Оглашенная в карпетках

(И немного этимологии)

Так когда, вы говорите, людей начинают интересовать мемуары?
Ах, вы ничего не говорите... А почему?
Не знаете.
Ну хотя бы приблизительно - в 30-40-50-60?
Между 30-ю и 60-ю?

Помнится, меня мемуары интересовали всегда. По крайней мере, процесс начался никак не позже пятнадцати лет.
Читать, конечно. И слушать. Об "писать" и речи не идет. Какие такие воспоминания могут быть, например, от 15-и до 18-и?
Про любовь-морковь? Но они же, эти любови, по одному сценарию развивались. И на сплошных эмоциях.
Или о той одной-единственной, которая осветила всю жизнь? И неважно, когда это было, в 18 или в 55, важно, что было.
А уж о ней писать тем более не стоит. Ее прячешь от всех и всего. Чтобы ни один любопытный взгляд не коснулся. Чтобы ни одно нечистое слово не запачкало. Чтобы... Э-э-э, да что я вам рассказываю? Сами все знаете - не маленькие.
А мемуары - вещь интересная.

Иной раз читаю и пытаюсь представить, как их пишут. День за днем, по страничке или по главе. Или, коль уж воспоминания поперли, сразу - бац, и за одну ночь готово!
Или задание себе назначают: сегодня пишу о жизни в тысячадевятьсоткаком-то году, а завтра - в тысячадевятьсотдругом?
Право, мне это очень интересно.
Потому что сама так не умею. Моя "воспоминалка" работает очень неритмично.
Только какой-нибудь эпизод из жизни всплывет и подумаешь - а хорошо бы записать, и уже к карандашу руку тянешь, как тотчас кто-нибудь из домашних требует внимания, надеется, что поглажу, за ушком пощекочу, выслушаю, отвечу, приготовлю, накормлю-напою-уберу.
Можно, конечно, и потом записать. Но потом я обычно не помню, о чем вспоминалось.
А бывает, что-то читаешь или перечитываешь и узнаешь: и у меня так было, как у автора, и я это видела, и я об этом думала, и я это переживала-терпела. Значит, близкая мне душа.
Или за какое-нибудь слово зацепишься - и пошло-поехало.

Вот давеча читала я в сети А.Б. Клот-Бея "Египет в прежнем и нынешнем своем состоянии":

"Мусульмане вообще не носят чулок. Зажиточные люди заменяют их чем-то вроде карпетки из желтой кожи...."

А потом, за обедом, переслушивала Гоголя:

"Любезный племянник, Иван Федорович!
Посылаю тебе бельё: пять пар нитяных карпеток...."

"Милостивая государыня, тетушка Василиса Кашпоровна!
Много благодарю вас за присылку белья. Особенно карпетки у меня очень старые, что даже денщик штопал их четыре раза, и очень оттого стали узкие."

И вздрогнула я от слова этого - карпетки. Уж как я его в детстве ненавидела, как ненавидела!
Так бы и резала острыми ножницами эти желтые-красные-голубые-разные, с полосочками и без них, так бы и резала эти карпетки на мелкие кусочки. Столько они мне кровушки попортили, столько детских нервишек потрепали!

Энгельс. Небольшой домишко, арендуемый нашей семьей в ожидании квартиры в одном из строящихся коттеджей. Утро. Не очень раннее, до полудня уже недалеко. Умытая, заплетенная, одетая, жду разрешения пойти погулять. Не во дворе, а на улице. Во дворе я и без разрешения летом живу.
- Ну, иди, - говорит мама с порога.
Ей некогда, она спешит на какие-то курсы - то ли кройки и шитья, то ли машинной вышивки.
- Только не пачкайся сильно. А вымажешься - сама свое и постираешь. Лады?

Еще бы не лады!
УРРАА!!! Свободна!
Можно погонять мяч с мальчишками на дороге, по щиколотки утопая в мягкой теплой пыли. Можно, взяв в сарае палочку, сбивать с кустиков паслена масляно блестящие ягоды и смотреть, как взлетают фонтанчики пыли, когда они в нее падают. Можно поговорить с собаками за забором, а потом удирать от их лая по все той же дороге, загребая пыль ногами.
Ой, да много еще чего можно, если знаешь, что стирать свое буду сама и никто ни словечком не упрекнет в том, что я замарашка, что ношусь как отпетая босячка.
Не дыша, на цыпочках, крадусь по маленькому коридорчику мимо кухоньки, где священнодействует над тестом бабуся. Стараюсь, чтобы не скрипнула ни одна половица. На крыльце запрыгиваю в сандалии и - слышу:
- Куда несешься как оглашенная? Карпетки надела?
- Ну, ба!
- Не нукай, не запрягла.
- Бабусенькаааа.....миленькая....
- Ишь, лиса-патрикеевна. Хотела опять по пыли носиться? Не выйдет. Ты должна быть аккуратной, опрятной, а не замурзой какой-то. Чтоб родителям за тебя не стыдно было!

