далее не буду писать, ибо тут начнутся пространные схоластические рассуждения о вреде православия для поэта, о романтичности и мистичности католицизма, такого необходимого для Гали. 22 июня. Владимир Литвяк».

Мне было странно и интересно читать о себе это эссе. Сам Володя показался мне человеком тончайшим.

Вечером Андрей и Виталий познакомились с моей подругой Тамарой Артемьевой, экскурсоводом. Была натянутость. Читали разные стихи, Андрей почувствовал поэзию моих стихов. "Из всего, что мы читали, только твои стихи представляются мне истинной поэзией", - что-то вроде этого сказал Андрей.

Попытка нарисовать образ моего маленького Принца.