Братья кадеты

                ВАЛЕРИЙ СТЕПАНЕЦ


                БРАТЬЯ КАДЕТЫ


                Сборник новелл


Вместо синопсиса: Вниманию читателей представлен сборник новелл, сотворенных по мотивам весьма своеобразной жизни и быта «кадетов» Калининского (ныне Тверского) Суворовского военного училища в 60-е годы прошлого века.

                Тем, кто прошел до конца по тернистым кадетским тропам, посвящается


                Пояснение автора

Представленный вниманию читателей сборник новелл - чисто художественное, а не строго мемуарное произведение, хотя и сотворен  по мотивам лично прожитой семилетней  кадетской жизни, на основе реальных событий того давнего периода. Ну, может быть, с легкими отклонениями от реалий и вкраплениями военной «фэнтази», гротеска, дружеского шаржа, корпоративного самовоспевания, самолюбования,  а также незатейливого кадетско-армейского юмора.
Хотелось бы также отметить, что возможные совпадения имен и фамилий персонажей, а также их деяний  с реальными лицами и их поступками в тогдашнем историческом прошлом носят совершенно случайный и, безусловно, не злопыхательский и не злонамеренный характер.
Но, в любом случае, ежели кому-то чем-то и как-то не угодил, особенно лицам без соответствующей военной закалки и опыта,  например, по причине неадекватно воспринятых военно-прикладных и военно-бытовых юморесок и приколов,  то не взыщите. Прощения просим, на всякий случай, авансом, в духе консенсуса, миролюбия и доброжелательности, аки в древних священных книгах заповедано, от Бхагават-Гиты и Зенд-Авесты до Буддхадхарма и Нового завета. Ибо не по злому умыслу сие деяние сотворено, а, скорее всего, от литературной всеядности, а также творческого куража и писательской малоопытности. А может, даже страшно подумать, по тайному наущению и скрытому вмешательству Темных Инфернальных Сил. Только так, и не иначе!
К тому же, как известно, автор имеет все же некоторое право на художественный вымысел и свободное, творческое парение идей, словес  и фантазий. А за поступки и изречения своих персонажей, безусловно, не отвечает.

Оглавление

Новелла № 1. Один день из жизни суворовца Ракитина.

Новелла № 2. До чего ребенка довели!

Новелла №  3. Лягушатина «по-кадетски».

Новелла №  4. Современная война и строевая подготовка  или
              «Гонять, как собак! До умопомрачения!»

Новелла №  5. А куда ж в армии без табака?



                Новелла № 1


                Один день из жизни суворовца Ракитина


Где ж ты, юность,
В черное одетая,
Стянутая наглухо ремнем

Из кадетской песни


Вместо преамбулы. Как правило, любая этническая общность, нация, племя, род, отдельная этнографическая группа, имеют несколько имен. Под одним из них они могут быть известны в истории, под другими именами их знают соседи. Имеется и какое-то общеупотребительное, официальное название, под которым эта общность известна в государстве или регионе проживания. Но у каждой из них непременно должно быть самоназвание. В нем отражается их собственное самовосприятие, свое понимание их места в мире и восприятие отношений с другими народами.
Не являются в этом плане исключением учащиеся и выпускники суворовских военных училищ – СВУ. Это буйное военное племя, в черных мундирах с алыми погонами и черных брюках со столь же алыми лампасами, имеет официальное имя – «суворовцы», вроде бы почетное и гордое, в память о великом русском полководце – Суворове. Ан нет, себя они почему-то по старорежимному предпочитают величать «кадетами». Так, как когда-то звали  их исторических предшественников, почти полностью истребленных на полях Гражданской войны.
После свержения «Великого кукурузника», активно боровшегося за максимальное «обрезание» вооруженных сил России, в том числе и ликвидацию СВУ, уже во второй раз  почти уничтоженное кадетское сословие вновь возродилось, как птица Феникс из пепла. Правда, уже в усеченном виде, с сокращенным сроком обучения, с семи до трех лет. И от исконных, так сказать, «полноценных» семилетних кадетов «трехлетки» тут же получили прозвище «кутузовцы». Как бы тоже потомки исторически известной личности, но по сравнению с Суворовым – явно не то. Аустерлицкое сражение Наполеону проиграл, Москву ему тоже сдал, к тому же с изрядными запасами оружия - 75 тыс. ружей и 400 тонн пороху в арсенале оставил как бы в дар победителю. Суворов бы такое не допустил. Заслуги, конечно, есть – но хорош только на вторых ролях, при более маститом и удачливом полководце.
В общем, что-то вроде того, как холодная Луна – это всего лишь тусклое декоративное отражение на небосклоне настоящего пылающего огненного светила. Конечно, звучит не совсем этично, как-то по-снобистски, но, как говорится, из песни слов не выкинешь. Что было – то было. Как на Руси в стародавние времена говорилось, «Кто старое помянет, тому глаз вон, а кто забудет – тому оба». Все же надеюсь, что товарищи суворовцы с сокращенным сроком кадетской службы правильно поймут и простят кадетских «дедов».

Ну, а теперь ближе к теме. Как говорится, после преамбулы должна следовать амбула.
По теории, у нормального, благополучного человека утренний сон должен быть легким и безмятежным, как пушистое летнее облачко на прозрачно-голубом небосклоне, как весело порхающая под солнцем бабочка, не оставляющим никаких следов в памяти. Или же хоть как-то отражать профессиональную деятельность и увлечения пребывающего во сне субъекта.
Например, суворовцу Ракитину, с учетом милитаристской будущности и предполагаемой блестящей карьеры на военном поприще, должны были бы сниться двойные генеральские лампасы на брюках вместо своих одинарных, вкупе с золотыми погонами на плечах, «без просветов», с двумя, а то и тремя большими генеральскими звездами, выстроенными в ряд на ажурной поверхности. Естественно, в комплекте с Золотой звездой Героя Советского Союза на широкой груди, скромно дополняющей два плотных ряда боевых орденов и сверкающее многорядье медалей до ниже талии.
На маршальские знаки отличия мы, из присущей нам скромности и чувства реализма, не замахиваемся. Хотя, как учил Наполеон, «каждый солдат должен носить в ранце маршальский жезл», как бы про запас, на всякий случай. Вдруг, да способится. Или Вселенная перевернется и  звездопад на погоны начнется, поскольку ранее высоконачальствующие лица разом вымрут, как динозавры. Али еще какое-нибудь чудо несказанное произойдет.  Например, женишься на дочери, внучке или хотя бы племяннице маршала. Или, еще круче, Вторая Октябрьская Революция грянет. Старых кумиров и начальников долой. И сколько сразу вакансий образуется, от первичных низов до самого – самого небосвода. При должной прыти, гибкости и сноровке запросто скакнуть можно будет на самый иерархический верх. Если, конечно, раньше не пристрелят, как «золопогонную сволочь» и классового врага.

А, может быть, товарищу Ракитину должны сниться будущие ратные пути, во всем эвентуальном военном многообразии, как у русского витязя на распутье. Например, сверкающие траки на гусеницах его «стального командирского коня», уткнувшегося на самой кромке золотисто-песчаного пляжа в ласковые зеленовато-голубые волны Средиземного моря, где-то в окрестностях Неаполя. Или, не исключено, заглушив усталый двигатель и задрав прокопченный, расстрелянный вдрызг ствол пушки, с развешенными для просушки шелковыми офицерскими портянками, выкроенными из трофейных знамен, над величественно-свинцовыми валами Атлантического океана, на побережье Португалии или юго-западной Франции. Как финальный аккорд в увертюре, после победоносного броска через всю Западную Европу на острие моторизованных монголо-скифских орд «с раскосыми и жадными очами» доблестной Рабоче-Крестьянской Красной Армии, под предводительством жестко-волевых славянских офицеров, слегка прищуривших по привычке глаза, дабы быть похожим на своих подчиненных. Принимай, Европа, с цветами, вином и музыкой! Дорогие гости, военные туристы из России пожаловали. На танках, однако. Зато насовсем.
А потом, после короткого привала, снова вперед, до полной и окончательной победы в мировом масштабе. Новый бросок, через Атлантику, уже в другой ипостаси. И во сне, уже в выгоревшем черном берете и полинялой, просоленной  тельняшке офицера доблестной морской пехоты, он взбегает во главе штурмовой группы по винтовой лестнице на смотровую площадку Статуи Свободы, с зачехленным полотнищем полкового знамени в руках. Небрежным пинком ноги отправляет вниз, в последний полет последнего защитника этого символа гнилой западной  демократии. Несколько ловких и быстрых движений - и вот уже многократно простреленное, слегка обгоревшее по краям алое полотнище гордо реет над бывшим Нью-Йорком.
А на обломках поверженной заморской великанши с факелом в отбитой лапе будет возвышаться мраморно-бронзовый колосс русского морпеха, как новое чудо света, с АКМом в победно взметнувшейся вверх руке, которому скульптор, естественно, придаст черты его лица.
Как поется в одной красивой песне философического склада:

Есть только миг между прошлым и будущим,
Именно он называется жизнь

Именно ради одного такого победного мига и готовили в свое время Женю Ракитина и тысячи его братьев-кадетов. Жаль вот только, что так все грустно закончилось, оставшись только во снах. 
Мда, но, как говорится, еще не все потеряно. Мы еще вернемся! Отлежимся в подполье, залижем раны, накопим силы, и возродимся. И начнем военное освоение и переделку планеты все же с Европы. Это уж пущай господин Жириновский отмывает свои лаковые штиблеты в Индийском океане, протирая пенсне шелковым корейским галстуком. А мы предпочли бы тихую, спокойную службу в каком-нибудь захолустном европейском гарнизоне типа Рима или Парижа. Ну, на крайний случай, в Стокгольме или Брюсселе. Чего это простой российский командир в каком-нибудь Карачи или Адене вместе с Калькуттой не видал? Гадюк  со скорпионами под кроватью, или прокаженных вместе со  стаями крыс на помойках? Нам в плане азиатской экзотики и своего Улан-Удэ вполне хватает. В Кабуле, Кандагаре, Герате, Джелалабаде и прочих достопримечательных местах «за речкой», за белоснежным хребтом Гиндукуш, мы уже побывали. На хрена второй раз на одни и те же грабли наступать?
А что касается службы космодесантника на далеких форпостах Галактической  Империи Россов, где-нибудь в бункере среди псевдоапельсиновых рощ на Северном полюсе Марса, или в качестве командира дивизиона боевых роботов в болотистых синевато-оранжевых джунглях безымянной планетенки в созвездии Кассиопеи, которую даже в галактическом каталоге хрен найдешь, – так об этом, пожалуй, еще рановато задумываться, даже в кадетских снах.
А вот Америка все же дождется своего часа. Как в популярном в армии и патриотически настроенной аудитории стихотворении предвещается:

Мы войдем в руины Вашингтона
Красный флаг украсит Белый  Дом...

И волна у берегов Майами
Будет мыть наш кованый сапог.

Но, как говорится, хотя и хотелось бы, и жанр вроде обязывает, однако суворовцу Ракитину на этот раз не снилось ничего героического или просто романтического. Чего уж греха таить, в этой прозаичной жизни не всегда есть место подвигам. Не припасено, не заготовлено, даже для профессиональных военных. Трудно было бы даже предположить, но на этот раз ему снилось нечто совершенно прозаичное - самая обычная натирка полов. Да-да, тех самых, из дубового паркета, которым были вымощены в стиле имперского ампира бесконечные коридоры Калининского СВУ, одного из старейших учебных заведений такого рода, созданного в 1943 г. по личному указанию Председателя ГКО и Генералиссимуса Советского Союза товарища Сталина.
Такая тематика сна была навеяна отработкой очередного «наряда вне очереди». По традиции, оное наказание отбывалось путем натирки вышеупомянутого паркета в течение четырех часов в ночное время, вместо положенного сна, с 22.00 до 02.00 (или в светлое время суток в выходной день), на выделенном для этой работы участке соответствующего размера, под контролем дежурного по роте.
Проблема натирки оных полов была извечной головной болью большого и малого руководства училища, являясь чрезмерно трудоемким и бесконечным процессом, требующим,  как строительство египетских пирамид, постоянной подпитки бесплатной и безотказной рабочей силой. Фактически, единственным рациональным решением проблемы как раз и был «сизифов» труд подневольных  «рабов», вовлечение их в этот процесс путем щедрой раздачи «нарядов вне очереди».
По счастью, в реальной жизни все выглядело не столь жестоко. Жизнь всегда вносит свои коррективы в предначертанное свыше, особенно в России-матушке, где, как известно, суровость законодательства нередко компенсируется его неисполнением. Лег Евгений в родную койку еще до полуночи.
Во-первых,  помогло профессиональное мастерство, накопившееся за несколько лет учебы, и, конечно, неплохая физическая форма. Со стороны могло показаться, что щетка для натирки полов срослась с его нижней конечностью и сама по себе выдает крутые танцевальные па из энергичных латиноамериканских и классических бальных танцев. Так сказать, как учили на специальных занятиях, имитируя элементы «старорусско-дворянского» воспитания, культивируемого в СВУ. Музыка, танцы, иностранный язык, щеголеватая офицерская выправка, лихо подкрученные по-гусарски усы (в перспективе, конечно, когда вырастут) и старорежимный говор гвардейского поручика, с легким франко-петербургским акцентом.
- Миль пардон, мадам, не извольте утруждаться. Позвольте, я Ваш платочек сам подниму. Да, и, кстати, не могли бы Вы оставить окно открытым в Вашей спальне сегодня вечером, пока муж в отъезде. Я мог бы Вас навестить, чтобы продолжить нашу столь приятную приватную беседу.
Да уж. Не хватало только малинового перезвона серебряных шпор, золотых эполет с бахромой, тугих белых лосин, привычной тяжести офицерской сабли у бедра, седлающего вороного коня денщика. Да еще, заодно, где-то вдали, вне поля видимости, за пределами службы, скромной личной усадебки на тысчонку десятин чернозема, да с собственным ликеро-водочным заводиком, вкупе с сыроварней, маслобойней, мельницей, ветчинно-колбасным цехом и рыбокоптильней, да с крепостными мужичками армяно-греческого, литовско-эстонского и иного трофейного происхождения.  Про приусадебный гарем забыл упомянуть? Ну, не знаю? Как-то неприлично об этом и вслух. Все же не мусульманин. Да и вообще, как бы вопрос в целом деликатный и сугубо личный.
Но мечтать об этом, конечно, никто не запрещал. В общем, житуха вырисовывается классная, и почти на полном самообеспечении. Лучше, конечно, где-нибудь под Псковом али на Волге, в Саратовской губернии.  А можно и в Астраханской губернии, поближе к «расписным стругам», «персидским княжнам», реликтовым осетрам и паюсной икорке. Хотя бы из предусмотрительности, для подстраховки, на случай добровольного ухода в отставку, в знак протеста против очередного несбалансированного сокращения вооруженных сил, а то и просто по несовместимому со службой ранению, или для написания давно назревших мемуаров.
Про титул дворянский я тут не упоминаю, ибо все же вначале послужить надо. Это при Петре Первом оный титул офицеру автоматически давался, как бы исходя из простой логики того, что офицером может быть только дворянин. А если стал офицером по другой схеме, типа, за храбрость и распорядительность в бою, стало быть, надобно внести коррекцию задним числом и непременно тут же присвоить дворянство – личное или даже наследственное. Постепенно эту «дворянскую» планку поднимали, и уже при последнем царе Николае Втором личное дворянство получал офицер, став подполковником, а для наследного дворянства надо было уже дослужиться до полковника.

Для справки:
Небольшое пояснение для товарищей офицеров российских вооруженных сил. После расстрела царской семьи в 1918 г. дядя царя Николай Николаевич Романов, во время Первой мировой войны первоначально главнокомандующий русскими войсками, а затем командующий успешно действовавшего Кавказского фронта, проживая в эмиграции, во Франции, взял на себя роль наследника трона, присвоив себе титул «Местоблюстителя Престола».
При этом выступал регулярно с прожектами о реставрации монаршей власти в России с опорой на объединенное войско из остатков белых армий и РККА. А чтобы привлечь «красных командиров» на свою сторону, сочинил указ о том, что на них переносятся все права, установленные законодательством Российской Империи, в том числе в сфере получения дворянства.
Так что поздравляю товарищей подполковников и полковников (как действующих, так и находящихся в запасе и в отставке), не говоря уже о генералах, с заслуженным и легитимным вступлением в ряды российского дворянства.
Ура, товарищи офицеры и господа новые дворяне!
Если вы, конечно, об этом раньше не знали.
Но все равно (два коротких, один длинный) - ура, ура, ура-а-а-а!

Конечно, не худо было бы к этому  еще и, хотя бы условные,  дворянские титулы приложить, как это Наполеон делал для своего офицерского корпуса. Чего стоит только титул князя Московского, присвоенный маршалу Нею. Понятное дело, что Граф или Князь – это звучит не только красиво, но и эпохально. Впрочем, мечтать не вредно. Не будем больше отвлекаться и вернемся к основной теме произведения.

Во-вторых, роль контролера  была возложена на дневального по роте, которым на этот раз был большой личный друг – Ваня Куренной, простой ярославский парень, великодушно согласившийся доделать за него оставшийся участок работы вместо церемониального стояния у тумбочки. Так сказать, в качестве попутной тренировки и взаимообразно, на перспективу. Когда-нибудь и самому придется отдуваться в очередном «внеочередняке». Причем вполне бескорыстно. Ванюша высокомерно отказался  от компенсации в виде «одного компота». Упомянутый напиток выдавался в качестве обязательного десерта на обед, как на флоте,  и являлся самой ходовой «валютой» и основным мерилом материальных ценностей в условиях вечно безденежного контингента обучаемых в СВУ.
Кстати, интересно, а при царе-батюшке тогдашние кадеты полы тоже сами натирали?
А вот во сне тяжелую и сложную работу по натирке полов выполнял не суворовец Ракитин, а сами щетки, причем сразу несколько пар, сплетаясь в волшебной круговерти в сложный узор на зеркальной глади паркета. Как в известной русской сказке про Емелю «По щучьему велению, по моему хотению…».  К тому же в сопровождении явно гражданского оркестра, выдававшего в качестве музыкального аккомпанемента что-то вроде «Вальса цветов». К сожалению, в классической музыке Евгений был не силен, чтобы распознать мотив самостоятельно. Попытки усадить его за рояль быстро закончились полным фиаско. Музыкальный педагог неискренне, каким-то натянуто-фальшивым голосом выразил сожаление по поводу отсутствия необходимых задатков и предрасположенности к музицированию. При этом даже не посоветовал  сменить инструмент на что-нибудь более доступное и понятное для военного человека, типа барабан.
Вспоминается в этой связи древний армейский анекдот про старого генерала на строевом  плацу, обратившегося с отеческой просьбой к военному музыканту.
- А ну ка, шынок, шыграй ка мне што-нибудь меланхолическое, на швоем барабане!
Впрочем, по этому поводу суворовец Ракитин особо не переживал, и уже начал осваивать по самоучителю шестиструнную  гитару, как более мобильный и сподручный для будущей гарнизонной жизни инструмент. В дополнение к «офицерскому» преферансу и «военному литрболу», как и положено. Отработал несколько наиболее ходовых, так называемых «блатных» аккордов, научился бегло перебирать пальцами по струнам, вместе и поврозь – и вперед. В моде были песни Есенина, Окуджавы, Высоцкого. Ну, и, естественно, собственных безымянных кадетских бардов, менестрелей, миннезингеров и шансонье.
Кстати, в армии предпочитают как раз свои изделия, а не казенную, рекомендованную сверху песенно-музыкальную продукцию. Она гораздо лучше и правильнее отражает внутреннее восприятие армейской жизни самими бойцами. Да и язык своих парней ближе и понятнее. И репертуар куда богаче. На пару-тройку бравурно-убогих «официозов» про суворовцев приходится несколько десятков весьма колоритных и самобытных собственных произведений с грифом «для  внутреннего пользования». С пометкой «Исполнение допускается только среди своих!».
Хотя бывают и редкие исключения. Иногда создаются более универсальные произведения, с элементами мимикрии и лирично-патриотичной казенщины, с возможным употреблением для внешнего мира. Например, по сложившейся в Кл СВУ традиции каждая рота должна к выпуску подготовить собственную песню, которую не зазорно было бы исполнить, слегка покривя душой, в рамках компромисса с общественностью, перед начальством, учителями и родственниками на выпускном балу. Например, как бы типа того, что взять с собой на память о СВУ.

Мы унесем с собою, небо голубое,
Детства безоблачный летний сон
Суворовский алый погон

