Советская армия и эстонский мужчина-1

Уважаемые читатели!!
Я начинаю перевод ещё одной книги эстонского писателя Энно Таммера под названием "Советская армия и эстонский мужчина. Наши воспоминания". Книга обьёмная, более 500 страниц. Мне облегчает работу то, что из этих более 500 страниц часть занята фотографиями, которые переводить не надо :)). Что ещё? В книге содержатся матерные выражения, которые в эстонской среде ничем особым не считаются, потому и я буду давать в переводе всё так, как оно есть. Буду стараться переводить как можно ближе к тексту, чтобы не потерять нить рассуждений. В книге также содержится много армейского фольклора и исторических выдержек. По возможности я также буду обращать на это внимание. Фольклор будет достаточно знаком всех, кто когда то проходил службу в рядах Советской Армии. Конечно, могут быть и накладки. Но уж простите меня, я же не профессиональный переводчик а так, любитель, занимающийся переводами в виде собственного хобби...

Итак, начнём!!!

ЭННО ТАММЕР.
"СОВЕТСКАЯ АРМИЯ И ЭСТОНСКИЙ МУЖЧИНА. НАШИ ВОСПОМИНАНИЯ".


ЛИЧНЫЙ ВЗГЛЯГ НА РОЖДЕНИЕ КНИГИ И ОТНОШЕНИЕ К СОВЕТСКОЙ АРМЕЙСКОЙ СЛУЖБЕ.

"Советская армия и эстонский мужчина" - рождение логического продолжения.
Энно Таммер (1960г.р)

"Советская армия и эстонский мужчина" является логическим продолжением серии книг, освещающих Советское время. Или можно назвать следующим шагом после ранее выпущеных книг "Советское время и человек" (2004), "Советская школа и ученики" (2006), "Советская граница и жизнь под замком" (2008). Книг, которые носили одно обще название "Наши воспоминания".
Опубликованные в газете "Постимеес" два приглашения на воспоминания о времени Эстонской ССР (2004 и 2005 годах) наполнило полки моего письменного стола и файлы моего компьютера воспоминаниями эстонских мужчин о принудительной службе в Русской армии (Красной Армии, Советской армии, Вооружённых Силах СССР или как вам угодно называть этого молоха).
Небольшую часть воспоминаний, связанных с военной службой, я уже использовал в трёх предыдущих книгах о советском времени. Но основную часть по теме воспоминаний я спрятал в файловые архивы до поры до времени, чувствуя, что рано или поздно мне составить отдельную книгу, основанную только на воспоминания эстонских мужчин о своей службе в Советской Армии.
Составлять эту книгу я начал позже, чем предполагал, но мне и повезло, что немного позже.
Почему? А потому что Эстонский Военный Музей ( Музей генерала Лайдонера), в 2007 году запустил программу по обязательному анкетированию всех эстонцев, которые проходили службу в Вооружённых Силах СССР.
Примерно в то же самое время, когда я выводил первые строки своей книги "Советская Армия и эстонский мужчина", военный музей подвёл первичные итоги прошедшего анкетирования. Полученные ответы на анкетные вопросы помогли более подробно проанализировать события той недавней эпохи. Основываясь на воспоминаниях дирейтор военного музея Кристьян Лутс написал магистрскую работу "Эстонский солдат в чужом мундире. Срочная служба эстонцев в рядах Вооружённых Сил Советского Союза в 1968-1991 годах", которая великолепно подошла для написания вступления для этой книги о полностью отвечала необходимой тематике. В этом вы скоро, буквально через несколько страниц, убедитесь сами.
Во вторых из этих анкет собралось масса интересных и удивительных историй, огромное количество правдивых воспоминаний и историй о службе в Вооружённых Силах СССР, сохранённых до сих пор в архивах военного музея. Эти воспоминания дополнили все ранее полученные мною "Наши воспоминания" и значительно помогли в создании этой книги.
В дополнении ко всему книгу дополнят острые воспоминания Юхана Пюттсепа и Тоомаса Силдама, которые ранне уже были частично опубликованны в газете "Постимеес" и заняли свою нишу в разделе этой книги под названием "Эстонский мужчина на чужой войне". Благодаря Юхану и Тоомасу в этой книге и появилась отдельная часть под названием "На чужой войне".
Моя роль, как роль составителя серии книг о советском времени, в этой книге немного другая в отличии от трёх предыдущих книг этой серии.
В прошлых книгах я пытался составить из воспоминаний короткие жизненные истории, обьеденённые общими темами, как бы короткие новеллы.  Но при составлении этой книги я читал и читал присланные мне воспоминания и в конце концов отказался от урезания и сокращения историй. Я оставил все истории, вошедшие в эту книгу, такими, какими они были рассказаны, разместив их в хронологическом порядке.
также я постарался дополнить и уточнить все тексты воспоминаний фиксированными годами службы и местами прохождения службы. также как и впрошлых книгах будут указаны имена и фамилии вместе с годами рождения. Но будут и воспоминания, в которых авторы просили не упоминать ихние полные имена или не указывать их настоящие фамилии. Я также выполнил их пожелания.


