Iv. путевые заметки. 6. енисейская ссылка 1-2

                1.ЕНИСЕЙСКИЙ ОСТРОГ
   
              Вид на Енисейск, необычайно красивый, открывается с реки, с теплохода. Видны купола церквей, зелень  и белые каменные здания. Город сразу предстает в каком-то особом стиле.  В Енисейске 12 церквей и два монастыря. Город старый. Основан в 1618 году, как Енисейский острог. На гербе были изображены два соболя, а под ними  - лук с натянутой тетивой и стрелой. По словам историка, Енисейск стоял «на страже трех Тунгусок, в средине звероловных племен». Сюда отовсюду съезжались за собольими шкурами купцы.  Город славился также ремеслами. Делали топоры, гвозди, сошники, которыми снабжали почти половину Сибири. А когда неподалеку от Енисейска нашли в тайге золото, то  о городке услышала вся Россия. Именно во время  золотой лихорадки  построены многие церкви,  а понаехавшие монахи отгрохали сразу два монастыря. В народе долго бытовали рассказы о том, как тешили душу разбогатевшие енисейские золотопромышленники. Кто-то ходил из дома в церковь по кумачу, который расстилали перед ним, другой поил лошадей шампанским…  Хотя нам это тоже известно по причудам  уральских золотых королей. А поскольку природа человека остается неизменной из века в век,  то и нынешние олигархи не слишком далеко ушли. Как-то прочла в газете, как пресыщенные от вседоступности и излишеств современные нувориши, взбесившиеся от денег, встречают Новый год, требуя  чего-нибудь «погорячее». Купчики периода «золотой лихорадки» прошлых веков тут «отдыхают». Развлечения в сотни тысяч долларов «заказчики» себе позволить могут. «Ведь живем-то один раз». И ушлые исполнители эксклюзивных  «заказов» рады стараться. То «палату № 6» организуют, где участники изображают сумасшедших (что недалеко от истины). То на арендованном у арабского шейха самолете с бассейном отправляются с заморскими VIP - дивами  встречать Новый год  сразу в Африке, Австралии и Антарктиде. А то наденут на них наручники и отправят в «кутузку» якобы за хранение наркотиков – на время. Тоже весело.
Когда истощились богатые россыпи, Енисейск захирел. «Город-банкрот» - говорят о нем. Прежде важный экономический, торговый и политический центр утратил приоритет в торговле. Прекратили существование ежегодные енисейские ярмарки, славившиеся на всю Сибирь.  На смену пришли ирбитские ярмарки. К концу 30-х годов Енисейск представлял собой захолустный, до крайности неблагоустроенный городишко - глухие, летом  заросшие травою, а зимой чуть не до крыши занесенные снегом улицы, которые ничем не освещались. Деревянные дома и лишь несколько каменных - купеческих. Бесчисленное количество кабаков, трактиров с царящим в них разгулом и распутством. Население насчитывало чуть более пяти тысяч. Причем не учитывались нищие, буквально наводнявшие город.
 Местные жители страдали от взяточничества и самоуправства властей. Мелкие кустарные и полукустарные предприятия (с несколькими рабочими) находились в руках богачей. Главное место занимал пушной промысел. Но не только пушнина и прочие товары продавались на енисейском рынке, торговали и людьми - русскими крепостными и коренными жителями Сибири: покупали, выменивали, отдавали в залог.
Обширный Енисейский уезд, покрытый миллионами десятин ценнейшего леса, заселен был слабо. От Енисея до залива находился лишь один Енисейск. Развитию мешало бездорожье.   На дорогу вверх по Енисею до Красноярска уходило три недели, а сухим путем - десять дней. В случае же распутицы и вовсе прерывалась связь. От этого зависела и доставка почты. Только тридцать лет спустя пошли по Енисею первые пароходы.
