Горит огонёк в их сердцах

    Ленинград , 1942 год. Зима. В домах - холод, голод, смерть. На улицах темно, сыро и страшно. Людям катастрофически не хватает счастья.
    Обычная, борющаяся за жизнь семья. Отец – Пётр Васильевич, ушёл на войну в 1941 году, и с тех пор никто о нём не слышал. Мать не ела, всё отдавала детям, и ещё в самом начале блокады упала на улице от истощения и больше не смогла встать. Теперь их осталось трое. Алёна – девушка пятнадцати лет - невысокая, худая, темноволосая, с некрасивым шрамом на шее и с глубокими голубыми глазами. Маленькая Леночка, такая крохотная для этого ужасного мира - ей было всего три года - волосики светлые, глазки небесного цвета и такая печальная улыбка, как будто она всё прекрасно понимает. Витя – девятилетний мальчишка, теперь единственный мужчина в доме. Он уже был в довольно сознательном возрасте, чтобы понять всю тягость положения своей семьи, да и народа в целом.
    Алёне пришлось нелегко. Ей приходилось работать по 16 часов в госпитале, спала она всего 3 часа в сутки, а в остальное время выполняла работу по дому и учила Леночку разговаривать. Витя целыми днями сидел с маленькой сестренкой без единого упрёка, а когда старшая сестра приходила домой, он бегал получать паёк.
    …
    За время блокады дети болезненно исхудали.  Алёна видела, что Витя и Леночка с каждым днём становятся слабее.  Пайка давали мало, Алёна большую часть своих честно заработанных 100 грамм хлеба сверх нормы старалась отдавать младшим.И когда Витя спрашивал, почему она не ест, она отвечала: « Я уже поела, Витенька, кушай, кушай».
    Так проходили дни. Алена стала такой изможденной, что глаза впали, под ними сияли огромные темные круги, из под лохмотьев были видны тонюсенькие ножки, в старых изодранных колготках. Руки были твёрдые, на пятках появились глубокие трещины, к тому же она сильно болела, и рот, который окружали уже тысячи раз потрескавшиеся губы, был приоткрыт, через нос  дышать было трудно.
    Алена мечтала попасть во вторую волну эвакуации. Она любила представлять, как все они будут счастливы,  уехав из этого гиблого места, которое когда-то было их домом. И ради этого она боролась с бессилием, которое беспощадно валило её с ног.
    На улице была сильная метель. Недалеко от дома громыхали снаряды, но люди почему-то не боялись. Они уже перестали обращать внимание на внешнее состояние мира. Они думали о еде, тепле и о близких.
    В последнее время Леночка жаловалась, что у неё мерзнет голова, она говорила так: «Голёва морось..морось». А ведь у ребенка даже не было шапки, дома было холодно, печка уже не спасала.
    Алёна решила связать ей шапку. Ей как раз дали день отдыха, потому что она очень сильно хворала и уже не могла выполнять работу в полном объеме. Она полдня пробегала в поисках спиц для вязания, а точнее двух деревянных палочек. Алена долго вязала эту шапочку, зато она получилась теплой. Но у старшей сестры свитер теперь свисал  до пупка.
Здоровье Алены сильно ослабло, она понимала, что ей осталось недолго. Она просто не знала, что ей делать, чтобы её младшие выжили в это суровое время одни, но медлить было нельзя.
    Алена была медицинской сестрой в госпитале. Каждый день ей приходилось видеть, как мучаются десятки людей, многие умирают, и лишь малая часть остается в живых.
    Она снова вышла на работу. Сегодня привезли одного офицера, он был весь в крови.
«Алёна! Принимай бойца!» - крикнул врач. Сейчас врачи боролись за жизнь одного главнокомандующего, поэтому всех остальных лечили мед сестры, по большей части не имеющие медицинского образования.
