Потерянный рай. Глава 3. Рассказ

Я хоть и обещал, что задержусь допоздна, но получилось с точностью наоборот. К дому я подъехал, когда еще пяти вечера не было. Позвонил в дверь, Илья открыл. И, представь, сбываются мои любимые эротические фантазии. Он стоит передо мной в одном полотенце на бедрах, с волос капает вода и сам весь такой разгоряченный, глаза блестят. В тот момент я даже не заметил того, что было с моей квартирой. Он обнял меня:
– Извини, я только из душа.
– Да ты что, какое «извини»… – я поцеловал его, чувствуя всю его свежесть и… запах моего любимого геля для душа. И все – крышу сорвало! Кажется, я смог оторваться от него только после полуночи, когда мой желудок настоятельно потребовал, чтобы в него хоть что-нибудь закинули. Илья заснул, а я отправился на кухню, включил свет и просто о*уел!
У меня было такое ощущение, что, во-первых, я попал в рай, потому что кругом было так светло и чисто, чуть ли не стерильно, а во-вторых, рай явно переместился из кухни моей матери прямо в мою обитель. Я просто стоял несколько минут и пожирал глазами эту сверкающую чистоту! Знаешь, что я почувствовал в те минуты? Любовь. Она растекалась по моему телу, медленно заполняя каждый пустой уголок, вытесняя собой одиночество, цинизм и недоверие ко всему…
Так что знай, что есть такие люди, как я, например, которых можно завоевать всего лишь чистотой, порядком и горячим вкусным ужином. И Илья сделал это за один день. Идеальный любовник, страстный, умеющий отдаваться, красивый и умный, и такой, черт возьми, хозяйственный. И я влюбился по уши, чего уже не происходило много лет. Да чего там! Я, вообще, наверное, никогда и не влюблялся. Привязывался, да, скучал, любил, но любил как-то совсем по-взрослому, как будто жил с человеком уже очень много лет. Но чтобы вот так, по-мальчишески, бездумно, всем сердцем – никогда.
Дни пролетали незаметно, наступило лето, жаркое и душное. Мы наслаждались друг другом все свободное время. Илья устроился на работу, где платят гораздо больше, и график более четкий. Пришел к девяти утра, в шесть уходишь, и никаких тебе засиживаний допоздна. Он фотограф. Не такой, который каждые выходные по свадьбам и всяким юбилеям бегает, а сидит в студии и снимает там же. Каждый день фотосессии. Каждый вечер он рассказывает мне про людей, которых снимал. И вообще, через несколько недель моя гостиная превратилась в еще одну мини-студию. Нет, он не снимал никого у нас дома, просто повсюду лежали распечатанные фотографии и прочая аппаратура. Я не особо разбираюсь и в подробности не вдавался, но видел, что ему нравится его профессия, что он получает удовольствие, когда работает с людьми в таком плане.
Все было чудесно, настолько, что совсем недавнее, грызущее меня, одиночество, отступило и теперь казалось далеким и ненастоящим.

Мой друг сделал несколько больших глотков из кружки и снова прикурил сигарету.
– А ты не думал, – осторожно спрашиваю я, – что все это из-за жилья?
Я выдержал долгий взгляд исподлобья, не моргнув. Он ответил:
– Думал, в самом начале еще думал об этом, когда он мне за утренним кофе рассказывал о себе. И позже думал. Но понимаешь, он вел себя так естественно. Да, конечно, он был благодарен мне за то, что я приютил его, и он мне не раз об этом говорил. И я, признаться, поначалу пытался найти что-нибудь в его поведении, что доказывало бы его неискренность… но не смог. У меня самого голова уже была забита совсем другими вещами.
Я мечтал об отдыхе, в июле было бы три года, как я работал без отпусков. Мечтал о море, солнце и прочей стандартной фигне, которую все так стремятся получить. Я бы один и не поехал, но ведь теперь рядом был Илья. И мне хотелось побыть с ним вне стен моей маленькой квартирки. Как-то мы разговорились на тему отдыха и путешествий, и он рассказал, что на море был только один раз, еще когда был маленьким и жил в Москве с родителями. Поэтому я загорелся идеей съездить с ним, а так как июнь уже заканчивался, нужно было что-то решать, и чем быстрее, тем лучше.
В понедельник, выйдя из подъезда и разъехавшись в разные стороны на работу, я репетировал по дороге речь, которую собирался толкнуть своей начальнице, пламенную, немного с наездом, мол, три года пашу, а отдыха никакого, но в то же время выражающую мою глубокую преданность нашему общему делу. Я был на высоте, Марина Львовна, конечно, не хотела меня отпускать, но согласилась, что две недели на море мне не помешают – заслужил! А вечером, перед тем, как уехать домой, она зашла ко мне самолично и просто кивнула головой. Аааа! Ееес! Я был готов расцеловать ее и даже покружить на руках, но сдержался, подумал, что приберегу-ка я свой пыл лучше для Илюхи. Он, наверняка, тоже обрадуется.
Но не обрадовался. Нет, не потому что не хотел ехать, очень хотел. Но он же только недавно устроился на работу. Платить ему стали больше, так как многим нравился его стиль съемок и работы с клиентами в целом. Вроде бы дела пошли в гору, и просить в такие периоды подъема две недели отпуска не совсем логично. Илья много раз попросил прощенья в тот вечер, но сразу честно сказал, что об отпуске даже заикаться не станет. Вот тут я совершил свою первую ошибку: я позволил эмоциям завладеть здравым смыслом. Ведь я прекрасно понимал, что он прав на все сто процентов, на его месте я поступил бы точно так же. Но мне так хотелось провести с ним хотя бы кусочек лета в живописном, красивом месте, а не в пыльном и душном городе. Я даже не пытался скрыть того, что расстроен.
Илья не обиделся, нет, он умный мальчик. Он знал, что на следующее утро я уже сам буду просить у него прощения за свое неадекватное поведение. Между прочим, так и было. Проснувшись, я первым делом сварил кофе и отнес Илье в постель. Он сперва оценил мое состояние, но поняв, что я пришел с повинной, не стал ни капризничать, ни упрекать, просто поцеловал и сказал… Я люблю тебя! Я еле удержал поднос с кофе в руках.

