Медея

«И нашёл я, что горче смерти женщина, потому что
она сеть, и сердце её – силки, руки её – оковы».
Екклесиаст гл.7 ст.26

Село Мужичье, разрезанное оврагами, располагалось на нескольких холмах и всем своим видом подчёркивало разобщённость и несогласие населявших его жителей.
Чем обязано село своим названием никто не помнил – то ли забитости его мужиков, то ли грубыми мужскими замашками его женщин. Так или иначе, но семьи в основном вели замкнутый образ жизни, избегали общения, а бедам соседей не сочувствовали – радовались.
В одной из таких семей и росла наша героиня Инна: с малых лет недоверие, вражда, злоба и зависть питали обильно её детское сознание и порождали в характере жестокость и месть.
Она без сожаления наблюдала как любимого ещё вчера ягнёнка сегодня резали на мясо, как «золотому» петушку отрубали голову, как топили в ведре лишних котят и кутят.
Эта сторона жизни на селе была необходима и, повзрослев, она её хорошо освоила, а ненависть и месть со временем стали главной чертой её характера.
Месть и ненависть за всё: за недружелюбный взгляд, за неласковое слово, за чьё-то хорошее настроение.
Подняться над всеми, отомстить всем за всё – этим она жила ежечасно и ежедневно год от года.
Техникум она окончила с красным дипломом, но неожиданно свет помутился, наступило затмение – вернулся из Армии «первый парень на деревне» жених на заглядение – она влюбилась.
Пожар безумия был недолгим – через два месяца они поженились.
Работа скромным бухгалтером в райцентре, комната в общежитии, первый ребёнок. И жажда карьеры, неуёмная жажда власти сжигали её изнутри.
Училась заочно в институте. Пыталась вытащить мужа из бригады каменщиков в начальники, но он кроме охоты и рыбалки ни чем не интересовался. После окончания института и рождения второго сына она стала надеяться только на себя.
Работа стала её домом, стала целью её жизни. Крутые ступени лестницы к небесам её не смущали – только бы подниматься. Новые должности, новые возможности – квартира одна, другая и, наконец, отдельный домик в пяти минутах ходьбы от работы.
Детей она почти не видела, детьми занимался муж, а точнее, не занимался никто – занималась улица.
Когда Руслану исполнилось шестнадцать и он перешёл в выпускной класс, она неожиданно для себя заметила, что упустила, просмотрела его. Что старший сын её связался с нехорошей компанией, что он пристрастился к алкоголю и наркотикам. Для неё это был удар. Она всю энергию направила на исправление ситуации. Она стала следить за каждым шагом Руслана. Она сама отвела его в спортивную секцию, сама провожала и встречала его с тренировок, она его одного не выпускала из дома, она не задумываясь о последствиях, в лицо говорила сыну, что он и его друзья - это отбросы человечества, что их ждёт собачья смерть где-нибудь под забором, что они гниль и падаль – отбросы общества. Руслан от этих слов сжимался в комок, пытался объяснить, что это не так, что его оговорили, что кто-то из мухи раздул слона, но мать была непреклонна, она ему не хотела верить, он ей стал как чужой, она его открыто презирала.
А было всё не так – он просто был влюблён в свою одноклассницу – активную, жизнерадостную девушку, признанную заводилу в школе. Он был под её влиянием и это нравилось ему, а она выдумывала всякие мероприятия и рассказывала всякие небылицы, чтобы удивить, эпатировать родных и знакомых. И вот на свой день рождения она приказала Руслану принести пива. Руслан повиновался – собрал все свои копейки и сумел купить четыре бутылки дурманящего напитка, но на выходе из дома ему повстречалась мать. Она проверила содержимое пакета и ни слова не говоря, одну за другой все бутылки разбила о стойку ворот, запретив сыну выходить со двора, снова вернулась на работу. Последние крошки чувства собственного достоинства рассыпались, личность растоптана и уничтожена. Он не видел выхода, он через час покончил с собой.
Инна только для вида поплакала на кладбище, а сердце её оставалось невозмутимо холодным, она себя виноватой не считала, она себя во всём оправдала. Её лишь слегка и не на долго, тронули рыдания девушки – одноклассницы – она поняла, что её Руслан был по-настоящему любим, но его не вернёшь и надо всем всё поскорее забыть.