Спасся от службы солдатом и составителем больше не вмешиваюсь.

И ещё одно отличие. В прошлых книгах серии о советском врмени я частенько влазил и добавлял свои воспоминания, добавлял вводные строки от себя в различных темах и подтемах.
В этот раз я не вмешиваюсь. Потому что мало что можно добавить. Я не попал солдатом на два, и тем более матросом на три года. Я спасся от обязательной  срочной службы в Советских Вооружённых Силах. (В этом месте я заранее приношу извинения, поскольку следующими будут мои воспоминания о моих личных отношениях с Советской Армией, часть которых уже была в предыдущей книге "Советское время и человек". Но ведь повторение не только мать учения, но и фундамент всего обучения в Советской Армии.)
Я не попал солдатом, потому что учёба в Тартусском Университете дала мне освобождение от этого. Не отказываюсь, что возможность служить солдатом в обязательном порядке в Советской Армии, в гарнизоне Х неизвестно в какой точке огромной страны, ужасала и пугала меня после окончания средней школы. Для молодого человека в советское время поступление в университет имело двойной смысл. На весах было не только желание продолжить учёбу и научиться выбранной специальности. На весах были последующие года жизни молодого человека. Удачно сдал вступительные экзамены, приняли в университет, оставит военком на время учёбы тебя в покое и не будут приходить повестки на обязательное прохождение срочной службы.
Не поступил - добро пожаловать. Советская Армия призовёт тебя, чтобы дать закалку и научить суровой школе жизни. Тогда начинай прощатся с друзьями, укладывай свои пожитки, запасайся на возможно долгую дорогу едой и алкоголем и забудь свою прошлую жизнь и мечты о будущем.
Да! Был ещё один небольшой шанс откосить.
Если (родители) знали какого-либо врача, готового за деньги или по человечески пойти тебе навстречу, рискнуть и найти для молодого человека болезнь, избавляющую его от обязательной необходимости служить в армии.
И/или если (родители) знали кого то из легкодоступных работников военкомата, которые занимались призывными документами и могли либо дать острочку или, хотя бы, направить молодого человека служить недалеко от дома: в Эстонии или в Прибалтике.
Я и мои родители не знали необходимых людей и работников. Поэтому моё спасение от обязательной службы в Советской Армии скорее было исключение,чем закономерность. Поэтому и не стоит удивляться, что иногда молодой человек выбирал для себя не ту специальность, которую хотел бы изучать, а ту, на которую было легче всего поступить.


За освобождение расплачивались несколько лет подряд каждый понедельник.

