Ведьма Часть 2

Вечер, без боя уступивший престол все больше наглеющей ночи, окончательно скрылся, забрав с собой последние отблески заката. Звезды не мигая, смотрели на идущих внизу прохожих, гадая, чем закончится эта ночная прогулка. Но откуда им было знать?
 Они подошли к подъезду, все так же сохраняя молчание. В этой тишине не было ничего угрожающего или страшного. Это было молчание двух старых друзей невидящих друг друга много лет, неоценимо изменившихся и незнающих о чем говорить теперь.

Она открыла дверь ключом и та, приветливо звякнув, распахнулась. Её все еще обуревали сомнения, так странно было снова приходить с ним сюда, пускать его в свою жизнь, пусть даже просто на ужин. Да, он оказался рядом именно тогда, когда это было нужно. И сейчас, он шел следом, такой знакомый и безопасный. Но…
 
Но стоило им только зайти в темный, удушливый бункер подъезда,  и атмосфера резко изменилась. Она спиной ощутила, как напрягся ее спутник.
Неосознанно они оба остановились.


Он чувствовал себя так, будто шел усыплять лучшего друга детства. Но, черт побери, он так долго ждал! Мерзкая, холодная жалость к самому себе, никак не помогала, а скорей наоборот заставляла чувствовать свою беспомощность перед обидой давно ушедшего времени. Ему казалось, что ненависть и нетерпение волной исходили из него, нагревая холодный осенний воздух, прикасаясь к ней, обжигая…


Она никак не могла понять, что происходит. Пять минут назад все было в порядке, а теперь, там за спиной был другой человек – опасный, ненавидящий…
Резко, будто от  неожиданного удара, она покачнулась, но так и не нашла в себе силы повернуться. Немыслимыми усилиями заставив себя двигаться дальше, она сделала еще несколько шагов. В ответ она услышала лишь тишину…
  Свет, лившийся из окна подъезда, очертил силуэт, тень стоявшего позади нее человека. Он не пошел следом, он стоял, ожидая пока она обернется.
«Черт!» - сквозь зубы прошипела ведьма.


- Я не смогу идти дальше… - после долгого молчания его голос казался еще более хриплым, чем раньше.


- Что ж… значит в другой раз? – беззаботно ответила она и, наконец, обернулась.
И вот оно – то самое выражение, которого она так боялась: жалость, смешанная с мукой, бременем еще несовершенного, но такого страшного поступка. Все внутри перевернулось и, сжавшись, замерло. Смелости хватило лишь на долгий, безразличный взгляд.


 Он покачал головой и с мольбой произнес:
- Ты должна понять…
- Я понимаю – с излишней поспешностью ответила она. – Пакеты?
- Что? – он непонимающе посмотрел в ее серьезные, поблескивающие в свете фонаря, глаза.
- Пакеты с продуктами… мне нужно приготовить ужин…
Он кивнул, и машинально отдал ей покупки. Теперь всё, думала она, нужно отвернуться и уйти. Подняться домой, забыть, зареветь и пару уколов гордости – внутривенно…
Она почти отвернулась, она молила всех богов, что бы он смолчал.… Но в этот день, они настойчиво ее игнорировали…


Где-то внутри него билось отчаяние, неопределенность, заставляющая его плечи поникнуть, а сердце бессмысленно сжаться.
- Я так долго ждал… Я не смог больше.… Все это время, пока тебя не было, я думал: «Если бы она согласилась, если бы дала мне еще один шанс – мы были бы так…» - он замолчал и она прошептала:
- Так счастливы?


Его слова звучали теперь оправданием, жалким намеком на отпущение. Но все что она чувствовала – это горечь. «Лучше поздно, чем никогда» - какой дурак сказал это?


В два шага он оказался рядом с ней. Медленно, словно проверяя, действительно ли она здесь или это виденье, он прикоснулся к ее щеке. Пакеты выскользнули из её рук и глухо упали на пол, рядом с ними.
- Ты всегда была так далеко…

- Ну кроме одного раза… - невесело усмехнулась она. Шутить в опасные моменты было, пожалуй, самой дурацкой ее привычкой.

- Нет… - он прикрыл глаза, как бы вспоминая. – Даже тогда… я целовал тебя, но чувствовал, как ты плачешь… я не видел, но чувствовал. Я ненавидел себя, потому что был эгоистом, я не мог тебя отпустить, ты была мне слишком нужна. Но ты  не была взволнована, твое сердце не трепетало, оно рвалось на свободу. А я держал тебя…
Сейчас он видел это, как никогда ясно – они стоят на холодном ветру, он укрывает ее, греет в объятьях, шепчет, что всегда будет рядом… Ему казалось тогда, что ничего естественней и правильнее просто не могло быть. Он держал ее так близко к своему сердцу, втайне надеясь, что оно растопит ее лёд.… Но здесь и сейчас, в этом душном пропитанном чужими эмоциями подъезде, она была все так же холодна…

Казалось, весь мир сузился до жалкого пространства подъезда. Ей захотелось убежать, распахнуть двери и вдохнуть свежего, не обремененного муками совести, воздуха. В этот миг, он так резко поднял руки, что она по инерции отшатнулась. Ей слишком хорошо было известно, каким опасным он, может быть…

Молчание лишало его терпения.
- Я устал ждать… - его голос стал злее, будто наполняясь ядом. – Я искал другую, я нашел ее… Я люблю ее больше жизни! И я склоню перед ней голову!!!!! – Он почти рычал, но, увидев ее безмолвно спокойные глаза, остановился. Тень неуверенности скользнула по его лицу.
- Неужели кто-то может растопить холодное волчье сердце? – этот вопрос был обращен к ней, той, которая могла это сделать, но не захотела.