Главное, не расслабляться, надо двигаться вперёд, надо поспевать за временем и она двигалась и поспевала.
Зимы и вёсны слагались в годы, Инна ещё глубже погружалась в работу. Муж отвечал за младшего сына Павлика и всюду брал его с собой – на охоту, на рыбалку и на работу – помогать. После школы Павлик решил идти в Армию, несмотря на уговоры матери и отца продолжить учёбу в институте или хотя бы в техникуме.
Опасения и огорчения родителей он считал необоснованными и настоял на своём.
После службы Павлик пошёл на стройку в бригаду отца даже не думая о дальнейшем образовании. Инна не могла понять, как можно молодому парню смириться с ролью простого работяги, как можно себя чувствовать не обойдённым, не униженным человеком. Она просила, умоляла, но потом решив, что сын в отца, махнула на всё рукой – будь что будет, у каждого своя жизнь.
А она на месте не стояла, она отработала на систему и система стала работать на неё – она главный бухгалтер центральной районной больницы, которая вместе с участковыми больницами, поликлиниками и фельдшерско-акушерскими пунктами представляет собой крупное медицинское учреждение. Она гордилась собой, она упивалась своей властью над подчинёнными.
Когда их главного врача перевели в облздрав, а им со стороны назначили другого, она абсолютно не беспокоилась, - она знала своё дело, никакие переаттестации её не волновали. Но небесам виднее, они по своему усмотрению распоряжаются нашими судьбами.
Новый руководитель был всем хорош и даже слишком хорош и Инна сама не понимая, как, влюбилась в него. Влюбилась как девчонка без памяти – вся, вся без остатка. Через год она не могла уже дня прожить, чтобы не видеть, не слышать его.
Она ругала, кляла всяческими  словами себя, она ненавидела себя за эту любовь, но ничего с собой не могла поделать – она заболела им. Его лучезарная подкупающая улыбка, его эрудиция, его юмор очаровывали всех и она ко всем его ревновала. Он ничего не замечал или делал вид, что не замечает и для неё потянулись долгие дни и месяцы кошмара.
Она только сейчас поняла, что такое любовь, - поняла, что от неё можно просто сойти с ума или умереть. Мир поменял краски – солнце стало луной, облака – птицами, осенние листья – слезами; она жила как во сне, в сомнамбулическом сне, не осознанно, механически выполняя все движения.
Снова подошла пятница. Она не любила этот день недели – впереди выходные. Как их пережить, куда себя деть в эти красные чёрные дни. Контора опустела, замерла – главный ушёл. Она решила прогуляться, заглянуть домой и вернуться к своим отчётам. Неподвижный чистый осенний воздух и золото листьев сладко кружили голову. Вечерний сумрак успокаивал, убаюкивал. Не хотелось ни о чём думать, хотя было думать о чём – ей предложили работу в облздраве и она чувствовала себя на пороге открытой двери – сделать шаг – не сделать – к нему или от него.
Картина в доме была привычная – её мужчины после трудовой недели поужинали в своё удовольствие – пустые бутылки возле стола, остатки селёдки и картошки в «мундире», куски хлеба. Благоверный спит на диване в зале, - сын в своей комнате на кровати.
С минуту она стояла в оцепенении, глядя на всё как будто впервые, затем зашла на кухню и открыла все газовые краны на плите.
Захлопнув плотно все входные двери по не освещенной улице дошла до больницы и поднялась в свой кабинет. Часа два она ждала, ждала когда газ заполнит весь объём дома. Время вышло. Она набрала номер домашнего телефона: она знала, что муж в темноте как обычно включит зажигалку…
Длинные гудки тянулись целую вечность, наконец зазвучали короткие сигналы – она опустила трубку.
Вспыхнувшее зарево пожара ей хорошо было видно из окна, - она смотрела на него не мигая, горел её дом, горели её близкие, горела её прошлая жизнь – ей ничего не было жалко, - душа её ликовала.
Годами копившееся как нарыв недовольство, ненависть и злоба наконец-то освободили её – вылились в месть. Она отомстила всем, всем и себе.