Сами подумайте. Ну, какое там, на хрен, может быть «безоблачное детство» в армии? Про алые кадетские погоны ничего не скажу. Это в точку. До сих пор дома храню, хотя с армией давно расстался.
Жаль, конечно, что до сих пор не издан сборник кадетских песен, даже в эпоху демократии и гласности. Можно было бы без «купюр» и многоточий обойтись, воспроизвести, выражаясь современным языком, как оно есть, как оно было, реально, конкретно, в натуре.
Правда, с музыкальным слухом у Евгения, даже после упражнений с гитарой, было по-прежнему не вполне благополучно. Для предварительной настройки струн приходилось кланяться перед кем-то из более музыкально одаренных. Свои уши музыкальных тонкостей и нюансов не улавливали. Да и с практикой было не густо. Гитара была единственной во взводе, и ждать очереди приходилось подолгу.
Впрочем, трансцендентно-инфернальная натирка полов во сне, это испытание и кара божья, сниспосланные свыше кадетским атеистам и анахоретам за извечные армейские грехи,  закончилась довольно быстро. В ноздрях еще стоял, казалось,  навечно застывший ядовито-оранжевый запах мастики, а в сознание и подсознание уже врывался резкий звонок  побудки, возвращающий из параллельного мира романтичных и не очень романтичных снов в серую и тяжелую реальность кадетских будней.
Тускло-синий свет ночника в коллективной спальне на 25 военных душ резко сменился  на яркий электрический, и загустелую от специфических армейских ароматов атмосферу прорезал  хрипловато-властный голос заместителя командира взвода – старшины сверхсрочной службы по кличке «Дрон» - «Пааа…дъем!».
Как известно, каждый уважающий себя военный джентльмен обязан иметь «военный псевдоним», то есть «кликуху», ежели попроще выразиться. И не одну, если надолго в армии задержался. А поскольку ее выбираешь не сам, а получаешь в готовом виде от сослуживцев, то хорошо, коли с ней повезет. Хотя бы, чтобы вслух произнести не стыдно было в мужском обществе. О женском я даже не упоминаю. Хорошо бы еще не слишком обидной или просто нейтральной одарили. Ну, а уж если героическая и благозвучная досталась – так это совсем лепота. Просто везунчик. Это редко бывает. В этом плане наш народ в излишней доброжелательности не обвинишь.
А уж какие подчиненные командирам клички дают, так тут всеми переливами и перлами русского военно-народного фольклора можно насладиться. Уж не взыщи, бедолага, коли под «языкастый танк» сподвижников попал. Чаще всего сами командиры в этом виноваты. Какой имидж себе сколотил – таким и пользуйся. Кстати, этимология происхождения оных кличек, так сказать, их генезис – дело тоже сложное и запутанное, зачастую просто непредсказуемое и необъяснимое. В самом простом варианте чаще всего как-то с именем и фамилией связано. Но нередко вообще концов не найдешь, и откуда появилась и почему приклеилась - не догадаешься.
В данном случае кличка «Дрон» удачно совпадала с исходной фамилией старшины – Дронов, а также сама по себе звучала патетически жестко и непреклонно, отражая его стойкий бойцовский характер. Старшина был из когорты ветеранов училища, как и командир роты, подполковник с  красивой польско-шляхетской фамилией Стецинский, первый офицер-воспитатель Самсонов, сиречь, командир взвода, тоже подполковник. Все трое – из первого поколения основателей Кл СВУ, бывшие фронтовики, досыта хлебнувшие военного лиха. Были направлены в училище после госпиталей, признанные негодными в тот момент для строевой службы после тяжелых ранений. За прошедшие годы уже несколько выпусков успешно произвели,  и, стало быть, накопили немалый опыт работы со столь специфическим, весьма разнообразным и непростым контингентом.
Человеку со стороны трудно даже представить, что значит вырастить и воспитать десятки мальчишек, в самом трудном и сложном переходном возрасте превращения из мальчиков в мужчин, от 10-11 до 17-18 лет, фактически заменяя им на этот период отцов и матерей. Особенно для первых наборов – сироты, дети войны, многие уже с боевым прошлым и заслуженными наградами – юные партизаны и сыны полков, с жуткими военными биографиями, пережившие столько, сколько выдержит далеко не каждый взрослый. Провести их по тернистой военной жизни в течение семи лет, сформировать в них будущих командиров, закалить, научить преодолевать, как трафаретно говорится, тяготы и невзгоды армейской жизни, научить повиноваться и научить умению повелевать.  Но при этом не сломать, сохранить в них самостоятельную и яркую личность, что особенно важно для будущего офицера. В общем, чтобы был способен в будущем стать для подчиненных вполне легитимным лидером, с нимбом харизмы над головой, без псевдодемократии и ложного гуманизма, но и, по возможности, без диктаторских замашек.
При этом надо учитывать самое сложное для детской психики – научить тому, ради чего и создается армия. Не играть в войну, а воевать. По настоящему, всерьез, а не как в голливудских кинофильмах. А для этого  армия учит двум главным вещам – солдат должен уметь убивать, и солдат должен уметь умирать. Второе гораздо сложнее и нужнее - привить человеку готовность в случае необходимость отдать свою драгоценную и, к сожалению, единственную жизнь. Во имя чего-то, разом и насовсем. Даже если ты не веришь в реинкарнацию душ, загробную жизнь и райские кущи с крутобедрыми гуриями. Хорошо, если придется уходить из этой жизни хотя бы во имя понятных, высоких и благородных целей, а главное – красиво и героически, на глазах у других. Например, во имя защиты родины, для спасения боевых друзей, в лихой штыковой или сабельной атаке. Но ведь нередко солдату умирать приходится в одиночку и совсем не по геройски. Значит, надо быть готовым и к такому концу. И еще сложнее – быть готовым посылать на смерть других, принимать решения о том, кому из них умереть первым, а кому дать шанс задержаться на этой земле.
«Отцы-воспитатели», при всей общности подходов и требований, основанных на жестких уставных нормах и армейских традициях, все же вносили каждый нечто свое, личное и особенное, в этот процесс. Вот так и «Дрон». Среднего роста, сухощавый, энергичный, настырный, туго знающий свое дело. Как говорится, «золотой фонд армии». Настоящий унтер-офицер, которым гордилась бы любая армия мира.
Мужик, в общем-то, неплохой, по-своему заботливый и понимающий, но которому досталось слишком уж беспокойное и своеобразное хозяйство.  К воспитуемым и перевоспитуемым «детишкам» он относился по-деревенски просто, считая, что мужика и будущего солдата надо растить в строгости и труде, чтобы все, что положено, умел делать сам, своими руками и мозгами. Чтобы не баловал сдуру, и крамола всякая  неуставная в башку не полезла от безделья, многомыслия и чтения толстых книг.
А в таком разе в методологии и технологии учебно-воспитательного процесса крепкое солдатское слово и толстая длинная палка для внушения не помешают, а вовсе даже наоборот. Чай, не кисейных барышень растим. Возможно, в какой-то степени он вполне сознательно компенсировал некоторый либерализм старших по должности коллег-офицеров, чрезмерно увлекавшихся всякой заумью, типа изучения и учета особенностей подростковой психологии.
Наверное, он поступил бы, как халиф Омар, которого, после захвата арабами Александрии, спросили, что делать со знаменитой александрийской библиотекой, в которой накопилось более 300 тыс. бесценных рукописей. Халиф весьма мудро рассудил, как истинный повелитель правоверных.
- Если в этих книгах есть то, что уже изложено в Коране, они не нужны. Если в них есть то, чего нет в Коране – они вредны. А посему все сжечь!
  Перефразируя халифа, аналогичную методику можно было бы применить и в дуалистическом соперничестве армейских уставов и неуставной гражданской литературы. Естественно, что военно-техническую литературу также следует сохранить, как близкородственную уставам.
Старшина, особенно поначалу, крутился с подчиненными суворовцами сутками напролет, терпеливо обучая тому, как приспособиться и выжить в этом нелегком и сложном военном мире. Особенно напирал на ведение несложного личного хозяйства, в опоре на собственные силы. Сам о себе не позаботишься, армия тоже может про тебя не вспомнить. Самообеспечение и самообслуживание в основе всего. Плюс быстрая обучаемость, гибкость, изворотливость и умение закрыть глаза на некоторые «нюансы» бытия. Как бы слегка расширить и раздвоить сознание и военно-этические понятия. Гибче смотреть на реалии бытия, на то, что считать «честно-нечестно», «положено-не положено», «можно-нельзя», «этично-неэтично». И где можно взять (добыть, усушить, ножки приделать, обобществить, национализировать, реквизировать и т.п.) нечто, как бы «бесхозное», но вполне пригодное для всеядных и вечно полуголодных «расейских» вооруженных сил, с постоянной нехваткой самого необходимого.
Это, как у охотников, заповедь такая есть «Гусь, отошедший от дома более чем на 50 метров, считается диким». Соответственно, в армии действует точно такое же правило, и распространяется оно не только на гусей. Допустим, оставил кто-то перчатки без пригляда, а твои перед этим кто-то прибрал. Ну, стало быть, включается в действие правило № 2 – «Считать данное военное имущество ничейным и, тем самым, пригодным для перевода в категорию трофейного».
Хотя, конечно, условности есть. Например, личное имущество нельзя трогать – табу. Типа зубной щетки, или пряников – подарок от мамы. Или зажигалки с одеколоном и носовым платком – от любимой девушки. Такого у настоящих вояк немного – по карманам запросто помещается. А все казенное, армейское – имеет полное право на смену хозяина, ибо как бы к законным трофеям заочно причисляется. A la guerre comme a la guerre. То бишь - «На войне – как на войне», - как французы говорят. Кроме того, трофеи положено делить. По-возможности, поровну. Особенно водку, закуску и сигареты. Да и свое добро, даже если это последний сухарь и последняя сигарета, лучше бы не зажимать. Не жмотничать. На то она и армия, где все общее. И судьбу, и жизнь, и смерть - на всех делить приходится, по-братски. И чего уж, в таком разе, про какие-то носки или портянки вспоминать, вместе с пропавшей шапкой. Как говорится, «В кругу друзей не щелкай клювом». Оскаль клыки, расставь пальцы веером – и вперед. Если чего не хватает – добудь у супостата. Или, на крайний случай, у зазевавшегося камерада. Как бы взаймы, на временное пользование. В учебно-воспитательных целях. И лучше не в своем подразделении.
А перечень полезных практических дисциплин у старшины был просто бесконечным. Например, идеальная, под линеечку, заправка кроватей, радующая глаз начальства прямизной и отточенностью геометрических углов и линий. Или виртуозное владение утюгом при отглаживании брюк. Или поддержание постоянно-устойчивого блеска на ботинках. Или тонкое искусство пришивания подворотничков.
Буквально на второй день пребывания в СВУ, во всей первозданной кадетской красе, уже подстриженный «под нулевку» и только что переодетый в белоснежно-льняную летнюю гимнастерку и черные суконные брюки с лампасами, Женя вошел в спальню, которую предстояло разделить с двумя десятками пока что совершенно незнакомых одногодков. Таких же настороженно-ершистых, тощих, лопоухих и нескладных, похожих в этой одинаковой форме на стаю клонированных детенышей человекообразных. И уже через полчаса они сидели кружком возле старшины, подслеповато щурясь от закапанного на медкомиссии атропина в глаза. А тот не спеша, обстоятельно  и терпеливо, разъяснял им тонкости владения иглой и ниткой при «правильном», аккуратном и по-уставному красивом устройстве подворотничка на воротник гимнастерки.
При этом он успевал незлобиво пройтись как по самим «барчукам» и «неумехам», так и по их родителям, которые не сподобились научить изнеженное городское дитятко за целый десяток прожитых лет самым элементарным вещам.  Ясное дело, в деревне в этом возрасте он уже сам и крышу чинил, и коня умел запрячь в повозку, и корову подоить, и ложку деревянную для себя вырезать. И даже очень вкусную пшенную кашу на молоке в чугунке, в русской печи, варил себе и младшему брату. В общем, чего мусолить и без того ясное. Настоящим хозяином, мастером на все руки, можно стать только в деревне. Если там с младенчества рос.  Или в армии, с некоторым возрастным запозданием, да и то,  если с начальником повезет. Как в данном случае. Стало быть, придется срочно наверстывать упущенное. Под чутким руководством старшины. В соответствии с армейским девизом «Не можешь – научим, не хочешь – заставим».
Слава богу, в Кл СВУ коров не держали, так что доить никого не пришлось. Коновязи сохранились от первого поколения суворовцев, но коней тоже не было, чтобы на выпас водить, и каждый день их щеткой чистить, да хвосты с гривами расчесывать. Не говоря уже о чистке «авгиевых» конюшен от отходов кобылиной жизнедеятельности в стиле одного из подвигов Геракла. Все же не в Греции живем, и далеко не Гераклы, даже самые накачанные. Пахать землю тоже, к счастью, не требовалось, хотя рыть окопы не раз довелось.
А вот процедуру подшивания подворотничка в тот первый учебный день суворовцу Никитину довелось повторить одиннадцать раз. Болели натруженные, исколотые пальцы, и ссутуленные плечи, и прокушенная от злости губа. Лохматая нитка никак не хотела попадать в ушко, слезились глаза от перенапряжения. Проклятый подворотничок торчал из-за краев воротника гимнастерки как-то неровно, стежки были то слишком крупными, то сквозными, и во всех вариантах ложились вкривь и вкось. После каждой очередной попытки «сдать работу» старшина Дронов спокойно и терпеливо объяснял допущенные ошибки, а потом столь же хладнокровно отрывал подворотничок, сопровождая одной и той же лаконичной фразой-заключением «Придется переделать».
Так вот и воспитывался бойцовский характер в юном кадете. Когда он в одиннадцатый раз протянул старшине гимнастерку, уже почти смирившись с очередным поражением, не веря в то, что когда-нибудь этому будет конец, старшина посмотрел ему прямо в глаза, усмехнулся в свои седоватые, пожелтевшие от табака усы, вернул гимнастерку, и пояснил «Ну что ж. Для первого раза сойдет. Можешь носить». Наверно, тогда он впервые понял, что главное для русского солдата – это не героизм, а терпение. За счет героизма можно выиграть бой, за счет терпения выигрывают войны.
Но особенно запоминались редкие рассказы Дронова о войне. Простыми и незатейливыми словами старшина умел сказать о главном. Как и большинство настоящих фронтовиков, он не любил рассказывать про бои. Такие рассказы обычно ведутся только среди тех, кто сам прошел через это, кто может понять тебя с полуслова. Иногда по вечерам, под настроение, он скупо делился о пережитом, причем не столько для того, чтобы выплеснуть накопившееся в душе, сколько для того, чтобы предупредить, подсказать, показать то, что им, возможно, предстоит самим ощутить и пережить. В такие минуты его взгляд как-то сразу менялся, уходя глубоко во внутрь самого себя. Глаза становились какими–то пугающе пустыми, выжженными дотла, как будто покрытыми пеплом.
Уже потом, много лет спустя, Евгений по таким же глазам легко узнавал в толпе, среди незнакомых людей, тех, кто прошел это испытание. Собственно, у него самого глаза стали такими же, после двух лет в Афгане, под Кандагаром и в других столь же негостеприимных и жарких районах, где пришлось действовать его роте «Спецназ». После «похода за речку» он долго не мог смотреть на себя в зеркало. Почему-то нередко собственное лицо в зеркале начинало трансформироваться в хищную маску волка, как бы отражая его переродившееся второе «я». Собственно, это его же собственные подчиненные окрестили его  там Волком. Он внутренне согласился стать как бы естественным вожаком такой же волчьей стаи. Это слово на два года стало его «боевым псевдо», его радиопозывным и житейским кредо, необходимым элементом искусства выживания в бою.
Как-то раз старшина Дронов рассказал про свою первую рукопашную. Сложный вид боя, даже для опытных солдат. Как шел с родной «трехлинейкой» образца 1891 года (разработки капитана царской армии Мосина Сергея Ивановича)  наперевес, с примкнутым четырехгранным игольчатым штыком. Как нервно сжимал цевье онемевшей, трясущейся то ли от страха, то ли от прилива адреналина ладонью, глядя исподлобья на приближающуюся цепь фашистов в касках, злобно ощетинившуюся нерусскими, плоскими штыками. Как переступил через рухнувший навзничь, прямо под ноги, труп земляка и соседа по нарам в землянке. Как после этого что-то перевернулось внутри, и дальше он уже почти ничего связного не помнил. Мелькали какие-то лица и фигуры, свои и чужие. Он ловко уворачивался от ударов, и, надсадно крякая, в свою очередь озверело втыкал штык во что-то мягкое или хрустящее, крошил прикладом чьи-то зубы и ребра.
Уже потом, после боя, в котором повезло уцелеть, приходя в себя после щедрого глотка вонючего трофейного рома из немецкой фляжки, заботливо подсунутой тоже чудом уцелевшим «взводным»,  он с удивлением рассматривал изрезанную чужими штыками, забрызганную своей и чужой кровью  шинель. И долго пытался понять, что же с ним случилось. Как будто в него, простого и плохо обученного крестьянина-новобранца, на время вселился кто-то другой, древний, могучий и опытный воин, с врожденными инстинктами и реакциями профессионального воителя.
Заодно, по ходу рассказа, старшина дал полезный практический совет 11-летним пацанам. В рукопашной не бить штыком между ребер, чтобы там не застрял. Лучше в живот,  а на тот случай, если промахнешься – сохранять хотя бы один патрон в патроннике. Если штык все же застрянет в противнике – можно легко выбить его обратно одним выстрелом. Это надежнее, удобнее и быстрее, чем упираться ногой в живот или грудь поверженного супостата, вытаскивая застрявший штык. В бою такая задержка будет стоить жизни.
 Капитан Ракитин уже там, в Афгане, не раз будет вспоминать этот рассказ старшины. Особенно после того, как сам впервые попал в круговерть рукопашной. Кому-то из высокого начальства взбрело в голову использовать «спецназ» в качестве обычного штурмового подразделения. Да еще дерзко ошеломить противника, взломать его оборону в ключевом звене. Выбросить роту, точнее, сводную группу «добровольцев» из наиболее опытных бойцов, на рассвете с вертолетов прямо на голову противника, в самый центр укрепленного района, на командную высоту, чтобы поддержать атаку мотострелков снизу.
Вертолет шел на бреющем «черепашьей скоростью» по окружности высотки,  с выпрыгивающими на ходу, как чертики из табакерки, «шурави», как бы засевая площадку десантирования «зубами дракона». Евгений удачно приземлился на обрамленное камнями пулеметное гнездо. Два бородатых «духа» вцепились в крупнокалиберный ДШК, лихорадочно пытаясь развернуть его в сторону вертолета. Третий растерянно согнулся чуть в стороне, внизу, зачем-то вытаскивая из коробки запасную пулеметную ленту. Можно было бы запросто скосить их всех двумя очередями. Но, как и у Дронова в свое время, на той Великой войне, вдруг что-то словно перевернулось внутри. Наверное, ожил древний, звериный инстинкт первобытного бойца, спрятанный где-то глубоко в генах. Зов хищника, требующий хруста костей и вкуса крови на зубах. Убей своими руками, чтобы почувствовать  уход жизни из тела врага.
У него были хорошие наставники и учителя на факультете войсковой разведки в Киевском ВОКУ. Специалистов хватало. В одном отделении с ним учились четыре кадета. Один мастер спорта по самбо из Казанского СВУ, щедро делившийся тайными знаниями в области боевого самбо. Второй  - кандидат в мастера спорта по фектованию, рапирист, из Минского СВУ. Большой специалист по ножевому бою. И еще один регбист из Киевского СВУ, заманивший его на первом курсе в молодежную сборную СКА «Киев» по регби. И даже боксер-перворазрядник из Московской «кадетки». И это только в одном отделении.
Наверное, сработало предчувствие или предусмотрительность. Вместо своего АКМСа с откидным прикладом он взял с собой «на дело» гораздо более пригодный для рукопашной, да и вообще для действий в горах, трофейный китайский АК, с деревянным, окованным сталью прикладом и клинковым откидным штыком. Хорошо знакомое еще с детства, с кадетских времен оружие. Конечно, при внешней схожести, тот давний, его первый в жизни, закрепленный лично за ним АК-47 был гораздо лучшего качества. Советское – значит отличное. Лучший в мире автомат для лучшего в мире бойца. Если за ним хорошо и своевременно ухаживать, конечно. Оружие любит ласку, чистоту и смазку. Любовь должна быть взаимной. Ты о нем позаботишься – и оно тебя в бою не подведет. Так их учил когда-то старшина Дронов.
Перед прыжком с вертолета капитан Ракитин привел штык в боевое положение. Наверное, именно красноватый отблеск восходящего солнца на кончике стального клинка и включил в действие подсознательные рефлексы.  Вместо того, чтобы нажать на спусковой крючок, почти автоматически, коротким, экономным движением Евгений воткнул этот штык в горло ближайшего к нему душмана. Затем, не дожидаясь результата, молниеносно полуоборотом корпуса резко ударил в возвратном движении прикладом в подбородок второго «бородатого». И виртуозно завершил серию перемещением штыка вниз, в стиле полета бабочки, в распластанное на камнях, выгнувшееся от боли тело. Что-то чмокнуло, отмечая точное попадание в область печени, и он крутнул автомат, как учили. Гарантируя мощный выброс крови внутри печени после поворота штыка, болевой шок и почти мгновенную смерть.
Третий «дух», уже осознав неминуемость смерти, покорно стоял на коленях, закрыв глаза, и что-то бормотал. Наверное, молился. Совсем молодой, бороденка только начала пробиваться на подбородке. Можно было бы взять его в плен, но капитан сам, перед подлетом к вершине, напутствовал бойцов в духе спецназовских  традиций «Своих не бросать, пленных не брать!». Так что обращение душманенка к Аллаху было вполне правильным и своевременным. Эра милосердия еще не настала, и враг возраста не имеет. Третий удар штыка довершил нужную работу по очистке пулеметного гнезда.
Боевой инстинкт  сам развернул его тело на 180 градусов, чтобы успеть углядеть летящую на него грузную массу, с длинным, кривым лезвием кинжала в вытянутой руке и надсадным криком «Аллаху акбар!». Евгений успел пригнуться, пропуская над собой очередного кандидата к переселению в мусульманский рай. Толстяк довольно сноровисто и пружинисто перекатился  и вскочил на ноги. В злобной гримасе раздвинулся рот, и оттуда, неожиданно по-русски, вылетело «Сейчас сдохнешь, урус собак, гяур!». По стойке и манере держать кинжал Евгений сразу определил мастера «восточных единоборств». Играть в благородство и доблестных самураев он не собирался. Короткая очередь наискось распорола тушу толстяка.
Потом сноровисто, по волчьи развернувшись всем корпусом, еще раз проверил взглядом тыловую зону, и, вернувшись в исходное положение, «добил» магазин, на всякий случай распределив остатки патронов по всем четырем телам. Оставлять недобитого врага за спиной – недопустимо. За этот урок уже изрядно заплачено русской кровью. Хороший душман – мертвый душман. Гарантированно мертвый. А «спецназ» умеет работать не только штыком.
«Волк» мгновенно сменил перемотанную изолентой «спарку» магазинов в автомате, вновь развернулся, и настороженно обвел воспаленными, налитыми кровью глазами окружающий пейзаж. Рукопашная, как и положено, закончилась быстро. Тут уж или-или. На этот раз победили наши, как и должно быть. Как выяснилось чуть позже, при минимальных потерях. Один убитый, двое  раненых. Безумный план командования при способных исполнителях сработал. Теперь надо было быстро организовать оборону. Наверняка, пока «махра» с «мазутой», то есть мотострелки со средствами огневой поддержки, доберутся снизу, придется отбить пару контратак. Позиция удачная, хорошо оборудованная, трофейного оружия и боеприпасов навалом, продержимся.
И тут вдруг его начала сотрясать крупная дрожь. Наверное, переизбыток адреналина и нервная разрядка. Четыре трупа, глаза в глаза, своими руками. Это все же многовато, даже для офицера «спецназа». Сейчас бы полфляги спирта не помешали. Но где ее здесь возьмешь? Это же не Великая отечественная, трофейный ром в немецких фляжках не плещется. Бойцы вон втихую «чарсом» афганский напряг снимают. Однако командиру этого нельзя.  Он стиснул зубы, и присев на корточки, закрыл глаза и сделал несколько глубоких медленных вдохов и резких выдохов, пытаясь вернуться к работоспособному состоянию. Не сразу, но это удалось, и под сочувственными, понимающими взглядами   подчиненных он отправился в обход по захваченному участку, отдавая на ходу уже осмысленные и достаточно толковые распоряжения.
Впрочем, все это будет впереди. Еще не скоро. А пока суворовец Ракитин, лежа в кровати, должен был срочно решить ближайшую сложную тактическую задачу, опираясь на немалый опыт и интуицию. Сделать правильный выбор из имеющихся альтернативных вариантов,  определить возможный сценарий и алгоритм последующих действий.
Согласно служебных инструкций, при сигнале побудки следовало быстро отбросить одеяло на спинку кровати, оставив постель открытой для последующего проветривания. Затем соскочить с нее, моментально одеться и бодро устремиться на зарядку. Но, как и всякому нормальному человеку, Евгению хотелось еще слегка поваляться в кровати, понежиться, даже если и выспался. И уж тем более, когда заметно не добрал до биологической нормы. Да и вообще резкое  вставание вредно для здоровья. Организм должен постепенно включаться в работу. Это вам любой врач скажет. Но это с точки зрения медиков. Строевые командиры на этот счет думают совершенно иначе. Вот такая дилемма, при разрешении которой как раз и подстерегали  зримые и чувствительные опасности.
У «Дрона» на этот случай была своя методика, подкрепленная более чем убедительными аргументами, в виде полутораметровой палки – «дрына», которая одним разом накрывала две расположенные рядом кровати с их содержимым. Старшина ждал после звонка ровно десять секунд, а затем начинал действовать. Причем  с географией его перемещений было сложно угадать. Иногда он сразу устремлялся в глубокие тылы, где самонадеянно полагали, что до них не скоро доберутся. Иногда, для разнообразия, начинал с центра.  Писк и визг пострадавших отмечали маршрут его маневренных действий – обходов, охватов и глубоких прорывов. Не надо было даже глаза открывать для мониторинга перемещений.
Кровати стояли в три длинных ряда, парами, потом боковой проход, и следующая «спарка». Так что выбор жертв был достаточно широкий. Однако в любом случае тем, кто лежал с краю, возле входной двери, доставалось чаще всего, под горячую руку, с ходу для затравки и в показательно-воспитательных целях. А кровать суворовца Ракитина как раз и стояла второй от начала в среднем ряду, точно напротив входной двери. Как говорится «Первая утренняя палка – всегда твоя». Соответственно, вооруженная «дрыном»  карающая рука армейской Немезиды обрушивалась на внутреннее содержимое Жениной кровати регулярно, систематически и добросовестно.
Доставалось, естественно, и соседу по «спарке», по кличке Вася, хотя в миру его Валерием зовут. А мама Лериком называла. По причудливым законам жанра кличка произрастала из популярного тогда художественного произведения «Двенадцать стульев». Помните, там такой персонаж был – Васисуалий Лоханкин, цвет русской интеллигенции. Который борщ из кастрюли по ночам тайком жрал во время мнимой голодовки.  По замысловатой аналогии превратился шибко интеллигентный по кадетским меркам Лерик в Васисуалия. Ну, а потом сократился для удобства произношения в простого Васю. В общем, как бы скатился вниз по социальной кадетской лестнице.
Итак, после пронзительного электрического звонка перед Евгением встала традиционная ежеутренняя дилемма, полная пафосного выбора и шекспировских страстей. «Вставать – иль не вставать, вот в чем вопрос». Голос старшины добавил еще больше напряжения в процесс решения. Для окончательного выбора, как показывал опыт, оставалось не более 10 секунд. А потом могла последовать палочная расплата за промедление или ошибки в мыслительном процессе и диагностике ситуации. Женя решил на этот раз не рисковать. Биополе уже стоящего рядом старшины он чувствовал даже с закрытыми глазами. И легко представлял нависающий над ним инструмент ускоренного пробуждения.
Он автоматически отбросил, как положено, на спинку кровати одеяло с верхней простыней для проветривания, и сорвался с кровати, уловив краем глаз разочарованное лицо старшины, отправившегося дальше в поисках еще залежавших объектов.  Теперь быстро одеться, снизу до пояса, галопом в туалет и на зарядку.
По традициям Кл СВУ, зарядка начиналась с разминочных упражнений на плацу, во дворе училища, и завешалась пробежкой за пределами училища. Обычно по примыкающим к нему улицам, наводя трепет на сонных мирных обывателей дикими воплями и топотом сотен подошв. Или обходясь без психологических эксцессов, ограничиваясь размеренными бегами по эллипсообразной дорожке училищного стадиона, примыкающего к берегам матушки-Волги. Естественно, проводилась поротно, в любую погоду, и, по возможности, с обнаженным торсом, как бы для закалки и демонстрации роста мышц и постепенного возмужания.
Дальше все пошло по накатанным рельсам. После зарядки умывание. Затем чистка пуговиц с асидолом и обуви ваксой. Кстати, вместо выработки привычки чрезмерность  и обязаловка процедуры внушили Евгению отвращение к чистке обуви на всю жизнь.  Брюки тоже должны быть как бы уже отглажены, с вечера. Эффект по последствиям оказался тот же. Полное, тотальное отвращение к утюгу и глажению. Даже когда этим занимались другие, уполномоченные на это лица. Например, в виде жены.  На гимнастерке, ясное дело, для полноты образа идеального суворовца, должен быть подшит свежий подворотничок. В общем, много чего перечислять придется во имя идеалов.
А затем утренний осмотр, где все достижения в области личного ухода за собой должны быть наглядно продемонстрированы – вымытость, наглаженность и блеск во всех нужных местах. По благоприобретенной привычке, Евгений пристроился во вторую шеренгу, за чужие спины. Хотя при серьезной проверке это мало помогало. Основной задачей было не допустить посягательства начальства на переделанные по кадетской моде брюки. В этой моде было несколько основных составляющих. Фуражка должна быть с ослабленной пружинкой, обвисшими краями и слегка примятым по центру верхом. Как у «белых» офицеров в гражданскую. При ношении козырек надвигался пониже, на нос, подчеркивая некую надменность взора, особенно при взгляде на штатских. Ремень, в противовес уставу, должен был свободно свисать с бедер, как бы имитируя некоторое вольнодумие поясоносителя. Тем более что подчеркивать талию, в отличие от дам, не было острой необходимости. Упитанный суворовец – это парадокс и нонсенс, нечто сюрреалистичное и трансцендентное для кадетского быта. Скаковая лошадь на ипподроме толстой не бывает.
Но это все несложно. Главная фишка таилась в ином, в брючатах с лампасами.
А вот с ними получалось совсем не просто. В моде в тот период были «расклеши», шириной до 30 см по низу, при  нормативной уставной ширине брючины всего 22-24 см. Соответственно, суворовец, не желающий отставать от кадетской моды, был вынужден проделывать целый ряд сложных и последовательных портновско-ремесленных операций, выполняя в одном лице функции закройщика и «храброго портняжки». Причем вручную, используя лишь простейшие подручные инструменты и смекалку. Алгоритм процесса приведения  фабрично-нормативных суворовских брюк в рукодельное кадетское изделие в стиле «от кутюр СВУ» выглядел следующим образом, излагая, конечно, в упрощенном, сжатом виде.
Вначале требовалось распороть суконные брюки внизу, убрав отвороты, намочить их, растянуть на трапециевидную фанерку с заданным размером и оставить на ночь. Утром дошедший до нужной  размерной кондиции полуфабрикат с помощью простой иголки с ниткой и утюга с «пропаркой»  приобретал окончательный модный вид. То есть сверху до колен ушивался в обтяжку, а снизу развевался на ходу в виде колокольчика. А если еще добавить лениво-шаркающую походку, как у бритого наголо киногероя Юла Бриннера, в популярном американском вестерне «Великолепная семерка» (благо «суворовская» голова тоже «лысая», под машинку остриженная), то вообще отпад.
Причем стежки делались весьма аккуратно, почти как на швейной машинке. А старую стрелку на брюках надо было перегладить на новую, также не оставив следов смещения.  Стало быть, требовались адское долготерпение, мастерство и соответствующие временные затраты. Самое интересное, что нередко после всех этих неисчислимых трудов и мытарств злостного нарушителя устава отлавливали чуть ли не в этот же день, и, после ритуально-стандартного наказания в виде лишения увольнения на определенное количество недель, или энного количества нарядов вне очереди, заставляли вернуть брюки в исходное состояние. То есть опять предстояло все распороть, сшить вручную, разгладить и т.д. до полного возвращения в исходное состояние, с предъявлением руководству на контроль и утверждение. А затем, если хватало силы воли и терпения, процесс модернизации брюк начинался вновь, по ранее описанной технологии. А потом, спустя некоторое, обычно недолгое время, все повторялось, по принципу маятника. Вечный поединок, как Сизифов труд в греческой мифологии. Очень увлекательное и достойное для кадета занятие, способствующее воспитанию лучших боевых качеств российского солдата.
На этот раз на утреннем построении все обошлось благополучно, поскольку старшина Дронов куда-то временно удалился, а осмотр проводил лично офицер-воспитатель подполковник Самсонов. Типичный военный интеллигент. В отличие от старшины, на уставные и житейские мелочи он взирал легко и непринужденно с высоты своего звания и офицерского опыта, не считая нужным растрачивать свой командирско-педагогический талант и драгоценное служебное время на такие пустяки. Так что длительность носки в очередной раз переделанных брюк дошла почти до рекордной отметки – пошел уже 21 день подряд в их новой ипостаси. Однако расслабляться было рано, и не столько из-за брюк, сколько из-за другой напасти. Точнее, из-за предстоящего еще более серьезного испытания психологической закалки и бойцовских навыков.
Дело в том, что раз в неделю, по неизвестно кем придуманной традиции, устраивался так называемый «День открытых дверей». Обманчивое и с виду добродушное название на самом деле таило в себе  массу сложностей, связанных с посещением расположенной внизу, в полуподвале, столовой для приема утренней пищи в виде первого, так сказать, легкого завтрака. Кстати, кормили в училище в основном неплохо, и по объему, и по качеству, особенно учитывая то, как питалось основное население страны и наши славные солдаты в тот исторический период. К тому же аж четыре раза в день. Первый завтрак, второй завтрак, обед, ужин. Красота.
К сожалению, эту красивость раз в неделю  приносили в жертву каким-то нелепым и диким обрядам в стиле первобытных африканских племен каннибалов. Странно и то, что начальство почему-то не вмешивалось в эту первобытность, видимо, скорее всего, осознавая бесполезность своих усилий. В некоторых случаях, как говорится, лучше дать ребенку перебеситься. Пускай само пройдет, перегорит, в золу и пепел превратится. В принципе, так и произошло. Но не скоро.
На практике суть ритуала сводилась к тому, что после утреннего осмотра рота в полном составе мгновенно превращалась в стадо взбесившихся буйволов и устремлялась галопом по витой лестнице в столовую, врывалась в свой зал и бросалась к длинным столам на 10 человек, уже уставленными утренними яствами. Масло, яйца, повидло, сахар и т.п.  Дорвался до своего отделенного стола и хватай, сколько можешь. Сколько ухватил своими загребущими лапами – все твое. Полная свобода собственности и самовыражения. Хошь - ешь, хошь - меняй, хошь – выбрасывай! Во как! Если повезет, то сытый и счастливый, ну а нет – так нет.
Жизнь – она ведь как медаль, две стороны имеет. Значится, то ли не судьба, то ли тренироваться надо дополнительно. По спецпрограмме. Учись бегать по лестницам и цепко хватать, как обезьяна, длину пальцев и рук наращивай, тактическое мышление развивай. Впрочем, хлеб с чаем всегда оставался, так что совсем голодным не уйдешь. А, может, и счастливчик пожалеет, оторвет излишек от трофеев. Поделится с временно неимущим. Хотя, в целом, такая филантропия общественной моралью не поощрялась, как вредоносная для воспитания истинно кадетского духа. Иначе импровизированная школа выживания  как бы теряла свой смысл. Кстати, по неписанным законам кадетской чести появляться в столовой до начала массового общеротного забега запрещалось, с целью обеспечения равных стартовых возможностей.
Несясь в потоке, Женя старался держаться посередине людской волны. Главное – не упасть по ходу движения, чтобы не затоптали, и не выставлять в стороны конечности, дабы ненароком не сломали. Самое опасное и ключевое место – узкий дверной проход в зал столовой, об который разбивался с разбегу и сортировался людской поток. Все, удачно проскочил. Впереди родной стол, к сожалению, далеко не первый в ряду. Последний рывок, за столом уже копошатся чьи-то две спины. Черт, опять опередили. Шустряки, мать их….Надо успеть сориентироваться в направлении последнего броска, угадать попасть на остатки «сокровищ», еще имеющие меняльную ценность. Второго шанса не будет. Ха, удача. Тарелка с сырниками в его руках. Эх, сметанки бы к ней, но уже поздно. Поезд ушел. Отбился локтем от чьей-то наглой длани, тянущейся за законной добычей. Хрен тебе к носу. За грубое выдергивание из рук уже захваченной пищи можно и в «пятак» влупить. Доходчивей будет. За себя и за свою добычу надо уметь постоять. СВУ слабых не любит. Такие здесь долго не задерживаются.
Ладно, что бы такое за сырники выменять? Ага. Сметана и масло не помешают, и немного повидла, для вкуса. На один бутерброд. И яблочко наливное присовокупить, на переменке потом похрустеть. С остальными трофеями сами справимся. Сырники он любил. Одной порции всегда не хватало. Можно считать, день удачно начался. И хорошо, что такая гадостная схватка всего раз в неделю. Можно пережить, даже если ничего не досталось. Слабые духом так и делают. Просто идут не спеша следом за несущейся ротой, заранее смирившись с поражением. Нет, так нельзя. Дело принципа. Это уже не бойцы. Настоящие офицеры из таких не получатся.
После достаточно обильного и вкусного завтрака, Евгений потащился в учебный класс.  По распорядку дня, как обычно, две пары занятий до второго завтрака, потом третья пара, и после длительного перерыва на личное свободное время – обед. После обеда – самоподготовка. Сегодня по расписанию вначале русская литература, потом химия и математика.  К сожалению, вместо свободного времени сегодня предстоит очередная полуторачасовая строевая подготовка к параду. Уже не первый раз доверят пройтись церемониальным маршем в парадном строю «кадетского» батальона. И не абы где, а в самой Москве. На Красной площади. Под объективами десятков телекамер. Вся страна увидит. И родственники.
Каждое суворовское училище специализировалось на какой-то из учебных дисциплин. В Калининском СВУ наиболее сильной была кафедра русского языка и литературы. Кстати, воспитала на свою голову одного литературного самородка. Правильнее будет сказать – выродка. Печально известного перерожденца и перебежчика по фамилии Резун, а по литкликухе – Суворов. Такую истинно военно-кадетскую фамилию опоганил! Единственное оправдание – что вначале этот оборотень все же пять лет в Воронежском СВУ ошивался. Правда, «воронежцы» доказывают, что не пять лет, а гораздо меньше. Мол, его к ним из Курского СВУ перевели после ликвидации.  А в Калининской «кадетке» всего два последних года пасся. Не успели разглядеть гниду вовремя. Таких кукушат еще в пеленках душить надо!
Самому Евгению больше всего нравилось изучение истории. Это увлечение он сохранил на всю жизнь. Но, как говорится, с волками жить, по-волчьи выть. Приходилось даже стихи самому сочинять, хотя лично он предпочитал обычную прозу. Литературных звезд с неба не хватал, муза за спиной крыльями не шелестела. Впрочем, «пятерки» и особенно «четверки» без напряга получал, а что еще надо для простого кадета. Вот и сегодня как раз предстояло сдать очередной поэтический опус на заданную тему. По счастью, заготовленный еще вчера, с вечера. 
А вот Васисуалию, как всегда, не повезло. Не рассчитал последствий личных литературных успехов. Талант, конечно, зарывать в землю не стоит, но и демонстрировать его всем подряд тоже чревато последствиями. Как в данном случае. Расхвалила как-то «русичка» Васины успехи, чуть ли не с Пушкиным сравнила. Ха, нашелся светоч на поэтическом небосклоне. Новый поручик Лермонтов. Теперь вот приходится оправдывать свое реноме, делиться поэтическим талантом с другими. И нередко в самый последний момент. Как вот сейчас. До начала уроков всего 10 минут осталось, а Лерику-Васютке еще два стишка слепить надо. И чтобы не менее, чем на «четверку». И всего по одному компоту за штуку. То есть практически бескорыстно. А за «трояк», так сказать, за  брак в работе, не исключено, что и «побоксировать» с заказчиком придется. Оба клиента в нетерпении рядом с Лериком толкутся, причем  лишенные поэтического дара заметно более крепкой комплекцией выделяются, в отличие от прирожденного поэта. Топчутся в опасной близости, и, так сказать, уже рвутся по душам поговорить. Вполне могут  пришить обвинения в злостном саботаже и не кадетском, не товарищеском поведении, с соответствующими физическими последствиями. И никого не интересует, что в данный момент личная муза Васисуалия могла куда-то отлучиться по своим женским делам, или просто прикемарить на освободившейся до вечера Васиной койке. Да, талант в СВУ имеет множество граней и оттенков. Осторожнее с ним надо обращаться.
Поэтому реноме литературного «середняка» суворовца Ракитина вполне пока устраивало. Хотя в глубине души он, конечно, мечтал стать когда-то известным писателем. Военное ремесло этому не помеха. Скорее наоборот. И писать он, конечно, будет только истинно мужские, то есть военные произведения. Основываясь на личном опыте. Но не сразу. Вначале станет генералом, или хотя бы полковником. Супостата какого-нибудь очередного победит. Ну, хотя бы тех же китайцев. Ну, понятное дело, что не в одиночку. Их все же побольше миллиарда. Орденами за небывалые заслуги обвешается, а также именными или трофейными пистолетами. Седые виски с усами нарастит. Тогда и писать будет легче, и сказать будет о чем и соотечественникам, и всему человечеству.
А пока было бы не худо дневник завести. И записывать в кратком виде в него самое интересное из своей жизни. Чтобы не забыть потом, по прошествии долгих военных лет. Дневник как раз и станет фактурной основой его творчества. Вот только где его хранить? А то ведь найдут – сразу на смех поднимут. Еще и кликуху получишь такую, что Васисуалию позавидуешь. Хорошо, если просто Пименом окрестят или Летописькой. А то и вообще каким-нибудь девчачьим прозвищем наградят. По аналогии и чтобы морально добить. Известное дело, что именно девчонки любят дневники вести, и всякие свои слюняво-розовые, наивно-глупые мыслишки  туда записывать. Вместе с такими же наивными и глупыми стишатами. Про любовь-морковь, сновидения, гадания, пушистых котят, модные платьица с рюшечками и тому подобные бабьи штучки. Наверное, придется где-то тайник для дневника оборудовать, как наш разведчик-нелегал для шифровок из Центра. Впрочем, это мысль. Подобрать удобное место, чтобы не сложно было и доставать, и убирать. Может быть, даже свой шифр придумать. Если дневник во вражеские руки попадет, никто прочесть не сможет. И писать научиться левой рукой, чтобы даже по подчерку не вычислили.
Под эти благостные и перспективные идеи Евгений как-то незаметно задремал. Благо место для этого было удобное. Как хороший психолог от природы, он легко вычислил, что педагоги основной контроль обрушивают на сидящих «на галерке», справедливо полагая, что именно там окопались закоренелые лентяи и потенциальные двоечники. А впереди, ясное дело, сидят самые старательные зубрилы и отличники, чтобы быть поближе к источнику знаний. Чего на них попусту отвлекаться. «Русичка», например, к первому ряду вообще нередко находилась спиной, постоянно дефилируя в окрестностях «галерки», вперяя огненный взор главы инквизиции в «литературных грешников», бичуя словесно самонадеянных невежд, не желавших добросовестно прочитать от доски до доски творения Льва Толстого и Федора Достоевского вкупе с Чернышевским, Добролюбовым и прочими революционно-передовыми литераторами.
Посему, пораскинув мозгами, Женя добровольно сел на самую не престижную парту на первом ряду, возле окна. Даже не стал участвовать в жеребьевке при выборе мест, немало удивив тем самым сослуживцев. Расчет оказался правильным, и теперь Евгений тихо и мирно посапывал в обе дырочки, научившись предварительно сидеть в устойчиво-вертикальной позе в самом глубоком сне, уверенно при этом удерживая ручку в пальцах над раскрытой тетрадью. И даже ухитрялся порой имитировать во сне какие-то движения пером по бумаге, якобы, конспектируя мудрые мысли педагога. В общем, хороший и прилежный мальчик со всех сторон. Образец.
Вторая пара уроков была отдана «химичке». Спецификой обучения в СВУ была необходимость проходить ряд учебных дисциплин (физика, математика, химия) по расширенной программе, по той простой причине, что после СВУ можно было поступать без экзаменов сразу на второй курс высших общевойсковых, танковых и артиллерийских командных училищ. То есть, требовалось освоить программу подготовки на первом курсе этих училищ еще в рамках СВУ. Ну и, естественно, пройти также всю положенную военную подготовку. Для военных дисциплин, особенно походов, маневров и стрельб,  отводилось в основном лето, когда все училище на целый месяц перемещалось в палаточный лагерь «Кокошки», расположенный вверх по Волге-матушке, в сосновом бору. Соответственно, и летние каникулы, в отличие от обычных школьных, были значительно короче.
Впрочем, летний лагерь – дело привычное и по-своему увлекательное, если не считать нередкие дожди и изнурительную сырость, а главное – полчища вездесущих и коварных комаров, неустанно и с удовольствием набрасывавшихся на свежее кадетское «мясо». Песня такая есть, про эти самые лагеря, в которой этот самый Комар с большой буквы воспевается.