Енисейская губерния - место политической ссылки в дореволюционной России возникла в XVII в. Сюда ссылали участников восстаний Степана Разина, Емельяна Пугачева и др.  Здесь под властью  енисейского воеводы Алексея Пашкова, «зверя из зверей», терпел нечеловеческие муки протопоп Аввакум. В XIX в. отправляли декабристов, польских повстанцев,  в 60-70-е годы - революционеров – народников, а в начале 90-х годов  -  первых социал–демократов. После поражения революции 1905-1907гг начался период массовой ссылки в Енисейскую губернию большевиков и революционеров - рабочих. После Февральской революции  1917 г  Енисейскую ссылку  ликвидировали. В городе имеется братская могила погибших в 1919 году во время установления советской власти.
 В Енисейске хороший краеведческий музей. Богатые экспонаты, представляющие тайгу. Собран интересный материал о Бегичеве. Родственники Бегичева,  жена и дети, в настоящее время живут в Енисейске. Дочь - счетный работник. Сын - инвалид Отечественной войны. В Енисейске живет и  внебрачный сын Сталина. Мать  - сибирячка, с которой Сталин общался в период  ссылки.  Как-то услышала по радио, что сибирской «женой» Сталина стала четырнадцатилетняя девочка, которая родила дочь, но та умерла в детстве, и ни слова о сыне – Василии, а я слышала о нем с самого детства. Экскурсовод сказала, что он работает директором завода. За всю жизнь ни разу не обращался к отцу. Да и сведения эти находились под секретом.

                2.«ЭТО НЕ ПУТЬ МОЕЙ ЖИЗНИ»

       Но не только царское правительство ссылало неугодных  людей в далекую Сибирь.  Жестокую традицию  бесславно продолжили   советские правители, уже  в наше время. Теперь хорошо известны трагические 30-ые годы - искалеченные судьбы многих соотечественников. То была особая эпоха, которая «давала крылья и уничтожала».  Духовная полуграмотность вошедшего в жизнь нового поколения становилась нормой. Судьба художников начинала зависеть от случайностей, от мнения одного человека, «творившего вместе с социализмом культ собственной личности».
В немилости у властителя оказался и Николай Эрдман - «один из самых больших драматургов XX века, автор знаменитых во всем мире пьес «Мандат»  и «Самоубийца», - по определению  В.Вульфа. Обаятельный мужчина, писатель, покоривший Москву ярким дарованием драматурга. 1928 год стал временем его славы. Премьера «Мандата» состоялась в Театре имени Мейерхольда. Спектакль прошел свыше 350 раз. «Мандат» ставили театры всей страны, он шел в театрах Германии и Японии. Писалась новая комедия «Самоубийца».  Автор  фонтанировал идеями и легко сочинял сценарии фильмов и эстрадных спектаклей. Эрдман был остроумен, блестящ, любил и знал театр, «загорался от стихотворной строки, от цвета неба, от женской красоты». Им увлекались К.С. Станиславский и В.С. Мейерхольд, дружили Исаак Бабель, Михаил Булгаков, Владимир Маяковский.
Николай Эрдман, один из немногих, кто чувствовал надвигающееся. Как пишет Л.Трауберг, «никто из нас не понимал ясно, что уже не только началось, а утвердилось беспримерное время реакции. …Со святою наивностью, о которой говорит Ян Гус, верили, что так нужно».
Понятое и почувствованное на уровне подтекста вошло в пьесы, принеся им ошеломляющий успех. Но время наступило «новое». В рецензиях на спектакли появляются характеристики: «искажение советской действительности, апология мещанства, клевета». Пьесы запрещают  к постановке. А летом 1933 года  на  проходивших в Гаграх съемках фильма  «Веселые ребята», одним  из авторов сценария которого  он был,  писателя арестовывают и отправляют в Красноярский край, в город Енисейск. Вслед   за ним высылают в северные края драматургов Владимира Масса и Михаила Вольпина.
По одной из версий, поводом для ссылки послужило выступление В.И.Качалова на правительственном концерте, где тот читал басни и стихи Н.Эрдмана.   Хотя сам Эрдман считал, что его роль во всей истории столь незначительна, так случайна и так понятна, что никто не может предъявить  к нему даже оговорочного обвинения. Никто, и, прежде всего,  сам.