Таким образом учёба в Тартусском Университете давала освобождение от обязательной срочной службы но не освобождение от военных обязанностей. У этого освобождения была своя цена.
За это расплачивались каждый понедельник в течении нескольких лет, когда с утра до вечера сидели на военной кафедре университета и слушали непонтную для многих русскую речь какого то подполковника. О технике и тактике Советской Армии а потом наоборот - о тактике и технике. Иногда проводили политические экскурсии о героях и героических временах Советской Армии и о западных "хищниках", всю сущность которых обнажали на политическо-пропагандистских лекциях. До потери пульса, как тогда говорили.
Подполковники формировали из нас будущих офицеров запаса для Советской Армии, точнее будущих младших лейтенантов. От теории к практике переходили на полях недалеко от Тарту. В кирзачах, какой то выдуманной курсантской форме, в шинелях. На груди болтался автомат Калашникова и сумка с противогазом на боку. В дождь и снег. Приобретали опыт для выполнения боевой задачи.
В то же самое время из студентов-девушек готовили сестёр гражданской обороны, которые должны были в случае войны пойти на фронт. Как и мы офицерами. Чтобы защищать мир, нужно готовиться к войне. На этом и стояла Советская Родина.
В университете где то шестая часть всего времени уходила на подготовку молодцов-офицеров. Естественно для контроля за знаниями о Советской Армии были и зачёты и экзамены. И если ты не смог сдать зачёты и экзамен по военной подготовке, следовал провал и ты отправлялся служить солдатом в Советскую Армию. И военный комиссариат ждал такие пролетевшие души каждую весну.
С экзаменами были свои нюансы. Когда я не сдал один из экзаменов по тактике Советских Вооружённых сил и от этого экзамена зависело окончание университета, то купил бутылку коньяка. По моему это был "Белый аист". Бутылку коньяка положил в рюкзак и снова пошел на экзамен. У меня был специальный рюкзак из которого горлышко коньячной бутылки призывно выглядывало. Рюкзак положил на стол. Принимающий экзамен подполковник многозначительно уставился на бутылку.
Мне не надо было долго готовиться для ответов на вопросы (да и нечего было готовить, поскольку в системе тактики я знал не более, чем в прошлый раз) и подполковник вызвал меня к себе для экзамена. Рюкзак я взял с собой. Поговорили о том о сём. Подполковник Советской Армии показал глазами на мой рюкзак. Он спросил, устраивает меня оценка "три". Я ответил, что очень устраивает. Подполковник взял зачётку и внёс туда соответствующую оценку. Я взял зачётку, потом свой рюкзак и спокойно вышел из аудитории. А коньяк мы выпили вечером с друзьями.
В действительности это была лишь случайность. Я просто не смог тихонько отдать эту чёртову бутылку подполковнику. И он тоже напрямую ничего не спрашивал, хотя по его взгляду на рюкзак я понумал, что он считает эту бутылку уже своей. Так мне ничего и не оставалось как уйти с бутылкой коньяка.
К моему счастью больше ни одного экзамена этому подполковнику я сдавать не должен.
В то же время у подполковника была огромная ответственность на военной кафедре в плановом социалистическом хозяйстве: они должны были подготовить хороших офицеров запаса из всех мужчин, числившехся студентами в университете. Следовательно эти подполковники могли напрягать тебя каждый понедельник как хотят, но все результаты потом показывались на экзаменах-зачётах. И тогда они закрывали глаза, когда будущие младшие лейтенанты бесстыдно списывали друг у друга тактические параметры Советской Армии или подсказывали нужные цифры другим студентам. Потому и писали подполковники оценки в зачётки.
План надо выполнять. Это была ихняя работа, за что им очень хорошо платили. Военная кафедра Тартусского Университета была для них сладким местом. Они не хотели терять это место, они выполняли план.


После торжественного выпускного нас ждал трёхмесячный военный лагерь.

Для студентов мужского пола военная подготовка означала ещё и то, что в конце концов после окончания университета, после торжественного выпускного, после вручения сиплома о высшем образовании нас ожидал трёхмесячный военный лагерь где то в Литве, недалеко от Телши. Это была последняя шлофовка, после которой мы официально соеденялись с братской семьёй резервных офицеров запаса Советской Армии. Обратной дороги не было. Надо идти. Автобусом от военной кафедры университета из Тарту. В противном случае - а пожалуйста, Советская Армия призовёт вас тогда на два года. Так ответили мне, кто пять лет получал отсрочки. Да и в какой то мере повлияли те, кто свою святую обязанность уже выполнил и заканчивали университет уже после окончания срочной службы. Давали ли мы подписку о какой либо точной дате на сборы? Это как то пропало из моей памяти.
Военный лагерь. Всё, как настоящее. Советская военная территория, ограждённая забором из колючей проволки. Военная палатка с такими же как вы, в военной форме. Сидение в ряд на очке...
Построения. Громко хором: здравия желаю, товарищ капитан, майор или кто там проводил построения. Учебные занятия. Строевая подготовка, марширование в песнями. И без песен.
Учения по тактике в лесах и полях вместе с упражнениями "лечь-встать". Переползание, маскировка, бегать зигзагами для умения уворачиваться от вражеских пуль. Вождение бронированной техники. Марш-бросок в костюме гражданской обороны и противогазе. Хождение в караулы. Ночные бдения на посту. Стрельба из оружия, состоящего на вооружении Советской Армии. Безвкусная каша. Наряды на кухню и громадня куча грязной алюминиевой посуды. Присяга.
К счастью Литва это не Сибирь. Курортный город Паланга был неподалёку. Туда меня отвезли тесть и тёща моего друга Вянтса, которые приехали на выходные нас проведать вместе с женой Вянтса Вииве и моей женой Тииной.
Приехавшая к нам в гости делегация дала нам повод для официального обращения: товарищ такой и такой, в связи в прибытием близких членов семьи просим разрешения покинуть территорию военного лагеря в пятницу вечером после построения. Обратно вернёмся в воскресенье вечером точно в 20.00.
Что то примерно такое надо было просить.
Товарищ такой и такой осмотрел нас внимательно с головы до ног и дал своё разрешение. И ещё добавил строго: "И ни минутой позже!" "Так точно, товарищ капитан!" - отвечали мы.
У Вииве и Тиины были с собой для нас гражданская одежда. Позже эту гражданскую одежду я смог тайно оставить себе. В Паланге у какой то тётеньки сняли квартиру. Неожиданно уютные выходные!


