5. По канату

         5.

         На выезде из Тракая, экскурсовод просила обратить внимание туристов на  деревянные домики, тремя окнами "смотревшими" на дорогу:
- Вот  типичная местная улочка с караимскими домиками в три окна - по народному поверью, "одно для Бога, одно для князя, одно для себя".
         Костя  подумал: "Вид у этой небольшой улочки очень колоритный, но в скольких из этих домов живут ещё караимы? Если бы я построил такой домик и ввёл бы туда Луизу хозяйкой, то сказал бы:
- Вот наш дом в три окна: одно для Бога, одно для тебя, любимая и одно для наших будущих детей!"
 
         Парень улыбнулся своим наивным мечтаниям. Почему собственно наивным? Было бы славно жить в таком красивом месте, в уютном деревянном домике на этой улочке, что спускалась к одному из живописнейших озёр. А немного вдалеке, на острове открывался вид на древний зАмок с красной черепичной крышей. Они бы вечерами гуляли по окрестностям, плавали бы на лодке по глади озера и ужинали бы в одном из местных ресторанчиков. А вечером, уставшие и довольные, возвращались бы в свой уютный домик, в котором звучал детский смех. А ночами бы он ласкал свою Тракайскую принцессу, вдыхал бы аромат её чёрных волос и засыпал бы счастливым в её объятиях!..

         Автобус въезжал в Вильнюс. Туристов высадили у главной площади города. Костя слегка потянулся, сделал пару лёгких прыжков на месте, т.к. ноги и спина немного затекли в дороге. Затем подошёл к девушкам, что устроили перекур в сторонке. Экскурсовод подозвала молодых людей поближе:
- Повторяю для вас отдельно, что отъезжаем от этой стоянки ровно через четыре часа.
        И обратилась ко всей группе:
- Перед вами Кафедральная площадь. Она является главным местом городской публичной жизни. Здесь проходят ярмарки и народные гулянья, военные парады, концерты, встречи Нового года, религиозные церемонии. В центре - памятник Гедиминасу, этот князь вошёл в историю, как основатель Вильнюса.
        Туристы, задрав кверху головы, смотрели на человека в латах, за его спиной - боевой конь. Тем временем экскурсовод продолжала:
- Высокий памятник изображает Гедиминаса как храброго воина - в шлеме, латах, с мечом и боевым конем - олицетворяет историю создания города. По легенде, князю, заночевавшему на вершине холма в густом лесу, приснился «железный» волк, который выл так громко, как сто волков. Стрелы, пущенные в него, не причиняли ему вреда, а отскакивали от шкуры, словно от железных лат. Языческий жрец растолковал князю волю богов как пожелание возвести на этом месте замок. И Гедиминас построил на горе в устье реки Вильни крепость, в окрестностях которой стал разрастаться город. Он и стал столицей Великого княжества Литовского. Теперь пройдёмте к крепости.

        И группа двинулась вслед за женщиной-экскурсоводом. На гору поднимались в вагончике, по канатной дороге. Костя стоял лицом к Луизе, оттесняя спиной  других туристов, тем самым защищая её от давки и неприятной толкотни. Впервые они оказались  так близко лицом к лицу. Девушка  не опускала в смущении глаз, она повернулась в пол-оборота и спокойно обозревала панораму города. От её красиво очерченного профиля нельзя было отвести глаз. Видимо, Луиза знала об этом и умела выигрышно преподнести свои сильные стороны. Грудь её, под облегающим платьем, слегка вздымалась от равномерного дыхания. Рука картинно замерла на поручне, на среднем пальце  - кольцо с зеленовато-голубым аквамарином, что заманчиво сверкал в лучах солнца. Выше, на запястье - золотой браслет в виде змейки. Сейчас она напоминала образ Клеопатры. Костя наклонился к маленькому ушку так близко, что губы коснулись ажурной серьги и стал нашёптывать:
- Огонь любви в очах его пылал,
Во всех чертах любовь изображалась —
Он Клеопатрою, казалося, дышал,
И молча долго им царица любовалась...
         
- А ты романтик! - улыбнулась в ответ Луиза.
- Ты будешь смеяться, но это строчки Пушкина.
- Кто бы сомневался.
- Между прочим, КЛЕОПАТРА при жизни поэта не печаталась. Настоящая была женщина, многих художников и поэтов вдохновляла.
- Да,  и  смерть выбрала "царскую" - от укуса змеи. Красиво ушла.
- Если смерть вообще бывает красивой.
- Ну это лучше, чем колоть себя кинжалом, - усмехнулась девушка.

        Если бы Костя был внимателен, он бы почувствовал в этот момент тяжёлое дыхание в затылок и взгляд, полный грусти. За его спиной стояла Лана. Меньше всего она хотела оказаться невольной свидетельницей этого разговора, что касался только двоих. Но давка в тесном вагончике не позволяла ей отойти. Девушка не слышала что именно шептал Костя на ушко её подруге. Только из дальнейшего диалога поняла, что это были стихи. Её неприятно кольнуло острое чувство зависти, ведь ей никто никогда не читал стихов. Видимо, вся её крупная, не женственная фактура не настраивала молодых людей на романтическое ухаживание. Цирковые и вовсе были хамоваты в общении. И не только с ней, со своими не церемонились. Это здесь, для Кости, её подруга  - Тракайская принцесса, а там, в стенах Рижского цирка, её чаще называли между собой просто крошкой Лу.

        Наконец двери вагончика распахнулись, выпустив вновь прибывшую группу туристов. Взору предстала панорама старого города, с его узкими улочками. Были видны острые шпили костёлов, нарядные башни Пречистенского кафедрального собора. Слева, на отдельной возвышенности виднелись кресты знаменитого костёла св.Петра и Павла, который им ещё предстояло посетить.

Продолжение следует: http://www.proza.ru/2013/10/14/860