Арестованного Эрдмана везли в Сибирь в арестантском вагоне и выпустили на «свободу» только в Красноярске, откуда он, за свои деньги, должен был добираться до Енисейска – места  ссылки. С дороги Эрдман писал: «Только что задавал корм своему Гнедко (Петушок Сибири): 120 верст – 2 дня…  А сейчас сижу в хате и греюсь у печки. До Енисейска осталось около 250 верст. Мороз стоит градусов в 30, и обещают больше. Завтра буду искать  новых лошадей. Еду один, всеми брошенный и покинутый. Даже ГПУ  и то от меня отказалось. Обнаружил вокруг себя и в себе много любопытного. Рвусь в Енисейск, как будто это Москва» (3 ноября 1933 г. Деревня Большая Мурта). И далее.  «Застрял в деревне. На почтовых уехать не удалось – не взяли. Нанять лошадь – не по карману. Дорога от Красноярска до Большой Мурты и так обошлась мне слишком дорого. По подписке я должен быть в Енисейске до десятого. Сегодня шестое. Машина, которую я жду, и на которой меня обещал захватить один сердобольный товарищ, - не приходит. Дело в том, что мне пришлось ехать одному. Красноярск махнул на меня рукой и, взяв с меня подписку, выпустил на свободу. До этого я не видел ее четыре дня. Я не видел ее, даже если бы стал считать свободой посещение уборной. Что мне будет за опоздание, тоже не знаю. Сейчас я живу с вербовщиками лошадей на Фуражной базе «Енисей - Золото». Вербовщики – люди хорошие, и я их слушаю с превеликим интересом до глубокой ночи. Вообще,  живу я занятно, но хочется быть на месте, хочется сесть за стол…»  (6 ноября 1933 г. Большая Мурта)
Найти комнату в Енисейске  оказалось крайне трудно. Из-за застрявших на Енисее 70 пароходов, город заполонили рыбаки. Сначала Николаю Робертовичу пришлось жить «в невероятных условиях» - в комнате, в которой кроме него  помещалось четверо ребят и трое взрослых. «Крик и плач не смолкали с утра до вечера, лужи не просыхали с вечера до утра».  Наконец, ему все же удается поселиться в другой комнате, с тремя столами, одной кроватью, «а главное, без детей».  Он начинает  работать в городском клубе, пишет пьесу. Откликается на местные проблемы: готовит материал «о прорыве на енисейском лесном заводе». Ставит «пьеску для местной партийной конференции», которая проходит с успехом: «публика смеялась, и я боюсь, что меня теперь не оставят в покое». Ездит со «своим театром» в Дом заключенных, где показывают спектакль, который «принимали очень любезно, угощали вином  и объявили, что следующей постановкой ставят «Мандат». Домзак  (Дом заключенных – М.В.) – самое культурное место в Енисейске: библиотека, клуб, труппа – лучшие в городе». Работать ходит на кладбище, где «нашел себе кабинет».
Постепенно обзаводится новыми друзьями: «проходя по улицам, я все чаще и чаще киваю головой – положение новичка кончается, и скоро я буду считаться старым енисейцем, таким же неинтересным, как и все остальные». С ними встречает новый, 1934 год. «Мы открыли форточку и слушали удары колокола на городской каланче. Мороз вместе со звоном врывался в комнату, а когда прозвучал 12-й удар, температура в комнате упала на несколько градусов». О своей жизни, порой не без юмора и иронии, сообщает в письмах: «Несколько дней стояли порядочные морозы – около шестидесяти градусов. На первый день Рождества Христова у моих хозяев было зверское пьянство. Вернувшись вечером домой, я не досчитался у себя одного окна. Оказалось, что некий молодой человек, заблудившись в квартире и приняв одно из моих окон за дверь, высадил на улицу обе рамы.  На улице было 43 градуса, через несколько минут в комнате  стало столько же. Я просидел всю ночь на кровати и читал «Демона». Перед тем как перевертывать страницу, я вынимал руку из меховой варежки и грел пальцы над лампой. …Не считая битья окон, жизнь моя не знает событий. Возлагаю маленькую надежду на Пасху. Даст бог, вместо окна мне разобьют голову. Но Пасха еще далеко, и пока вокруг меня та же тишь, скука и благополучие». Но вскоре оптимизма поубавляется,   и в письмах уже звучат совсем откровенные строки: «Дела мои складываются из рук вон плохо». «Живу я здесь мрачно». Не утешает и работа. «Писать пьесу не имеет смысла. Дело не только в том, что меня лишили денег, закрыв мой счет (Союз писателей отнял  «авторские» - М.Б), - для меня закрыли двери всех театров. До чего все паршиво».       «Описывать  - неинтересно, исповедоваться – не умею, врать стыдно за себя, говорить правду – стыдно за других».