Ночью за палаткой дождь идет
Друг мой мокнет на посту.
Запах от портянок в ноздри бьет
Храп соседа слышно за версту
А комар над ухом все поет
        Как звенящая струна…

В общем, как говорится, голь на выдумку хитра. Приходилось постоянно ходить с импровизированным «кадилом» - консервной банкой на веревочке, с пробитыми гвоздем отверстиями, из которых струился ароматный синеватый дымок от горящих сосновых шишек. Правда, всерьез оголодавший комар, как взрослый заматерелый вампир, такой «святой» атрибутики не боялся. К тому же, как опытный летчик-истребитель, заходил обычно в боевое пике со стороны солнца, или подкрадывался «на бреющем» снизу и совершенно бесшумно.
Так что серьезной проблемой была в этом плане главным образом войсковая стажировка. Выезд на месяц в армейские «Путиловские» лагеря, с включением в качестве отдельного подразделения в мотострелковую дивизию, вплоть до переодевания в солдатскую форму. Только погоны оставляли кадетские, как тельняшку в морской пехоте, как символ кадетской души, а главное - чтобы не дезориентировать окончательно местное армейское командование, и без того слегка растерянное. Не знавшее, что делать со столь специфичным контингентом, которому официально даже курить запрещено и почему-то на гауптвахту нельзя посадить. Питание тоже, к сожалению, было армейским, что, после месяца такой кормежки, в комплексе с усиленной военной муштрой, приводило к заметному уменьшению объемов фигур всех участников. В такие лагеря надо не кадетов, а женщин направлять, у которых извечные психологические комплексы и неврозы на предмет очертания собственных телес. Про стажировку тоже, естественно, кадетская песня есть. Небольшая переделка модной когда-то песенки, с сохранением мотива.

На меня надвигается стажировка в войсках,
Значит, юность кончается, наступает Устав
Ах, Устав, книжка красная, ты повсюду со мной
Жизнь ты сделал несчастною у кадета давно

Впрочем, пока не будем отвлекаться на то, что герою повествования  еще не скоро предстоит испытать. Кадет должен уметь жить текущим днем, а не заглядывать в будущее, как и положено профессиональному воину. Чем меньше развито воображение – тем устойчивее боевая психика. И так далее и тому подобное. Из этой же серии. У идеального бойца вместо нервов – стальные канаты, а вместо мозгов – компьютерный чип. Биоробот с оружием, в меру разумный, с усиленными сервоприводами, саморегенерирующийся, и никогда не критикующий начальство. Знающий только три выражения «Есть!», «Так точно!» и «Ура!».
Ко второй паре уроков Женя почти добрал потребные для организма часы сна, и был приятно удивлен, получив на перемене довольно неожиданный подарок. Как-то незаметно подошла его очередь на прочтение эротического литературного произведения неизвестного автора, чаще всего приписываемого Алексею Толстому. Возможно, кое-кто из кадетов вспомнит описание романтической встречи юного офицера с незнакомой светской дамой в купе поезда, ночью, и чем это завершилось. На современном, пошло-прагматическом языке это называется оральным сексом. В книге все это выглядит значительно благопристойнее и красивее, чем в нынешних упрощенных учебных пособиях для сексологов и начинающих взрослеть особей. Опус уже давно гулял по взводу, вызывая здоровый сексуальный интерес быстро взрослеющих в армии мужчин. Тем более, при существенно ограниченных возможностях для общения с иным полом.
В советский период официального пуританизма и доминирования коммунистических внесексуальных ценностей популярных сексологических пособий, к сожалению, не выпускали. До всего приходилось своим умом и стараниями доходить. Волнующе-запретную информацию  по крохам из разных источников собирать, как разведчик в тылу противника. На то, что сейчас любой школьник второго класса запросто за пару часов в популярной брошюрке прочтет, в прошлом целые годы уходили. Так что специфический литшедевр был призван заполнить искусственно создаваемый властями информационный вакуум, который иначе заполнялся традиционно на основе собственных неуклюжих и запоздалых экспериментов, открытий и ошибок, или же путем передачи практического опыта более взрослых особей, уже прошедших ранее тот же путь.
Евгений удобно устроился на своем учебном месте, пристроив книгу на колени, и плавно погрузился в захватывающий и манящий, но пока не знакомый и практически не освоенный мир великих и вечных человеческих страстей, в мир  того, что стыдливо называется физическим общением между мужчиной и женщиной. «Химичка» в основном увлеченно крутилась возле школьной доски с кусочком мела в руках, заполняя ее черноту какими-то алхимическими знаками и формулами, не мешая ученикам заниматься своими делами, по интересам. Так что два часа пролетели совершенно незаметно, и их вполне хватило, чтобы освободить книгу для следующего «страдальца», лишенного благодетельного женского внимания в суровых условиях казармы.
Второй завтрак прошел, как обычно, без особого напряга и новаций. Потом была математика. Мягко говоря, далеко не самый любимый предмет для Евгения. Педагог была чересчур увлечена собственным предметом, почти на грани исступленного фанатизма, и за два часа умудрялась исписывать одну и ту же доску полностью по 5-6 раз. Активно работая мелом в правой руке и параллельно стирая рукавом собственной шерстяной кофточки на левой руке  ранее написанную математическую абракадабру, полную непонятных, на вид совершенно кабаллистических знаков и заклинаний. Столь бешенный математический ритм и напор способны были выдержать только столь же фанатично настроенные и одаренные. Таких во взводе насчитывалось всего три штуки, так называемых «академиков». То есть потенциально сориентированных на необходимость сдачи вступительных экзаменов при поступлении на курсантские отделения военных академий.
Остальные братья-кадеты относили себя к категории «воковцев», то есть к тем, кому не требовалось сдавать вступительные экзамены. И так возьмут, к тому же сразу на второй курс высшего общевойскового командного училища, сиречь ВОКУ. Или, соответственно, танкового и артиллерийского училища, поскольку программу первого курса уже освоили в родном СВУ. Так что незачем зря париться. Для будущего курсанта и строевого офицера математика – далеко не самое главное в службе. Впрочем, как и химия с физикой.
Собственную зарплату, количество бойцов в строю  и автоматов в ротном ружпарке сосчитать может – ну и достаточно для жизни. Да еще старшина роты поможет портянки с шинелями и сапогами сложить и подытожить, чтобы по учету и в наличии срослось. Вот и славненько. Значит, все в ажуре. Стакан «красного», или хотя бы яблочного сока  вполне заслужил.
А вот перед обедом, как уже говорилось, предстоял длительный военно-строевой моцион, под барабан. Как говорится, обед треба было заслужить. Как уже отмечалось, калининским суворовцам в свое время была оказана высочайшая  честь принимать участие в парадах на Красной площади, в составе сводного полка: батальон кадетов из Московского СВУ, батальон калининских кадетов, и батальон нахимовцев из Питера, сиречь, Ленинграда в тот период. В каждом батальоне по 10 шеренг, в каждой шеренге по 20 человек. И такая «коробочка» должна была отстоять в течение часа возле Лобного места, пока проходили парадные приветствия и речи. А затем пройти красивым церемониальным маршем перед ликами стоящих на Мавзолее Ленина вождей, а также на глазах сотен других почетных гостей, перед массой телекамер, высоко вздымая ножку, дружно чеканя шаг и выдерживая идеальное равнение по рядам.  Два раза в год –7 ноября и 9 мая.
К такому священнодействию кадетов готовили долго и упорно. Вначале в Калинине, на училищном плацу, в рамках предварительной подготовки, в сравнительно щадящем режиме. А потом вывозили в Москву на целый месяц, где дрессировали уже всерьез, на бетонном поле аэродрома, по 2,5 часа ежедневно, в первой половине дня. А во второй половине – обычные школьные уроки в одной из московских школ.
Для сбережения казенной обуви и укрепления ножных мышц для занятий парадной шагистикой  выдавалась специальная тяжеленная и практически неизносимая обувка из грубой воловьей кожи с кожаными шнурками, выдерживающая любые  плац-парадные нагрузки. После месячной носки  такого страшилища нога в обычном хромовом ботинке просто порхала над брусчаткой Красной площади. Что и требовалось по замыслу вышестоящего руководства. Все же наверху не одни дураки сидят, как некоторые в армейских низах считают.
Так что, сменив «хромачи» на «говнодавы» (извиняюсь великодушно за грубый кадетский жаргон, хотя, конечно, по-своему колоритный), суворовец Ракитин вместе со всей ротой отправился на давно опостылевший плац, истоптанный его ногами за несколько лет вдоль и поперек. Вначале зачем-то одиночная подготовка. По кругу, размеренно-замедленные движения, по тренировке высокого поднятия выпрямленной ноги с оттянутым носком, в сопровождении гулко ухающего барабана, отбивающего ритм. В духе лучших традиций прусской армии Фридриха Второго и германозаимствованных традиций русской армии при Павле Первом, Николае Первом и прочих императорах – любителях муштры, шагистики и палки. Рабоче-Крестьянская Красная Армия, несмотря на громогласные заявления военно-политических вождей, все же не смогла избавиться полностью от наследия «проклятого царизма», поддавшись очарованию церемониальных маршей и парадистики. 
Затем последовало «сколачивание» шеренг, в одной из которых Евгению вновь доверили быть правофланговым. Благодаря этому, имел возможность, вернувшись после парада в этот же день в Калинин, наблюдать себя по телевизору. Даже при повторных сокращенных показах обычно попадал в кадр. Уже не раз проверено. Хождение по отдельным шеренгам на тренировках чем-то напоминало вращение крыльев гигантской ветряной мельницы, и на кадетском жаргоне называлось «запустить на карусель».  Так вот напряженно, но привычно, под гулкий аккомпанемент барабана, прошли полтора часа.  Можно считать, не без пользы. Во всяком случае, аппетит перед обедом нагулял.
После обеда ожидала опять учеба. По теории, два часа самоподготовки, во взводном учебном классе. Реально проведение времени зависело от того, будет ли на занятиях присутствовать кто-нибудь из офицеров. Иногда подполковник Самсонов выдерживал оба часа, добросовестно контролируя процесс самостоятельного усвоения подчиненными изучаемых дисциплин и подготовки домашних заданий. Но сегодня его не было, и можно было провести время по своему разумению и наличным возможностям. В классе было шумновато. Пользуясь отсутствием контроля, братья-кадеты предавались любимым развлечениям. Кто в «спичечный коробочек» играл, кто в запрещенные карты, кто всякие небылицы рассказывал или слушал. Некоторые уже пристроились на партах в различных спальных позах, к сожалению, не очень удобных для длительного возлежания. Ясное дело, что не кровать.
Евгений тоже как-то автоматически включился в эту группу. После усиленной парадистики и плотного обеда организм неудержимо потянуло ко сну, и в таком случае лучше природным биоритмам не сопротивляться. Как гласит солдатская мудрость, спи сынок не когда хочется, а когда возможность есть, за прошлый недосып и впрок, про запас. И уж тем более, когда собственный организм на этом настаивает. Что касается домашних заданий, то при правильной организации труда можно основную их часть готовить прямо на уроках, в том числе списывая у более дисциплинированных товарищей. Ну и, зачастую, просто полагаться на везенье,  на извечное русское «авось». То есть, авось сегодня пронесет, не проверят, а там видно будет. Чего голову зря ломать, тем более столь даровитую.
Можно было бы, конечно, еще и книжку интересную почитать. Как раз удалось разжиться в библиотеке весьма модной в СВУ книгой немецкого автора «Приключения Вернера Хольта». Во многом созвучное кадетской жизни и кадетской душе произведение. Про 16-ти летнего немецкого парня в период Второй мировой войны, про нелегкую и героическую службу еще недозрелых подростков в армии и их первые любовные связи с более зрелыми по возрасту женщинами.
Но все же, в альтернативном варианте, при выборе победил сон. Вполне разумное решение для бойца. И так понятно, что книга никуда не уйдет, еще дождется своего часа. Тем более что первые 20 страниц он уже осилил, так что начало процессу положено. Впрочем, до ужина он успел заблаговременно проснуться, чтобы успеть прочитать еще почти с десяток страниц.
Что-то руки затекли от неудобной позы. Обычно он применял позу пловца кролем, автоматически меняя периодически положение рук, даже не просыпаясь. Но в этот раз просто положил обе руки под голову, согнув в локтях. Надо все же какого-нибудь надувного крокодильчика завести в качестве походно-полевой подушки. Видимо, из-за неудобной позы в сон периодически вторгались какие-то бессвязные кошмары. Какие-то неясные враги,  не то люди, не то звери, выплывающие из кустов, пластилиновый пистолет в руках с помятым дулом, короткая картонная сабля для самообороны и прочие нелепости. Череда бесконечных и безрезультатных поединков. Лучше не вспоминать, и не пытаться анализировать по Зигмунту Фрейду.
После ужина, как обычно, была вечерняя прогулка в составе роты с лихой маршевой песней. Как-то раз Кл СВУ посетил очередной «музейный» генерал-полковник из «райской группы» инспекторов Министерства обороны. По сему поводу был устроен строевой смотр училища с последующим прохождением церемониальным маршем поротно с песней перед трибуной с высоким гостем. Лучшую роту по строевой выправке и по песенному исполнению обещали несказанно наградить. Подполковник Стецинский, как опытный военно-строевой администратор, сделал красивый шахматный ход, разыграв поистине гроссмейстерский этюд.  В отличии от других, не столь опытных и проницательных командиров рот, вместо сверхсрочного и ускоренного развития певческих дарований у подчиненных, он просто обратил внимание на биографию великого, но престарелого воителя.  Воинственный дедок в генеральских эполетах оказался бывшим бойцом прославленной 25-й «чапаевской» дивизии в период гражданской войны.

По результатам исторической находки в течение нескольких часов до глубокой ночи рота осваивала новую для себя песню – «Гулял по Уралу Чапаев-герой…», делая главный упор не на мелодику и слаженность, а на громкость исполнения и запоминание ключевых фраз. Результат можно было легко предугадать. Феерический финал, каскад аплодисментов и главный приз.  Услышав столь приятные для него ностальгические строки, дед даже прослезился. Остановил роту, слез с трибуны и лично обнял подполковника Стецинского, поблагодарив за прекрасное воспитание будущих красных командиров, с которыми сам Чапаев  с радостью в атаку бы пошел. Заодно поздравил с занятием  первого места на строевом смотре, не дожидаясь прохождения остальных рот. И даже машинально несколько раз порывался снять со своей груди одну из медалей, дабы  перевесить оную на главного ротного запевалу, забыв, что на его груди в этот момент красовались только наградные колодки.
И, наконец, вечерняя проверка, дабы после поштучного и пофамильного пересчета подчиненных и сверки со штатным списком отцы-командиры могли спать  спокойно по домам, убедившись в благополучно сохранившемся за день военном поголовье. Ну, а сами суворовцы, в результате такого торжественного учетно-статистического акта, еще раз осознали бы свою нужность любимому Отечеству, священную принадлежность к славной когорте бойцов «непобедимой и легендарной» Советской Армии, и почти осязаемо почувствовали над собой всевидящее и бдительное око руководства. 
Поздним вечером, уже почти засыпая в неуютной, казенной постели,  Евгений вспоминал свой утренний сон с танцующими по паркету щетками, и мечтал о том, чтобы на этот раз приснилось что-нибудь более романтическое, красивое и героическое. Не плац с барабаном, не белые химические формулы  на черной школьной доске, не пришивание подворотничка. Было бы неплохо оказаться, хотя бы во сне, наедине, в одном купе, рядом с красивой взрослой женщиной, с длинными и волнистыми шелковистыми волосами, искристо-лучистыми глазами, в старинном, раскидистом бархатном платье, пропитанном тонким ароматом  экзотических духов. Она сама присядет рядом с ним, возьмет его за руку и посмотрит испытующе прямо в глаза. А потом начнет молча, но красноречиво и не спеша расстегивать пуговицы на его черном парадном мундире с алыми кадетскими погонами.
На этом самом месте суворовца Ракитина и поглотил сон. Можно считать, что уже минул еще один, вполне обычный день из его кадетской жизни. И утром он старательно вычеркнет его из заветного календаря, в котором считает оставшиеся до очередных каникул дни.


Спи спокойно, брат-кадет.
    Приятных тебе сновидений.
       Пусть хотя бы во сне у тебя будет красивая жизнь.




                Новелла № 2

                До чего ребенка довели!


Кто пьян, да умен – два угодья в нем

Русская народная пословица (к малышам, естественно, не относится)