    Алёна принялась вытирать кровь, спрашивая: «Вы меня слышите?». У парня были открыты глаза, он моргал, но ничего не ответил. Алена нашла место ранения. В 3 см от сердца была пуля, она повредила легкое. Сестра вытащила пулю и перевязала больное место. Необходимо было произвести операцию на легкое. Алена не умела её делать, но знала, что скоро будет обход, и сидела возле офицера, держа его за руку и пытаясь разговаривать с ним до прихода врача. Парень слышал её, но был слишком слаб, чтобы ответить. По смягчившемуся его лицу было видно, что она его успокоила. Офицера забрали в операционную.
    Через некоторое время один молодой капитан-лейтенант решил пройтись по улице, но он жаловался на боль в позвоночнике, поэтому Алена пошла с ним. Когда они зашли за стены госпиталя, пациент резко схватил девушку за поясницу и стал расстёгивать пуговицы её тулупа.
    « Я тебе всё отдам, слышишь? Голодать не будешь больше! Во вторую волну эвакуации в первых рядах попадешь! Только дай мне насладиться тобой сейчас!» Тут его рука добралась до груди, которая не потеряла своей упругости , даже во время голода. Алена металась в сомнениях. Ведь ей не было жалко себя, а она так хотела помочь младшим. Холодные руки парня уже скользили по её телу. Нужно было решаться. Она вырвалась из рук пациента и бешеным шагом зашагала в госпиталь, вся раскрасневшаяся, застегиваясь на пути.
    У молодой девушки ни разу не было отношений, и хотя сердце и органы её желали этого, не было времени думать  ни о чем другом, как о поиске возможности выжить.
    Когда она пришла домой, то заметила, что топлива для печки-буржуйки снова не осталось. Она достала последние запасы поломанной мебели и непрочитанных книг и кинула их в печь. Алена поцеловала Леночку с Витей и уложила их рядом с печкой, а сама ушла из дома. Она долго блуждала по улицам, думая, что ей делать, и через добрую половину часа решение было принято.
    Алёна пошла на преступление. Ей было тяжело решится на этот шаг. Она молила бога простить её, ведь дети должны были жить!
    Ночью она забралась в подвал одного дома. Алена знала , что эта семья прокормится, даже если часть запасов исчезнет. Девушка положила в мешок все, что туда поместилось : картошку, овощи, старые вещи и книги.
    Она пришла домой. Дети ещё спали. Алена положила все продукты в кладовку. Собрала все сбережения, талоны, сложила в мешок, положила на стол и рядом оставила записку. Когда-то отец научил её писать и читать, а она научила читать Витю, хоть и по слогам.
    «Витя! Я должна уйти! Простите меня! Я ухожу навсегда! Не держи на меня зла! Деньги и талоны в мешке, еда и топливо в кладовке! Пожалуйста, не бери все сразу, бери понемногу, вдруг война будет долгой. Когда объявят вторую эвакуацию, бери Леночку и иди в госпиталь. Там вам помогут. Прощайте и простите меня за все, я уже не могу ничего изменить…»
    Алёна сняла с себя тулуп и валенки. Поцеловала детей и босая, в одном лишь платье, вышла из дома. Девушка пошла по дороге, еле перебирая ногами, иссякающая сила её уже не совсем чистого сердца боролась за жизнь. Она прошла столько, сколько смогла, когда уже не было сил идти, она зашла в подорванный снарядом дом, забралась на полу-разрушившеюся печь и легла на неё под открытым небом. Хлопья снега падали на её полуголое тело, сливаясь с ним в едином белом танце. Она закрыла глаза, но в её сердце ещё горел огонёк надежды, надежды на спасение.
    «Яви нам, Господи, милость Твою, и спасение Твое даруй нам.»
    (Псалтирь 84:8)
    …
    На утро Витя прочитал записку и всё понял. По его щекам покатились слезы, он подошел к Леночке и крепко обнял её. Он зашептал : «Она скоро вернётся…Алёна вернётся».