Последние слова
Последние слова… Мне доводилось их слышать. Дважды доводилось. От бабушки за несколько часов до ее смерти. Было совсем раннее утро, она вдруг закряхтела, застонала на своей кровати, и, когда я к ней подошла, от испуга резко выпрыгнув из сладкого утреннего сна, попросила позвать маму.
И от папы. Он, почти совсем потерявший память (не от старости - от болезни), вдруг спросил меня, когда я вошла в его комнату: "Дочка, муж не обижает? А как внук учится, что я его давно не вижу?" Папа уже не помнил наших имен, помнил только, кто кем ему приходится. Он не помнил и того, что внук уже полгода служит в армии - в его памяти он оставался школьником.
Больше он не произнес ни слова…
Но были еще одни последние слова, которых я не слышала сама, но которые предназначались мне.
Несколько лет назад у меня был приятель с разницей в возрасте около 30 лет. А познакомились мы так.
В окно не раз видела, как довольно симпатичный, очень крупный пожилой мужчина прогуливает маленькую страшненькую, почти лысую собачонку явно дворянской породы под нашими окнами. Очень была забавная пара. Дело в том, что я всегда бросаю косточки и мясные отходы с балкона для бесхозных псин ( благо - первый этаж). Собачка тщательно обнюхивала всю под - и околобалконную территорию, а мужчина терпеливо ждал, когда она найдет и сгрызет что-нибудь съестное.
Однажды, выйдя на балкон во время прогулки этой живописной пары, я (очень боясь обидеть) предложила коробок с остатками еды, чтобы хозяин покормил собачку после прогулки. Он вначале застеснялся, это было видно, но быстро согласился.
Слово за слово (с балкона, а потом и при встрече во дворе), и мы познакомились. Причем он ни за что не хотел назвать свое отчество. Имя назвал, фамилию тоже, возраст, а отчество - нет.
- Зови меня Васей, или Василием, как тебе больше нравится. Меня так все зовут.
Вася ужа давно был на пенсии, страдал диабетом, жил рядом с моим домом в малосемейке, куда власти пересилили одиноких стариков по причине сноса их ветхого жилья. Но стариком Васю назвать было трудно. Бедно, но очень аккуратно одетый, всегда выбритый, всегда при галстуке, в очках в тонкой золотистой оправе. Он и комплимент мог к месту сказать, причем очень интеллигентно, и знал массу историй, причем рассказывал их с тонким юмором. Был очень начитан (бывший учитель истории), о многом судил неординарно: видно было, что все это продумано и выстрадано им за годы одиночества. Жена его давно умерла, а больше он не искал себе подругу своей старости. Жил бедно (известно, каковы пенсии у учителей). Не голодал, но и многое позволить себе не мог. Но это его не удручало, переживал он о том, что своего друга - собачку Зюзю - не мог побаловать собачьими деликатесами, да и не всегда досыта накормить, уж очень большая часть пенсии уходила на лекарства. А умирать он не хотел, хотя о смерти не раз заговаривал.
В общем, мы "подружились", я иногда заходила к нему, приносила что-нибудь "вкусненькое", но ему почти ничего нельзя было, зато Зюзя с удовольствием трескала мои пирожки и котлетки. За что очень эмоционально высказывала мне благодарность радостным "р-р-яф" и попытками, допрыгнув, лизнуть меня в щеку. А Вася с неменьшим удовольствием мне что-нибудь рассказывал о своей жизни. Иногда он заходил за книгами - своих у него уже почти не осталось: он их постепенно сбывал, чтобы покупать себе лекарства, а Зюзе косточки (" чтобы не с земли хоть иногда," - говорил). Но никогда не входил в квартиру, несмотря на мои настойчивые приглашения: стеснялся мужа, как он сам признался. Чудак человек!
Но как же он заботился о Зюзе! Несколько раз Вася мне говорил:
- Ты же смотри, Зюзю не бросай, когда я помру. Она к тебе привязалась.
- Да бросьте Вы, Василий, ну с чего это Вы вдруг помрете?
- А диабет?
- Первый год, что ли? Вы с ним вон уже сколько дружите.
- А возраст?
- А что возраст? БабАня Вас на 12 лет старше, так и не собирается.
- То бабАня, а то я. Ну, я тебе сказал.
Однажды летом, в самую жару, натрескавшись мороженого, я сильно заболела. Ангина была страшенная, тепемература до 40. Несколько дней почти не вставала с дивана, а если и вставала, то с мужниной помощью, а уж чтобы к окну подойти - не могло быть и речи. Когда я уже выздоравливала, зашла Васина соседка бабАня. И я узнала, что Вася умер, что третьего дня его похоронили (жара же), и что последнее, что от него бабАня слышала, было:
- А Зюзю, бабАнь, отдай Свете, она ее досмотрит.
- Так где же Зюзя, чего ж Вы ее не привели?
- А Зюзя померла в тот же день. Вася ночью, а она днем. Так я их и увидала рядком, обоИх захолодавших.
Вот, собственно, и вся история о Васе, Зюзе и последних словах.
Свидетельство о публикации №213100301367