Как известно, в армии люди быстро взрослеют. А еще известно, что у солдата два главных развлечения в жизни, две области отдохновения и временного отрешения от службы – вино и женщины.
Конечно, жизнь вносит свои коррективы в известные сентенции. Например, российский солдат, с учетом климатических условий и традиций,  вместо вина предпочел бы гордость нашей индустрии и символ нашего национального духа. Думаю, уже догадались, о чем идет речь. Конечно, о ней, о родимой – о ВОДКЕ.  И все большими буквами, ибо с уважением и прочувствованно. И на своем личном опыте, и на опыте других.  И за рубежом сей продукт российский имидж помогает поддерживать на должной высоте. «Русский посол номер 1». Один мой знакомый, когда иностранцам бутылку  «Посольской водки» в качестве презента вручал, всегда ее так рекомендовал.
Но есть и другая сторона медали. Продукт серьезный, и с ним серьезно надо обращаться, по-взрослому. А то ведь каких богатырей земли русской под себя подминала. Чуть зазеваешься, и все. «Аллес капут!», как говорили  когда-то там, у них, в Германии. Соответствующие русские выражения, еще более крепкие и понятные соотечественникам, приводить не буду. А то вдруг в руки уже читающему ребенку данный текст попадет. В общем, потому ее детям и не рекомендуется давать. Не созрели еще с зеленым змием один на один бороться. Это покруче сказочного трехголового дракона получается. Но это в теории. А вот на практике сложнее получается. Ну, как ты отвратишь от проклятущего зелья дите малое, неразумное? К тому же относительно самостоятельное, да еще в военную форму обряженое. Это я о кадетах говорю. О них речь пойдет.
Проблема, однако. Диалектика современной сложной жизни, понимаешь.
Да, так вот. Представьте себе такую бытовую зарисовку. Советские времена, где то начала 60-х годов прошлого века. Тоталитарно-красная империя в зените славы. Центральная часть города Калинина. Областной центр РСФСР. 30 лет спустя ему вполне разумно и заслуженно старинное название Тверь возвратили. И правильно сделали, ибо все же постарше Москвы будет. Могли бы вообще столицей Руси сделать бывший административный центр Великого княжества Тверского, с золотым троном на гербе и на красно-желтом областном флаге. Был одно время такой проект. Москва – столица СССР, а Калинин – РСФСР. Но не прошел проект по верхам, не материализовался. Жаль, конечно. В таком разрезе, Калининское (ныне Тверское) СВУ сразу столичным бы стало. А это совсем другой коленкор, и по тем временам, да и по нынешним. Совсем другой статус, в том числе и по престижу, и по материальному снабжению. И город бы разом и весьма масштабно преобразился. Ну да ладно. Чего зря мечтать да рассусоливать, слюни пускать да облизываться. Если бы да кабы… Чай, не бабы какие. Закатывай назад язык, и вперед, с песнями.
Итак, как бы на машине времени вернемся в эпоху развитого социализма предзастойного периода. На дворе настоящая зима, дюже холодная и злая. Мерзлый снег скрипит под ногами. С Волги зябкий ветер задувает, хулиганит, полы одежды разметывает, за нос и щеки щиплет. Каникулы школьные и кадетские недавно закончились. Уже вечер наступил, стемнело. Нормальные люди дома должны сидеть в такое время, в натопленных квартирах. Чаи из самовара попивать, с вишневым вареньем и свежими бубликами, да в новоявленные телевизоры, чудо технического прогресса, любоваться.
Ан нет. Есть некоторые чрезмерно энергичные и самостоятельные молодые люди, которым все неймется. Даже «голубым экраном» в «ленинской комнате» родной суворовской роты не прельстишь.
На развалинах старого цирка, окруженных деревянным забором и запорошенных искрящимся в лунном свете снегом,  плотно сомкнувшись, как заговорщики, стояли три фигуры в черном. Не оттого в черном, что злодеи какие-то, а просто форма такая. Как бы военно-ремесленная. Суворовская то есть. Как и положено. Черные мундиры, черные брюки, черные шинели, черные шапки. Даже ботинки черные. Только щеки от мороза розовые, да лампасы на брюках и погоны на плечах алым пламенем  горят. Да пуговицы латунные самоварным золотом сияют.
Наверняка, чего-то умыслили, шельмецы. Нехорошее, не уставное. Старшины на них нет, на разгильдяев и потенциальных двоечников. Да, так и есть. Вот один из них, наверняка, старший, природный лидер, почти главарь новоявленной, неформальной группировки, вжикнул молнией на небольшой спортивной сумке, свисающей с плеча. И на свет появилась полулитровая бутылка со зловещей надписью «Московская» на бело-зеленой этикетке. Потом из карманов явно закусь начали доставать. Полкруга «краковской» колбаски, плавленый сырок, три пирожка с капустой, и огромный, видать, очень сочный апельсин. Запасливые, конечно, отроки, но вот продуманности и хозяйственности в наборе не хватает.
Что с ходу могу отметить. Что втроем собрались для такого дела, традиционно, по-русски,  так это правильно. Народные обычаи надо чтить. То, что по возрасту рано еще таким непотребством заниматься, это тоже само собой понятно. Как автор и родитель, я это дело, безусловно, осуждаю. К тому же отроческий возраст сказывается, ибо, к примеру, питейной посуды, стаканов то есть, нетути. Не припасли. Даже в количестве одной штуки. Сразу видно, что питейного опыта не хватает. Из горла хлебать придется, по очереди. И как тут замерить, в таком разе, кто сколько заглотнет, чтоб по справедливости? И хлеба ржаного, под водочку сподручного, что-то не видно. Не говоря уже о соленом огурчике. И ножичек перочинный не прихватили, чтобы эту колбаску с апельсинчиком и сырком аккуратно расчекрыжить, по-братски, на троих.
Эх, молодо, зелено! Как теперь из такой ситуации выкручиваться будут? Явно наставника не хватает. Придется, как обычно, русскую народную и военную смекалку проявлять. Да уж! Впрочем, какая там питейная смекалка может быть в таком возрасте. Ведь двоим из присутствующих еще даже 13 не исполнилось, не говоря уже о достижении нормального для России возраста для водкопития. Да и главарь ненамного постарше. Это как же  понимать? Как же можно было до такой жизни докатиться? А еще будущие защитники Родины. Господа офицеры, понимаете ли. В перспективе, конечно, но все равно стыдно. Кстати, в такой момент пора в самый раз и о роли непосредственных начальников задуматься. Командира взвода, командира роты. Пошто такие упущения по службе и в воспитании подчиненных допустили? И спросить за это пожестче. Со всей уставной строгостью и ответственностью.
Ну, не будем отвлекаться пока на командиров. Для этого всевидящее и всезнающее вышестоящее начальство есть. Плюс в наличии недреманное политотдельское око вкупе с парткомом и первичной парторганизацией. Трехглазое чудище получается. Исторический мутант из тогдашнего прошлого. А, какой партии? Ну, Вы, блин, даете! Конечно, КПСС, а какой же еще, в те далекие, мифологические времена? Небось, уже успели забыть за давностью лет. И партбилет выкинули? И даже пионерский галстук сожгли? Ничего на память не оставили? Хотя бы внукам показать. Мда! Ну, да ладно, раз уж время такое, лихое и злое. Пошли дальше.
Особый отдел, чекистов то есть, полагаю, даже под водку, рановато в эту историю вовлекать. Все ж не шпионы какие собрались, не идеологические диверсанты, не диссиденты с масоно-сионистами. И водку, как патриоты, намерены пить отечественного разлива. Хотя апельсин, конечно, не нашего производства, но скорее всего, тоже из лагеря социализма. С Кубы, например. И, забегая вперед, докладываю, что у «главаря» в кармане пачка сигарет «Шипка» заначена, как бы на десерт. Болгарского производства, без фильтра, приличного качества по тем временам, и вполне доступная по цене для кадетского кармана. После родительского спонсирования, естественно, ибо своих заработков по младости лет еще не наличествует. Правда, тогда такого слова еще не знали. Главное – что табачный продукт родом из дружественной социалистической страны, почти что 16-й республики СССР на тот период, члена Варшавского договора. По всем статьям, военный союзник и социалистический брат. Так что с политической благонадежностью все в ажуре, никакого тлетворного буржуазного влияния в наличии не присутствует.
В общем, если присмотреться, ребята вроде неплохие. По крайней мере, на вид. За год с лишним пребывания в СВУ уже успели сдружиться. Даже прославились, как неразлучная тройка. Почти что как три мушкетера. Только кликухи другие, совсем не французские. Не Портосы с Арамисами, ясное дело. Не столь благозвучны. «Главаря» Серый зовут. Ну, это сразу можно догадаться, что в первородстве просто Сергеем родители назвали. Однако одной клички маловато будет. Все же «главарь», тем более что у  сподвижников минимум по паре прозвищ имеется. Уже  второй год в СВУ подельники ошиваются. Военную лямку тянут, себя не жалея.  Заматерели.
Так что у «пахана» есть также грозное псевдо «Волк», или, чаще, «Вольфом» прозывают. Это по-немецки, производное от простой русской фамилии Волков. А к ней еще имя и отчество прилеплены. Сергей Александрович. Нормальные вполне, благозвучные. И какого рожна, спрашивается, чуть ли не эсэсовским прозвищем наградили? Довольно высокий для своего возраста парень, крепкий. Даже гантелями заниматься не надо. Как говорится, славяно-арийского обличья. Блондин то есть, с холодными серо-голубыми глазами. И характер соответственный, нордический, северный по-нашему.
Второго «мушкетера» по фамилии Лисицын, угораздило кличку «Китаец» получить. А вы разделите его фамилию на три части, типа Ли-Си-Цын, и сразу догадаетесь, почему так получилось. А вторая кличка – просто Лис. Тоже сокращение - от фамилии. Хотя внешность чем-то соответствует. Рост средний, плечи узкие, слегка ссутуленный. Узкое, вытянутое вперед лицо с удлиненным прямым носом, и волосы слегка рыжеватые. Правда, пока еще не очень заметно, ибо «налысо» регулярно стригут, раз в месяц. Шевелюра не успевает отрастать. Да и на морозе все в шапках стоят, не снимают.  В общем, позвольте представить. Саша Лисицын, а как по батюшке обращаться – вам ни к чему знать. И для него рановато будет такую честь оказывать. Пока и так сойдет. Еще не офицер.
Третьего члена группировки «эвентуальных алкоголиков» прозвали Зюзя, хотя фамилия намного благозвучней и мужественней звучит – Звенигородцев. К Зюзе также добавились, по аналогии,  клички «Звон», «Колокольчик», или просто «Колян», поскольку, ко всему прочему, его еще Николаем в «Ученическом билете» суворовца записали. Николай Николаевич Звенигородский, если уж полностью воспроизвести. Собственной персоной. Прошу любить и жаловать. Во как! Из особых примет наличествует низкий рост. Пока что самый маленький во взводе. Щечки пухлые, с ямочками, нос пуговкой. Ну, чистый младенец. Всю жизнь оставшуюся, как минимум, лет на пять-десять моложе выглядеть будет. Не зря, если разозлит кого, так «Пупсом» кличут. «Пупс» – это более взрослое мужское производное от детско-женского «пупсик». 
В общем, обидная кликуха. Ничего. Потом поменяет, когда вырастет. Особенно, если мощу накачает, чтобы в рыло обидчику уверенно влепить. И заодно курить не начнет, да от водки отрекется, чтобы физическому росту не препятствовали. Вот только вид не шибко мужественный для будущего офицера. Зато многим тетенькам и дамам такие вечно юные и недозрелые «полумальчики» почему-то нравятся. Навроде, как к таинствам любви впервые каждый раз партнера по кровати приобщаешь. Как бы недоросля растлеваешь, для пущего фонтанирования оргазма.
Кстати, насчет баб. Оно, конечно, для солдата приличествует на женский пол повышенное внимание обращать. По причине естественных физиологических и духовных потребностей, при одновременном отсутствии оных особей в достаточном для услады души и тела количестве и ассортименте в спартанских условиях казармы.  Но ведь три героя, хотелось бы напомнить, в советскую эпоху росли. При полном игнорировании проблемы взаимоотношения полов и, так сказать,  лично-эгоистических, не коллективистских потребностей строителя коммунизма.   В те давние времена таких знаковых слов как «секс» и «эротика» в советском словаре не было. Вырастали в атеистическом и антисексуальном обществе сами по себе, как лопухи с колючками, при культивации полового невежества и абсентизма. То есть при полном воздержании от  всего, со службой не связанного. Не пить, не курить, и девок, того… Даже не знаю, как назвать, неловко как то. Мол, если парни в черном не будут знать, что с бабой делать, то и мыслей на эту тему не появится. Не говоря уже о действиях. В строгой сексуальной изоляции держать, как можно дольше. Как в клетке. В первозданной чистоте и нравственности, яко Господь Бог заповедал. Как Адам, если бы повезло в раю навечно остаться, без Евы-соблазнительницы и без яблок греховодных.  Вокруг одни ангелы крыльями хлопают, а вместо «Шанели № 5» ладаном пахнет.
Так что пока три героя через такие преграды только до водки добрались, преодолев военно-уставные заповеди и запреты. А про наличие  секса даже не подозревают. С открыванием бутылки «святой троице» пришлось повозиться. Тогда ведь отвинчивающихся пробок почти не было. Сверху обычная «бескозырка». Подцепил пальцами за ушко, и долой ее. Шутку помните традиционную в тот период. Протягиваешь собутыльнику аккуратно снятый с горлышка предмет и комментируешь «…а сыну отдай бескозырку».
Но на этот раз так легко не получилось. С брачком крышечка оказалась. Без ушка. Так что пришлось помучиться. Ножика перочинного ведь нет. И сабля боевая, чтобы «по-гусарски» горлышко у емкости лихо срубить, в комплекте к кадетской амуниции не положена. Не царское время. И подцепить эту заразу нечем. Даже простой вилки под рукой не оказалось. Но, кто ищет, тот найдет. Догадались найти заостренный обломок металлического прута на развалинах. Поддели слегка, и раз…. Вот, теперь получилось. Первый барьер преодолели.
Посмотрели зачем то бутылку на свет, слегка покрутили. Пузырьки со дна пошли и резкий, противный запах сразу в ноздри шибанул. И как такую гадость взрослые военные пьют? Передернуло инстинктивно, поморщились. Однако делать нечего. Когда то надо все же начинать. Доля такая служивая. На то она и армия, чтобы трудности преодолевать. Поставили открытую бутыль в сугроб под ногами, как бы для охлаждения, а главное - от носов подальше. Потом начали митинговать по поводу закуси. Как ее лучше поделить и в какой последовательности употребить. Три пирожка на троих – проблем не вызвало. Это Зюзя расстарался. С каникул привез. Бабушкины пирожки. Точнее, остатки. Остальные по дороге из дома в поезде сам умял. Но три штуки все же довез. Как чувствовал, что пригодятся для серьезного дела. Колбасу решили просто по очереди откусывать, как и сырок. А апельсин Зюзе поручили почистить, и всем потом по дольке выдавать, по мере надобности. Когда к горлышку бутылки придется прикладываться. Апельсин тоже его, из тех же бабушкиных даров. Колбаса – это из запасов «Вольфа», а сырок плавленый в магазине купили, на сэкономленные от водки  деньги.
Затем норму определи, по сколько на один заход  принимать надобно. Стало быть, по глотку. Для начала. А там видно будет. Как пойдет. Все же новаторский процесс. Все впервые. Норма чисто условная, но какая уж есть. И все затем с интересом уставились на «Вольфа». Ясное дело, негласный командир должен первым пример показать. Тут даже спорить не о чем. В соответствии с уставом. А вот вторым в очереди на «водкопой» Зюзю определили. За заслуги. Это же ему довелось непосредственно оную пагубную жидкость покупать. В поблизости расположенном продмаге, который у местных аборигенов почему-то «Милицейским» прозывался, или «Три ступеньки». При соответствующем прикрытии и с подстраховкой со стороны друзей, коллег, партнеров, соратников и сослуживцев.  И все «в одном флаконе» из двух физических лиц.
 Операция была спланирована тщательно, хотя и наполовину экспромтом. Сам Штирлиц бы позавидовал изощренности замысла, хитросплетению интриги и мастерству исполнения. И сицилианская Коза Ностра вместе с ЦРУ и Орденом иезуитов в изумление бы пришли, посрамленные. Если бы, конечно, в их черные, грязные руки соответствующий информационный материал попал. Видимо, не случайно затем, в послекадетский период, после ряда промежуточных возвышений, переходов и «реинкарнаций»,  двое из присутствующих в военной разведке службу продолжили. Причем в структуре легендарного ГРУ ГШ. А Вольф, ясное дело, генералом стал. Правда, не в разведке, а по общевойсковой командной линии продвинулся. Даже отца переплюнул. Тот только до полковника дослужился. Птицу по полету сразу видать. Ежели правильно анализировать да прогнозировать – то уже при организации распития сразу прикинуть можно, кому чего от судьбы ждать. И в каком направлении надлежит самому плавниками шевелить.
Кстати, анекдот такой был в старину. По тогдашним повериям, новорожденному разные вещи подносили. Как бы определяли, по тому, к чему ребенок тянется, кем ему быть суждено. Ежели к деньгам, значит купцом будет. Ежели к кукле, да еще платьице задерет, то бабником станет. К рюмке, то, ясное дело, страдальцем-алкоголиком суждено помереть, от цирроза печени и тому подобных напастей типа «белой горячки». Ну, а ежели поначалу сабельку прихватит, а потом сразу обе ручонки загребущие ко всему остальному уверенно потянет – то, безусловно, по всем признаком, перед вами прирожденный офицер. Настоящий полковник! Не исключено, что, при некотором везении, и до генеральских высот поднимется. Особенно, если папа – маршал, или хотя бы просто многозвездный генерал.
Сама идея созрела как-то спонтанно. Зашел разговор, как раз перед увольнением в город, в субботу, о том, что уже второе полугодие второго года учебы в СВУ пошло. Можно сказать, почти ветеранами в армии стали. И такие памятные даты отмечать принято. Даже у «шпаков», у штатских то есть, так заведено. А настоящим военным, у которых каждый день, как последний,  сам бог велел. Ну, а дальше слово за слово, тема развиваться начала. Мол, для ознаменования вступления в настоящую ветеранскую жизнь  пора бы и нам, старым воякам, серьезный поступок совершить. По взрослому. Тут же ненароком выяснилось, что родственники при возвращении с каникул кое-каких деньжат подкинули, и надо бы как-то их разумно реализовать, пока еще в училищном буфете не спустили. Ну, не на лимонад же, естественно, потратить. Есть и другие напитки, посерьезнее.
И тут вдруг осенило. Не, портвейн не покатит. Чай, не алкаши какие-то и не бабы, чтобы «чернилами» баловаться. Настоящий солдат должен настоящий солдатский напиток пить. Огненную воду. То есть ВОДКУ. Как еще Петр Первый заповедал, как Суворов учил. По чарке в награду наливали, за боевые подвиги. Пробился первым на крепостной вал турецкой или шведской крепости – на, получи из царских рук. И огурчиком захрумкай, солененьким. Вместо медали. Жаль, огурчик на сей раз не припасли. Ну, так ведь не на крепостном валу пьем, после штурма, а пока еще в мирное время, на дальних подступах к полям сражений. Можно вполне и без огурцов обойтись. Да и от начальства нынешнего такого благодеяния, в виде подношения водки с закусью, хрен дождешься. Скорее наоборот. Пьешь, как будто подпольщик какой то. Как будто листовки партизанские в городских кварталах разбрасываешь,  или мины на железной дороге закладываешь в немецком тылу.
А дальше уже чисто технические проблемы пошли. В принципе, Вольф основное планирование на себя взял. Вначале сходил в одиночку на разведку в вышеупомянутый магазин. Так сказать, изучил оперативную обстановку на местности. Потом, после возвращения, обрисовал словесно и очертил прутиком на снегу ситуацию на дальних и ближних подступах к объекту, а главное - внутри объекта. Наметил три ключевые точки. Во-первых, вход в магазин. Прикрывать будем вдвоем. Китаец ведет наблюдение снаружи, на дальних подступах. Сам Вольф будет прикрывать и блокировать в случае необходимости входную дверь изнутри. Плюс контролировать ситуацию в зале. Основную опасность представляло появление офицеров и сверхсрочников из СВУ, особенно знающих в лицо кого-то из «тройки».
Ну, а, во-вторых, касса и вино-водочный отдел. С кассой проблем быть не должно. Кассирша уже пожилая, замученная, и работает практически на автомате. Выбивает чеки, даже не глядя на покупателя. А вот с продавщицей вино-водочного отдела сложнее. На вид лет тридцать, с бесцветными патлами, в мелких кудряшках, и столь же бесцветными глазами, уже замученная жизнью и специфичными клиентами. Скорее всего, безмужняя. Наверняка, есть ребенок почти такого же возраста, как Пупс. Вот и надо сделать ставку на материнский инстинкт, на защиту дитя от опасностей и невзгод. Но в несколько видоизмененной форме. От обратного пойти.
Скорее всего, это можно было трактовать, как психологически извращенный и запрещенный прием. Но Вольф, по счастью, еще не знал такого определения как «извращение», а смелости и гибкости в решениях ему было не занимать.  Несмотря на парадоксальность идеи, главную роль по непосредственной закупке вредоносного и запретного продукта Вольф, после недолгих, но зрелых размышлений и расчетов, а может, даже просто интуитивно, отвел Зюзе. Ставка была сделана именно на нестандартность, нетипичность, даже кричащее несоответствие внешнего вида потенциального потребителя приобретаемому зелью. И на обаяние его огромных, чистых и невинных глаз. Вольф цинично посоветовал добавить в эти глазки побольше жалобности и страданий, используя накопленный Зюзей небезуспешный опыт ухода от вполне заслуженных внеочередных нарядов, а также подробно расписал будущую стратегическую и тактическую линии поведения. Кстати, как подтвердил ход операции, расчетные психологические портреты и прогнозная поведенческая реакция обоих тетенек оказались  весьма точными.
Итак, на следующем этапе операции Пупс вместе с Вольфом решительно вошли в магазин. Вольф впереди, уверенно распахивая дверь, уже на правах старожила, тем более, что  ничего криминальное ему пока не грозило. А Зюзя как-то замедленно и настороженно ввалился следом за ним, заранее взопревши, и в легком ознобе от предстоящих волнений. На подгибающихся, каких-то ватных ногах, сжимая выделенные купюры в кармане шинели слегка вибрирующими и потными пальцами. Страха, тревоги и страданий в глазах ему не надо было прибавлять. Этого добра и так хватало с избытком.
Злоумышленники окинули беглым взором не слишком размашистые пределы «пещеры с сокровищами». Всего три отдела в небольшом зале. Касса слева, у окна, в очереди трое, две тетеньки и мужик. Вино-водочный отдел справа, у стенки. Там очередь чуть побольше, в пятеро алкашей, каких-то серых, небритых и помятых. Продавщица как раз спорит о чем-то с одним из них, явно не спеша обслужить эту неавантажную публику. Скорее всего, о том, что клиент и так уже «на бровях», и с алкоголем на сегодня надо уже завязывать. А тот доказывает, что еще способен принять «сто грамм» на грудь, поскольку ходит вполне самостоятельно. К тому же кореша ждут в подъезде с «пополнением». И деньги, с большим трудом собранные, уже уплачены. И чек пробит, в наличии.
Взгляд Вольфа еще раз пробежал по залу. Офицеров в форме не видно. Знакомых по армии лиц, замаскированных в партикулярное платье, тоже. В общем, пока все идет по плану, все в норме, риск на допустимом уровне, и надо быстро действовать, пока «климат» не изменился.
- Давай, Зюзя, пошел! – тоном десантного инструктора  возвестил Вольф, и слегка подтолкнул главного игрока вперед.
Пупс качнулся слегка вперед, но устоял. Ноги как будто приросли к полу. Наверное, легче было бы пойти с гранатой на танк. Нет, все же героем надо родиться. Сейчас он страшно жалел, что проявил слабохарактерность и ввязался в эту авантюру. С самого начала она ему совершенно не нравилась. Чего тут хорошего и героического может быть. Водку он уже как-то пробовал. Еще год назад. Допил остатки на донышке, из чьей-то рюмки, на дне рождения матери, проскользнув к столу между пьяных гостей. Никто не заметил. Страшная гадость. И во рту было долго противно. Конфеты и лимонад куда как вкуснее. Причем дешевле, чем водка, - с запозданием мелькнула хозяйственная мысль.
Вольф четко уловил заминку и колебания основного исполнителя.
- Не боись, Пупс. Я рядом. Мы в тебя верим, - добавил он, как бы в рамках психологической поддержки, одновременно придавая еще больше поступательности подопечному, на этот раз чувствительным толчком  сжатым кулаком промеж лопаток, повыше ремня. Скорей всего, даже выбор клички был не случайным. Дополнительный стимулятор, как разряд от электрошокера укротителя в клетке с тиграми.
- Давай! Не тяни время. Вначале в кассу, - в голосе Вольфа явственно послышалась угроза. Или просто мнительный Пупс как-то неадекватно воспринимал ситуацию из-за обостренности эмоций. 
Пупс обреченно засеменил вперед, поправляя на плече временно выданную спортивную сумку для укрытия стеклянной тары с компрометирующей этикеткой и столь же неуставным содержимым. В случае удачного исхода операции, естественно. А без этого лучше не возвращаться. Как в старину говорилось, при царях - «Либо грудь в кустах, либо голова в кустах!» Или, как в древней Спарте, лаконичнее - «Со щитом – или на щите!». В общем, как в «кадетке» воспитывают.
Как и предполагалось, получение чека проблемы не вызвало. Хрипловатый от волнения голос Пупса, наверное, даже сошел за голос взрослого. А, впрочем, тетке, похоже, было абсолютно плевать на то, кто, что и почему покупает. Лишь бы быстрее все кончилось и без напряга. Она практически не отрывала глаз от счетного аппарата. Это немного подбодрило главного героя. И он взошел на следующую ступеньку тернистого пути на алкогольную Голгофу.
Пупс пристроился в конец очереди к винному прилавку, в которой по-прежнему было пять человек. Он нервно вдохнул. Ноздри остро ощутили кисловато-протухший запах опустившихся людей, давно и по многу пьющих всякую гадость и махнувших рукой на такие цивилизационные излишества, как мытье, бритье и смена одежды.
Продавщица сразу заметила произошедшие в очереди изменения. Она даже соизволила оторваться от затянувшейся бесплодной дискуссии с пьяным клиентом, видимо, решив, что маленький мальчик в военной форме совершенно случайно, скорее всего, по ошибке, попал в эту компанию. Уж слишком разительным был контраст. Создание из совершенно другого мира, на переходной стадии, на границе между детским садом и школой. Вот только военная форма несколько сбивала с толку.
- Что ж это такое, совсем уж детей в армию начали брать, чуть ли не с детского сада, – мелькнула у продавщицы мысль, - Чай, не война все же. Немцев побили. Надо будет, и америкосов с англо-саксами побъем.
Впрочем, может, конечно, какой-нибудь нерадивый родитель пристроил пацана в очередь. Не подумав о воспитании подрастающего поколения. Свой такой же в прошлом году в первый класс пошел. Сейчас дома сидит с бабушкой. Учит уроки. А вот батяни нетути. Сбежал, змей подколодный, с какой-то курвой на Дальний Восток. Очень дальний, отсюда не достать. Бросил, гад такой, жену с ребенком. Может, и этот малыш тоже бедует. Совсем один остался. Кроме армии, и нет ничего. Как сын полка. Но ничего. Вишь, какой чистенький и ухоженный. Даже брюки поглажены. Небось, сам утюгом владеет. Молодец. Самостоятельный. Настоящий солдат, только ростом не вышел. Все эти мысли пронеслись, словно вихрь, в ее голове, а женский язык уже вел свою положенную партию.
- Чего тебе, сынок? – немного хрипловатым, прокуренным голосом вежливо вопросила она, - Часом, не заблудился? У меня тут конфеты не продаются.
Пупс собрал в кулак все остатки воли. Как говорится, «двум смертям не бывать, а одной не миновать». И еще пара училищных сентенций из репертуара офицера-воспитателя вдруг всплыли в памяти - «На миру и смерть красна», а также «Сам погибай – а товарища выручай». Наверное, это о тех, кто его с добычей сейчас ждет. Он прямо таки зримо чувствовал сверлящий взгляд Вольфа, тяжело упиравшийся в него, как в мишень на стрельбище. Пупс кашлянул, и, по возможности увереннее, неожиданно тонким дискантом почти пропел, стараясь не запинаться.
- Не, не заблудился. Вот, - и он протянул продавщице выбитый чек.
- И чего тут?
- Это «Московская», - чуть более уверенно выговорил он заветное слово, произношение которой отрепетировал мысленно уже раз двадцать.
- «Московская»? – деланно удивленно «пропела» продавщица почти по слогам. -  А не рано? - усмехнулась она, обводя взглядом разношерстную компанию перед прилавком. Как примадонна в театре.
Пьющая публика, в расчете на будущие милости, подобострастно поддержала ее невнятным мычанием и глумливым хихиканием.
- Нет, не рано, - еще более уверенным, почти командирским голосом заявил обнаглевший Пупс. Терять было нечего. Теперь только вперед, на прорыв. Как говорится, своих не бросать, пленных не брать. Смелость города берет. Он сурово сдвинул складки между бровей, поправил сползающую на уши шапку, и даже немного вытянулся, как бы прибавляя себе рост.
- Для военной жизни в самый раз.
На самом деле ему стало страшно. Очень страшно. Неужели все сорвется? И из-за чего? Из-за кого? Из-за этой глумливой торгашеской тетки, которой он не показался. Чего с бабы взять. Ни хрена в армейской жизни не понимает. Небось, автомат от винтовки не отличит. Просчитался Вольф в выборе. Но отвечать придется ему, Зюзе. Обвинят товарищи во всех грехах сразу. Надо было самому Вольфу пойти, он бы лучше справился.   И ростом на полголовы выше будет. Теперь, в лучшем случае, придется все опять заново начинать. Новый магазин подбирать. По мере тяжелых размышлений его глаза стали наливаться все большей, почти непереносимой тревогой, страхом и болью, как у ягненка на заклании. Неужели все сорвется?! Боже, зачем ты так несправедлив! Он умоляюще посмотрел на продавщицу, как бы пытаясь загипнотизировать ее своим недетским, вопиющим взглядом. Наверное, мог бы даже бухнуться сейчас на колени, вымаливая, как подаяние, эту несчастную бутылку.
 Их взгляды скрестились, переплелись и застыли друг на друге.  Их соединили незримые нити, по которым в обоих направлениях заструились полноводные потоки информации и бурных эмоций. Почти симбиоз в диалоге матери с названным сыном.
Продавщице в этот момент по каким-то причудливым ассоциациям вспомнилось военное детство в оккупированной немцами деревне. К счастью, это длилось недолго. Всего несколько дней. Как ее прятала мать от возможных насильников в подвале. Как оттуда, снизу, слышались наглые, грубые голоса и гогот немецкой солдатни.
- Эй, матка. Давай курка, яйко, млеко! А то пух-пух!
И как потом пришли наши солдаты. И вышвырнули вон всю эту нечисть. И как они плакали с матерью от счастья, обнимая и целуя столь родных наших, своих, небритых, перепачканных землей, в прожженных шинелях, пропахших махоркой, порохом и «наркомовской» водкой.
И если это повторится опять, то на пути озверелой вражеской солдатни, тех же недобитых фашистов или зажравшихся америкосов на танках, встанет вот этот маленький мальчик в черной шинели,  с ямочками на щеках, с ясными голубыми глазами. Встанет насмерть на их пути, с автоматом длиннее своего роста и неподъемной противотанковой гранатой в пухлых детских пальчиках. Чтобы она, уже взрослая женщина, могла спокойно работать в своем магазине. Чтобы ее Сашка закончил уверенно, хотя бы без троек, первый класс, и продолжил учебу, чтобы выбиться в люди. Может, даже доктором станет, или учителем.
А вот что будет с этим маленьким, но уже таким уверенным в себе, таким смелым мальчиком в этой армии? С таким не детским, полным взрослой зрелости, страданий и боли взглядом. Сколько же он уже испытал на себе, судя по этим глазам.
И уже почти механически, практически не отдавая отчета в своих действиях,  продавщица с каким-то надрывом, как бы поясняя свои деяния  окружающим и себе самой, оправдываясь перед собственной материнской совестью и пропойными, потерянными душами алкашей в очереди, произнесла.
- Надо же, до чего ребенка довели!
И, как бы отрезая себе все пути назад, добавила, решительно протягивая заветную «Московскую».
- Держи, сынок!


                Новелла № 3


                Лягушатина «по-кадетски»


Летом в жаркую пору, изнывая от жажды,
Мы в походы ходили, чтоб  в войну поиграть…

Из кадетской песни


Прежде чем приступить к своей работе былинного сказителя, давайте, для большей образности и пробуждения игры читательского воображения, воспользуемся некоторыми современными технологическими приемами кинематографии. В первых кадрах сверху, на большом удалении, как бы из космоса, вы увидите земной шар, на котором квадратиком выделена какая-то географическая точка. Потом используем эффект постепенного приближения искомого объекта по мере снижения, с одновременным увеличением изображения. И вот уже перед вашими глазами вырастает сравнительно небольшой остров на самом краешке Юго-Восточной Азии, притулившийся на перекрестке проходных морских путей, связующих Индийский и Тихий океаны.
Искушенные российские туристы, наверное, уже догадались, что речь идет об острове с весьма экзотическим англизированным названием Сингапур, что в переводе с исходного малайского (Синга-пура) означает «Остров львов».  Расположенное на этой не слишком впечатляющем по размерам территории и потому столь же невеликое государство тоже называется Сингапур. Настоящая коммерческая и производственная жемчужина этого региона.  И, что интересно, единственный в государстве город, он же столица страны, тоже носит такое же изысканное имя. То есть в свое время английские колонизаторы не стали утомлять себя излишней изобретательностью в поисках географических названий. Ну, а после получения независимости весьма рациональные и коммерчески сообразительные аборигены тоже не стали тратить на переименования свои драгоценные мозги и деньги. Типа, и так сойдет, раз уже сложилось, главное – чтобы карман не пустел.
Город, конечно, весьма своеобразный. Конгломерат разных народов и культур, которые местные власти старательно пытаются как-то привести к общему знаменателю. Доминируют в стране на два с лишним миллиона населения все же китайцы, хотя изрядную порцию составляют также малайцы и тамилы. Поэтому не зря Сингапур иногда относят к так называемым «китайским драконам» - экономически высокоразвитым странам, с преобладающе китайским населением. А вот основной язык государственной власти, бизнеса, системы образования и науки, а также общения аборигенов между собой и с пришельцами из внешнего мира - все тот же колониальный английский.
В центральной части города есть весьма красивая улица Орчард-роуд, с обеих сторон окантованная модернистскими архитектурными ансамблями офисных небоскребов и международных отелей, эксклюзивных торговых центров и экзотических ресторанов. Главная торговая улица не только Сингапура, но и всей Юго-Восточной Азии. Можно сказать, парадная витрина города, ее визитная карточка. Навроде «Елисейских полей» в Париже, «Оксфорд-стрит» в Лондоне, «Унтер-ден-Линден» в Берлине, «Пятой авеню» в Нью-Йорке или «Истикляль» в Стамбуле. Много о ней можно чего рассказать, но не сейчас. Отложим на потом. Не будем растягивать урок по географии, ибо не только о заморской экзотике все же речь пойдет. Это для нашего рассказа просто внешний антураж.
Так вот, предлагаю продолжить наше путешествие по вертикали сверху вниз, и тогда мы попадем на этой самой Орчард-роуд в двухэтажное здание китайского ресторана. Его названием не буду вас утомлять, дабы заодно не обеспечивать владельцев бесплатной рекламой. Естественно, заведение вполне приличное, с  современной отделкой и оформлением, не говоря уже о сервисе.  В иное я вас бы и не пригласил. Все оформлено под вкусы взыскательного, но денежного элитного туриста, и столь же капризной политической и финансовой местной знати.  Это вам не забегаловка в «чайна-тауне» для туземцев на 3-4 столика, где от одних запахов и дымного чада с непривычки белый человек запросто могёт и сознания лишиться. 
Внутри закругленного контура здания с огромными панорамными окнами с дымчатыми, затемненными от солнца стеклами, последуем по широкой винтовой лестнице сразу на второй этаж. Он как бы окаймляет по кругу большой атриум в центре зала. Через пустотелое пространство из-за невысокого бортика хорошо видны сидящие внизу посетители. Поэтому для тех, кто не любит, чтобы сверху внаглую разглядывали его облысевшую преждевременно макушку или нескромное декольте, лучше сразу ближе к солнцу подняться.
По всему этажу, плотно покрытым красноватым ковролином,  по кругу разбросаны столь же круглые большие столы, рассчитанные на семью с детьми или большую компанию гостей. Китайцы традиционно обожают коллективные трапезы. Кстати, столы тоже покрыты красными скатертями. Ну, что тут поделаешь,  коли китайцам нравится красный цвет, коли у них от природы такое цвето-эстетическое восприятие. Раз красный, значит красивый и праздничный, и все тут. У них даже жених с невестой должны в красное наряжаться в свадебный день. Может, оно и правильно, а то с чего бы у нас, у европейцев, жених норовит на свадьбу черный костюм одеть? Как будто на собственные похороны собрался?  Я еще понимаю - на работу в мрачный колор облачиться, особенно по понедельникам, когда голова и без того трещит. Никогда об этом не задумывались? Помнится, шутка даже была на эту тему. На вопрос:
- Мама, а почему невеста во все белое наряжена? - следует логичный ответ.
- Это потому, сынок, что у нее праздник в душе. Это самый светлый и радостный день в ее жизни.
Ну, а далее следует столь же логичный вывод ребенка.
- А, теперь понятно, почему жених в черном.
Столы в этом ресторане друг от друга на изрядное расстояние отдалены. Чтобы и клиентам было просторно, и детишкам было где порезвиться. На тот случай, если публика всем кланом завалится, из 4-5 поколений сразу. У китайцев местных нравы простые в этом плане, примерно, как у японцев. Зачем ребенка в раннем детстве излишне стеснять? Пусть к самостоятельности привыкает. А вот как подрастет и чего-то понимать начнет, тогда в самый раз его в жесткие шоры взять. Так что, если сидя в китайском ресторане в Сингапуре, вдруг почувствуете, что под вашим столом кто-то лазит – не пугайтесь. Это не вражеская контрразведка и не предприимчивая местная "путана". Просто посмотрите под стол и мило улыбнитесь узкоглазому, черноволосому ребенку, а то и двум-трем сразу. 
В общем,  это вам не Париж, где жадноватые и чрезмерно расчетливые французы все пространство используют до упора. Помимо чашечки кофе и бокала с вином, хрен тарелку с закусью воткнешь на застольную микроплощадку. Везет только тем, кто и сам по комплекции субтилен, и ест и пьет как воробышек. То есть для натуральных «французятов» и «французяток», а также прочих франкоокультуренных.
А вот нашим славянским браткам и настоящим русским мужикам там туговато приходится. Представьте себе удалого молодца типа Ильи Муромца вместе с таким же Добрыней Никитичем на пару за таким псевдо-столиком в парижском кафе где-нибудь на бульваре Сен-Жермен или в Латинском квартале. У которых меч-кладенец вместо перочинного ножика, да ротный пулемет вместо нагана за поясом, или вообще, для скрытности, за пазухой. Да с подначками и шутками богатырскими незамысловатыми. Типа, поймал ворону в кулак, прижал слегка, чтобы не подсказывала, и спрашивает – «Угадай, друже, с трех попыток, в какой руке птичка?»
Представили? Ну, вот то-то же. Полная нелепость. Даже без своих коней богатырских в столь экономном пространстве не поместятся.  Таким только в русском кабаке на волжских просторах с братиной в лопатообразных лапах на лавке сидеть. Да портянки развесить заодно на соседских стульях, для придания напиткам большей духовитости. Ну, и чтоб просохли заодно, пока закусываешь. Опять же, чтоб баб, как мух отгоняло, чтобы попусту не приставали, не липли, как эти самые жужжащие насекомые на мед, да от водочки с белорыбицей не отвлекали.
Да, извините, что про Париж вспомнил, отвлекся слегонца. Был я там, конечно, пару раз. Ничё, потусоваться можно иногда, для разнообразия, хотя дома, конечно, лучше. Ущербный народ, эти французы. У них даже каши гречневой нет, и борщ ни хрена варить не умеют. Зато лягушек и виноградных улиток вовсю трескают. Видать, от бедности местной кормовой базы до такой убогой жизни дошли. Про это даже анекдот исторический есть.
Пригласил как-то император Александр III одного заезжего высокопоставленного французика к себе на обед. А во время трапезы узрел инородец, что одним из поданных блюд является гречневая каша, и тут же по-хамски брякнул, не задумываясь, со всей своей французской невоспитанностью и бестактностью.
- Вы здесь едите гречку? У нас во Франции ее только скотина ест.
Царь-батюшка от такого афронта не растерялся, и сумел вполне достойно и патриотично поставить на место хамоватого гостя. Вначале вежливо так спросил.
- А,  правда, что у вас во Франции лягушек едят?
- Да, мы их едим, - ответил француз.
- А у нас в России, - сказал царь, - лягушек даже скотина не ест.
Да,  заодно, как я понял, к французам лучше бы на танке  в гости подъехать. Да не в одиночку. Во главе танковой колонны, хотя бы на полсотни машин. Со знаменным «трикалором»  над башней. Для понту и чтоб Россию уважали. Прокатиться с ветерком и лязгом от пляс Конкорд до пляс Трокадеро, да пальнуть с разворота через Сену-речку с моста Александра Третьего по ихнему парламенту из пушки разок-другой, да с пулеметов  веером добавить, вразлет. Не все же по своему «Белому домику» прикладываться. Надо делиться с Европой передовыми политтехнологиями. Пусть прочувствуют разницу.
Кстати, упомянутый мост на наши русские деньги построен, которые единственный, пожалуй, приличный царь в российской истории, Александр Третий, на это дело спонсировал. Но вот в этом случае явно промашку дал. На хрена такой эстрим с пиаром и прогибом перед французами, умышлявшими по приказу Наполеона Кремль в Москве в 1812 году  перед уходом взорвать,  не знаю? Лучше бы царь-батюшка эти немалые рубли в строительство дорог на родных российских просторах вложил.  Да и новый красивый мост где-нибудь на Волге-матушке или на Оке, не говоря уже о сибирских реках, совсем не лишним стал бы. Больше бы толку было.
А еще лучше, если бы другой предшествующий царек, Александр Первый,  приказал бы Тюильри с Лувром взорвать при заходе в Париж в 1814 году с ответным военным визитом, в качестве адекватной любезности. Для вразумления европейской общественности и укрепления европейской исторической памяти. По крайней мере, французы бы это достойнее оценили, на длительную перспективу. Чтобы надолго запомнили, как с Россией бодаться. И большое французское мерси сказали бы за то, что вообще весь Париж не спалили, к одной матери, как Москву. В качестве симметричного ответа.
Ладно, это я так. В памяти чего-то всплыло - осенний хмурый московский день, толпы зевак на набережной, размеренно и гулко стреляющие танки на мосту, и закопченный, с вырывающимися из окон языками пламени Белый Дом. Извините, опять отвлекся. Больше не буду, а то до главного содержания новеллы никак не доберемся.
Да, так вот. Возвращаемся к большому круглому столу в китайском ресторане, на втором этаже, застеленным красным ковролином. За этим, накрытом в той же цветовой гамме скатертью столом, сидели двое крепких, подтянутых, мужчин среднего возраста, чем-то похожих друг на друга,  с короткими стрижками и уверенно-волевыми лицами профессиональных военных, с такими же профессионально выверенными  движениями и жесткими, цепкими глазами. Разговор между ними велся на русском языке, который для обоих был вполне родным.
Таиться не будем, и сразу подтвердим, что, действительно, как говорится «двое из ларца, одинаковых с лица» относились к элитному подвиду российских кадровых военных. Один вполне официально вот уже второй год числился аккредитованным в Сингапуре российским военным атташе. Не абориген, конечно, но уже явно не новичок в здешних делах.
А вот официальная версия пребывания второго сотрапезника в Сингапуре в плане информации местных властей носила, как водится, более расплывчатый характер.  Что поделаешь, если в реале, де факто, он был высоким начальником из центрального аппарата в Москве, прибывшим с инспекционным визитом, как формулировалось в шифровке,  «для ознакомления с состоянием работы и оказания необходимой помощи на месте». О таких нюансах в профессиональной деятельности, естественно, информировать местные власти как-то не принято. Наверное, что-нибудь по военно-хозяйственной части в официальной бумаге для местных нарисовали. «Крыша» - она и есть «крыша», чего на ней зацикливаться. Дело понятное, ибо сегодня по документам дипломатом числишься, а послезавтра корреспондентом пристроят. Или спасателем из МЧС. Или еще что-нибудь еще более непредсказуемое и экзотичное изобретут, насколько в Центре воображения хватит или как ситуация сложится.
Анекдот есть по этому поводу.
Свежеиспеченный выпускник некой Тайной Военной Академии прибыл в штаб-квартиру Русской православной церкви в Москве, так сказать, к месту своей будущей «крышевой работы», чтобы представиться местному начальству. Даже в прикид положенный по такому случаю нарядился. Ну, типа рясу на себя натянул  и прочий церковный камуфляж.
Заходит в кабинет к митрополиту, ястребиный офицерский взор перед этим притушил для конспирации, как учили, каблуками не щелкает, строевой шаг не чеканит. В дверь вежливо постучал, при входе "Дозвольте войти" молвил, а не привычно-уставное "Разрешите  войти". В общем, все чин-чинарем, без проколов.
И докладывает, как положено, по легенде, елейным таким голосом. Полдня перед этим репетировал, чтобы на командно-строевые ноты не сорваться. Мол, такой-то такой, рукоположен в священники тогда-то, закончил успешно духовную семинарию, готов служить Богу и Отечеству, где прикажут.
А митрополит осмотрел его внимательно, горестно вздохнул, и вопрошает столь же кротко.
 - Ты хоть знаешь, сын мой, как крестное знамение класть надо?
А выпускник, после такого простого экзаменационного вопроса, радостно и облегченно отвечает.
- Так точно, товарищ полковник. Обучен.

