глава32 Озарение

Город нахохлился как замерзшая птица. Серое небо стащило краски с еще оранжево-желтых деревьев и с  лиц прохожих. Мелкий дождь задумчиво заглядывал в окна и лица. Люди спешили укрыться в метро или транспорте. Саша вздрогнул от обрушившегося на него водопада  с зонта, который закрывала прямо над его плечом молодая женщина. – Можно, аккуратнее?- Не удержался он.- А Вы не стойте на проходе.- Огрызнулась та. Он вздохнул и прошел дальше в салон автобуса, встал у окна. Спальный район уныло тянулся от остановки к остановке. Сашка еще утром обещал матери после работы сходить с ней на ее любимый  крытый рыночек  у метро. Мать уже  давно не отваживалась никуда ходить сама. Несколько гипертонических кризов убавили ей активности, но ничего не могли сделать с любопытством и желанием пообщаться с себе подобными. Дождь перечеркнул их планы. Саша предупредил мать и решил навестить Марину. Обещал, ведь себе - перестать  с ней видеться,- подумал он.- Теперь о ней есть, кому заботиться. Отец все же.
А у меня семья. Что уж теперь.- Но никакие угрызения совести, не могли погасить желание видеть ее мягкую улыбку и обнять щемящее худенькие плечи. Он вышел на остановке, поднял воротник пальто и зашагал к дому.
   Дверь открыл Виктор. Он был в фартуке с засученными, перепачканными мукой руками. В квартире маняще пахло антоновскими яблоками.- О! Заходи!- Он вытер руку о фартук и пожал Сашину.- Мариночка! Гость у нас.-  Из кухни выглянула разрумянившаяся довольная Марина. Подбежала к Сашке,  обняла его и поцеловала в губы. Он вздрогнул от  ее неожиданной смелости. Отец засмущавшись, поспешил на кухню.- Люблю тебя.- Тихо шепнула ему на ухо Марина.- Раздевайся. Вот тапочки. Пошли чай пить. Мы с папой пирог яблочный испекли.- Саша  молча кивнул. Марина улыбнулась ему и поспешила на кухню. Он не смог ответить ей на признание. - Наверное, надо было.- Подумал Сашка. Но для него это, затертое людьми, телевизором и книгами, слово было тяжелым и важным как присяга. Оно, по его понятию, требовало действия. Сказав, такое другому человеку ты даешь ему власть над собой. Ты берешь на себя все – и хорошее, и плохое, что будет после этого. Во всяком случае, ты не можешь потом делать вид, что это ничего не значит. Сашка вспомнил рассуждения Ирки на дне рождения Сабаяна в ресторане. Ирка дурачась, возмущалась.- Почему мужики такие бестолковые?! Зачем, скажите, заставлять женщину нервничать – любит – не любит, звонит - не звонит? Зачем молчать? Все же просто! Если б я была мужчиной, я бы от женщин получала все, что мне надо. Только скажи ей – Да-да, дорогая! Ты самая бесподобная! Ты красавица и умница! Я день и ночь о тебе думаю. И все! Женщина будет летать. Нам же нужны только любовь, комплименты и уверенность, что мы самые-самые.- Сабаян тогда крякнул и ответил.- А, на завтра  у тебя по лестнице бы стояла очередь  с чемоданами из твоих бесподобных. Потому, как если ты все время о ней думаешь, чего ж тебе мучиться. Вот она! Готова к тебе переехать.- Как?! – растерялась Ирка.- Я же не звала?! – А, это уже, издержки.- Засмеялся Роман.- Женщина не будет уточнять. Раз мучаешься от любви – надо тебе помочь.- Они тогда все долго хохотали над разочарованной Иркой. – Но есть в этом свой смысл,- подумал Сашка.- Опять же, а жене куда деваться? Черт! О чем это я?- Одернул он сам себя.- Человек меня просто поцеловал, а я уже прикидываю, как отмазаться. Эх!- Где ты там, Саша?- снова выглянул в коридор отец Марины.- Все уже на столе. Оцени, так сказать, способности хозяйки. Сашка вошел на кухню и открыто и ласково улыбнулся Марине.
