Эскизы в октябре

- Ну, что это ты Абрамыч  на улицу выполз? Сидел бы в дому у печи в прислонку и чагу  пил бы для облегчения совести и тела.  Да в Димона плевать-то начинал, как только тот в телевизоре появиться.


- Зачем это? Все и так давно знают, что сиропен ликом он до блевотины отрыжной.


-  А это так,  для полного душевного упокоения. Чёрно подумаешь о нем,  глядишь и солнышко в окно лучиком постучит, напомнит, что не об убогих власть держащих думать надо, а о вечном. 


- А ты сама-то, Капитолина Наумовна,  что у калитки-то, топчешься? О вечном вспомнила или просто побрехать захотелось? Скушно? Меня, словом дергать бесполезно. Слова-то, это гортанный пердёж, исходящий с верхней части тела человеческого.  Человеческое слово это носитель смысловой корысти и обману.
А в Димуху чего на экране плевать - то? Он осытился о мордастился, ждет Путинской политической кончины, что б во власть войти без всякого надзору и Сердюка на службу с повышением  двинуть. Горбоча зацеловать прилюдно в очередной раз, наймита врагов России и другими орденами его обвесить как собаку на выставке. 

   
- Эко Яков Абрамович ты сразу в политический скандал кидаешься! Да ты прав, скушно мне! В окно глянула, смотрю, ты плетёшься ветром осенним  без подогрева обдуваемый. Думаю зазвать тебя на беседу да заодно и бражкой осветленной в доброй компании увеселяться. А ты сразу – «Корысть, обман, политики, ****и окружили!». Злыдня ты плешивая, а не сосед!


- Ладно, не кидай ты обидой как горстями говна в жаркую погоду на прохожих. Что ты там о браге топчешь? Сказывай подробности лучше!


- А что о ней рассказывать?  Её пробовать надо и смаковать. Которая выстояна на чернике, которая на бруснике.


- Тогда отмыкай калитку! Отметим смерть нонешнего сентября как впрочем, и сгинувшего в Лету лета.


- Что за человек ты Абрамыч? Не пойму тебя! Так и норовишь, всяко событие человеческое, природное,  черной сажей мазануть.


- Это не я мажу, Капитолина, а житейская земная действительность такова - темна как сажа, не предсказуема для простого людского понимания. Пример - сколько разов нам  с тобой и миру говорили, что на Марсе  будут яблони цвести? Вспомни.  А на деле? Амереканосы те хотя бы свои аппараты  там морозят почем зря и фоткуются на память.  Подтверждая тем самым, что не жить нам на Марсе, не жить, не высадить яблоневый сад на Марсе.  А нашенские убогие только болванки под видом аппаратов  пуляют, над землей их взрывают и руками разводят, мол, не сильны мы стали на космических просторах, не сильны. И с оглядкой затем деньжищи в запазухи мостят.  А ты все талдычишь, за счастье простое человеческое. Пустое. Одна сплошная безнадега на просторах России приютилась под небом Октября.


- Ладно, зябнуть-то птица Говорун, на ветру, заходи в избу. Обувку, не забудь скинуть, а то натопчешь земной тверди на половиках. Ополосни руки, сморкнись душевно и прямиком к столу!
И так! Почьнем мы с тобой Абрамыч с малых соленых валуев, вымоченных в трех водах и одном молоке, А здесь вот цепляй маслята и лисички.  Цепляй, то что тебе предпочтительней по вкусу не стесняйся. А вот еще мочёности, соления садовые и огородные разные в полном достатке и красе. Холодная утка, сало с прожилками, хренок нонешнего сбору, дерёт аж от задницы до мозгу костей. Если по серьезному говорить, то мозгу, как говорят научные светила у человеков нет, есть только одни не исполняемые желания, на-рождаемые в студенистой белковой массе. Вот последний пример – Беня Березовский, вспомни, как он в жопу лез к Ельцину и что? А ни чего. Повесели как кота шкодливого на бельевой веревке в ванной.  Да и тот же самый Борик Е?  Простой народ в память о нем молчит и тихо проклинает. Только и видим, что там, на верхю за бронированными стеклами автомобилей и кабинетов изображают  слезы и якобы добрую память о нем.

 
- Ну, Капитолина!  Давай  не будем о суете – сует толковать сейчас понапрасну, давай лучше мыслить  о вечных ценностях, о забористом чистом в плане экологии хмельном напитке! 
Смотри! Вот! Первый глоток! И сразу накатываются возвышение мысли и подъем духа, по молодости правда после этого глотка еще и хер, как правило,  крепчал, пыжился и вздымался! Но то в прекрасном прошлом, в ушедших, в пропасть  вечности суетливых наполненных надеждами днях.


- Как сладко ты говоришь о возвышенном, простом и близком! Вкушай Абрамыч, вкушай не стесняйся. От хорошей пищи и выпивки жить дольше хочется, хочется любви! И даже о Боге в такие моменты начинаешь  забывать.  Тем паче если вглядеться пристально в нашего Гундяева, нашего главного попика и его пузатых в бородах ряженых, то невольно задумываешься – “А есть ли Бог? А есть  ли правда на Земле?”