Так что разные коллизии и нюансы бывают в оперативной работе. Хотя, конечно, это нехорошо и вразрез с теорией идет, поскольку быстрой расконспирацией пахнет.
Впрочем, за столом официозом совсем не пахло. Во-первых, разговоры на военно-служебные темы в ресторанной обстановке, да еще будучи за границей, естественно, не ведут, ибо местная контрразведка вкупе с разведкой, как известно, не дремлют. И иностранные «коллеги» из других посольств тоже без внимания не оставляют. К примеру, официант уже подсуетился, поменял быстренько пепельницу на столе, как бы на «более чистую». Ясное дело, что с вмонтированным подслушивающим устройством. И для «наружки», т.е.  бригады местной службы наружного наблюдения, стол на этом же этаже, неподалеку, быстро расчистили. Все же два серьезных объекта «ведут», поминутно отслеживают, таких «матерых» нельзя ни на секунду без контроля оставить. Повезло туземным ребятам, хорошая возможность на халяву перекусить появилась, вполне обоснованно и за госсчет. Да еще передохнуть и расслабиться под «кондишеном», а не бегать по тропической жаре за объектом, особенно если ему вздумается пешком по городу «на дело» тащиться. 
Во-вторых, военные мужи пришли в ресторан расслабляться, а не служебные баталии вести. Собственно инспекционная часть визита уже закончилась.
А вот сопутствующая ей так называемая «культурная программа» еще продолжалась. В частности, успели уже с утра, до захода в ресторан, посетить главные  торговые моллы на Орчард-роуд: футуристически оформленный ION Orchard, центр косметики TANGS, огромный анклав японских товаров Ngee Ann City, торговые центры Lucky Plaza, Far East, Delfi, Forum и т.д. Насколько ног и терпения хватило. Все же не женщины, чтобы от этого млеть и удовольствие получать. В основном, это выполнение тяжелого семейного долга для последующего убедительного отчета о практических результатах загранкомандировки в один из крупнейших торговых центров мира перед собственной женой.
В прошлом наши морячки, особенно «при социализме», отпущенные на берег на короткое время, предпочитали затовариваться «колониальными товарами» неподалеку от причала, от Клиффорд-пирса, в специализированных магазинах, ориентированных как раз на соотечественников, с адекватными ценами и товарным ассортиментом, и со столь родными названиями, типа: «Черное море», «Одесса», «Наташа», «Москва». Зазывалами на входе работали обычно колоритные индусы с бородами и в чалмах, быстро освоившие при содействии тех же моряков особенности и перлы российско-морской речи и активно применяющие традиционную для плавсостава лексику. Сами понимаете, не всегда литературно нормативную. Впрочем, по нынешним временам кого этим удивишь?
А для отрады офицерской души заезжий гость с сопровождающим накануне побывали на пляже «Палаван» на острове Сентоза, прокатившись туда на подвесной канатной дороге. Перед этим посетили парк птиц Джуронг, крокодилью ферму, зоопарк и, естественно, океанариум Underwater World, знаменитый своими акулами. Бродить, особенно с учетом лимита времени,  по даосским, буддийским и индуистским храмам, а тем более мечетям, как-то не располагало. Как и по местным музеям. 
 Ну и, в-третьих, что касается ненужности официоза, следует отметить, что оба «объекта наружного наблюдения», несмотря на разницу в служебном положении, уже давно состояли в приятельских отношениях. Аж с 11-ти летнего возраста, со времен поступления в СВУ – суворовское военное училище. Семь лет «тянули кадетскую лямку» в одном взводе. А потом еще вместе обучались в курсантской роте в прославленном «придворном» Московском ВОКУ (Высшем общевойсковом командном училище имени Верховного Совета РСФСР), где учились мастерски стрелять и водить бронетехнику, умело командовать взводами, ротами и батальонами и  слаженно топать стройными рядами  два раза в год на парадах по Красной площади. А для лучшего постижения таинств военной службы в холодное время года «окультуривали снег», укладывая его кубиками и посыпая сверху зубным порошком для придания первозданной белизны. А в относительно теплый сезон красили из пульверизаторов в жизнеутверждающий зеленый цвет  пожухлую листву на подъездной аллее (т.н. «золотой километр»).
Ну, и в ночные самоволки «по бабам» не раз совместно ходили, поскольку вращались в одной и той же девичьей компании. А это тоже сближает. Правда, как-то раз слишком аппетитную и шуструю девицу не поделили, и чуть до мордобоя не дошло. Но, слава богу, вовремя опамятовались. Ибо никакая девка того не стоит, чтобы два кадета из-за нее кулаками друг друга стали месить. Тем более, не на Колыме служат, а в Москве, где этого добра девать некуда. Из нескольких миллионов особей женского пола хотя бы две штуки, подходящие по вкусу для двух курсантов,  всегда найдутся. По крайней мере, на время, достаточное для снятия служебных стрессов и повышения общего тонуса организма и настроения.
По выпуску из училища попали, к сожалению, в разные военные округа. Но потом, через несколько лет, дослужившись до должности командиров мотострелковых рот, опять воссоединились, оказавшись по воле провидения на одном курсе в некой Тайной Военной Академии. Затем, после Академии, служебные дороги вновь развели их в стороны по разным странам и континентам, пока судьба не свела в очередной раз, в этом самом «бананово-лимонном» Сингапуре. 
Оба клиента ресторана уже держали в руках фирменные папки с меню, исполненные на английском и китайском языках и упакованные в ярко-красную кожу с черно-золотым тиснением на обложке. Естественно, разговор как раз и шел о выборе блюд, поскольку стол был пока еще почти девственно чист и явно жаждал приятного желудку и глазу наполнения.
- Ну что, Федя, - первым прервал деловое перелистывание страниц меню тот, который был военным атташе, - Ты как настроен? На восточную экзотику или, как говорится, ну ее на хрен? Борщ с шашлыком здесь, конечно, не предложат, как в ресторане «Shashlik  Steakhouse», но бифштексы вполне приличные. Все ж не зря английской колонией  когда-то были. Под джин с тоником в самый раз пойдет. Или под вискарь.
- Это который «Шашлык»? А, вспомнил, это возле ION Orchard.
- Да, как вижу, зрительная память у тебя по-прежнему хорошая. Знаменитый на всю Юго-Восточную Азию китайский ресторан. Как говорится, самый русский из китайских. Правда, борщи у них обычно сладковатые на вкус, а шашлык тухлым имбирем отдает.  Зато Chicken a la Kiev, как они «котлету по-киевски» обзывают, очень даже ничего получается. Да и блины с икрой трудно испортить. Кстати, раньше ресторан этот «Тройка» назывался и когда-то был очень популярен у американских и английских военных моряков. Со всех ближайших военно-морских баз региона в него съезжались. 
- Понятно. Но все равно, Леха, не пойдет. Я еще не настолько ностальгией пропитался, чтобы на сладкий борщ потянуло. Я ж, как ты знаешь, на Востоке в первый раз. До этого по Штатам мотался и по Грейт Бритн рассекал. Так что бифштексов с вискарем уже наелся. Конечно, в китайских ресторанах и там бывал, но это все не то. Суррогат. А хочется экзотику в натуре попробовать, на ее родной почве. Как говорится, «без камуфляжа» и подделок. Я тут как раз углядел кое-что весьма интересное. Из того, что когда-то в полевых условиях мы с тобой уже опробовали. В «кадетке». Из разряда «экстремальной» еды. Ну, что, Алексей Павлович? Сам угадаешь? Или мне тебе подсказать?
- Постой, постой! Ну, конечно! – довольно заржал Леха, восхищаясь заранее собственной проницательностью, и хлопнул себя по лбу, - Но мы несколько усложним задачу, для чистоты эксперимента. Предлагаю следующее. Пишем на салфетках название блюда, а потом сверяем записи. О.К.?
- Пойдет. Уговорил, речивый.
После переворачивания и обмена салфеток с записями, оба клиента ресторана, ознакомившись с содержательной частью записей, вновь басовито и с явным удовольствием расхохотались, вызывая слегка недовольное внимание преобладающе китайской аудитории. Да и хрен с ними. Пусть спасибо скажут, что в «цивильном» зашли, а не в камуфляже с РПК наперевес, прямиком с борта танко-десантного корабля. Да с кредитной карточкой в портмоне, а не с ГШ-18 в кобуре и парой РГДешек в карманах в качестве основного платежного средства.
- Да, Леха. Как вспомню те запеченные на костре обугленные лягушачьи лапки..
- И не говори, Федя, да еще без водки, под сырую речную водицу из фляжки, сплошь с бациллами да микробами. Да еще вприкуску с комарами. Такая гадость…
- А помнишь, как майор Зямин тогда с Пупырем рыбу ловил?
- Ага, особенно финал-апофеоз этой ловли. Когда Зяме вначале повезло. Вот такущую рыбину сподобился на крючок заманить. Килограмма на два, не меньше. Измотал ее минут за 10 и даже к берегу подвел. Мы уже облизывались всем взводом. Это все  ж тебе не лягушки. Я тогда такой голодный был, что и в одиночку такого рыбьего великана осилил бы.
- Да, только вот в финале все равно все голодными остались. Матч закончился в пользу представителя местной фауны. Однозначно. Зато весело было.  Зяма орет во весь голос своему «адьютанту»:
 - Валер, Валер! Под сак ее, под сак!
 - А тот в самый ответственный момент, видать, от избытка усердия, подскользнулся на размокшем после дождя глинистом обрыве, и с верхотуры как грохнется в воду, да прямо на рыбу. Снес ее с крючка напрочь. Та тут же хвостом радостно вильнула и сразу галопом в глубину ушла. Безвозвратно.  Даже спасибо своему освободителю не сказала.
- А Зяма в сердцах не выдержал, и с такой горькой обидой, с надрывом,  со всей офицерской прямотой, да со знанием кликухи, брякнул Валере.
- Эх ты, Пупырь!
– Это точно. Можно сказать, заклеймил позором. И из воды не стал помогать вылезать. Отвернулся с презрением и ушел. Даже удочку бросил от расстройства.
Оба опять заржали во весь голос, а Леха, на правах хозяина банкета, еще и махнул рукой, приглашая стойко выжидающего рядом со столом вышколенного официанта, с застывшем на лице профессионально-бесстрастным выражением, несомненно, презиравшим в душе этих грубых «белых варваров». Возможно, даже втайне представляя, как вонзает беспощадный, бритвенно- острый клинок в белую плоть, с хрустом рассекая хрящи и тугие мышцы, заливая красной кипящей кровью «заморских дьяволов» празднично  красный ковролин на полу. Да еще хорошо бы насадить отрезанные головы чужеземцев на шесты и выставить у входа в ресторан, по бокам у плаката с надписью «Ресторан только для китайцев!».   Но это в мечтах, а пока приходится терпеть. Ага. Работа такая.
После такого содержательного диалога среди множества весьма разнообразных блюд с колоритными названиями главное место на столе заняла огромная тарелка  с запеченными в кляре крупными лягушачьими лапами, щедро политыми сверху весьма острым соусом «чили». А в дополнение, естественно, бутылка водки «Смирнофф» в 0,7 литра, запотевшая от холода,  со стекающими по ребристым   бокам слезинками. Ну, и пара емких  бокалов местного пива «Анкор».
- Да, Леха, это тебе не тверские квакши. Съедобнее выглядят, да и размерчик впечатляет.
- А то как же. Как и положено. Сразу видно, что специально выращивают. Особая мясная порода. Вон лапищи какие. Чемпионские. Не для прыжков и плавания, а для еды.  Я как-то читал, что у нас их выращивание на Кубани освоили. Сами казаки, ясное дело, их не едят, а к французам на экспорт засылают. Тут лягух, кстати, в кляре делают, а то мясо мягкое и разваливается, если обычным способом жарить. Так что надо было нам тогда этих квакш   в котелке сварить, а не в костре на палочках запекать. Больше толку было бы.
- Ну, а что ты, Леха, хочешь? Первый раз в жизни такую гадость решили употребить. Это ж какую смелость надо было проявить.
- Да какая там смелость. По молодости, от недозрелости ума и любопытства.  Да еще раннее утро, когда мозги толком не проснулись. И комарами весь покусанный. Вся кожа зудит, хоть волком вой. Да народ друг друг подначивает и заводит. А еще жрать хочется неимоверно. Попробуй тут устоять. В таких условиях любая экстравагантная идея пройдет. Даже не помню, кто такой эксперимент предложил.
- Да неважно, кто. Главное – что поначалу все согласились поучаствовать. Весь взвод. Только вот не у всех получилось до конца выстоять. Якобы, не всем  удалось свою «царевну-лягушку» поймать. Слишком увертливые и прыгучие, заразы, оказались. Хрен сцапаешь.
- Ага. В соответствии с принципом - в борьбе за выживаемость на природе каждый корм добывает себе сам. Сам поймал, сам разделал, сам зажарил и сам съел. Можешь даже в сыром виде, и не разжевывая. Главное - организм тогда еще крепкий был и желудок луженый. Не то, что сейчас. Как говорится, ржавые гвозди запросто переваривал. Никто ж не отравился. И по кустам потом бегать не пришлось со спущенными штанами.
- А про «царевну-лягушку» помнишь? Как Хлюня свою квакшу со слезами на глазах целовал, вместо того, чтобы на шампур насадить.
- А как же. Натуральный скрытый мазохист и юморист в одном флаконе.  Мол, надо проверить, а то вдруг, как в русской сказке, принцессой окажется. Чтобы не упустить свое семейное счастье.
Оба вновь заливисто заржали, и затем,  с трудом подавив очередной приступ веселья, почти синхронно промокнули матерчатой салфеткой выступившие слезы, разом посерьезнев. Руки столь же автоматически и привычно взялись за бокалы, как бы почувствовав, что пора сменить репертуар.
- Ну, что ж, брат-кадет. Со словесной разминкой закончено. Пара и за дело браться. Давай ка по первой, как и положено, за нашу Калининскую «кадетку» и за наш выпуск.
- Давай! Как говорится, за наше военное начало! И за дорогу в военную  жизнь.
Послышался звон чокающихся бокалов, и холодная, искрящаяся на свету «Смирноффская» уверенно, плавно и торжественно перекочевала из бокалов в закаленное офицерское горло. Точнее, в оба.  Привычно, четко отработанно и хорошо синхронизировано. Затем, как в театральном скетче  «русские гренадеры на отдыхе», оба дружно выдохнули и одновременно перевернули бокалы, демонстрируя друг другу военную стойкость и пустое днище объемистой стеклотары.
- Хорошо пошла, зараза. Жаль, селедочки нормальной тут нет, и черный хлебушек   отсутствует. Придется за лягух сразу браться. Пока не остыли.
- А ты считай, Федя, что это куриные ножки.  Они даже нежнее будут. Деликатеснее. И косточки помягче.
Цепко ухватившись за лягушачьи лапы и переложив добычу на свою тарелку, оба замолчали, вгрызаясь в изыски китайской гастрономии. Осилив по паре ножек земноводных, быстро перешли на другие, не менее изысканные блюда, достойно оценив виртуозность  и изобретательность местных кулинаров. Естественно, приняв во внутрь предварительно еще по бокалу горячительных напитков, в ознаменование перехода к новым блюдам. Ввиду остроты оных пришлось также щедро отлакировать их пивом.
А в голове у обоих в это время незримо прокручивались воспоминания того короткого летнего похода. Естественно, несколько по-разному, ибо у каждого человека свое восприятие одного и того же сюжета и свои особенности памяти.
Как известно, в летний период нормальные школьники уходили на три месяца на заслуженные каникулы. Так то ж нормальные. А вот СВУ отправляло в этот же период своих питомцев на полтора месяца в летние лагеря, дабы могли изучать там военное дело без помех, настоящим образом. Как положено. Все же в названии училища не зря было слово «военное» вставлено.
Калининское СВУ полным кадетским составом направлялось для такой оказии на катерах по Волге-матушке, вверх по течению, в свой родной лагерь «Кокошки». Спали там, в полевых условиях, в палатках, по 10 человек, установленных в паре сотен метров от берега Волги, на небольшом возвышении, между соснами,  аккуратно, стройными рядами на  основе стационарных деревянных каркасов. Внутри деревянные нары, а на них уже стелили матрасы и прочую постельную аттрибутику. 
В сухую солнечную погоду более или менее нормальное жилье. А вот как дожди на неделю-другую зарядят, так вовсе даже наоборот. Промозглая постоянная сырость, постельное белье, подушки и одеяла влажные, одежда влажная, обсушиться, кроме как у костра, негде. Просто жуть! Удобно только ревматизм зарабатывать смолоду,  в юнацком возрасте, досрочно, в тандеме с воспалением легких.
Вдобавок к этим страстям еще и комарье проклятущее, которое в любую погоду, днем и ночью доставало. Эти кровососы умудрялись даже шерстяное одеяло насквозь хоботом протыкать, добираясь до кровавой  пищи. Про слепней даже не хочется вспоминать. Как врежет с налета, на бреющем, аж кровь фонтаном. Посему обычно ходили братья-кадеты с самодельными противокомаринными устройствами, в виде консервных банок с пробитыми гвоздем дырками. Банки набивались тлеющими сосновыми шишками и подвешивались на веревочке на ремень, или просто болтались в руке, навроде кадила в руке священнослужителя, отгоняя назойливых и наглых мини-вампиров. Простое, но довольно эффективное устройство. В общем, все как в кадетской песне:

Ночью за палаткой дождь идет
Друг мой мокнет на посту
Запах от портянок в ноздри бьет
Храп соседа слышен за версту

А комар над ухом все поет
Как звенящая струна
По ночному лагерю идет
Старшина…

Основным занятием в летнем лагере была, естественно, военная подготовка, перемежаемая спортивными упражнениями и играми, типа футбол или волейбол. Как гласил один из популярных лозунгов того времени «Мускул свой, дыхание  и тело тренируй с пользой для военного дела!». А в рамках военной подготовки заслуженно важное место отводилось военным походам. Обычно в пешем порядке, но иной раз и на лодках, естественно, без паруса, чисто на веслах, рассекая водную гладь по верховьям легендарной русской реки. Зимой, ясное дело, с передвижением на лыжах, километров по пятьдесят за день. По проторенной лыжне, оно вроде и ничего. А вот кому досталось по очереди первыми идти, лыжню протаптывать, то не позавидуешь.
В разделе «отдых» самым популярным и полезным были выходы на рыбалку, особенно для ловли карасей в слегка заболоченном озере, располагавшемся сравнительно недалеко от лагеря. Караси ловились прекрасно, даже на самые примитивные устройства, правда, в соотношении 50 на 50 с вечно голодными и жадными тритонами. А потом сдаешь добычу на кухню, и тебе их (ясное дело, карасей, а не тритонов)  выносят к ужину, прямо на противне, свежезапеченных в сметане, как и положено по кулинарной технологии. Просто объедение. Причем выдавалось сие яство строго только тем, кто ловил. Т.е. добытчикам. Точнее, на тот взвод, из состава которого выделялись удачливые волонтеры-рыбаки. А делили уже сами, по справедливости.
Организаторами рыболовных забав являлись офицеры-воспитатели, которые сами увлекались этим делом и могли вполне профессионально проконсультировать по искусству и таинствам рыбной ловли на удочку. Собирать ягоды (в основном, чернику и землянику), а также грибочки по окрестным лесам ходили уже самостоятельно, в свободное время.  В общем, как видите, подножный корм существенно обогащал разной вкуснятиной  и витаминами быстро растущие молодые организмы.
Что касается внешнего вида юных бойцов в полевых условиях и походного снаряжения, так тут все делалось строго в соответствии с уставами и приказом 1958 г. очередного министра обороны о форме одежды военнослужащих, к которым, естественно, отнесли и суворовцев.
Оным приказом было введено два вида летней полевой формы. В первом варианте: зеленая гимнастерка, черные брюки (без лампасов), обычная фуражка с красным околышем и черным верхом. Во втором варианте: белая гимнастерка, фуражка, для цветовой гармонии, с надетым поверху белым чехлом, остальное – как в первом варианте. В походы обычно ходили в зеленой гимнастерке, поскольку все же не такая маркая. А то белую льняную гимнастерку замучаешься стирать. Чистоту и белизну ей обеспечивала регулярная стирка с добавкой хлорки.  Тут главное было не «пересолить» с добавкой этой самой хлорки, а то вместо чистоты одни дырки от гимнастерки останутся и запах специфический. Разъест всю ткань  напрочь.
В походе, как тогда было принято и в летнее время, носилась шинель в скатку, через плечо. Ибо эта самая универсальная шинель, демонстрируя классическую неприхотливость русского солдата и столь же традиционные изъяны в снабжении, заменяла в походе и одеяло и матрас. Половину шинели укладываешь перед сном под себя, вторую половину натягиваешь на себя. И крутись во сне поменьше, чтобы не сбилось. Вот и весь секрет универсального носильно-спального ансамбля. А вместо подушки, естественно, использовался вещмешок или другие подручные средства.
Вот так и вышли в тот раз в поход, всего на двое суток, с запланированной ночевкой «в поле». В зеленых гимнастерках с алыми кадетскими погонами, украшенными литерами Кл СВУ, черных брюках без знаковых красных лампас шириной 2 см. и тяжелых яловых сапогах, густо смазанных вонючей сапожной мазью (чтоб не промокали). Поверху скатка черной шинели через плечо. Да еще горбатый вещмешок на спине и черная кадетская фуражка на голове.  Почти как русский солдат Первой мировой войны или, скорее,  юный боец из бывших кадетов в Добровольческой армии в Гражданскую войну. С утреца, по холодку, сразу после завтрака. Прочие приемы пищи планировались в ходе привалов, с использованием походной кухни или  термосов, доставляемых на грузовике. Все же еще не взрослые солдаты. Как самим варить кашу «из топора» - пока не обучены.
Потом был длительный марш с мокрой от пота спиной и стертыми ногами, с короткими привалами и более длительным перерывом на «походный обед» из котелков. Как говорится, с доставанием личной ложки из-за голенища, как «справному бойцу» положено. Потом такой же «походный» ужин. К ночи, наконец, добрались до конечной точки маршрута, на берегу небольшой речки, куда расторопные хозяйственники уже подвезли палатки. Поставили эти палатки в рядок, выставили дневальных у разведенного костра, и расползлись по временным укрытиям от уже начавшего накрапывать дождя. Сапоги на ночь не стали снимать, ибо накопившийся опыт общения со злющими и дикими лесными и речными комарами и слепнями отучил от такой пагубной привычки. К утру так ноги обработают, что потом в сапог не влезут. И вообще, чем меньше тела из одежды выступает, тем целее будешь.
Кому было не лень и у кого силы оставались, успели нарвать до дождя травы, да камыша и веточек наломать для подстилки под шинель при оборудовании ночлега. А в основном служивый народ без затей  и поисков «избыточного комфорта» сразу спать по палаткам завалился, как только их удалось установить. Повезло в число дежурного наряда не попасть, уже хорошо. Уже, можно сказать, подарок судьбы. 
Заснули после длительного пешего перехода, естественно, довольно быстро. Но вот только сон длился недолго. Все же как-то некомфортно оказалось под одной шинелью и сверху и снизу, «и на себя и под себя», на голой земле. Да еще в полном обмундировании и сапогах, только без ремня. И комары свою лепту активно вносили, весьма плодотворно и изобретательно поработали. Умудрились не только открытые места обглодать, но и в глубины экипировки пробраться, в том числе даже в сапоги. Не испугались запаха духовитых армейских портянок.
Так что уже в первые, предутренние часы, еще до восхода солнца, к разведенному дневальными костру стали собираться гротескно искаженные, помятые и скрюченные фигуры, выглядевшие довольно фантастично и живописно  в предрассветном тумане. К восходу солнца палатки уже практически опустели, и вместо одного костра образовалось несколько, так сказать, с разбивкой по подразделениям.  За одним из них как раз и собрался взвод, в котором обретались по штату и по списку будущие товарищи полковники, а на тот момент просто рядовые товарищи суворовцы Федя и Алеша. В тот период еще даже не вице-сержанты. Клички кадетские раскрывать не будем, ибо для темы рассказа они не нужны.
Вначале довольно бессвязный общий «базар» довольно быстро перешел, как это водится в военных кругах, на тему еды. Дело понятное, поскольку после ужина минуло уже вполне достаточно времени для полного усвоения ранее поглощенной пищи, а до нового кормления, было, как выражались в СВУ, «даже палкой не добросить». Излюбленная в армии женская тема еще не затрагивалась как по причине недостаточной половой зрелости и сексуальной грамотности служивого люда, так и явного отсутствия особей иного пола в поле зрения.
С носимыми  запасами еды в кадетских вещмешках и карманах обстояло так же, как и с бабами в окрестностях. То есть совсем не водились. Можно было даже не заморачиваться на предмет поисков. Так что рассчитывать можно было только на дары окружающей природы. На т.н. подножный корм.
Конечно, по теории, можно было бы организовать рыбную ловлю с использованием самодельных подручных средств, тем более что от костра до берега речушки было всего с полсотни метров. Или пойти грибочки пошукать по окрестностям. Или еще не обобранные ягодные плантации поискать. На крайний случай, кору с близлежащих деревьев начать обгладывать, как заправские и неприхотливые лоси. Да заодно травки свеженькой нащипать, более или менее съедобной, типа подорожник или щавель.  Корни лопухов отрыть. Да прошлогодние желуди нарыть под дубами,  ежели их еще кабаны не раскопали. Хотя, конечно, излишне горьковаты на вкус, зато из них, ежели мелко натереть и подсушить, может что-то типа кофейного напитка получиться. А лучше уж чаек из зверобоя или липы смастерить.
В общем, много чего можно сотворить по теории выживания в лесу. Ну, так на то она и теория, чтобы с практикой жизни не всегда стыковаться. Не все так просто в этой жизни дается.  Например, чрезмерное утомление после длительного марша мешает и острый недосып.   А еще больше личная леность, если уж честным быть. Вот если бы коллега-кадет сходил за этими самими ягодками, да угостил бы потом по-братски, тогда другое дело. Никто бы не отказался.  А так.. И без того все кости ломит, и сырость с комарами донимает. От столь уютного и притягательного костра с играющим пламенем никак не оторваться. Тем более, что за прокорм этого огненного чуда дневальный отвечает. Доля у него сегодня такая. Не повезло, значится. Бывает. Вон, как раз еще охапку валежника притащил, про запас. Вполне еще на полчаса хватит. Молодец, хозяйственный мальчик. Есть предложение на вторую смену оставить. Как оправдавшего доверие (это шутка такая, военная).
Так что лежи на боку, тепло впитывай, периодически переворачиваясь да озябшие бока огню подставляя, на играющее пламя  любуйся, да веточкой комаров регулярно отгоняй. Лепота и кайф несказанные. А под эту благодать можно и потрепаться. Как на Руси положено, всякие байки и небылицы, да страшилки с приключениями складно сплести. Да изложить позабавнее и повыразительнее.
Возможных тем для обсуждения в кадетском коллективе, конечно, множество существует. Бойких и поднаторевших в этом амплуа сказителей тоже хватало. Но при таком антураже, как-то довольно быстро и незаметно, речь подошла к вопросу о том, как и чего народ у нас в России и за рубежом с голодухи во внутрь потребляет. От безысходности. Тема, конечно, животрепещуща и безграничная. Тут даже про крыс вспомнили, как их во время длительной осады  вместе с кошками и собаками в общественный котел на варку пускают. А один из товарищей суворовцев, у которого дядя на юге Китая работал в начале пятидесятых годов, со слов очевидца, поведал, что у них, у китайцев то есть, при таком обилии народа крысятина вообще за деликатес считается. И даже харчевни и рестораны есть, специализирующиеся на блюдах из крысиного мяса. 
И про экзотических африканских людоедов не забыли.  И как Робинзон Крузо на своем необитаемом острове с каннибалами воевал и по такому случаю недоеденным Пятницей обзавелся. И про Полинезию, где, якобы, местные островитяне капитана Кука съели. Ясное дело, потому что матерый английский империалист, расист, колонизатор и агрессор. Заслужил, стало быть. Нашего русского интернационалиста-исследователя Миклухо-Маклая весьма прожорливые и страшные черные аборигены ведь не съели же?
Вот так постепенно добрались и до лягушек, которых французы вовсе даже не от голодухи, и с завидным аппетитом повседневно кушают. Про такое диво все присутствующие, как выяснилось, давно уже знали. Не зря же французов весь мир «лягушатниками» кличет.  Так что дело осталось за малым. Чем мы хуже французов? Прадеды их под Бородино на штык брали, и потом от Москвы до Парижа  через всю Европу с боями гнали. Дали в финале концерт из русских пушек на Монмартре. Не убоялись ни безбрежных далей, ни чужой картечи, ни вражеских острых сабель со штыками. Ну, а мы, их потомки, покуда войны еще нет, и боевая подготовка не завершилась, свое мужество и героизм в другом деле покажем. На их же кулинарном поле их побьем. Тем более что объекты «кулинарного сражения» давно уже о себе напоминали, звучно оглашая окрестности заливистым жизнерадостным кваканием из прибрежных камышей.
Договорились, что каждый добывает себе экстремально-инновационный деликатес самостоятельно. Выделили на это всего десять минут. Чтобы все оперативно было и по-честному. Сказано – тут же сделано. Народ сразу же разошелся по берегу проявлять смекалку и охотничье мастерство. Однако не все вернулись с добычей, ссылаясь потом на невезуху. Хотя, как говорится, на миру и смерть красна, однако, подозреваю, что некоторые морально нестойкие товарищи опомнились, и решили просто уклониться от коллективной экзотической трапезы под благовидным предлогом.
А у некоторых пойманные экземпляры по своим размерам могли разве что только слезу из изъеденных дымом глаз выгнать, а не слюну изо рта. Как же можно, совсем еще малыша, и в рот себе пихать. Пущай еще попрыгает, несмышленыш, жизни порадуется, покуда какой-нибудь зубастой щуке в пасть не попадет. Такие мини-экземляры, естественно, бдительная общественность тут же забраковала. Так что остались для проведения и обеспечения чистоты эксперимента всего пятеро добровольцев из числа наиболее удачливых охотников, уверенно державших в фуражках довольно увесистых и спокойных лягух, еще не  догадывавшихся об ожидающей их участи. Почти что выставочные экземпляры, на расплод.
Тут как раз и вспомнилась одному из будущих неустрашимых героев популярная русская сказка о Царевне  – лягушке, сидящей обычно на картинках с короной на голове и с пойманной стрелой в лапах. Нежно погладив как-то враз притихшую настороженно лягушку,  отнють ничем не увенчанной на глянцевитой голове, мальчик Петя грустно заметил.
- Смотрите, какая красавица. Даже жалко такую в огонь пихать.
И добавил, после некоторой заминки, - Может, отпустим?
Но безжалостный хор еще не окрепших мальчишеских голосов тут же отмел ненужную в такой момент и совсем не подобающую воину слезливую сентиментальность.
- Не, Хлюня. Так не пойдет. Признайся лучше, что забоялся. 
И кто-то, с издевкой, добавил.
- А ты поцелуй ее. Если в принцессу превратится, тогда конечно, отпустим.
Хотя уже другой голос из кадетской толпы рассудительно поправил.
- Если как в сказке царевной окажется, тогда тем более резону нет отпускать. Пусть вначале покормит. Какую-нито скатерть-самобранку походную расстелит.  А лучше бы нашему взводу ее насовсем подарила. В военном деле больше, чем автомат пригодится. Я бы сейчас не отказался для начала от десятка пирожков с капустой, с мясом, с яблоками и с творогом. И пары бутылок с молоком, чтоб запить. 
- Ага, и противень с жареной картошечкой и тушеным мяском. И салат из свежих помидоров с огурчиками и зеленым лучком. Да кваску с лимонадом.
- А я, парни, очень зефир люблю. И пастилу тоже. И мармелад.
- А я мороженое, особенно сливочное, шоколадное. И фруктовое тоже ничего. Особенно, когда его много.
- А я клубнику. Крупную, свежую, прямо с грядки. И чтобы сразу целый тазик. Да со сметаной.
Гастрономические высказывания и личные преференции посыпались тут же, как из рога изобилия. Но, к сожалению, скатерть-самобранка так наяву и не появилась. Даже после того, как подбадриваемый  разнополярными и не всегда лестными репликами Хлюня, чтобы отмазать не вовремя проявленную душевную слабость, все же решился на потеху народу и под ржанье толпы неумело чмокнуть ошарашенную лягуху в «сахарные уста». За такой рыцарский подвиг, несмотря даже на отсутствие последующих генетических преобразований, благодарной и не избалованной зрелищами, вовсе даже не кровожадно настроенной публикой ей была дарована амнистия и свобода. Красавица-лягушка  избежала жертвенного костра и была лично выпущена сверхгуманным сыном очень интеллигентных родителей Хлюней в камыши на безопасном удалении от скопления голодной, невыспавшейся, но жизнерадостно-веселой  и добродушно-оптимистичной публики в зеленых гимнастерках с алыми погонами и армейских сапогах.
Зато остальные намеченные жертвы не избежали трагической участи. Описывать в деталях технологию приготовление столь специфической пищи, особенно процесс ее разделывания и термической обработки, в силу присущей природной деликатности, не буду. Главное ведь, это не процесс, а результат. А в результате, как и положено, съели все заготовленные полуобугленные  лапки, разделив по-братски на всех присутствующих, то есть тех, кто в этот момент у костра оказался. Так что  малодушные и шибко прихотливые особи, не пожелавшие практически поучаствовать в ритуальном пиршестве, имели вполне достаточно возможностей от него уклониться. Остались только безусловные  добровольцы и романтики. Никакого насилия над личностью и над желудком оной личности. Ввиду мизерного размера новоявленных экзотических деликатесов о вкусовых ощущениях трудно что-то сказать. Мы, россияне, все же не настолько тонкие кулинарные эксперты  и гурманы, чтобы по столь микроскопической порции  об ее вкусовых качествах судить.
Однако развлекательная часть «утренника на природе» на этом не закончилась. Пока шел отлов лягушек, на сцене появилось новое действующее лицо в виде офицера-воспитателя (так в «кадетке» официально назывался командир взвода) майора Зямина по кличке Зяма. Мужик он был, в общем-то, неплохой, а в Калининское СВУ был переведен с аналогичной должности из Тульского СВУ после его расформирования.
Семейная жизнь у Зямы на новом месте как-то не сложилась, и проживал он в весьма спартанской обстановке в служебной комнатушке, в условиях коммунальной квартиры. В общем, ничего приятного, если кто помнит и знает, что такое «коммуналка». Зато было у него два страстных хобби, которые, видимо, заменяли ему и жену, и недостающий семейный уют. Увлечения эти назывались рыбалка и мотоцикл. Именно в такой последовательности. Причем трехколесный мотоцикл с коляской как раз и обеспечивал существенное расширение возможностей по рыбалке путем свободного и гибкого перемещения заядлого рыбака и фанатика рыболовецкого искусства по местам как уже апробированных, так и потенциальных и перспективных рыбных промыслов.
Естественно, что машина была старая и весьма изношенная, поэтому постоянный уход за ней требовал массы терпения, кучи запчастей и большого объема специфических ремонтных знаний. Майор Зямин ремонтом занимался только сам, никому не доверяя любимую технику, проявляя техническую смекалку и добычливость, лично мастеря вечно дефицитные в тот период запчасти из подручных материалов. Нередко заметив в руках суворовца какой-нибудь предмет, хотя бы отдаленно похожий на гайку, патрубок, трубку, резинку, насадку и т.п. техническое изделие, обычно тут же его непринужденно изымал, добродушно при этом поясняя.
- Дай ка сюда. Посмотрю, может, к мотоциклу пригодится.
Естественно, что карманы его ширококрылого служебного галифе постоянно были забиты этими самыми деталями. От него густо пахло техническими маслами, а при каждом шаге из необъятных карманов доносился глухой металлический перезвон.
Однажды товарищи суворовцы над ним и его увлечением грубо подшутили.  Ну, а что вы хотите? Специфика чисто мужского военного коллектива. Да еще и молодость с ее максимализмом и жесткостью отношений. В общем,  кадетские забавы далеко не всегда отличались тактом и политкорректностью. А так, конечно, если судить чисто по замыслу и исполнительским талантам, то розыгрыш получился весьма виртуозным и памятным. Операция проводилась в летнем лагере. Любимый мотоцикл товарища майора находился возле палатки, в которой обитал его владелец, застыв между двумя близко стоящими высокими и стройными соснами.
И вот как-то раз темной, почти безлунной ночью четверо удальцов в кадетской форме, даже не завесив, как ковбои, черными платками свои злодейские лица, подцепили мотоцикл  заранее припасенными веревками, перекинутыми через сучья этих самих сосен на весьма приличной высоте. Конечно, в этой ситуации было продемонстрировано недюжинное спортивное мастерство, с элементами акробатики и силового атлетизма. А вы попробуйте хотя бы на гладкий ствол сосны забраться без подручных средств. Вот то-то и оно. Не каждый сможет. Потом, ясное дело, подтянули мотоцикл наверх, закрепили его в этом положении веревками, затянув их качественными морскими узлами. Осталось только спуститься вниз и аккуратно замести следы преступления на земле. Чтобы даже мусоринки от сосновой коры не осталось. Чтобы, как говорится, комар носа не подточил. Был мотоцикл, и сплыл. Растворился полностью в небытие, без шума и пыли, не оставив даже колеи в песке. То есть и в угоне кого-то сложно обвинить. Чистая мистика и сюрреализм, в натуре.
 А представляете ощущения товарища майора утром, когда он не узрел любимое детище на привычном месте? Посмотреть вверх, над головой, он почему то не догадался. Видимо, где-то подсознательно решил, что мотоцикл – это не птица, не самолет и даже не вертолет, и потому летать не способен. А зря! В общем, пошел по традиционному пути военного дознавателя. Обошел весь лагерь, опросил дневальных, пригрозил на всякий случай всяческими карами несознательным подчиненным, в т.ч. дополнительной коллективной строевой подготовкой  и внеплановыми занятиями по тактике, с упором на отработку переползаний по-пластунски, как говорится,  «от палаток и до обеда». А можно и «до ужина»! Однако даже столь сильное средство не помогло.
Мотоцикл нашелся только через два дня, когда старшина роты случайно поднял голову вверх, любуясь плывущими в небесах красивыми, пушистыми облаками. Конечно, после этого злодейский характер преступления был вскрыт, а возможные исполнители заподозрены. Но, как говорится, не пойман – не вор. Признаваться добровольно никто из заподозренных почему-то не пожелал. Еще сутки ушли на то, чтобы найти и уговорить добровольцев из других подразделений на проведение спасательной операции по спуску мотоцикла из поднебесья на грешную землю.
Со своего взвода таковых, естественно, не нашлось. Дураков нет. Чтобы не попасть потом под раздачу задним числом. Ибо сразу ясно станет – тот, кто смог снять, естественно, автоматически станет и главным подозреваемым. Логика тут простая и достаточно надежная, как сами понимаете. Уж больно сложный акробатическо-силовой этюд был исполнен. Так что публично подчиненные, с тщательно скрываемой насмешкой в глазах, только охали и возмущались, фарисейски охаивая в праведно-лицемерном  гневе отъявленных и циничных злодеев, замахнувшихся на самое святое майорское имущество. Заодно как бы поясняли, что для них таковое деяние ну просто физически невозможно. Это скорее что-то инфернальное, типа нашествия слуг Сатаны из преисподней. Были бы верующие, заявили бы, что это козни Дьявола. Но поскольку они все же атеисты и пионеры, а также будущие комсомольцы, а товарищ майор еще и член КПСС, то просто даже не знают, как это можно объяснить с точки зрения обычного нормального военно-человеческого разума.   
В общем,  была обеспечена хорошая развлекаловка для всего взвода на целых три дня, да и потом не раз еще вспоминали, с веселым ржаньем. Честно говоря, и для господ офицеров тоже. Майор Зямин еще долго страдал, особенно от якобы доброжелательных высказываний как бы сочувственно настроенных коллег-офицеров и старшин-сверхсрочников.  Да…. Вот такие коллизии возникают порой в процессе совместной службы.
В общем, отношения у майора с подчиненными были, как видите,  сложными и неоднозначными. И доверял он только одному человеку среди этих малолетних обормотов по имени Валера. Сей отрок росту был невеликого, сложения субтильного и  ликом был благообразен, чем походил на святого херувима. В общем, выглядел намного моложе даже своих и без того невеликих лет. Нрав такоже имел добродушный,  смирный и покладистый, поведением отличался благонамеренным. Однако в преимущественно атеистической кадетской среде получил не благую церковно-теологическую, а незатейливую народную кличку «Пупырь».
Чем они привлекали друг друга, трудно сказать. Оба откровенностью по вопросам личной жизни не отличались. Для майора Зямина,  скорее всего, Валера напоминал отсутствующего сына, который остался с матерью. А может, просто как-то уловил чистосердечную тягу к себе пацана, у которого не было отца. Валеру с детства с трудом тянула мать-одиночка, поэтому и отдала с радостью в СВУ, воспользовавшись первой же счастливо выпавшей возможностью. Так что Валера нередко выполнял на общественных началах функции то ли адъютанта, то ли ординарца товарища майора, за что получил дополнительную кличку «Адъютант». Кстати, поясняю сразу, в этом тандеме со стороны младшего партнера ничего криминального не наличествовало. Никакого тайного доносительства, упаси Бог даже подумать об этом. Это легко и быстро выявлялось в кадетской среде, и без промедления каралось. Весьма жестко. И уж, во всяком случае, пришлось бы досрочно покинуть стены СВУ.
Итак, майор Зямин выбрался из палатки на утреннюю рыбалку, уже вооруженный необходимыми для этого снастями, в виде удочки и сака на длинной ручке. Сами, думаю, уже догадались, что снасти были незамысловатыми и полностью отечественного производства, если даже частично не самодельными. В те патриархальные времена всяко-разные продвинутые заморские изделия финско-японского производства (типа воблеров, безъинерционных катушек, силиконовых приманок и т.п.) в отечественных магазинах для народа и на рынках не водились. Зато рыбы в реках и водоемах было гораздо больше, и ловилась она гораздо охотнее, и к природной наживке была доверчивее. 
Как и следовало ожидать, завидев старшего партнера, Валера тут же оторвался от ловли земноводных и присоединился к Зямину, облегчив его ношу и переняв сак. Распределение рыболовецких ролей в тандеме сразу стало ясным. Заодно еще несколько ничем не обременных товарищей суворовцев взяли на себя роль зрителей, пристроившись неподалеку от рыбаков в ожидании практических результатов. Пока Зяма готовил удочку для заброски, Валера, вооружившись малой саперной лопаткой, быстро накопал тут же червей, и пристроился рядом с майором, демонстрируя готовность к приему крупной добычи.
Рыба некоторое время не проявляла активность, скорее всего потому, что на берегу из-за скопления народа и погони за лягушками было довольно шумновато. А может, сработало и то, что Зяма оснастил удочку слишком большим крючком в расчете на «призовую» добычу. Как говорят рыбаки, на «трофейную» рыбу. Поплавок слегка подергивался, но в глубину не шел. Зяма даже стал слегка волноваться, и уже решил было сменить место, убравшись подальше от походного лагеря и назойливых зрителей.
И вот тут как раз и свершилось чудо. Поплавок вдруг устойчиво потянуло в сторону, и затем он резко пошел в глубину. Профессионально отточенным и выверенным  движением Зяма, под восхищенные взгляды зрителей, ловко и уверенно подсек коренного обитателя реки. Мелькнувший в воде темно-матовый перелив спины речного хищника, мощь его хватки и длительность борьбы явно свидетельствовали о весьма крупном размере  добычи. Пока еще, к сожалению, потенциальной. Но рыба явно проигрывала в этой схватке опытному и грамотному рыбаку. Вываживание шло четко по отработанному плану. Обессиленный и уже почти сдавшийся хищник был подведен к берегу, к сожалению, довольно высокому и глинистому, к тому же раскисшему от ночного дождя. Валера неловко топтался рядом с Зямой с саком в руках, сопереживая затянувшемуся процессу вываживания, но, наконец то, подошедшего к финалу. Еще несколько движений, и водный гигант будет уже на берегу. Тандему будет чем похвалиться и перед офицерами, и перед товарищами суворовцами, частично реабилитировав Зяму за цирковой этюд с мотоциклом. Зрители тоже замерли в ожидании развязки и предвкушении возможного участия в последующем разделе добычи. При таких размерах трофея наверняка хоть что-то всем достанется. Как в армии положено. Пусть и не по-братски, и не поровну, а по служебной иерархии, но все же…
Напряженную тишину разрезал резкий и хриплый,  командно-волевой голос майора, прозвучавший, как победная команда на запуск боевой ракеты по выявленной вражеской цели:
- Под сак его, Валер! Под сак!
Но… Давно заждавшийся этой команды и, видимо, где-то перегоревший от напряжения Валера как-то неуклюже рванулся вперед с рыбно-боевым инструментом наперевес. Излишняя торопливость, боязнь упустить добычу и чрезмерное осознание личной ответственности за исход битвы с водяным монстром сыграли свою зловещую роль. Как раз на самом краю обрыва одна нога внезапно поехала вперед  и вниз, под обрыв, и, потеряв равновесие, он рухнул с метровой высоты всем телом прямо на рыбу.
Дальнейшее описывать уже не надо. Думаю, и так понятно. Для матерого хищника это был подарок судьбы. Тем более приятный, когда он уже потерял всякую надежду. А для Валеры? Публично, на глазах у всего народа, и так подвести своего кумира... Да и себя тоже…Такому нет ни оправдания, ни прощения!
А Зяма? Было даже жаль его в этот момент. Он вдруг пригнулся, как бы пытаясь спрятаться и стать незаметным, как-то разом осунулся и съежился, заметно уменьшившись в размерах. Обычно жесткое,  неулыбчивое и суровое выражение его лица стало каким-то растерянным и обиженным, как у ребенка, над которым зло подшутили, отняв у него обещанную игрушку.
Развернувшись спиной к реке и не глядя на барахтающегося в воде напарника, он обреченно махнул рукой. На землю шлепнулась демонстративно отброшенная  за ненадобностью удочка. Плотно окутавшую окружающих стылую и мрачную атмосферу поражения  вновь разрезал его скрипучий, полный обиды и горечи голос.
- Эх ты, Пупырь!


