Исказитель истории

                ИСКАЗИТЕЛЬ      ИСТОРИИ   
 

         
Лихой казак от истории  Государства Российского  Ал. Шкваров написал книгу  «Проклятие рода» (СПб.: АЛЕТЕЯ, 2010 – 264 с.)
По незатейливости сюжета и простоте его изложения  настоящую  книгу можно смело адресовать не взрослым людям, а детям  среднего и старшего школьного возраста, хотя после её прочтения ребята не пополнят, к сожалению, свой багаж знаний по истории Государства Российского первой трети ХУ!-го века и его ближайших соседей: - Литвы, Польши, Финляндии и Швеции.
Текст неоправданно перегружен религиозными спорами о превосходстве учения Мартина Лютера над ортодоксальным католичеством тогда, как по сюжету было бы уместнее изложить и различия между католиками в Европе и православными христианами в нашем отечестве. Великие князья московские, бояре, священники, купцы и холопы вкупе с королём шведским, наместником, стражниками, монахами из доминиканцев и францисканцев – изъясняются сухим газетным языком. На всех страницах этого предложенного читателям «сказа» не   нашлось места ни для одной национальной пословицы или поговорки, крылатой фразы, меткого выражения.  Зато на странице 256 автор утверждает, что правитель Швеции Густав Эриксон из рода Ваза в ответ на стук в дверь дворцового зала буркнул: - Кого там несёт, нелёгкая?   Представляете, лютеранин поминает православную «нелёгкую силу»?   
Но это не самая большая оплошность горе-сказителя.    
Так, он незаслуженно приписал митрополиту Московскому и всея Руси Зосиме(какое-то не библейское имя!)  составление Пасхалии на восьмое тысячелетие Юлианского календаря.  На самом деле Зосима Брадатый в 1492-м году от рождества Христова (или 7000-м году от Сотворения Мира) составил Пасхалию всего лишь на последующие 20 лет, тогда как посланный в Рим  епископом Новгородским Геннадием дьяк Димитрий Герасимов привёз от католиков  таблицы для расчёта «Всемирного миротворного круга» всего сущего на Земле, равного  532-м годам. Значит в следующем круге  числа  Светлого Христова Воскресения повторятся в Церковном календаре в той же череде, что и в предыдущем круге, обусловленном циклом движения небесных тел. Из-за них-то, из-за планет и звёзд, дата Пасхи кочует в разные числа месяцев  каждого года внутри круга!    
Также незаслуженно А. Шкваров  приписал Зосиме  авторство концепции «Москва – третий Рим, а четвёртому не бывать», которую на самом деле изложил в письме великому князю Московскому и всея Руси Василию  Третьему старец Псковского Елизарова монастыря Филофей в письме об искоренении в «святом великом княжестве блуда содомского» .        А уж описание   тайного рождения  сына Георгия беременной монашкой Софией в келье Суздальского монастыря не выдерживает никакой критики. Автор не пишет куда чреватая инокиня дела околоплодные   воды?     Как роженица скрыла от настоятельницы монастыря обильное кровотечение после отхода последа? Облизала  мать что ли новорожденного дитятю, как собака, из-за отсутствия под руками ушата с тёплой воды? Это тайна великая есть!    Не менее чудесным образом 19-летняя служанка Соломонии по имени Любава проникает в строгую женскую обитель  и тайно увозит  младенца Георгия из Суздаля  в Великий Новгород. Там девушка меняет вероисповедание, венчается со старым шведом в лютеранской церкви, чтобы тот усыновил младенца под именем Бенгт.  Через несколько лет молодая вдова переселяется из святой Руси в Швецию на постоянное местожительство. При этом она умудрилась перевезти по суше и по морю останки своего  фиктивного  супруга из Великого Новгорода в Скандинавию   несмотря на бушующие тогда в Европе эпидемии чумы и холеры, дабы похоронить покойника на родине.     Естественно, что при ней неотлучно находится и сын великой княгини Соломонии, лютеранин. Уверен, что  российские историки Н. М. Карамзин, Н. И. Костомаров и иже с ними закашлялись на том свете  узнай они, что   сводной брат Ивана Грозного, будущий атаман Кудеяр, жил в Швеции и именовался Бенгтом.      
Но Любаве  далеко было  до подвигов другого верного царедворца по прозвищу Шигона. Сей удалец не только огрел плетью супругу Василия Третьего при её насильственном пострижении в монахини, но и во время своего заточения в подземной темнице  составил-де  генеалогическое древо рода  Елены Глинской, матери Ивана Грозного, да не от кого-нибудь, а от самого… Чингиз-хана!          
Но самой веской уликой преступной небрежности писателя    является мифическая столовая вилка из серебра на  королевской свадьбе Густава Эриксона в Стокгольме в 1530-м году от Рождества Христова.  «Ею немецкая принцесса лишь ковыряла,  для вида в кушаньях, что менялись перед ней» - сообщает своим читателям исказитель истории. Господину Шкварову вероятно не известно, что первое изображение этого столового прибора в европейских книгах появилось лишь в 1570-м году, когда вышел из печати труд повара Бартоломео Скаппи «Секреты кухни папы Пия Пятого». В Англии  вилка   появилась в начале ХУП -го века, но она там долго ещё вызывала насмешки. Бен Джонсон издевательски пишет, что итальянцам, видно жаль салфеток. Среди офицеров британского флота пользование вилкой вплоть до ХХ века считалось признаком недопустимой для мужчин изнеженности.  В Германии сей прибор попал на праздничные столы лишь в середине ХУШ -го столетия, к викингам – ещё позднее. Поэтому немецкая принцесса  ну никак не могла на своей свадьбе в тот год держать в своей руке этот столовый  прибор.         
В заключение хочется пожелать автору произведения «Проклятие рода» более тщательной обработки используемого им исторического материала, чтобы у него не родился новый бессмертный шедевр «о русской княжне Ванюшке, сидящей под развесистой клюквой»!