В августе 1934 года к Н.Р. Эрдману в Енисейск приехала Ангелина Степанова, «одна из самых больших актрис Художественного театра». История их отношений – еще одна поэма о великой любви. Согласно Шлегер,  «только гениальные люди умеют любить». Поэма  эта грустная. Да бывает ли любовь счастливой? Может быть, несчастливая любовь и есть настоящая?.. Хотя, кажется, Лопе де Вега писал: «Несчастливой любовь не бывает, может быть она горькой, трудной, может быть смертельно опасной, но несчастной любовь не бывает, даже если она убивает…» Кто прав?  Истинно одно: только женщина способна на самопожертвование в  любви. Мужчина, как бы ни любил,  всегда эгоистичен. Вспоминается Н.Г.Чернышевский,  когда еще сказавший  о «пошло-нелепой суетности мелочно – робкого эгоизма в человеке» как особенности характера русского мужчины на rendes-vous. «Почти все «лучшие» люди обижают девушку, когда в ней больше благородства или меньше опытности, нежели в них».
Когда они встретились, ему было 28 лет, ей - 23. Она играла на сцене МХАТа в спектаклях, поставленных К.С.Станиславским и Вл. И. Немировичем-Данченко. Талантливая, молодая, изысканно красивая.  Выступления  на сцене сопровождались неизменным успехом. Судьба складывалась удачно. Ею любовались, в нее влюблялись. Но она полюбила Эрдмана, человека острейшего ума, неординарного, с парадоксальными взглядами, редким обаянием – все это резко выделяло его среди других людей. Николай Робертович был женат. Сила   охватившего чувства заставила Ангелину разойтись с мужем. Их любовь оставалась тайной. Эта таинственность и  личная независимость  первоначально даже нравились ей. «Освободившись от супружеской опеки, окруженная вниманием мужчин, имея прозвище «прелестной разводки», я не стремилась к упрочению отношений с Эрдманом.  Жизнь текла не скучно: иногда счастливо, иногда обидно и грустно, но мы любили, дружили и привязались друг к другу».
Любовь в полную силу  проявилась, когда в  жизни писателя произошли драматические события:  арест и ссылка в Сибирь. Как известно, слабую любовь разлука гасит, а сильную разжигает. Степанова тяжело переживала случившееся и делала все возможное и невозможное, чтобы спасти дорогого человека. Воспользовавшись «отеческим» отношением к ней А.С. Енукидзе, который «от ЦК партии» курировал театр, добилась свидания с Эрдманом на Лубянке и разрешения навестить его в ссылке. Енукидзе всячески пытался отговорить Ангелину Иосифовну от поездки в Сибирь, даже пригрозил, что она рискует остаться там. Поскольку ее намерение оказалось несокрушимым, лишь спросил, что заставляет так неверно и необдуманно поступать?  И она ответила: «Любовь». После долгой паузы («верно стены этого кабинета такого прежде не слыхали»), все  же дал разрешение и даже помог получить бесплатный билет до Красноярска и обратно.