Что-то больно кольнуло ее где-то в груди. Едва ощутимая волна ревности  дрожью  пронеслась по телу, оставляя липкий, нервный страх. Вопрос прозвучал слишком самоуверенно:
- Надеюсь, она тебя достойна?
- Меня никто не достоин! – в запале выкрикнул он. Тяжесть желания сдавливала сердце, сжимала кулаки. Он прав, он так в это верил…
- Странное у тебя понятие о любви… - это было так глупо играть на его чувствах, после всего того, что он для нее сделал. Но как же сладко было видеть теперь его сомненье, его ложь…
- Нет, я её люблю !!!!!! И моя волчья голова склонится перед ней! И это взаимно… - пока было не ясно, кого он убеждал больше, себя или стоящую перед ним девушку, окутанную светлой дымкой проскользнувшей сквозь облака луны.
- Ты противоречишь сам себе... Тебя никто не достоин, но ты склонишься перед ней... хм... – она осмотрела его с ног до головы, слегка задержав взгляд на шее. Ее взгляд, улыбка – все выводило его из  себя, своей утонченной игрой, сладким соблазном запретного, нечестивого желания.
- Береги свою шею волк, когда ты кланяешься, она выглядит особенно соблазнительно... – слова упали в тишину, и казалось, до него не сразу дошел смысл, но улыбка, то превосходство, которым она была пропитана, взорвали внутри него последнюю стену, дававшую ей шанс уйти целой и невредимой.
- ВЕДЬМА! – он схватил ее за горло и что есть силы, вжал в стену. – Думай, что говоришь… Я мог бы сломать тебя как спичку, как ты однажды сломала меня…

Он был так близок к ней, что, не удержавшись, вдохнул и сразу почувствовал головокружение. Где-то внутри он сопротивлялся, он искал оправдание своим действиям, но руки, так крепко сжимавшие ее тело, уже начинали ощущать тепло, мягкость и трепещущую неподатливость. Он словно поймал самую опасную и в то же время прекрасную бабочку в мире.  Он должен был быть осторожен, что бы она еще хоть раз смогла взлететь. Но чувство власти, покинувшее его много лет назад, снова охватило, вливаясь ядом в вены, заставляя кровь бежать все быстрее и быстрее.

Она чувствовала как внутри этого сильного, бесстрашного зверя умирает все человеческое, уступая место единственному неутоленному инстинкту. Как же было глупо подпускать его так близко.… И все же единственное чего она сейчас не могла сделать – это остановиться…
- Что же… тебе… мешает? – ей было трудно говорить, каждое слово рождало боль. И в ту же секунду она поняла, что ошиблась. То, что раньше могло сдержать его, сегодня стало самым сильным оправданием. Он посмотрел ей в глаза и, собрав воедино, все, что в нем оставалось человеческого, просто сказал:
- Ничего… - последнее слово прозвучало так глухо,… оно будто бы утонуло в вырывавшемся из самых его недр рычании. Раздался треск и две из пяти пуговиц на пальто отлетели в стороны, осколками раскатившись по темному подъезду. Холод облизнул ее обнаженную шею, но она не успела даже дернуться. Миг и ее пульс остановился. Вообще остановилось все. Жизнь, мысли, страх… Она смотрела на себя как будто со стороны. Она видела огромную спину, руки, сжимающие ее так крепко, что лишь от одного этого она могла бы задохнуться, и глаза… свои расширенные, пустые глаза… Меньше всего на свете, ей хотелось вот так просто умереть… без боя, трагедии, или хоть какого-то смысла. Сделав невидимый шаг, она протянула  руку и запустила пальцы в волосы волка. Он дернулся, но не отпускал…
-Ты никогда себе этого не простишь… - её голос звучал шорохом листьев, а губы, вторили безмолвным отражением.

Волк зарычал. Что-то внутри его сжалось, заскулило и поджало хвост. Он ведь чертов эгоист. Он не мог в один миг потерять все. Если ее не станет, что останется здесь для него? Жить с мыслью, что она жива или умереть с осознанием собственной, удушливой вины.  Он сжал ее еще сильнее, надеясь вобрать в себя всю, оставить внутри навечно.
- Ты просто не сможешь больше жить… - сквозь надвигающуюся тьму прошептала она.
Хриплое дыхание  волка снова коснулась ее шеи. Она поняла, что если чувствует это, значит, все еще  жива.
Она открыла глаза. Где-то совсем рядом раздавались негромкие ругательства.
- Чертова ведьма, ведь ты могла остановить меня…
Она протянула руку и коснулась его. Он резко обернулся и вжался щекой в ее ладонь.
- Если бы ты остановила меня… - в его глазах было столько отчаянья, что она невольно испугалась еще сильнее.
- Я остановила тебя… - голос дрожал и надламывался.
- Нет,… ты должна была оттолкнуть меня своей силой, ранить меня, обжечь! И тогда я сказал бы ему, что просто не справился, а теперь мне придется отдать тебя…  Отдать тебя ему…
В глазах снова потемнело. Но нужно было держаться, задать последний и самый важный вопрос. Колени подогнулись и она начала медленно оседать на пол.
- Кому?... кому ты отдашь меня?...
Волк покачал головой и поднял ее на руки.
- Я не просто так оказался у магазина сегодня, в то же время что и ты... - он прижал её ближе и направился к выходу, стараясь не смотреть на капли слез застывших в её глазах. -  Он сказал, что позаботиться о тебе…
- Не отдавай меня… - в отчаянии прошептала она, чувствуя, как легко раствориться в его руках.
- Я обещал…