История одной жизни - повесть, часть 11

Анастасия почувствовала, что богатство, в каком она жила первые пять лет до Советской Власти, кажется, возвращается в их дом. В дом они уже переехали. С ними стала жить её дочь от первого брака. Младшая уродилась в отца, и рядом со старшей сестрой выглядела слишком некрасивой. Вовка, сосед за стенкой, с изумлением рассматривал неудачницу. То ли девчонка должна была "выкунять", то ли этого уже никогда не должно будет случиться. По мнению Вовки, когда он делился мыслями с Лидией Ермолаевной, своей матерью, Ферапонт Ипполитович тоже красотой не блистал.

В стенку положили мало мха, поэтому слышимость была довольно нежелательной. Вся семья портных слушала нелестные отзывы из-за стенки о себе. Ни Лидия Ермолаевна, ни Вовка приглушать своё горлопанство не догадывались по принципу: скрывать им нечего.
Ферапонт скрипел зубами от невысказанной злости, слушая сарафанное радио.

Память об украденных досках Вовкой никак не хотела стереться. Ферапонт злился на себя за то, что брат Венедикт, как ни странно, находился в хороших отношениях с соседкой. Страшненькая Инесса Борисовна Вовку уважала за то, что он неплохо рисовал. Именно это обстоятельство принуждало бывшего капо в плену терпеть соседей. Венедикту хорошо, он в плену не сидел, перед немцами не выслуживался, и после плена не дрожал за свою дальнейшую судьбу.
Отношения с соседкой осложнялись ещё и по причине жадности Ферапонта.  Половину дома оформили только по документам. На самом деле, половина соседки имела только третью часть дома. Огромная половина в два этажа была нужна Ферапонту, чтобы его семья не ютилась, а жила вольготно.
Правда, сын Ферапонта от матери уйти не пожелал, но на курсы прокурорские поступил и успешно учился.  Сам Ферапонт потирал руки и говорил Анастасие:
-Подожди, Стаська, вот сын выучится, займёт прокурорский пост, эта соседка по струнке ходить будет! Ишь, какая выискалась! Всё правду ищет. Вот от меня ей какая правда будет!

С этими словами Ферапонт подносил, почему-то кулак к самому лицу Анастасие. Та отодвигалась чуть в сторону.
-Ну, что ты, Фера! Женщина она не такая уж и плохая. Да и парень её учится в институте.
Жалко, маленький, а то бы предложили нашу Тоню в невесты.
-Хорошо, что Антонида в меня ростом вышла. Этого пацана я видеть не могу! Лодырь он!
При строительстве дома пальцем даже не пошевелил.

-А у Венедикта и Иннессы Борисовны дочь невысокая. Может быть её ему показать? - спросила Анастасия.
-У неё же пацанчик есть от сбежавшего мужа! - с сомнением сказал Ферапонт. - Этот Вовка роется в девках, разве ты не замечала?
-Так вы все роетесь, а потом находите, что пострашнее, чтобы не гуляла! - парировала Анастасия.
Вовка спал у самой стенки, где стояла кровать соседей. Он тоже учитывал, что ему в стенку не стучали, чтобы говорил тише. Поэтому он пропускал мимо ушей разглагольствования соседской пары.
Если признаться, постепенно соседские отношения стали сглаживаться. Лидия Ермолаевна смирилась с тем, что половина её оказалась намного меньше, чем договаривались. Вовка отработал в заводе долг матери перед Государством за один год перед институтом.

Всё шло хорошо или казалось, что всё шло хорошо.
Сын Ферапонта от первой жены закончил учёбу, стал Прокурором. В дом отца он не заходил.
Ферапонт сам приходил к сыну во время его учёбы, приносил небольшие суммы денег.
На Вовку Ферапонт стал смотреть с этого момента, как на шалопая. И было это недалеко от истины.
Хотя Ферапонт Ипполитович был из числа бывших пленных, страна изменила к таким людям отношение. Теперь Ферапонт Ипполитович был узником совести, в плен попал по причине обстоятельств, от него не зависящих. Конечно, не обязательно кому-то знать, что он бросил винтовку, в которой были патроны, поднял руки и сразу заявил о своей готовности работать на немцев по своей специальности. С автоматом наперевес в ряду немецких солдат ему совсем не хотелось оказаться. Нет, только шить, что прикажут!

Расчёт оказался верным. Немцам дозарезу не хватало шинелей. Немцы не собирались воевать зимой.

продолжение - http://www.proza.ru/2013/10/04/60