   Марина убрала посуду. – Я немного отдохну. Не обидишься? – виновато спросила она у Саши.- Ложись, конечно! – Сашка поднялся со стула, тревожно заглянул ей в лицо.- Плохо чувствуешь? Ты что-то резво за хозяйство взялась.- Ничего, просто устала. Полежу немного.- Повернулась она к отцу, который вынес мусор и вернулся на кухню. Он тоже с тревогой взглянул на нее, потрогал лоб и успокоенным голосом ответил.- Иди, дорогая. Ты просто устала. А мы с Сашей еще кофейку попьем и поболтаем. Марина направилась в комнату, обернулась к Саше.- Ты не уйдешь?- Сашка отрицательно покачал головой. Улыбнулся ей тепло.- Иди. Я побуду. Отдыхай.
- Как твои подружки-хохотушки?- разливая из турки кофе спросил отец Марины.- Хохотушки!- Фыркнул Сашка.- Ирка да! Она, по-моему, даже во сне разговаривает и смеется. А Ольга… ну, Вы видели эту «хохотушку». Вечно недовольна. Это ее Ирка тормошит и ныть не дает. У нее два диагноза – «меня все топчут и я никому не нужна» и «моя мама – святой человек». – Мужчина засмеялся Сашкиному наблюдению.- По-моему, ты преувеличиваешь. Ольга – девушка с серьезным характером. Я бы сказал, с даром некого предвидения. – Ага.- Критически подхватил Сашка,- Любимое выражение « Ж ..Нутром чую – будет какая-то фигня». «Каркуша» - одно слово. Мамаша ее задавила.
Сколько я их знаю, вечно – Олечка, нужно это сделать! Олечка, нужно то! А, эта дура, сорокалетняя, до сих пор ей в рот смотрит. Да!- Вдруг вспомнил он, не особенно взволновавший его факт.- Мамаша-то Ольгина, Елена Георгиевна, пропала в Геленжике.- Как пропала?! – вскинулся хозяин.- Так.- Сашка удивился его реакции.- Полезла с подругой то ли на развалины какие-то, то ли в пещеру. Видимо, заблудилась. Подруга вышла наружу, а эта активистка где-то там бродит. Такой хай стоит. Ольга сама не своя. Ирка всех знакомых на уши ставит – маму искать. Да, такое – не тонет и не пропадает.
Что с вами? – испугано спросил он глядя на внезапно побледневшее лицо Виктора.- Ничего-ничего, сынок.- Тот перевел дух.- Возраст уже. А скажи-ка мне, почему она туда поехала? У нее ведь астма, насколько я от Оли знаю. Геленжик не то место, в котором эту болячку лечат. – Ее сам черт не поймет.- Успокоившийся Сашка хлебнул кофе,- Она вбила себе в голову, что ее там нетрадиционными народными методами вылечат. Какая-то знахарка в Геленжике есть и лечит все болезни в этих…,- он нахмурился вспоминая.- Таких каменных, старинных избушках, забыл. О! Дольменах, кажется.- Хозяин резко встал.
   Виктор стоял у окна в молчаливой задумчивости уже минут десять. Сашка недоумевал,- Что его так переклинило? Неужели Ольге так сочувствует? Нашел чему сочувствовать. Да, если ее не найдут у Ольги только жизнь и начнется.- Хозяин, наконец, повернулся к нему.- Вот, что Саша, помоги мне кое в чем. – Сашка с готовностью кивнул.
   Тяжелый деревянный ящик из под патронов был перехвачен ремнями.- Как он его допер сам?- Удивлялся Сашка. Виктор открыл ящик и начал выкладывать из него диковинные вещи – старые карты, треснутый черный фонарь, бинокль, совсем как у Иркиной мамы и, наконец, такой же черный футляр с вложенным в него диском.- Ну, точь в точь как у Иркиной мамы!- не удержался Сашка и впервые за много времени получил ни с чем не сравнимое удовольствие, глядя на открытый рот хозяина.
   Следующие полчаса он дотошно расспрашивал Сашу обо всем, что он знал о Ирке и ее маме. Заставлял по нескольку раз пересказывать момент пожара на их даче. Просил подробно вспомнить Иркины рассказы о мамином военном прошлом. Ходил в волнении туда-сюда по кухне. Наконец, возбужденно сказал сам себе.- Конечно, это она! Как я не мог сразу сообразить! Кто же мог так все придумать? Так распланировать и осуществить. Только она! – Вот что, Саша, прошу тебя, организуй мне встречу с Ириной. Тет а тет. Понимаешь. Дело очень, очень серьезное. – Сашка заворожено кивнул.