Самоволка и автостопом домой.

К счастью Литва это не Сибирь. Самые смелые бегали в самоволки и автостопом ездили домой. Звёзды на небе, я на земле - родилось в моей голове гениальное хайку, когда я ночью на дороге, в Литве, четыре часа ждал, остановится ли какая нибудь машина.
Со своим однокурсником Мартом Риико мы соревновались, кто больше раз сможет сьездить домой. Он в конце концов меня сделал: у Марта имелись в активе семь поездок, а у меня, по моему, шесть самоволок (а может быть пять. Сейчас уже разницы нет).
В то же время самая лучшая и самая длинная самоволка была у меня на вполне законных основаниях. Для этого я уже знал Ааре Тарка, бывшего со мной в одном лагере и уже имевшего работу в одном из таллинских адвокатских бюро. Сейчас Талка один из самых известных адвокатов в Эстонии.
С помощью Ааре в Таллине организовали для меня бумагу на русском языке с необходимыми подписями и печатями, в которой было написано, что я должен в такой то определённый день (естественно во время военного лагеря) присутствовать на одном очень важном судебном заседании в качестве свидетеля.
Бумага подействовала. Начальник лагеря, какой то очередной подполковник с пропитым лицом, или полковник, внимательно читал, буравил глазами и решил, что советской судебной системе необходимо помочь.
Потом полковник, или подполковник, дал мне пять дней официального отпуска, чтобы я смог выполнить долг советского гражданина и быть свидетелем на важном судебном процессе.
Из этих официальных пяти деня я смог выжать целых семь. В один понедельник уехал и в другой понедельник вернулся.
 К счастью Литва это не Сибирь. Было лето и тепло и в то время в Литве свободно продавался итальянский вермут. И Тиина прислала мне из Раквере вишёвый компот, закрученный в банки. Настоящее наслаждение: сначала закидываешь на мужскую душу компотик, который, конечно, содержал спирт, а потом закусываешь вишенкой.
Так вот этот чёртов лагерь можно ещё пережить. Что с того, что уже под конец в палатке стало влажно и холодно. Незаметно лето стало приближаться к осени. По окончанию военного лагеря мы сдавали, естественно, какие то экзамены, как же без этого. какие, моя память уже об этом ничего не говорит.
Естественно, все полковники и подполковники подчинались единой советской  плановой системе. У них была обязанность дать советской родине такое же число младших лейтенантов, сколько студентов прибыло в военный лагерь после университета. План был выполнен.
По возвращению в Тарту я с Вянтсом напились в усмерть, повздорили на железнодорожном вокзале с советской милицией и проснулись утром в вытрзвителе. Нормально для советского офицера...


Бомбардировка повестками на повторные обучения.

настоящий ужас от того, что являешься советским офицером, я заметил гораздо позже. Тогда, когда вроде только обустроился и начал нормально жить, а Советская Армия бомбит тебя и бомбит повестками на повторные учения.
К тому же я никогда не исключал того, что тебя заберут младшим лейтенантом служить на два года при необходимости и в приказном порядке и отправят туда, куда в данный момент имеется небоходимость Советской Армии. На рабочем месте и дом для молодого человека это означало готовность номер один:прячься, не говори, что это ты, когда звонят из военкомата и тебя спрашивают; не говори, что это ты, когда тебе приносят повестку под подпись; на всякий случай заведи себе знакомого врача.И так далее.
Иногда эта тактика себя оправдывала, иногда нет.
Один раз, когда пришедший представитель военкомата смог меня поймать и я вынужден был распосаться в получении повестки, котороая призывала меня в строй , я использовал в качестве последнего аргумента детей. Дело было очень серьёзное, поскольку где то в глубине советской военной машины, в кипе бумаг и рспоряжений, было распоряжение, приказывающее сделать из младшего лейтенанта запаса настоящего лейтенанта для воздушно-десантных войск. Всяв с собой обоих детей, которым ещё не было и трёх лет, я приполз к военному комиссариату на улице Манеежи (хе. я оттуда и призывался !!  переводчик), зашёл в указанный кабинет и сообщил, что вот, мы пришли. А поскольку мать детей сейчас болеет и лежит в больнице, то я должен справляться со всем один. Но если надо, я сделал подтверждающее лицо, то я могу взять детей с собой туда, куда вы меня пошлёте.
Это не был полной неправдой. В то же самое время Тиина лежала в больнице с какими то болями.
Помиловали. Никуда не отправили. Была осень 1986 года. В то же самое время посылали новую смену в Чернобыль..
И ногда получалось спастись. Иногда нет.


Продолжение следует...