                Новелла № 4



                Современная война и строевая подготовка
                или
                «Гонять, как собак! До умопомрачения!»



Кто был кадетом – может гордиться, кто не был – может радоваться.
 
Из кадетского фольклора


Как известно еще с доисторических и мифологических времен, военнослужащий  любой армии должен иметь молодецкий вид, поражая своей статью  и выправкой грозное начальство, милых дам и злобного, коварного супостата.  И лучше всего такое действо по эффекту впечатлительности проявляется на воинских парадах. Для того их и устраивают, и неважно, по какому официально поводу. Во всяком случае, не обязательно по случаю очередных великих и малых побед. Достаточно того, что когда-то такие победы предшественники одержали. К тому же, при надобности, про победы можно и присочинить слегка, приукрасить, воображение  напрячь, как бы в стиле «военной фэнтэзи». В таком разе, лучше бы вообще без войн обойтись, ибо и рискованно, и накладно. А главное, как хорошо известно, война только портит армию. В том числе и выправка у бойцов страдает, а уж про внешний вид и говорить не приходится. 
Это и понятно, особенно после того, как войны стали все более массовый и всеобщий характер приобретать. После введения всеобщей воинской  повинности, в армию стали совершенно непригодных для нее людишек загонять. Генетически и господом Богом изначально для нее не предназначенных. Ежели человек бойцом не рожден – из него настоящий вояка все равно не получится, даже если к каждому капрала с палкой приставить. В лучшем случае, «пушечное мясо», или жертвенный баран. Для военно-биологической селекции и на убой. Посмотришь иной раз на «грозу НАТО» из призывников или «партизан» - резервистов - плакать хочется. Или подать что-нибудь на пропитание. Глаза бы их не видели, эти продукты отходов современной цивилизации. Сплошь одни обормоты, дегенераты, неврастеники, дистрофики, алкоголики и наркоманы, которых от полного вырождения только армия, и то только на время службы спасает.
В общем, вы меня понимаете. Сколько времени уходит, чтобы врученных Родиной солдатиков строю и выправке обучить, а тут вдруг война. И вся офицерская работа насмарку, коту под хвост. Тех, кого годами готовили, муштровали, дрессировали и школили, за пару месяцев, а то и недель, в землю уложат, вместе с наставниками, господами кадровыми офицерами. А вместо них шантрапу гражданскую нашлют, вкупе с так называемыми «ахфицерами», из «двухгадюшников» с купленными дипломами и «стюдентов-недоучек», которые эту армию изначально на дух не переносят.
На хрена такие замены? Чему такие временщики, мнимо- и псевдокомандиры научить могут? Уж лучше толкового кадрового ефрейтора на взвод поставить, чем этакий продукт непланового абортария – побочные последствия  слияния либерализма с пацифизмом, пофигизмом и махровым эгоцентризмом, да еще с разжиженными мозгами набекрень.
В общем, лучше бы все наоборот было, по нормальной военной, а не гражданско-политиканской логике. Как только серьезная война начинается, так кадровую армию в глубокий тыл отводить надо, на сохранение. Для будущего Парада Победы и украшения военной инфраструктуры страны. Это как золотой запас родины. Никто же золотыми брусками дороги не мостит, даже под президентские или премьерские лимузины? 
Лучше уж этих, которые в мирное время от армии «закосили», симулировали, прятались да откупались, по ночным клубам в обнимку с розово-голубыми «нарками» тусовались, да с телко-метелками по постелям кувыркались, вместо благородного, самоотверженного и бескорыстного стояния на посту в карауле по охране Родины и усердного рытья учебных окопов, сразу с дискотеки или кровати на фронт, без пересадки.
Штатский «мусор» не жалко. Ежели строевым ходить не могут и военные науки вообще постигнуть не дано, так кому они на хрен нужны?  Их место на передовой, в траншее, если выкопать успеют и на личных дачах натренировались лопатой владеть. Грудью Родину защищать, с молитвой на устах и портретами любимых вождей в руках. А то и так сойдет. Не один хрен, где и как помирать придется? На то и война, чтобы убивали, а порознь или скопом – это уж как начальству заблагорассудится. Ему виднее.
Бывшим штатским можно даже автоматы не давать, не говоря уже о пулеметах и тому подобных военно-технических сложностях. Один хрен, толком пользоваться не умеют, да еще, не дай бог, сломают или потеряют. А то и просто выбросят, убегая в панике от разъяренного противника. Стало быть, новообращенный боец вместо огнестрельного чудо-оружия 21-го века пущай лучше в армию со своей лопатой идет. Закопать его же останки потом будет сподручней. А кто посообразительнее, так и сам догадается перед боем самовооружиться. Ну, там, из дома кухонный ножик подлиннее прихватит вместо сабли. И боевую рогатку покрепче да помощнее смастерит из подручных средств. Или  дубинку суковатую поувесистее с ближайшего дерева выломает. Да пару-тройку каменьев заодно в карманы затарит, или шарики от биллиарда мимоходом заначит, чтобы было чем во вражеский танк запустить или в низколетящий вертолет.
Да, и насчет амуниции для бывшего гражданского стада надо подумать. Ясное дело, в рационально сокращенном наборе. Например, снабдить выборочно, кому повезет,  чем-нибудь из того, что уже на списание предназначено. Типа, на ветошь для чистки оружия. Как бы в порядке шефской помощи от кадровых вооруженных сил. К примеру, из обмундирования вполне можно пилоткой б/у и нарукавной повязкой обойтись. На белом фоне, а лучше трикалорном, большими красными/черными буквами намалевать «Боец России». Более чем достаточно – коротко, грозно и понятно. При необходимости, можно еще чего-нибудь в надпись добавить, для запугивания противника. Например, «Непобедимый Боец России - Гроза НАТО, Китая и всех, кто под руку попадется».  Хотя, конечно, длинновато получается, придется на повязке мелкими буквами и в два ряда писать. Издалека ведь главной сути сразу и не заметишь.
И отличить от ворога нашего чудо-бойца можно будет запросто, особенно если супостат догадается своим орлам тоже повязки выдавать, только другого цвета. Например, черно-похоронного цвета и с белой капитулянтской надписью типа «ВС Грузии. Не стреляйте, пожалуйста. Мы сдаемся!» на трех языках, включая, естественно, грузинский и русский. А вместо пилоток спонсированную стратегическим партнером американскую каску приладит. Она вполне пригодится также для варки каши или супа на костре в полевых условиях или в плену, приготовления растворимого кофе или чая  из пакетиков, а главное – для зачерпывания,   с целью последующего коллективного употребления во внутрь, настоящего кахетинского из Алазанской долины из цистерны или бочки. Или какой-нибудь другой знакомой в прошлом жидкости, типа «Саперави», «Цинандали», «Гурджаани». «Мукузани» и т.д. В песенном сопровождении, разумеется. Не знаю, как с войной, а с застольным пением у грузин гораздо лучше и красивее получается. Можно, конечно, по кавказской традиции из бычьего рога пить, но из каски все же удобнее, поскольку побольше входит. И рога на голове носить неудобно, в отличие от каски.
А ежели кто в силу иждивенческих наклонностей, или просто по недомыслию не догадался со своими сапогами или туристическими ботинками  в армию пожаловать, так пущай учится сам лапти плести, или еще что-то самодельное  на ноги творить. Если, конечно, не хочет босиком по камням или по снегу шастать. Все же казенные лапти у нас в армии регламентом и циркулярами покуда не предусмотрены.
В общем, если господа военачальники враждующих сторон конкретно и конструктивно заранее по основным вопросам договорятся, так и проблем с организацией боевых действий не будет. Главное, надо самим за это дело, как профессионалам браться, а не перекладывать на плечи малограмотных в военном отношении гражданских политиканов. Это всем реальным участникам войны существенно и службу и работу упростит, а заодно  и эффективность сопутствующей деятельности повысит.
Я вот так это себе дело представляю. Вооруженные силы сторон перед большой войной разделяются, по взаимной договоренности, на две неравные части.   Элитный кадровый компонент – цвет нации (меньший, естественно, по численности, компактный, но зато выше на порядок по качеству и по ценности) отводится заранее в тыл на четко определенные и согласованные территории, с заскладированными заранее впечатляющими запасами продовольствия, обмундирования и других материальных средств, достаточными для достойного проживания в ожидании благополучного завершения войны. Безусловно, гарантированно закрытых для огневого воздействия противника. Поясняю для гражданских – это типа «запретной зоны», по которой противник не имеет права наносить бомбо-штурмовые удары, вести артиллерийско-минометный огонь и т.д. Про всяко-разные удары ядерным, химическим и бактериологическим оружием и прочие страшилки вообще речи не идет. В общем, отводятся, как было уже указано,  на сохранение, сбережение и послевоенное восстановление и размножение.
Ну, а чтобы не скучно было, там, в стратегических тылах, для рядовых кадровых бойцов и сержантов обычная плановая подготовка продолжится, строго по расписанию мирного времени, естественно. Т.е., ясное дело, речь идет прежде всего о совершенствовании строевой и плац-парадной  выучки и выправки, т.е. классически аранжированной и должным образом декорированной  «парадистики» на плацу.   
А вот у господ офицеров задача в перспективе, в военных конфликтах будущего, посложнее вырисовывается. Требующая соответствующей высокой профессиональной, я бы даже сказал – инновационной технической квалификации. Все же мы уже из промышленного в информационный век вползли следом за наиболее продвинутыми державами. Как бы в век высоких технологий  попали, особенно в области ИТТ. Стало быть, раз уж война взаправдашняя началась, самое время в ней тоже поучаствовать, естественно, на командных ролях, но как бы дистанционно. Т.е. издаля, если выражаться бытовым языком. 
Поясняю!!! Т.е. сидя в тылу, в цивилизованной и относительно безопасной обстановке,  на современно оборудованных рабочих местах, с обилием офисной, компьютерной, связной и наблюдательной техники, с приличествующим служебному статусу антуражем. С учетом неизбежных военных тягот и лишений, можно даже некоторое время обойтись без холодного пива с чипсами или воблой и знойных женщин в бикини или без этих тряпочных излишеств.
Все же не в американской армии служим, а в родной российской с ее вечными нехватками и пренебрежением к личному комфорту военнослужащих.
С помощью технических средств, в т.ч. из космоса, отслеживаем обстановку на полях сражений, принимаем решения и вносим свои коррективы, тоже посредством современных средств управления. Издалека, в рамках развития и внедрения дистанционных форм и методов управления войсками. В общем, что-то вроде командно-штабной игры получается, для высшего руководства. Надо же на ком-то оперативно-стратегическое мастерство отрабатывать и практический опыт получать.
Естественно, в этом деле не все офицеры смогут участвовать, особенно младшие. Да и старших офицеров, даже полковников, это вряд ли всех затронет. Но пусть не огорчаются. Те, кому рабочих мест на пунктах управления не хватит, могут в это время компьютерными играми на казенных планшетах заняться. Во всяко разные игры для мальчиков поупражняться, в квестах, стратегиях, стрелялках и гонках свое стратегическое и тактическое мышление развивать и реакцию тренировать.  К примеру, рекомендую World of Tanks (Мир танков). В ней широкий выбор аксессуаров для танковых битв за мировую гегемонию, включая аж 240 моделей американских, советских, британских, немецких, французских и даже китайских танков. Или Age of War (Эпоха войны), Dark Orbit (Темная орбита), Desert Operations (Операции в пустыне), War Thunder (Гром войны)  и т.п. Или хотя бы Plants vs Zombies (Растения против зомби), по которой создание комплексной системы оборонительных линий вполне можно отработать.
Программисты их уже целую тьму наплодили. Прямо как предчувствовали, опережая мои предложения. Кстати, я тут мимоходом заодно игры для девочек посмотрел. На всякий случай. Все же в армии порой не только мужики служат. Ну, т.е. игры типа «Одевалки-раздевалки», «Белоснежная блондинка», «Папины дочки на пляже» и т.п. Не, ничё. Тоже можно развлечься. И не только девочкам.
Естественно, что при этом никто не отнимает у господ кадровых офицеров вполне легитимное  и ультра-демократическое право, хотя и несколько сумасбродное по характеру (я бы даже сказал, с оттенком утонченной извращенности и садомазохизма) - принять личное участие в какой-нибудь боевой стычке, или просто на обзорную экскурсию на передний край прокатиться. На свой страх и риск, конечно, но, безусловно, с соблюдением всех положенных особых  норм безопасности для кадрового состава. А то мало ли что может случиться? На фронте гарантий личной безопасности никому не дают.
В общем, сами понимаете, что таковое занятие для разумного кадрового офицера довольно сомнительно выглядит, на грани социально-государственного эпатажа и фронды. Однако если кому-то в военную историю войти шибко захочется, как говорится, «с парадного входа», кого личное «ЭГО» (по Фрейду) загрызло и спать не дает,  кого жажда воинской славы обуяла, кому лавры Александра Македонского, Ганнибала, Атиллы, Чингиз-хана и прочих «потрясателей вселенной» круглосуточно мерещатся, то милости просим. В принципе, для имиджа армии такую экзальтацию можно даже где-то использовать, ежели с умом подойти.
Может  даже, случится такое, что потом в школьных учебниках по истории отечества вместо картины «Переход Суворова через Альпы» появится новый художественный шедевр типа «Выезд Сердюкова на боевую позицию», где он на белом «Мерседесе» (естественно, типа кабриолет, с откинутым верхом, чтобы мужественный одухотворенный лик зрителям виден был) рулит по автостраде куда-то в сторону горизонта, к линии фронта, где сверкают вспышки разрывов.  По нынешним реалиям, в век всеобщей автоматизации, это все же будет более правильно и реалистичнее, хотя, честно говоря, на белом коне он смотрелся бы живописнее.
А может, и стишок какой сочинят про такую «белую ворону», или балладу с поэмой. А то и целую песню спроворят, про возрожденного «былинного богатыря» 21-го века, про "Витязя  на Белом Мерседесе» (хотя и  «без тигровой шкуры»).
Кстати, чуть было не упустил в писательской запарке про роль гражданских политиканов в будущей войне. Коли они своими бездарными действиями дело до войны довели, так пущай в ней сами тоже покувыркаются. Обогатят и разнообразят свой политический опыт. Как знаменитый прусский военный теоретик Клаузевиц когда то учил «Война – это продолжение политики иными средствами».
Стало быть, раз в гражданской жизни претендовали на роль народных вождей, вот и пускай сами этот не шибко вооруженный народ в бой ведут. В передних рядах, естественно, как и вождю положено. Туда, где по ним реально стрелять будут. А может быть, что и попадут. Не исключено. Прямо в лоб и наповал. Если повезет, конечно. Сразу в Рай и без осложнений для целостности организма и красоты внешности. А может, и не повезти. По кускам разлетится при разрыве снаряда, или осколком брюхо распорет и кишки вывалятся. Или пару конечностей  миной оторвет. Про рукопашную схватку я уже не говорю, когда прикладом в зубы или в переносицу с хрустом заедут. Или штык в печени провернут. В общем, это уж как карта ляжет. Зато потом посмертно чего-нибудь наградное присвоят.  Может, даже "Героем России" назовут. Не исключено. Во всякой случае, медаль, типа «За отвагу» или "За военные заслуги" как-нибудь изыщут.
По такому редкому случаю  этим народным вождям надо будет геройский, фотогеничный вид придать, да нарядить соответственно, не жалея ресурсов. За счет самого носителя, естественно. Нельзя на себе экономить, это все знают, даже женщины. Чтобы издалека и красочно, и выразительно выглядели, чтобы и супостату, и своим бойцам заметнее были. Ну, типа, как древние самурайские полководцы облачиться: позолоченные шлемы с метровыми серебряными рогами,  по центру шлема алмазы с рубинами сверкают, за плечами красный «княжеский плащ» от быстрого бега по воздуху как крылья раздувается. Бронежилет на груди и пузе тоже золотом лоснится да самоцветами играет.  В руках меч-кладенец из Алмазной палаты, в аренду, под расписку и страховку полученный. Думаю, такой политбоец на картине еще красочнее «Витязя на Белом Мерседесе» будет смотреться.
Да, за этими играми чуть было не забыл добавить, что во время войны для кадрового состава срок службы повышенный идет. Как минимум, день за три. А можно, как в период Великой отечественной войны для постоянного состава в штрафных батальонах и ротах увеличить этот коэффициент до 1:6.  Что касается бывших гражданских, так в реале, конечно, такая льгота им на фронте совершенно ни к чему. На хрена им такая выслуга лет, если подумать? Один хрен, даже если не убьют, все равно потом на ту же «гражданку» вернутся.
Ну и, безусловно, временная казарменная жизнь на заповедной территории под кондиционерами должна проходить, чтобы заодно капризная техника не перегревалась, а также при четырехразовом и повышенном бесплатном питании. Кстати, если пожелаете, меню и карту вин на военное время могу дополнительно разработать, по запросам потребителей и с учетом предложений военных читателей. Можно будет потом отдельным приложением на сайте вывесить, или в дополнительное издание книги вставить.
И, безусловно, при двойной, а лучше тройной зарплате, ибо война, она все же случайным риском чревата. Мало ли, какие технические неполадки возникнуть могут в ракетных системах. Или какой-нибудь сумасшедший гражданский вдруг к ядерной кнопке прорвется. Всякое в жизни бывает. А то еще и глядишь, давно обещанные фантастами негуманоидные  агрессоры-инопланетяне с бластерами наперевес нагрянут, воспользовавшись возникшей суматохой и вечным земным бардаком. И всю планету разом заполонят. И вообще, в жизни столько соблазнов, и за все надо платить. Да и родственники ближние останутся, которых тоже кормить, одевать, обувать и т.д. кому-то надо. Так что, при потере кормильца, солидный счетец в банке в виде наследства не помешает. Особенно детям. Жена, на крайняк, найдет, к кому пристроиться, а вот детей жалко. Все же родная кровинушка. Плоть от плоти.
Да, еще тут кое-что попутно про войну в памяти всплыло. Хочу вот что добавить к ранее сказанному. Главное ведь в военном деле и в военном обличье – это проблем по пустякам не создавать. Это я опять о форме одежды. Своих от супостата на поле боя сможешь как-то отличить – ну, и слава Богу. А справную одежонку на фронт разумный мужик свою должен прихватить. Ватничек какой-нибудь с валенками, если зимой призвали, или шортики с маечкой и сандаликами летом.  Или умелец-доброхот какой-нибудь найдется и всей честной военной братии, или хотя бы сослуживцам,  универсальные лапти сплетет с онучами – на все времена года, о чем уже говорилось. За бесплатно, или при спонсорской поддержке зажиточных граждан и ново-буржуинов. Главное для гражданских псевдо-воинов - не обременять собой финансовую базу кадровых вооруженных сил, не подрывать ее материально-ресурсную основу. В идеале, всякие временно приходящие с претензией на почетное звание «военнослужащий» должны на самообеспечении находиться. Со своими сухарями, лаптями, алебардой и котелком с ложкой на линию фронта прибывать.
Кстати, запасаться излишними тряпками на войну вообще ни к чему. До следующего климатического сезона все равно условный доброволец в облике тощего зеленого  новобранца  или пузатого резервиста при нормальном раскладе сражений вряд ли дотянет. Об этом и свое начальство побеспокоится, и вражеское порадеет. А в случае чего, если вдруг паче чаяния потребуется,  если вдруг задержался на этом свете, то с убиенного соседа потребное в военном хозяйстве снимет. Или трофеем у супостата обогатится.
Так что в воюющей армии чего зря переживать о будущем. Это пусть у кадрового начальства в тылу голова болит, которое от линии фронта подальше. Вам то хорошо - убьют, и всех делов. А ему, начальству, ведь и потом работать придется, и думать о том, кем вас заменить, выбывших по ведомости безвозвратных потерь бывших гражданских охломонов и придурков.
Завершая этот пассаж, хотел бы заметить, что чем быстрее все отбросы и отходы нации перебьют, тем быстрее война закончится, и можно будет опять строевой подготовкой в нормальных условиях вволю заняться,  от души, с теми, кто в ней толк понимает, то есть с настоящими кадровыми профессионалами.
Помимо смены контингента, еще в историческом плане техника смертоубийственная в процесс строевого развития вмешалась. В старину, до появления пулеметов с минометами, да танков с самолетами, насколько красиво все смотрелось. Перед боем все выстраивались, по ранжиру, в линеечку, стройными коробками, колоннами и рядами. И наряжались, как на праздник. Обмундирование ярко-разноцветное, плюмажи и плащи по ветру развеваются, сабли  и штыки сверкают. И в атаку ходили строем, чеканя строевой шаг, под барабан и флейты. Унтер-офицеры с палками сзади, следили, чтобы ножка повыше шла, да равнение не сбивалось. Заодно чтобы пустоты в строю тут же заполнялись, ежели кого пулей или картечью сдуру выкосит. Как когда то прусский король Фридрих II поучал:
- Солдат должен больше бояться палки своего капрала, чем пули неприятеля.
Ясное дело, что господа офицеры  где-то рядом перемещаются, со стеками под мышкой, для тех же воспитательных надобностей. И лучше не пешком, а на породистых скакунах, чтобы сверху все видать было, чтобы процесс совершенствования выправки вовремя подправлять. Или, например, в духе прогресса,  выезжать на поле битвы на казенных багах и электрокарах, как в гольфе. 
Ну, про кавалерию или пушкарей пока говорить не будем. Это особая статья и отдельная тема. А, в принципе, оно конечно, тоже по-военному красиво выглядеть должно. Допустим, ежели эскадрон улан в атаку неспешной рысью, накатом идет, в два ряда, с пиками наперевес, все на конях одинакового роста и масти, пики в одну ровную линию подогнаны, так вообще заглядение. Как в кино.
На такой войне еще можно было как-то армию в нормальном виде сохранить.  Если постараться, конечно, и поаккуратнее воевать. Не увлекаться чересчур всякими походами да битвами. И те войска, которые получше выглядят, попусту не расходовать. И обмундирование парадное загодя заготовить, да поберечь для победных смотров.
Генерал Френч, командующий английским экспедиционным корпусом во Франции в Первую мировую войну, после поражений в приграничных боях и длительного отступления, для восстановления порядка в войсках начал не со стрельб и тактических занятий, а с приведения в порядок военной формы. Чтобы  строго по уставу носилась. Ну и, ясное дело, регулярную строевую подготовку наладил. Сразу чувствуется настоящий военный вождь, который знает, где собака зарыта и что быка за рога брать надо, а не за член. То есть, пардон, за хвост. Извините, что по привычке брякнул. Не подумавши. В казармах, простите, рос, а не в дамских будуарах. В общем, у хорошего генерала-строевика, небось, дома жена строевым марширует и в постели строго по уставу к мужу обращается, даже на предмет сексуального обслуживания.
Да, про вождей в плане организации и зрелищности чуть не забыл. Полководцы, в старину, как положено, с ассистентами с высокого холма или горки через руку ковшиком или подзорную трубу за полем сражения наблюдали, и от того в боевом экстазе постоянно пребывали. Война ведь в те давние времена почище любого риэлити-шоу была. Не то, что сейчас. Это вам даже не «Дом-2» по телеку лицезреть, или крутое порно на домашнем Ти-Ви крутить, пока жена спит.  Настоящий боевой азарт, военный оргазм и упоение битвой.  Как военные шутят: «Хорошая войнушка вполне заменит убогую порнушку».
Жаль, конечно, что в те времена еще массовый туризм не столь развит был, да и менеджеры не столь смышленые и разворотливые, как нынешние. Это какие же бабки можно было тогда заколачивать, на эксклюзивном военно-полевом туризме! Поставили бы трибуны для состоятельных зрителей на том же холме рядом с полководцем, лучше, конечно, чуть сбоку от поля сражения, чтобы действия обеих сторон было лучше видно. Да оптикой бы хорошей оснастили. Да маститого сценариста с режиссером присовокупили бы, вместе со специалистами по массовым постановкам и сценическим эффектам. Конечно, в комплекте с не слишком придурковатым полководцем, чтобы хотя бы не мешал правильному сценическому действию. Эх, не было меня тогда еще на этом свете! Я бы им подсказал, при весомом долевом участии в прибылях, естественно, как финансовую отдачу с реальных батальных сцен повысить. 
Да, а теперь вот турист вряд ли что массово-зрелищное увидит, даже через новейшую наблюдательную технику и за хорошие деньги. Под пулеметы и танки, плечом к плечу, да еще во весь рост, статистов не пошлешь. Даже натуральные солдатики с взаправдашними офицерами все больше ползком, да перебежками передвигаться предпочитают на поле боя. И на вражеский пулемет из глубокого окопчика через стереотрубу норовят посмотреть, а не голым глазом, слушая, как пули-дуры  высоко над головой свои шалые песни поют. И не в красном мундирчике с белыми штанами и зелеными перьями на шляпе шастают, как светофоры, которые за версту неоснащенным оком видать, а в каком-то грязном зелено-коричневом камуфляже, да с бахромой (типа «леший»), который даже через бинокль с десяти шагов не разглядишь.
Хотя, конечно, попытки были боевые традиции сохранить. Господа «золотопогонники» в Гражданскую войну, сведенные в офицерские роты, батальоны и полки, ввиду отсутствия должного понимания и поддержки со стороны рядовых масс, самостоятельно ходили в атаки под оркестр. Без заградительных отрядов. Как говорится, «гордо пулям не кланяясь», «сапоги на ходу не подтягивая», с папиросками в зубах. И даже романсы пели, в цепи, на ходу, под пулями, типа «.. белой акации гроздья душистые…». А потому потом, в эмиграции, пели уже другое:

Господа офицеры, нас осталось немного,
Позади лишь пожары, да косые кресты…

Да, грустно. Командные кадры надо беречь. Обязательно. И, на крайняк, по-умному расходовать, особенно если рядовых не хватает. Это заповедь любой нормальной армии. Например, вовремя отойти, если супостат пока неодолимый. Воины, не имеющие шансов на победу, должны временно отступить. Отойти непобежденными. Таких потом легче будет на бои и победу вновь настроить. Ну, да ладно. Отвлеклись мы что-то от главной темы нашего сюжета. Как бы совсем в сторону не уйти. Давайте, все же, вернемся к нашим парадам.
На Святой Руси сценический опыт постановки парадов давно уже изрядный накопился. И свой, многовековой, самобытный, и у других стран и народов частично заимствованный. У пруссаков когда-то шагистику заприметили. Типа, прямую ножку повыше поднимать, шаг печатать, носочек тянуть. И чтобы плечи во всю ширь развернуть, грудь колесом, подбородок повыше. Ну, внедрили эту строевую красоту и у себя, конечно. Любят у нас обезьянничать, по делу и не по делу. А у французов восприняли общие идеи по организации парадов, особенно как пыль в глаза пускать.
Наполеон, например, для парадов в Париже по случаю очередных побед только Старую гвардию допускал, в которую солдатиков после десяти лет службы набирали и ростом одинаковых, по шаблону, от 178 до 184 см. И на улицу их выводили в красочных парадных мундирах. К тому же, по возможности, использовали те гвардейские  части, которые  в сражениях непосредственно не участвовали. Это вам не оборванцы из полевых линейных войск, в облезлой и рваной фронтовой амуниции, к тому же наполовину трофейной или вообще награбленной у штатских разномастной одежонки и обувки. Об этом я уже говорил  и еще раз повторяю - война портит армию. Это уже сам узурпатор Бонапартий понимал, а он большой дока был по этой части.
Так что, опираясь на мировой и собственный опыт, и у нас для главного парада на Красной площади, в центре России, специально участников отбирают. Чтобы поимпозантнее и попредставительнее выглядели. Колоритно, красочно, могуче. А по такому случаю вскоре после Парада Победы 1945 г. кому-то из вождей в голову пришла идея суворовцев и нахимовцев также на этот ежегодный парад запустить. Пусть, мол, вся страна, а также и наши потенциальные враги, и наши друзья-союзники увидят, как молодая военная поросль, светлое будущее вооруженных сил растет и мужает, уверенно чеканя шаг стройными и ровными рядами по брусчатке вдоль кремлевской стены. Демонстрируя верность заветам Ильича, лежащему внутри Мавзолея, и преданность высшему военно-политическому руководству, пристроившемуся на этаж повыше, поверх Ильича, на том же знаковом сооружении.
В общем, как говорится, сказано-сделано. Партия сказала – надо, генералы ответили – есть! Контингент определен, надо заняться дрессурой, чтобы «товар лицом показать» и друзьям, и недругам. Для Красной площади порешили парадный полк «юных бойцов» сколотить из трех батальонов. Один батальон от Московского СВУ, один батальон от Калининского (ныне Тверского) СВУ, и батальон нахимовцев из «Санкт-Петербурга-Петрограда-Ленинграда и вновь Санкт-Петербурга». Как сейчас шутят – из «Ленинбурга» или «Свято-Петрограда» (как у Владимира Сорокина в произведении «День опричника»).
Ну, про «земноводных» или «придворное СВУ» ничего не скажу, как они там с подготовкой к «парадистике» у себя обходились. Не служил я в тамошних пенатах. А в родном Калинине (ныне по-старинному, изначально-историческому, Тверь называется) к этому весьма серьезно относились. Даже слишком серьезно. Возможно, это извечная беда провинциалов. Ежегодно тогда ведь два парада в Москве устраивали. На 9 мая и на 7 ноября. Стало быть, весь долгий и сложный ритуал усиленной подготовки два раза в год проводили, и уходило на такое священнодейство почти полгода. Вот такая занимательная арифметика.
Но, с другой стороны, по датам и месту проведения более или менее терпимо. Климат достаточно лоялен по отношению к бойцу. Все же не разгар зимы в Заполярье и Красная площадь не в Антарктиде  расположена. А вот в  Киеве как-то довелось на очередную круглую годовщину образования Украинской ССР 30 декабря по Крещатику промаршировать. А еще забавнее было на ночные генеральные репетиции на загородный аэродром ездить, вставая в два часа ночи под метельную пургу. Тогда как раз морозы ударили под 25 градусов, что на продуваемом всеми ветрами аэродромном поле весьма впечатляло. Да еще перед выездом с территории училища начальство  проявляло заботу, загоняя в столовую для принятия усиленного пайка в виде  ломтя  черного хлеба с куском просоленного сала и  кружки со сладким чаем.
Вначале перед парадом в Москве целый месяц,  а то и полтора, у себя в Калинине гоняли. Одиночная строевая подготовка, сколачивание шеренг, по 20 человек в каждой, потом сколачивание «парадной коробки» - 10 шеренг по 20 человек. Стало быть, всего получается 200 парадирующих «оловянных солдатиков». Да еще про запас человек 30 готовили. Мало ли что? Попадают в обморок от избытка усердия, или от долгого стояния на солнышке перегреются.  Помнится, был один раз случай на 9 мая. С погодой не рассчитали. Повелели всем с утреца в теплое белье облачиться, пододев под мундир побольше. Чтобы пообъемнее выглядеть, чтобы, как и положено на параде, грудь колесом была, под гордо вскинутым подбородком. А уже когда на Красной Площади стояли,  вдруг солнце во всю свою мощь, совсем не по- весеннему разыгралось. И начал народ от перегрева падать. Даже резерва не хватило. Пришлось некоторых, которые покрепче, нашатырем по-быстрому в чувство приводить и обратно в строй ставить.
Кстати, в Калинине и местные военные парады изредка проводили, в центре города, на Советской площади, которые поначалу как раз кадеты и открывали. Причем, учитывая большой перепад в возрасте и росте за 7 лет учебы, строили «коробку» наоборот. «Малыши-коротыши»  неумело, но гордо и старательно  топали впереди, умиляя чувствительных дам и вызывая скупые слезы у мужественных ветеранов. А рослые «старшие товарищи» с профессиональным достоинством, чеканя шаг почти на месте, чтобы не наступить на «лягушат», на высоком уровне строевой культуры замыкали коробку. Как черные лебеди над гадкими утятами возвышались. Вполне разумная конфигурация и выход из положения. Было бы смешно, если бы старательные «гномики» вприпрыжку сзади за строем бежали, пытаясь догнать галопирующих военно-походным шагом великанов. 
Потом, правда, отменили сей церемониал по причине вполне естественной убыли «малолеток» вследствие затеянной «Хрущем» в 1960 г. ликвидации «старорежимно-милитаристских» СВУ. Восемь суворовских училищ успел, как мух, прихлопнуть. Спел им «коллективный реквием».
Так что при новом «демографическом» раскладе в Кл СВУ развернули парадную «коробку» в нормальном ракурсе. Подросли бывшие малыши с течением времени, поскольку целых четыре года новичков не набирали.  Последний семилетний выпуск в 1966 году был. Навис тогда на несколько лет вопрос о полной ликвидации кадетского племени. «Великий кукурузник» начал «обрезать» вооруженные силы, по его словам «паразита на теле народа», под корень. Боялся он армии, как и все случайные выскочки на троне, боялся. И людей и корабли – все пустил под нож.  Даже танки хотел вообще ликвидировать, по недомыслию, посмотрев, как лихо их подбивают с помощью ПТУР на учебном полигоне. В общем, с военно-профессиональной точки зрения – полный аутизм. Сколько может история учить, что нельзя ни под каким видом и поводам штатских дилетантов, дебилов и мракобесов к рулю и парусам на военном корабле допускать!?
Так что в возникшей кадровой пустоте бывшие «коротышки» естественным путем перешли в категорию достаточно зрелых и физически оформившихся «кадетских ветеранов». Потом, после «дворцового партпереворота»,  стали уже на три года учебы набирать, после восьмого класса, на сокращенную суворовскую службу. Как раз сам автор едва успел попасть под «семилетнюю» раздачу. Чуток бы попозже на свет появился – и не стал бы кадетом. Вот как в жизни нередко бывает. От посторонних случайностей жизнь и будущее зависит, а не от тебя лично. Ведь когда рождался – никто не спрашивал. Или в первый класс бы попозже отправили родители, а не досрочно – с шести лет – тот же результат ожидал.  Судьба, однако!
После тренировок «по месту службы» наступал более серьезный период, с выездом на целый месяц в стольный град Москву. Размещались всем парадным батальоном в помещении военно-пересыльного пункта на Красной Пресне. В длинном одноэтажном бараке, в одной половине – кадеты, в другой – нахимовцы, а между ними умывальная и туалеты. Из мебели – только «двухэтажные» металлические кровати и «одноэтажные» табуретки. В общем, полный утилитаризм и сервисный минимализм, в духе древних спартанцев.
Неподалеку располагалось залитое прожекторным светом круглые сутки здание знаменитой в блатной среде краснопресненской «пересылки», с зарешеченными окнами и высоким забором, с заплетенной кольцами поверху колючей проволокой, с прожекторами, лаем собак и толпящимися у забора  родственниками, перекрикивающиеся о чем-то своем с «сидельцами».
Для занятий шагистикой отвозили на Центральный аэродром (район Ходынского поля), где и гоняли ежедневно, обычно по два с половиной часа, до обеда, обряженных в тренировочно-утяжеленные, жесткие и весьма прочные, практически не снашиваемые ботинки с такими же сверхстойкими на износ кожаными шнурками. После месячной носки  такого страшилища нога в обычном хромовом ботинке просто порхала над брусчаткой Красной Площади.
А после обеда возили в обычную школу,  так сказать, во вторую смену, чтобы гражданскую учебу совсем уж не запускать. Для таковой надобности даже прихватывали с собой, в Москву, своих собственных педагогов из Калинина, по наиболее важным дисциплинам, типа математика и русский язык с литературой. Ближе к завершению подготовительного этапа на аэродроме проводились генеральные репетиции с участием всего пешего парадного расчета. И уже накануне парада проводили репетицию непосредственно на Красной Площади, чтобы вживую ощутить под ногами ее исторические камни и проникнуться политической ответственностью парадного священнодейства. По времени эта церемония проводилась ближе к полуночи, чтобы сократить число непроизвольных зрителей.
Ну, а в выходные дни выпускали погулять  по Москве. Потом вечером все увольняемые собирались на площади у Белорусского вокзала, откуда казенный транспорт доставлял обратно на пересыльный пункт. По всем лавкам в скверике у вокзала, где сидели кадеты, краснели огоньки «фирменных» сигарет, которые можно было приобрести только в Москве. Особенно ценились сигареты «Ароматные» с весьма приятным душистым амбрэ, производства  Ростовской табачной фабрики, сделанные якобы из импортного турецкого табака. Кроме того, участников парада нередко потчевали шефскими концертами, в т.ч. в Кремлевском дворце съездов, и посещением  музеев.
Про парадные страдания во всем их зловещем  великолепии вещать не буду. И как долго навытяжку стоять приходилось на Красной Площади перед началом церемониального марша, под прицелом теле- и видеокамер,  пока проходили парадные приветствия и речи. Чтобы затем пройти красивым церемониальным маршем от Исторического музея до храма Василия Блаженного перед ликами стоящих на Мавзолее Ленина партийно-государственных и военных вождей, а также на глазах сотен отечественных и иностранных почетных гостей, высоко вздымая ножку, дружно чеканя шаг и выдерживая идеальное равнение по рядам. 
Красиво, конечно, но только со стороны. Спору нет. Собственным внутренним взглядом это как-то по-другому смотрится. А вот чтобы добиться такого совершенства, тренировали братьев-кадетов на плацу беспощадно, без всякой скидки на возраст. В один из таких рабочих будней на Центральном аэродроме, как раз накануне предстоящей генеральной репетиции и  уже почти в конце плановой тренировки, на плац-площадку пожаловал лично начальник училища. Дабы опытным генеральским взглядом  самолично проверить и убедиться в степени готовности парадного батальона к предстоящему экзамену со стороны вышестоящего военного командования. Так сказать, оценить, как его персональная работа по подготовке парадного батальона по результативности выглядеть будет. С возможной похвалой и наградами, или, от обратного, с неприятными  нотациями и взысканиями.
Забрался с трудом на кузов грузовика с откинутыми бортами, имитирующего походную трибуну, и как будто окаменел, застыв в строевой стойке всей своей коренастой, крепкой в обхвате фигурой, увенчанной папахой. Вперил тяжелый взор командора в настороженно застывшие внизу, в отдалении, стройные ряды в черном. Потом молча разрешительно мотнул головой нижестоящему распорядителю, приготовившись принимать подведомственный кадетский «мини-парад».
- Запускай!
Вначале, как водится,  вновь несколько раз прошлись отдельными шеренгами по 20 человек, под гулко-размеренный аккомпанемент большого барабана, для проверки, так сказать, индивидуально-групповой подготовки и слаженности. Чем-то это напоминало вращение крыльев гигантской ветряной мельницы, и на кадетском жаргоне называлось «запустить на карусель». Судя по генеральской реакции в виде сохранившегося бесстрастного выражения лица, вроде бы первичное испытание прошло благополучно. Но успокаиваться было бы явно преждевременно.
Затем наступил основной этап парадного экзамена. Итоговое прохождение церемониальным маршем всей батальонной коробкой. Во всей, так сказать, парадной красе. Блеснуть всем тем, чему обучали столь долгое время.
Что не понравилось начальнику училища в первом заходе, трудно сказать? Но сомнения явно и сразу отразились на его лице. Тут же последовала лаконично-жесткая команда.
- Еще раз!
А потом, уже с еще более заметной  нарастающей гримасой недовольства и даже разочарования на волевом лице.
- Плохо! Еще раз!
После четвертого прохождения всякие сомнения с лица генерала исчезли полностью. Наступило время расплаты. Батальон выстроился напротив грузовика, уже понимания, что сегодняшний день явно не задался. Кадетские ангелы-покровители взяли на сегодня отгул. Взывать к высшему божьему милосердию, а тем более уповать на отцов-командиров было бессмысленно.
Несмотря на длительную службу, начальник училища сумел сохранить свой природно-костромской выговор, четко напирая на «о». Свирепо глядя поверх безликой кадетской массы и брезгливо изогнув губы, генерал медленно, жестко и отчетливо, почти по складам, как будто вбивая гвозди, зачитал приговор.
- Такое прохождение никуда не годится! Стало быть, гонять, гонять и гонять! Как собак! До умопомрачения!
Затем почти молодцевато спрыгнул с грузовика, и, не оглядываясь, уверенно направился к своей «легковушке».
Не дожидаясь его убытия, тут же последовали торопливые команды господ офицеров и строевая «мельница» закрутилась вновь, под размеренное уханье барабана. Без перерыва, с переходом на вторую смену. Еще на два с половиной часа.



                Новелла № 5


                А куда ж в армии без табака?



Сигарета, сигарета
Никогда не  изменяешь….

Аркадий Северный



Как известно, в России к курению табака, после начала его появления на наших просторах,  в разные времена весьма по-разному относились, как бы в духе диалектического дуализма, т.е. извечной борьбы добра и зла. В старину, в период правления династии Романовых,  при Алексее Михайловиче Тишайшем, батюшке царя Петра Первого, когда эта зараза к нам из Америки впервые через Европу доползла, за такое непотребство публично кнутом били и ноздри рвали. За то, что раб Божий, явно по дьявольскому наущению,   дым через ноздри пущает, аки Сатана. И церковь православная сие гневно и выразительно осуждала как нечестивый обряд воскурения фимиама Дьяволу. Кстати, священникам до сих пор курить запрещено, и семинаристов за это сразу автоматом из духовного учебного заведения исключают.
А вот подросший его сыночек очень даже наоборот поступил. И сам курить начал, и других соблазнял это делать, особливо в армии. Внушал, что это, якобы, для здоровья очинно пользительно, прежде всего для воинского сословия и организма. И, видимо, настолько убедителен оказался, что до сих пор, уже триста лет спустя, почти вся армия, не говоря уже о флоте, активно курить продолжает. А все из-за подлого иноземного влияния, на уровне зомбирования. Зря папенька позволил ему у «немцев» на Кукуе без надзора тусоваться. Ой, зря… Детская психика ведь неустойчива, и в чистый, незамутненный мозг  ребенка чего хочешь можно впихнуть.
Да еще в Нидерландах (которую обычно у нас Голландией называют, по названию двух главных провинций, где Гаага с Амстердамом расположены – Южная Голландия и Северная Голландия) в длительной служебной командировке потом побывал. Сам ее себе оформил,  вместо того, чтобы собственным царством-государством по месту основной прописки рулить.  Еще больше добавил иноземного идеологического яду в уже  и без того зараженный организм.
Ну, да сами умом пораскиньте, что из энтих самых заграниц хорошего можно почерпнуть?  Вопрос первый, на засыпку. Откуда в нынешние времена к нам кокаин потек? Вот, то-то же. Все из той же пресловутой Америки Латино. Вопрос второй. В какой европейской стране т.н. «мягкие» наркотики впервые легализовали? И опять-таки в ту же географическую точку попадаем. Ну, конечно, все в тех же Нидерландах. Я уже не говорю о легализации однополовых браков и права на усыновление детей оным потенциальным гомо-педофильным «семьям».
В общем, как говорится, открыли Америку, выпустили джинна из бутылки, а теперь не знаешь, как и закрыть ее взад, т.е. загнать зловредного джинна обратно в ту же бутылку, или любой другой пригодный для этого сверхпрочный сосуд. По крайней мере, хотя бы ту часть, которая от Рио-Гранде и на север до Великих озер расстилается, пока она всю планету на части вдребезги не разнесла. Уж больно агрессивная и шизофреническая по действиям бестия. А насчет Нидерландов-Голландии, так сразу армейский анекдот про ракетчиков вспоминается. Цитировать его не буду, чтобы голландцев не обидеть.  Ну, да сами догадаетесь, что за намек даю. Нажал, как в анекдоте, как бы по ошибке или из-за недисциплинированности, на пусковую кнопку, и никаких больше проблем с источником растления «хомо сапиенс».
Так что  уж больно Петру Алексеевичу все заморское подряд, за что ни возьмись, полюбилось, без всякой меры. А к своему родному, отечественному неподдельное отвращение питать начал. И тоже огулом. Прямо, как впечатали ему в мозги  главный жизненный критерий при отборе и принятии решений: все иностранное – хорошее, все отечественное – плохое. И что все мы, русичи, в прошлом внуки богов, – на самом деле исконно темные, дремучие  и сиволапые дикари, в навозе рожденные, а истинный свет цивилизации токмо из-за кордона льется. А посему этому свету для доступа надо окошко в здании государства прорубить. А лучше вообще все стены снести, вместе с крышей. До основания. Пущай западное солнце будущую цивилизационную стройплощадку без помех тамошним светом заливает.
В общем, такое устойчивое низкопоклонство перед Западом и иноземщиной насадил, что до сих пор никак избавиться не можем. Скорее, даже усиливается и разрастается, как раковая опухоль. По всему телу государственному и народному метастазы пустила.
И ладно бы просто обычным ребенком был. Как говорится, в семье не без урода. Ну, мутировал слегка, увлекся по неразумию эпатажем окружающих и «отрицаловкой». У большинства детей  бывает такое по молодости, особенно в период полового созревания. Родительское внушение в таком разе батогами или ремнем по мягкому месту обычно достаточно эффективно помогает. Пару сеансов, если своевременно их провести, вполне достаточно для лечения и полного выздоровления от заблуждений.
Но не уследил державный батюшка, не уделил должного родительского внимания ребенку, не взялся вовремя за ремень, а потом уже поздно стало.  Укатил паровозик, даже дым растаял. Ибо уже не Петруша, а Петр Первый на трон водрузился, великий царь-государь и самодержец всея земли русской. Весь длиннющий официальный титул все же не буду излагать. Ни к чему текстом избыточным по экрану компьютера растекаться, ваши глаза лишними буквами мозолить.
И так все понятно. Попробуй вот такому трансформированному и зомбированному «прогрессисту» по мягкому месту внушение сделать. Или даже просто словесно пожурить. Мягко говоря, боюсь, не поймет. А вовсе даже наоборот – быстро сам на колу или на виселице для вразумления окажешься. В качестве наглядного урок для других критиканов и вольнодумцев.
И такого великий реформатор Петруша за время правления накуролесил, что чуть было всю страну по миру не пустил. Практически все купечество, всех крестьян и большинство мелких дворян напрочь разорил.  От его реформ население страны процентов на двадцать уменьшилось. Это при тогдашней то рождаемости! И армию так нелепо нарядил,  что она утратила способность зимой воевать. И надолго. Это в центральной России то, восемь месяцев в году снегом занесенной. Я не говорю уже о Сибири или Заполярье. С морозами под минус 40 градусов, а то и еще круче, где-нибудь в Якутске или Верхоянске.
До него в походы как раз обычно зимой ходили, используя замерзшие реки вместо дорог. И татаро-монголы к нам во главе с Бату-ханом, если школьную историю не забыли, впервые тоже зимой пожаловали. Ибо с нормальными дорогами на Руси всегда проблемы были, а не только сейчас. А тулупы, шубы,  валенки, варежки и меховые шапки наши пра, - прапредки еще в гиперборейские ледниковые времена изобрели.
Вот Вы представьте себя в мундирчике суконном, коротких штанишках с чулочками и ботиночках, или пусть даже порой в ботфортах, прикрытый сверху коротеньким суконным плащиком до колен и нахлобученной на макушку треуголкой, где-нибудь в карауле зимой, на продуваемой всеми ветрами крепостной стене зимой в Якутском гарнизоне. Или в боевом походе по льду промерзшего Ботнического залива во время набега на Аландские острова. Или в роли драгуна верхом  на прыткой лошадке, скачущей по звенящему от мороза степному тракту  ускоренным галопом, да со встречным, режущим глаза и лицо ветерком. А, каково оно будет? В такой ситуации, могу смело предположить, даже парик из женских волос (вместо традиционных шапок с наушниками и меховым утеплением или малахаев) не поможет, который Петруша заодно в армии ввел даже для рядовых солдатиков. Как неотъемлемый атрибут военной формы. Весьма круто, учитывая расценки на импортный «куафюрный» товар. Зато как в Европе!
А вот огнестрелов в виде ружей и пистолетов в непомерно раздутой по численности армии на всех не хватало. Не на что было закупить. Так что где-то треть солдатиков и все офицеры пиками да алебардами обходились. Заморский парик, он, конечно, для боя важнее, чем ружьишко или пистоль приобрести на те же деньги. Повезло в этом плане только т.н. «иррегулярной» коннице, в виде казаков, татар, башкир и калмыков, которые воевали вместе с кадровой армией в своей собственной одежде, а не казенной.
Этот вопрос, думаю, особенно понятен тем, кто сам не раз в поле ночевал в походных условиях, на маневрах, а тем более на реальной войне по самое не могу задействовался.  Особенно доходчиво и выразительно воспринимается, когда зимой в талом снегу в засаде лежишь, или в тайном дозоре маскируешься, где и костров нет, и вообще не пошевелишься лишний раз. Небоевые потери армии из-за этой царской инновации сразу многократно возросли, уже во время зимних сражений и длительных маршей на Украине, в преддверии Полтавской битвы против войск Карла XII.
И такое безобразие весьма долго продолжалось, и по наследству царскими преемниками аккуратно передавалось. В том числе и при изгнании Наполеона из России для русской армии весьма аукнулось. На картинах художников морально разложившиеся французские солдаты очень живописно страдают при отступлении из Москвы, сплошь укутанные в бабьи платки и отнятые у крестьян полушубки, и с аппетитом поедающие конину у походных костров. 
А вот Вы представьте, что в это же время по дороге вслед за ними, по уже дважды разоренной и обчищенной территории, движутся стройными колоннами  преследующие их высоко дисциплинированные  русские войска. Солдатики в высоких кожаных киверах, с открытыми всем ветрам и морозам ушами и носами, с полным соблюдением установленной формы одежды. Одетые в мешковатые серые шинели, которые, кстати, в соответствии с уставом того времени, надевались не на мундир, а на нательную рубашку. А мундир положено было аккуратно свернуть и обмотать вокруг талии, под шинелью, видимо, для защиты от радикулита. Кстати, перед парадами шинели снимались, чтобы не скрывать выправку и стать военной фигуры.
Да добавьте к этому ансамблю сапожки кожаные узкие на ногах, в обтяжку, чтобы красиво на парадах смотрелись.  И штаны белые на ногах ничем не утепленные. И рукавицы с варежками в поле не предусмотрены. Только легкие белые перчатки, и только на параде. Вдобавок к этому проблемы с продовольственным снабжением по многу дней, ибо армия все время на марше, в движении. Тыловикам не угнаться, а то и просто не разыскать клиентов-потребителей. В ранце солдатском по многу дней в лучшем случае только промерзший сухарь.
А ведь русский солдат  - это не разложившийся француз, немец, итальянец, поляк и т.п. Кого к нам тогда только не занесло, даже мамлюков из Египта. И постоянно находится под полным контролем со стороны господ офицеров, с соответствующей системой жестких наказаний даже за малейшие провинности. То есть тулупчик теплый со встречного русского мужика русский боец сдирать не будет, и в реквизированный женский платок не завернется. И отнимать последнюю краюху хлеба у деревенского ребенка не станет. И офицерского или артиллерийского коня на шашлык не порежет.
В общем, итоги такого затяжного зимнего марша в «европеизированной» экипировке,  для красивых парадов предназначенной, сами можете просчитать. Не зря Кутузов настойчиво предлагал Александру I, ссылаясь на плачевное состояние армии,  сразу после выхода к границе Российской империи постараться мир с Наполеоном заключить. Да не вовремя тяжело занедужил, желая морально поддержать страдальцев-солдатиков. Показал личный пример по преодолению трудностей, галопируя перед войском на лошадке зимой в одном мундире. Соответственно, оказался в итоге там же, где и большая часть армии, выступившей из Тарутина. Для Смерти все равны, независимо от звания. Всех к себе принимает, без дискриминации.
В общем, эти нелепые для России экипировочные курьезы только при Александре Третьем стали исправлять, путем возвращения армии к национально-народным традициям в одеянии, к «мужицкой» форме одежды, более соответствующим климату и реалиям войны.   
А еще грозный новатор-император повелел новую столицу, зачем то награжденную немецким названием (вместо того, чтобы «Свято- Петроградом» наречь, как в произведении господина В. Сорокина «День опричника»), в гнилом климате, в болотах, на дубовых  сваях и костях соотечественников возвести. Да еще возле самой границы, а не в центре страны, как ранее, самими просторами прикрытой от супостата. Из-за чего в последующем приходилось постоянно огромное по численности прикрытие для столицы выделять, вместо того, чтобы на фронте его эффективно использовать. Кстати, в феврале 1917 г. именно это разложившееся «гвардейско-тыловое воинство» стало главной вооруженной силой революции. По той простой причине, что не захотело в окопы идти. Проще власть поменять, которая грозится на фронт послать. В тылу все же уютней, а главное – безопаснее.
Можно еще вспомнить, как самодур Петруша повелел всех горожан разом  в «немецкое платье» переодеть, да без бород оставить. Как от вечного нетерпения приказал корабли из сырой древесины кроить, которые в результате в открытое море из-за течей выйти не могли. А в Воронеже повелел построить весьма крупные и мощные многопушечные корабли, которые пришлось потом сжечь на берегу, из-за невозможности сплавить их по Дону в Азовское и затем в Черное море. 
И как офицерам-иностранцам в пять раз больше платил, чем отечественным, а своим из-за нехватки денег в казне треть положенного жалованья обычно недодавали.  И как набирал без разбору и без проверки  этих самых иностранцев, нередко обычных проходимцев и авантюристов, хотя разгром под Нарвой как раз из-за этих самых иностранцев приключился. Когда свеже назначенный командующий русским войском герцог де Круа со всем своим иностранным штабом сразу же сдался в плен при первой же атаке 8-ми тысячного шведского войска во главе с Карлом XII на 35-ти тысячное русское, оставив армию без управления. Причем в составе русской армии было оба гвардейских полка – Преображенский и Семеновский, успешно отбивших эту самую шведскую атаку на свои позиции.
И как в панике после Нарвы повелел великий государь колокола со всех  церквей снимать для отливки из них пушек взамен утерянных. Это при том, что, во-первых, колокольная медь с большой добавкой серебра и золота совершенно не годится для изготовления пушек. Требуется применение сложной и дорогостоящей технологии для предварительной очистки колокольной меди от примесей. В результате, за время правления Петра из всей свезенной с огромными трудами  и пагубными моральными издержками в Москву на Пушечный двор колокольной меди удалось переработать не более 8%.
Во-вторых, по описи Пушечного приказа в крепостях и в полевых войсках насчитывалось тогда более 4 тысяч орудий, что легко покрывало убыль в несколько десятков давно устаревших систем под Нарвой. Так что и без новых отливок вполне бы обошлись. Ну, а в-третьих, следует учесть королевский подарок в виде 300 самых современных на тот период шведских орудий, которые Карл XII презентовал Петру Алексеевичу, пытаясь удержать русскую армию от вмешательства в коалиционную войну. Не знал Карлуша, что царственный брат Петруша и орудия возьмет, не отвергнет столь ценный подарок, и от войны против него не откажется. Царь – он и есть Царь. Как бы хозяин своего слова. Захотел – дал, захотел – обратно взял. Чего там мелочиться, сутяжничать и злословить по пустякам?
Впрочем, ладно. И так много чего лишнего наплел, хотя только по верхам деятельности Петра Первого пробежался. Да и то лишь частично, что по ходу рассказа сразу вспомнилось. Плохо, что при этом все больше в сторону от главной темы стал уходить. Давно пора уже вернуться к злободневному вопросу  о вреде курения для юного  и растущего суворовского организма, для кадетской души и тела. И упомянуть о том, как тогда с этой напастью боролись. С дуалистических и противоречивых позиций как самих потребителей адского зелья, так и принципиальных борцов с оным непотребством и гадостью.  Сами понимаете, насколько это сейчас актуально. И все развитые страны пример подают, осознав, наконец, всю пагубу этой занесенной из Америки заразы. Кстати, в том числе и голландцами, особенно моряками. Судя по архивным материалам и слухам, Петруша как раз от них эту пагубную привычку заимствовал. Хотел бы попутно напомнить одну популярную песенку из кинофильма «Остров сокровищ», как раз про обсуждаемую тему.