Она пишет ему каждый день,  высылает газеты и книги, шлет посылки с папиросами, сладостями и вином. По ее заказу электрики театра изготовили какой-то особой конструкции электрический фонарь на батарейках. И постоянно рвется к нему в Енисейск, несмотря на  отговоры Эрдмана. «Не могу найти ничего похожего на ту молодую порывистость, бесстрашие, безудержную смелость в преодолении преград, стремление к самопожертвованию. Это бывает раз в жизни, это удел молодости», - вспоминала актриса, прожив долгую жизнь.
Письма полны страсти, любви, боли,  предельной искренности. «Сила любви прямо пропорциональна значимости личности любимого». Такую  формулу любви вывел гениальный математик    и великий знаток этого чувства Лев Ландау. Только гений, такой как Ландау, и мог разработать специальный «Брачный пакт о ненападении» или «Как правильно жить». В данном случае «личность любимого» была достойна великой любви, но  не менее достойна и сама возлюбленная.  Любовь доставляла  ей немало страдания: не только  «улыбку вечером, но и слезы по ночам».
Наконец поездка, взволновавшая весь  МХАТ, - в тех условиях она приравнивалась к подвигу - совершилась. О встрече влюбленных, столь долго ожидаемой и желанной, Ангелина Иосифовна говорит всего  в двух строках: «Что сказать о десяти днях, проведенных в Енисейске?.. Там впервые у нас с Николаем был  свой дом… Мы были счастливы…». А вот письма  с обратной дороги полны боли и отчаяния: «Вновь открытки. Страшно. Я несчастна, милый!» «Во мне все сжалось в комок. …Жизнь моя, любовь моя, родной. Хочется бежать, плыть назад». « …Я сижу одна, слышу паровозные гудки, думаю о тебе, не понимаю будущего  и чувствую тяжесть настоящего». «С того момента, как я очутилась на пароходе, мир сделался большим - большим и страшным и тяжело думать о жизни в нем»;  «поезд мчится, везет меня в несчастливую, одинокую жизнь».  «Не забывай, не оставляй меня. Давай помогать друг другу – жить так трудно».
Вернувшись из Енисейска,  она не перестает тревожиться о судьбе Эрдмана: хлопочет, хлопочет, используя все маленькие возможности. Через  своих почитательниц – жен В.Молотова и А. Бубнова, которые познакомили Ангелину Иосифовну с ответственным работником НКВД,  добивается перевода Эрдмана в Томск, надеясь, что облегчит ему существование… и что будет возможность чаще встречаться. На новое место его повезли снова в арестантском вагоне, под конвоем.   Они еще продолжают писать друг другу, но в один прекрасный день, узнав, что жена Эрдмана собирается к нему в Томск, Ангелина Иосифовна поняла, что так и будет тянуться бесконечно.  В конце концов, находит в себе мужество не ответить на письмо.  Николай Робертович еще долго продолжал писать по знакомому адресу: «Москва, проезд Художественного театра…», поздравил телеграммой с награждением орденом «Знак Почета». Но -  решение принято, окончательно и бесповоротно. «Любовь не знает середины: она или губит, или спасает», - говорил Гюго.
Арест, ссылка подорвали писателя. Он работает над сценариями фильмов: «Волга-Волга», «Принц и нищий», «Актриса», «Смелые люди» и др., десятков цирковых представлений, пантомим, интермедий, но истинный дар, дар драматурга, «был оборван на скаку»: пьес он больше не писал.
Сам Николай Робертович о своей жизни говорил так: «История, которая произошла со мной, ограничена географией, а наша жизнь принадлежит первой, а не второй. Путь Москва – Енисейск – это не путь моей жизни, и я нахожу и теряю свои радости и печали совсем по другой дороге».
Енисейск называют «Музеем под открытым небом».  Он внесен в список городов – памятников России. Между тем, как говорят  сами енисейцы, сегодня находится «в ужасающем  состоянии». Почти  потерял статус города. Все, что было хорошего, разрушается, а нового не появляется.  Краса города – Богоявленский собор, «живой» еще в 30-ые годы прошлого века, сохранился «в оскверненном и изуродованном виде, переделанный в котельную»…