– Ты знаешь, каково это, когда тебе уже несколько лет не то чтобы «люблю» не говорят, даже доброго утра никто не пожелает?! – в голосе моего друга промелькнуло отчаяние, которое он тут же поспешил запить пивом. – Ладно, короче…

Я ответил ему тем же, сказал «Я тоже люблю тебя!»,
– И мне не важно, где с тобой быть, главное, чтобы ты был рядом всегда.
В общем, приехал я на работу, захожу к начальнице.
– Соколов, ты что, я же вчера тебе сказала, что ты можешь отдыхать!
– Не получится отдыхать, Марина Львовна.
– Передумал, что ли?
– Угу, передумал. Моя вторая половинка не может поехать в этом году, слишком много работы. А одному вообще не в кайф, сами понимаете!
Июль промелькнул двадцать пятым кадром. На выходные мы обязательно куда-нибудь выбирались. Сначала на байдарках вниз по реке, потом сходили на мото-бои, затем в поход. А на последние субботу-воскресенье июля съездили на озеро Увильды, сняли домик, днем даже не выходили из него, зато по ночам уходили подальше от общего пляжа и купались нагишом.
– И зачем мне это море понадобилось? – шепчу я, лежа рядом с ним на песке под звездным небом.
– Не знаю, – смеется он. – Мне с тобой и дома было, как в раю!
– Правда?
– Правда-правда, – он повернулся, поцеловал и… И дальше – ночной пляжный бурный секс. Господи, Боже мой, еще никогда я не был так счастлив! Я шептал ему «Я люблю тебя, я люблю тебя больше жизни», и он отвечал мне тем же.

Я тебе уже говорил, что в гостиной у нас повсюду лежали фотографии. Наступила осень, но на этот раз я не чувствовал ее уныния. У меня внутри все было солнечно, светло и – хы! – радужно! Как-то ночью я проснулся, то ли от шума, то ли сам по себе, не знаю. Побрел на кухню, выпил воды. Когда возвращался обратно, заметил, что в гостиной настольная лампа горит. Подошел к лампе, собираясь выключить, как вдруг увидел... ЕГО! Того самого парнишку из кафе. Его фотки стопкой лежали поверх всех остальных фотографий. Сказать, что я был в шоке, значит, ничего не сказать! Я стал просматривать снимки, цветные, черно-белые. Сначала это выглядело обычной фотосессией, у Ильи я видел тысячи подобных работ. Но здесь... было что-то другое. В его взгляде читались и тайна, и доступность одновременно. Страсть и скромность. Знаешь, такое впечатление, что и фотограф старался на этот раз гораздо лучше, словно испытывал личную симпатию к очередному клиенту. И я его понимаю. Парнишка-то был красивым. Он уже не в том безобразном красном фартуке. Стильный, по-мальчишески небрежный, прикид, идеальное тело и совсем юное лицо – такое кого угодно бы зацепило. По мере того, как стопка в моих руках уменьшалась в объеме, уменьшалось и количество одежды на нем. Я медленно, но верно офигевал, чувствуя, как во мне поднимается что-то звериное, что-то тяжелое и тягучее. Как я умудрился смешать в себе ревность к Илье и желание к парнишке в одном коктейле, я до сих пор не понимаю. Я смотрел на его обнаженное тело и реально хотел его! Хотел, так же, как и Илью, ласкать, целовать и шептать на ушко не только разные непристойности, но и заветные «Я тебя люблю!». И все это на фоне моего орущего разума во всю глотку, что…
Илья никогда не снимал обнаженку! Все, что он снимал днем, он всегда приносил домой, обрабатывал на компьютере, печатал, подписывал и уносил обратно на работу. За все время я ни разу не видел, ни девушек, ни парней обнаженными. Может, студия решила сменить формат, так сказать, расшириться? Нет, Соколов, здесь явно что-то не то. Неужели Илья и этот парень делали это на взаимных условиях. Если так, то Илья знает, что парнишка гей. Или наоборот. Или они оба знают… Черт, черт, черт! Опять этот мальчишка появился в моей жизни, и он снова собирается ее испортить. Только одним фактом своего существования.
В злости я бросил стопку на стол, снимки разлетелись в разные стороны. А на обороте одной из фотографии было написано черным тонким маркером, там самым, которым Илья подписывал свои работы «Виталий, 89221234567»
Вот, что было не так! Никогда на его работах не было ни имени, ни номера телефона клиента!
Или это уже был не клиент?
В постель к Илье в ту ночь я уже не вернулся. Лег на диван, укрылся пледом и заснул. И до самого утра мне по очереди снились то Илья, то парнишка, они вдвоем, я с Ильей, я с парнем, все перемешалось, закружилось калейдоскопом и выглядело… разбитым.

Глава 4 - http://proza.ru/2013/10/02/488