Колумб Америку открыл -
Великий был моряк!
Но заодно он научил
Весь мир курить табак.
От трубки мира, у костра
Раскуренной с вождём,
Привычка вредная пошла
В масштабе мировом.
Минздрав предупреждает:
Куренье – это яд!

Есть, правда, и другие песни, в противовес вышеприведенной, так сказать, другой направленности. Для объективности приведу одну из них, несколько пессимистически звучащую, исполняемую когда-то Аркадием Северным.

Если женщина изменит,
Я грустить недолго буду,
Закурю я сигарету
И о ней я позабуду.

Сигарета, сигарета,
Никогда не изменяешь,
Я люблю тебя за это,
Да и ты об этом знаешь.

И зимой, и знойным летом
Я люблю дымок твой синий,
Я привязан к сигарете
Даже больше, чем к любимой

Ну, а мы, россияне, стало быть, ныне идем в ногу с прогрессивной общественностью Европы и США, даже соответствующие международные конвенции и декларации подписываем, и свое законодательство правим и совершенствуем в этом направлении. И наш чрезмерно прокуренный народ, включая детей и женщин, пытаемся образумить. К сожалению, на демократическо-либеральных основах. То есть кнутом на площади публично за курение не секут и ноздри не рвут, не говоря уже об отстреле на месте преступление. А оттого и толку мало. Словами ныне никого не проймешь. Устали от демагогии и пустобрехства, не говоря уже о наглой, откровенной и тотальной лжи. А бакланить попусту любой местечковый политикан научился, не говоря уже о вышестоящих. 
И проблему курения у нас разделили по-диалектически, на двое, пытаясь одновременно совместить несовместимое – защищать права и некурящих, и курильщиков, проживающих в едином пространстве. Хотя, как говорится, «нельзя объять необъятное и впихнуть невпихуемое».
Т.е. предполагалось для некурящих обеспечить защиту здоровья от «пассивного», вынужденного курения, особенно детей. Ну, а для курильщиков – потребление качественного табака с приемлемыми ценами и сохранение возможности курения как бы в специально отведенных и оборудованных местах, якобы изолированных от некурящих. Что из этого фарисейства в реалии получается - сами видите. 
Но это сейчас. А я хотел бы вернуть вас в прежние времена, когда некоторые особи, ныне уже научившиеся уверенно стучать по клавишам ПК и водить пальцами по планшетам, в СВУ в те поры целых семь лет учились. То есть в те легендарные времена, когда прообразы  этих самых ПК, «айфонов» и прочих гаджетов только в фантастических романах вырисовывались.
Сразу хотел бы напомнить, а для молодежи и охарактеризовать, в каких тогда условиях, в начале 60-х годов прошлого века, рос и воспитывался кадет, в плане потребления табака и табачных изделий. Я бы сформулировал это кратко и просто – тогда фактически и практически повсеместно насаждался КУЛЬТ КУРЕНИЯ, хотя Главного Курильщика страны в лице Великого Вождя и Мудрого Учителя народов всея СССР  товарища Сталина уже не было в живых. Помните, его знаменитую трубку, набиваемую табаком из раскрошенных лично папирос «Герцеговина Флор». Забавный ритуал. Могли бы по его заказу уже готовый для набивки в трубку табак хоть целый мешок или сундук доставить. Только намекни. Но так, наверное, неинтересно было бы. Настоящий Харизматический Вождь во всем должен представлять загадку для подчиненных. Да и вообще, у каждого свои причуды, свои тараканы в голове. Это хотя бы из разряда не опасных для окружающих.
При живом вожде, понятное дело, никто бы не осмелился антитабачную компанию начать. А после него курение уже настолько повсеместно укоренилось, что выкорчевать оное никто и не пытался. Наоборот. И в кино, и в книгах по-прежнему внедрялся неотъемлемый и бессмертный образ работяги-курильщика и пропитанного никотином воина.
Если служебное совещание проводится – так в комнате обязательно от табачного дыма не продохнуть, глаза разъедает, даже буквы на документе сквозь табачную завесу не разглядеть. А ежели ученый или инженер-производственник над какой-то проблемой натужно корпит, то непременно папироску меж зубов зажав, ибо руки заняты.
Ну, а уж героя-бойца на привале или в окопе перед боем без цигарки-самокрутки в виде «козьей ножки»  даже представить невозможно.
И вот после такой интенсивной и изощренной психологической обработки со стороны средств массовой информации и культурологической доводки и отшлифовки юный отрок попадает в суворовское военное училище. При этом в мозгу уже сложился четкий образ того, что настоящий мужчина-воин беспременно должен быть с табачным изделием во рту, ну хотя бы с сигаретой промеж пальцев. Это, так сказать, уже уклонение в сторону от патриотической направленности, уступка Западу, поскольку ранее, во время войны с лютым фашистским ворогом, наши бойцы курили пайковую ядреную «моршанскую» махорку, офицеры – элитные папиросы «Беломор-канал», «Казбек» и т.п.
А вот супостат как бы травился вонючим дымом от своих убогих эрзац-сигареток, сделанных из папиросной бумаги, пропитанной никотином. Это в нашей пропаганде так подавалось, хотя, помнится, немцы масштабно импортировали вполне приличный табак из стран-союзников (Болгарии, Венгрии, Румынии).
Но при этом, в силу младости возраста, товарищу суворовцу курить официально категорически запрещалось. И осуществлялся регулярный контроль со стороны товарищей командиров, с отловом и наказанием нарушителей сего запрета. 
Это примерно как в английской армии. Вступать в нее можно добровольно с 17 лет, воевать разрешается с 18 лет, а вот пиво в баре бойцу нальют только при достижении совершеннолетия, т.е. когда исполнится 21 год. Вот такие парадоксы военного бытия, чистый сюрреализм. Убивать и умирать можно, а пиво – ни-ни. Молодой еще слишком.
Однако, как известно из особенностей человеческой психики, запретный плод всегда сладок. Да еще создается дополнительный побудительный мотив – возможность показать свою удаль, бесстрашие и мастерство бытовой маскировки перед сослуживцами.
Так что где-то годам к 14-15 более или менее регулярно курила уже большая часть товарищей суворовцев. Естественно, не постоянно, а спорадически, главным образом в силу простых экономических ограничений. В период наличия необходимых для закупки этого проклятущего зелия средств. То есть единственным серьезным ограничением были не репрессии, а элементарное отсутствие карманных денег на приобретение этой заразы, или отсутствие соответствующих торговых точек в полевых условиях. Правда, при этом нередко в ход шли заменители-суррогаты, или изыскивались другие возможности для восполнения табачного дефицита.
Хотел бы в этом плане представить несколько зарисовок с натуры, так сказать, не театрализованных бытовых сцен из кадетской жизни.
Случилась как-то в Кл СВУ натуральная и как бы повальная эпидемия то ли чего-то гриппозного, то ли чего-то остро респираторного.  И столь масштабная, что училищный лазарет сразу переполнился и под новых болезных отвели аж целый актовый зал училища. В нем обычно по воскресеньям танцевальные вечера устраивали с допуском приглашенных кадетами подружек и прочих желающих женского пола. Т.е., выражаясь современным языком, дискотеку устраивали в целях культурного развития и организации досуга товарищей суворовцев.
Естественно, кадетские массы быстро сообразили всю пользу такого нововведения и актовый зал, расположенный на последнем, четвертом этаже главного корпуса, быстро заполнился за счет любителей самоорганизации внепланового отдыха от учебных занятий, нарядов и т.п. служебных развлечений. Попасть в число заболевших было несложно. Практически, единственным серьезным препятствием была необходимость прибыть туда с собственной кроватью и постельными принадлежностями. Так что мнимо, - и потенциально больные, объединившись в мини-группы по два человека, в рамках товарищеской взаимопомощи и самообслуживания, всего за три ходки по лестницам и коридорам от спальни до актового зала, создавали себе новое законное  лежбище, как минимум, на целую неделю.
Потом следовало, для поддержания реноме страдальца, два раза в день, утром и вечером, подтверждать наличие достаточно высокой температуры, оправдывающей пребывание во временном импровизированном лечебном заведении. Набрать нужный градус было несложно, главное – не переборщить, особенно спросонья утром. Вариантов термической обработки градусника до нужной кондиции было несколько. Или налить в какой-нибудь пузырек горячей воды и окунуть в него градусник, или просто подержаться вначале за пузырек, а потом перенести нагрев на градусник. Или энергично потереть это промышленное изделие чем-то шерстяным, например, рукавом припасенной суконной гимнастерки. Или даже просто постучать аккуратно по накопителю с ртутью, для выбивания столбика этой ртути на нужную высоту. Чаше всего этот способ использовался по утрам, поэтому каждое утро в актовом зале начиналось с «малинового» перезвона, на который дежурная медсестра уже привычно не обращала внимания.
Однако длительное пребывание в этом богоугодном заведении имело и свои негативные последствия как раз для курильщиков. Запасы табачных изделий от бездельной жизни и отсутствия пополнения быстро иссякали. Попытки решить проблему поставок   вначале пошли по пути сбора пожертвований «в натуре», со стороны проходящих внизу доброхотов мужского пола. Женщины тогда все же в основной своей  массе не курили.  Для сей благородной цели собрали шнурки от ботинок у товарищей «больных», связали в длинные веревки, чтобы доставало с четвертого этажа до тротуара, на конец коробок спичек закрепляли или чего-нибудь более емкое (типа носок или ботинок), и спускали это самодельно-ремесленное изделие вниз, сопровождая, при виде потенциального спонсора, хорошо поставленными жалобными голосами, типа:
- Дяденька, подайте, пожалуйста, хотя бы одну сигаретку будущим защитникам Отечества. Умираем без курева. Из-за болезни сами на улицу выбраться не можем.
Ну, и другие варианты с тем же смыслом и разными по типажу вокальными исполнителями, насколько фантазии и артистизма хватит.
Народ к армии тогда хорошо относился, с пониманием, не то, что сейчас. Подавляющее большинство мужиков сами в армии служили, многие воевали, и прекрасно знали, что такое солдат на фронте без табака. Это хуже, чем без еды организмом переносится. Так что нередко наверх поступала целая пачка сигарет или папирос.
Но все же это радикально проблему табачного дефицита не решало. Слишком много курильщиков в актовом зале единовременно накопилось. В итоге быстро добрались и до эрзац-заменителей табака, вначале в виде объемистой кадки с раскидистым фикусом, украшающим сие присутственное место. Впрочем, и его надолго не хватило. Всего за пару дней начисто искурили злодеи столь живописного и прекрасного представителя местной флоры, точнее, весь его лиственный ансамбль. Одна жесткая и плотная древесина в виде ствола и корней осталась.
А потом и до веников добрались, самых обычных, бытовых, которыми, вообще то, полы положено подметать. По свидетельству потребителей (сам не пробовал), при использовании в  качестве импровизированного заменителя табака – ну просто страшная вещь. Досрочный Армагеддон и Конец Света. Впечатляет по полной. Как втянешь в себя продукт тления мелко нарубленной «вениковой массы - ну просто термоядерный взрыв в легких. Или, по меньшей мере, как будто осиновый кол в глубину грудной клетки вогнали, как вурдалаку, да никак его вытащить не хотят. Попав в сердцевину живого организма, дым уже оттуда не выходил. Усваивался полностью, без остатка и отходов.
Аналогичные суррогаты нередко потреблялись и во время пребывания в летнем лагере «Кокошки». Была там, конечно, выездная торговая лавка «Военторга», которая от всех своих щедрот могла предложить только махорочные сигареты-коротышки (без фильтра, естественно), пригодные для курения через мундштук, под названием «Южные» и «Новые». Про них кадеты даже стишок сочинили:

Мы подходим к лавке,
Смотрим на прилавки
На прилавке «Южные»,
Никому не нужные,
Рядом с ними «Новые»,
Совсем-совсем хреновые

Да и те кадетам запрещали продавать. Так что курили периодически, по традиции,  всякую гадость, типа сушеных ольховых листьев, сосновой хвои и т.п.  Слава Богу, что заядлых куряк пока не водилось, ибо постоянно употреблять такой эрзац физически невозможно. В общем, действовали, как партизаны в войну в белорусских лесах в период жесткой немецкой блокады.
Кстати, в период войсковой стажировки в Путиловских лагерях недалеко от Калинина в мотострелковом полку аналогичная ситуация быстро научила основам коммерции в форме натурального обмена. Товарищей суворовцев на время стажировки в качестве отдельной роты нарядили в летнюю солдатскую форму. Только погоны оставили кадетские, дабы местное военное начальство хоть как то могло отличать этот странный воинский контингент от обычных военнослужащих. Конечно, странный и ненормальный, с точки зрения обычного строевого офицера. Что это за боец, которого нельзя даже на гауптвахту посадить, да к тому же которому курить запрещено? Натуральный сюрреализм и оксюморон! Как ряженые клоуны в цирке.
Но все же, после соответствующих терпеливых разъяснений со стороны товарищей суворовских отцов-командиров, командир мотострелкового полка просек ситуацию и запретил местной лавке «Военторга» продажу табачных изделий тем, которые слишком молодые на вид для солдат (ну, а что вы хотите в 14-15 лет) и с алыми кадетскими погонами.
Вместе с кадетами в этот период сборы проходили резервисты, или «партизаны», как их в армии принято величать. Естественно, значительно старше по возрасту и зачастую давно уже не спортивными фигурами. Т.е. контингент, прямо скажем, склонный к употреблению алкогольных напитков, а при их отсутствии или нехватке – и разных суррогатов – алкозаменителей. Типа, известного всем военным мужикам в тот период одеколона «Тройной». Даже в анекдоты разные на тему алкоголизма вошел. Ну, командир полка и для них по такому случаю ввел ограничения. Запретил продавать «Тройной» одеколон резервистам, чтобы желудки себе не сожгли. Суворовцев, это, естественно, не касалось.
Вот так и возник натуральный товарообмен. Русский солдат – он в любом возрасте сметлив, и уже приучен жизнью обходить всякие придуманные властью запреты. Так что в районе лавки «Военторга» нередко кучковались сметливые «коробейники», заранее затоварившиеся пачками сигарет и папирос, в ожидании, когда пожалует какой-нибудь «малой» с алыми погонами и золотистыми литерами Кл СВУ. Ну, а дальше, уже по отработанному сценарию. Как только появляется товарищ суворовец возле лавки, так какой-нибудь «дядька военный» из кустов призывно машет рукой и свистящим шепотом выкликает.
- Слышь, сынок! Подь ка сюда. Вишь, как  душа горит. «Тройника» просит. А эта «корова» - продавщица ни хрена не дает. Говорит, не положено. А тебе продаст. Возьмешь нам на троих три «пузыря», а лучше, конечно, шесть. Если эта зараза тебе столько даст. А мы тебе сигарет на обмен, сколько надо возьмем. Если тех, что уже есть, не хватит. Усек? Ну, все тогда. На тебе деньги на покупку – и вперед! А потом оптом посчитаем, кто кому чего должен, чтобы красиво разойтись, без обмана.
В Кокошках небольшим подспорьем были приезды к товарищам суворовцам старших классов любимых взрослых девушек из города, прибывавших в лагерь на катерах по Волге-матушке. Многие из них относились к особой категории лиц женского пола, нередко более старших по возрасту,  чем их мужские партнеры, плотно связавшие свою личную жизнь с кадетским сообществом. Так сказать, кадетские боевые подруги, хорошо знавшие нелегкую кадетскую жизнь и понимавшие кадетскую душу. Есть и сложенная про них песня:


Кадеточка, кадетская мечта.
Я водку пью, я так тебя люблю…

Однако в этом повествовании я не буду останавливаться на данном вопросе. Это особая и сложная, весьма романтическая и деликатная тема, достойная отдельного произведения. Надеюсь, что сумею должным образом воспеть этих юных и прелестных дам в одной из последующих новелл.
Младшим товарищам суворовцам тоже кое-что перепадало от таких визитов. Типа, пасешься ты у пристани в выходной день во время прибытия катера из Калинина к пристани «Кокошки». И тут сходит берег по трапу  девица-красавица, как будто прямиком из сказки, как в стихах А.С. Пушкина, «выступает, будто пава ….и во лбу звезда горит». Увидев юных кадетов, гостья  тут же озадачивает их незатейливой просьбой.
- Ребята, а не могли бы вы позвать суворовца такого-то из такой-то роты. Передайте, что к нему Галя (Лена, Маша и т.п.) приехала. Буду ждать у пристани.
Ну, отчего же не посодействовать личному счастью столь прекрасной ясноглазки, с милой белоснежной улыбкой и бархатным чарующим голоском? Отчего бы в пробежке трусцой не размяться? Лагерь недалеко, в выходной день все равно заняться нечем. А догадливая или уже опытная «кадеточка» прекрасно знает, чем лучше всего одарить услужливого младшего брата-кадета. Естественно, самым ходовым в армии презентом – пачкой, а то и целым блоком сигарет, оторвав слегка от доставленной «табачной пайки» своего возлюбленного. Алкоголь, с женской точки зрения,   юному добровольному помощнику еще рано потреблять. Это развлечение только для старших товарищей кадетов. Вот подрастет еще чуток юный суворовец, и уже своей девицей-красавицей обзаведется, которая к нему лично, как лебедь белая,  будет регулярно приплывать. Естественно, не с пустыми руками. В армии мальчик очень быстро взрослеет и в мужчину превращается.
Самокрутки имели место и в период временных перебоев в табачном снабжении на основной базе, в училище, особенно зимой. В холодное время года курили обычно в общественном ротном туалете, в котором голые, выкрашенные зеленой краской стены украшали деревянные ящики для газет, заменявших дефицитную при социализме туалетную бумагу. Извините, конечно, за натуралистические бытовые подробности. На практике ящики обычно пустовали и туда сбрасывали останки выкуренных табачных изделий, в виде аккуратно и экономно затушенных окурков - «бычков». Когда нормальные табачные изделия заканчивались, накопившиеся «бычки» выгребались из импровизированного хранилища,  и мастерилась объемная коллективная самокрутка. «Знатоки - дегустаторы» этой продукции по ходу раскуривания коллективной кадетской «трубки мира» уверенно определяли, до какой марки сигарет дошел процесс тления.
К сожалению, именно в вышеупомянутом помещении чаще всего и отлавливали отцы-командиры утративших бдительность и сноровку злостных нарушителей «курительных запретов», особенно свирепствовавшие, когда нужно было срочно набрать рабочую силу на выходной день. Были и отдельные офицеры-воспитатели, большие любители такой охоты, не гнушавшиеся устраивать регулярные  засады и провокации. К кадетскому счастью, достаточно редко встречавшаяся в СВУ разновидность товарищей офицеров. 
Помнится, таким провокатором вначале посчитали даже недавно прибывшего из войск офицера-воспитателя, который свои первые знакомства и «доверительные» беседы с подчиненными начинал с предложения «закурить», машинально протягивая открытый портсигар с сигаретами. Потом разобрались, что ничего плохого он не имел в виду, просто действовал по инерции, следуя привычному стилю общения с обычными взрослыми солдатами.
Видимо, подсознательно немалое влияние на курильщиков оказала и зажигательная революционная кубинская романтика, ее звучные лозунги и волнующие песни:
Patria o Muerte! Родина или Смерть! Venceremos! – Мы победим!

Шагайте, кубинцы,
Пусть будет счастье Родины наградой


Как тогда писал бывший советский, потом переродившийся поэт:

Остров Свободы, как зеленая ящерица,
Качается в Карибском море


Помните, незабвенные образы лидеров Кубы и мирового революционного движения Фиделя Кастро и Че Гевары. Настоящие «барбудос» - бородачи, с неизменной сигарой в зубах, смело преобразовывающие свою страну и готовые защищать ее с оружием в руках от наглого и агрессивного гиганта, разинувшего на него свою жадную и зубастую пасть совсем рядом, на удалении всего каких-то 90 миль.
Из-за введенной США и ее союзниками экономической блокады, в тот период табачные киоски СССР были забиты элитными кубинскими сигарами (типа Cohiba, Cabanas, Belinda, Montecristo, Romeo y Julietta и т.п.), продававшимися по столь символическим ценам, что просто вводили в оторопь заезжих иностранных туристов.
Правда, советский народ не оценил это международное табачное великолепие и его доступность для простых трудящихся. Все же мы русские – явно не американцы и не немцы. У нас свои представления о раритетах и ценностных ориентирах в этой жизни.
Конечно, опробовали и товарищи кадеты это экзотическо-симбиозное, то есть разом и буржуйское, и революционное, табачное изделие. Хотя бы из любопытства, и для выполнения интернационального долга, т.е. для экономической поддержки кубинской революции. Не, не то чё то. Особенно непонятно было, на хрена в себя дым набирать, не затягиваясь, а потом его наружу выпускать. Ну, и какой от этого кайф? Чистое баловство и притворство. Как дети несмышленые, право слово, или шибко манерные тетеньки. А в себя втягивать – все же крепковат табачок для этого  будет. Мы себе не враги. Еще помрешь ненароком, преждевременно, не дожив до победы коммунизма в одной, отдельно взятой стране, а социализма в мировом масштабе.
Помнится,   в табачных киосках тогда также продавались кубинские сигареты Partagas из сигарного табака с тем же названием. Тоже попробовали и даже взатяжку. По серьезному. Да, ядрен табак. Даже чересчур. На раз попробовать – и будя. Главное – что живой остался и в сознании. Все же отечественные сигареты и папиросы полегче и привычнее будут для детского организма, даже если без фильтра, который тогда только-только начал на сигаретах материализовываться.
Гораздо большей популярностью пользовалась болгарская табачная продукция, вполне приемлемая по соотношению цены и качества. Ну, и особым спросом пользовались сигареты «Ароматные» ростовской табачной фабрики, якобы, изготавливаемые из настоящего турецкого табака. В Калинине сие изделие не продавалось, так что возможность обзавестись ею появлялась только в Москве, во время подготовки к парадам. С продукцией главного вероятного противника типа «Кэмел», «Лаки Страйк», «Филип Морис», «Честерфильд» и т.п. товарищи суворовцы в тот период знакомились только заочно, по редким книгам, кинофильмам и журналам.
В общем, признаюсь, что автор тоже не избежал этой пагубного увлечения. По счастью, временного. Конечно, сказалось и некоторое влияние семейной среды. Дед самолично выращивал для себя турецкий «тютюн» на грядке, сам его обрабатывал, для чего построил специальную сушильню. Так что высококачественный табак у него в доме не  переводился круглый год, отчего его сын, он же мой отец, тоже тайком приобщился к курению аж с пятого класса.
Потом была война, попал уже повзрослевший отец под первый массовый призыв в августе 1941 года. Всех способных носить оружие в возрасте от 18 до 45 лет. Месяц ускоренной подготовки, и на Западный фронт. Первую награду, медаль «За отвагу», получил за бои под Ржевом, за умелое владение ручным пулеметом. Тогда из свеже сформированного стрелкового полка в 1200 штыков после недели наступательных боев, практически без поддержки артиллерией, и взятия трех деревень, в строю всего с полсотни бойцов осталось. Такая вот военная арифметика.
Последнюю награду, орден «Красной Звезды», заслужил за форсирование Вислы и бои на плацдарме в составе стрелкового полка, от которого после боев в Белоруссии и Польше и переправы через Вислу человек 150 уцелело, в том числе из офицеров только командир полка, да и тот тяжело раненый. Ноги осколками гранаты посекло уже на западном берегу. Так что пришлось отцу в должности замкомвзвода телефонной связи и в звании старшего сержанта трое суток за начальника штаба полка поработать, отбивая вместе с уцелевшими бойцами непрерывные атаки эсесовцев. Удержали все же оставшиеся практически без офицеров остатки полка захваченный плацдарм в течение этих трех суток, до подхода подкреплений, за что и получил отец орден.
После этого отправили его в Москву на краткосрочные курсы комсостава, но не успел закончить. Закончилась война, так что и кадровым офицером не стал, и в Берлине не успел побывать. Впрочем, сам не захотел. Решил в школу вернуться, по довоенному месту работы, историю детям преподавать. Главное, что живой остался, что по тем временам редкость. Отец ведь был 1923 года рождения. Ребят его года рождения с войны лишь три процента живыми вернулось. Трое из 100. Остальные полегли по всей Европе от Москвы до Берлина. Если бы он не вернулся, и меня бы не было. Не появился бы на свет.
На войне, естественно, курить не бросают, тем более, если с малолетства втянулся. Но вот как я народился, так отец и бросил курить. Не стал, стало быть, мне пример дурной подавать. Видимо, это потом тоже сказалось, ибо особой потребности к курению так у меня и не прорезалось. Курил, конечно, как и многие окружающие, как говорится, «за компанию», «из принципа», для поддержания общественного реноме и кадетского статуса. И просто потому что, как уже отмечалось, «запретный плод всегда сладок».
А вот как выпустился из СВУ и стал курсантом Киевского ВОКУ, то есть сменил статус на тот, в котором официально было дозволено курить, так сразу и бросил. Наверное, из духа противоречия, причем без особого напряга. Целый год не курил, держался. Пока не попал как-то в наряд на кухню. Доверили нам вдвоем с напарником за ночь полторы тысячи котлет сделать, чтобы всем хватило, и курсантам, и солдатам батальона обеспечения, и кухонной прислуге.
Можете представить себе это ритуальное священнодействие, осуществленное вполне самостоятельно, без всякого внешнего контроля и присмотра, после краткого инструктажа профессионального повара. Думаю, домохозяйки меня хорошо поймут и оценят. Вначале приготовили мясной фарш в огромной электрической мясорубке. Затем вывалили полученную продукцию в закрепленные на полу на ножках весьма емкие эмалированные ванны, и тщательно перемешали с хлебом, солью и с добавкой воды. Для перемешивания были использованы специальные узкие деревянные лопаты великанского размера, похожие на весла. Потом из полученной массы вручную, вдвоем, в четыре руки, слепили, в соответствии с поставленной задачей,  до пяти утра более полутора тысяч котлет, выложив их аккуратными рядами на оцинкованных кухонных столах.
Жарить их нам самостоятельно, естественно, никто не доверил. Утром пришел повар-профессионал, поблагодарил за трудовой героизм и достигнутые успехи, пересчитал полученные самодельные полуфабрикаты, и приступил к термической обработке заготовленной продукции. Первый же противень с жареными котлетами предложил сразу же продегустировать своим «лучшим помощникам».
Лучше бы он этого не предлагал. После ночной работы я на эти проклятые котлеты месяц смотреть не мог, не то, чтобы их пробовать. Заодно поставил новый личный рекорд. Отправился после котлет сразу в казарму и проспал на простой армейской койке больше суток, ровно 25 часов. Точнее, проснулся один раз, на пятнадцать минут, в течение которых зачем то почитал газету «Известия», потом опять вырубился. Видать, не совсем в себя пришел, явно выпав в астрал после полутора тысяч рекордных котлет.  Сослуживцы проявили чуткость и не стали тревожить и будить. А может, просто решили поспособствовать рождению второго рекорда «двоеборца» с котлетами и со сном. В условиях казармы, такого рода достижения, сами понимаете, все же сложно осуществить.
Так что спасибо им за это – за понимание и чуткость. Приятно вспомнить, и легче жить, зная, что мир не без добрых людей, которых особенно много было в тот период в родной курсантской казарме.
Ну, а главное, в увязке с основной темой, – после такого дежурства я опять закурил. Думаю, вы меня поймете, почему это случилось. Вроде бы толково и доходчиво изложил. Правда, после рождения дочери, будучи уже, естественно, офицером, видимо, в соответствии с семейной традицией, опять бросил курить, на этот раз навсегда.
Чего и вам желаю, уважаемые читатели, если это еще кто-то не сделал!