Все... это надолго!
Под бабушкино монотонное бу-бу-бу возвращаюсь в комнату и надеваю гадкие карпетки. А потом маленьким слоненком топаю мимо кухни, специально наступая на самые скрипучие половицы. Пусть ОНА слышит, что я иду в карпетках.

- Вот, теперь другое дело, - говорит бабуля не оборачиваясь. - Теперь ты на девочку похожа. Иди гуляй.

И как только она видит спиной? Глаза у нее там, что ли?

Какое уже "гуляй" в карпетках? Мне грустно и хочется плакать.
Какое неприятное белесое небо... Какие глупые куры.... И цыплята у них глупые. Лезут под ноги, того и гляди - наступлю.
И жизнь кажется невыносимо скучной!

Но я быстро нахожу выход из положения.
Сажусь на крыльцо. Снимаю карпетки. Кладу их в карман сарафанчика. Беру сандалии в руки и пулей вылетаю за калитку. Обувку вешаю на ручку калитки и - туда, на дорогу, в мягкую и уже горячую пыль, в гущу дружков и подружек, которые меня заждались.
Ах, какое голубое небо! Какие у нас замечательные пеструшки. А цыплята так просто пушистики.
Жизнь прекрасна!!!!

Теперь главное - успеть вовремя зайти во двор, да тихохонько зайти. Помыть ноги водой из бочки, что стоит за домом, вытереть их лопухом и надеть карпетки. И все это хотя бы за 3 минуты до того, как бабуся выйдет загонять меня домой. Так не всегда удается, ибо я еще не в ладу со временем. И бабушка не раз ловит меня "на месте преступления". Потом жалуется родителям, на что мама отвечает, что ничего страшного, если я испачкаю носки. Просто я должна буду их сама постирать.
А папа.... папа ничего не говорит. Он тихо смеётся, отвернувшись к окну. По-моему, ему нравится, что его дочка не такая уж пай-девочка, какую из нее пытается сделать бабушка.
***

B немного этимологии.

Написав, задумалась, а откуда пришли  к нам эти столь уже привычные и обычные слова – карпетки, отпетый, оглашенная? Что они означали раньше, до того, как стали элементами нашей разговорной речи?

Карпетка - чулок, носок. Укр. шкарпетка - через польск. szkarpetka - из итал. scarpetta "башмачок" - от scarpa "башмак".

Отпетый - тот, кого отпели, т.е.совершили церковный обряд, установленный чином погребения усопшего.
В переносном значении - неисправимый, безнадежный в каких-то своих отрицательных качествах. Негативное значение слова развилось, скорее всего, на основании сходства по признаку: и в том, и в другом случае это тот, кого уже вычеркнули из жизни, кого осталось только похоронить.

Оглашенный – (церк.-слав. – названный) - первонач. "объявленный готовящимся принять христианство» и в древности обязанный по возгласу во время литургии "Оглашенные, изыдите" выйти из церкви.
Теперь же это разговорн., просторечн.слово, имеющее значение «ведущий себя бессмысленно, бестолково, шумно».
Т.е. в народной разговорной речи фраза приобрела эмоциональный характер порицания.
Со временем основной признак («оглашенные», т.е. не посвященные в таинство Литургии») и вовсе потерялся. И взамен него слово получило негативное значение.
Однако и поныне, заканчивая 1-ю часть Литургии короткой Ектинией об оглашенных, дьякон трижды провозглашает: «Елицы оглашеннии, изыдите. Оглашеннии, изыдите. Елицы оглашеннии, изыдите, да никто из оглашенных». И далее следует 2-я часть, так называемая Литургия верных, которая начинается словами: «Елицы вернии, паки и паки миром Господу помолимся».
Конечно, никто не уходит, все, кому надо и кому интересно, остаются. Слова эти – дань древней традиции, которая уже почти исчезла из церквей с исчезновением института «оглашенных». Но изменять текст Литургии, составленной еще Иоанном Златоустом, ни Церковь, ни церковь в обозримом будущем не собираются, как я понимаю. Да и зачем?