Контрольный выстрел

30 сентября 1997 года.    

Я почти заснула, но капли дождя  застучали по стеклу - и  сон исчез. Барабанные палочки засеменили, набирая скорость, и все громче и громче били по асфальту: ливень! И вдруг, словно молния, мысль пронзила-ослепила мое сознание: ОНА там, под дождем! Такая беспомощная, не могущая даже уползти в укрытие!  Собака, которую я  увидела сегодня ранним утром, когда провожала свою дочь в детский садик.

Она лежала утром в траве возле тропинки, и две сердобольные женщины, присев возле неё на корточки, разговаривали между собой:

- Ей бы отлежаться где-то в тепле, и она встанет. Взяла бы к себе, да дома уже есть две…

- Бедная, спала, наверное, под машиной, придавили…Домашняя, породистая, беспомощная, заблудилась или бросили…Весь зад отдавлен.

- Выживет, ей бы только в тепло…

Я тоже остановилась и заглянула в глаза собачьи. В них -  боль и одиночество.

- Мама, это же собачка Чаппи, она в рекламе так высоко прыгает. Она не умрет?

- Нет, доча, не умрет.

Дома я рассказала о ней мужу.

- Возьмем?

- Самим есть нечего - бьемся, а породистую и кормить особо надо. Тебе меня мало?

Положив тайком в целлофановый мешочек пару ложек творога и кусочек сахара, я отправилась в магазин, решив по дороге оставить еду несчастной. Чаппи лежала уже на газоне. Я погладила её дрожащее тело, поднесла еду, но она отвернула морду. Да … ей бы в тепло, согреться…

А потом работа, телефонные звонки, постирушки, посуда, тетрадки – и я о собаке забыла. И вот только теперь, в 2 часа ночи, в этот дождь…

Нет, не могу. Лихорадочно одеваюсь, хватаю первый попавшийся платок. «Только бы найти её в этой темноте»,- думала я.

В первые же три минуты поиска я промокла до нитки. На прежнем месте Чаппи не было. Я заглядывала под все кусты, обошла все ближайшие подъезды – нет. «Наверное, кто-то сжалился»,- с облегчением подумала я, как вдруг услышала стон. Бегу, нахожу! Укутываю её в платок, бережно прижимаю к себе, плачу и смеюсь, заношу в лифт. Её ноги беспомощно вываливаются из тряпья,  она  перестает дрожать. «Сейчас, сейчас, моя хорошая, я помогу тебе»,- шепчу я ей, как ребенку, и  глажу её мокрую голову.

Приехали на 9-й этаж.Кладу страдалицу у дверей своей квартиры (какое счастье – все спят!), беру овечью шкуру и перекладываю на неё собаку. Глажу и плачу: я успела, я нашла! Потом иду за водой, но через мгновение возвращаюсь: бедолага …завыла!
Эхо подъезда усилило этот вой-стон, и я с торопливой нежностью шепчу ей: «Не бойся, я рядом! Я тебя не брошу!». Решаю поудобнее положить её задние ноги-плети, поднимаю одну – и о, ужас! – вижу клубок кишащих червей! Поздно! Она уже не отлежится! Я ничем не смогу ей помочь! Даже в подъезде оставить. Утром её, мертвую, мне же придется тащить, соседи не поймут, дочь напугается…

Со слезами несу её опять на улицу, кладу под крышу козырька, укрываю шалью, поверх для тепла  шкурой, крещу и ... ухожу. Дома отмываю плащ  и руки от грязи, нервно курю. Дождь кончился, но сна нет.

В открытую форточку на кухне слышу ее человеческие предсмертные стоны, и они вытягивают мне душу. Набираю ветеринарную службу. Названная ими цена нереальна для моего кошелька. Зарплату на несколько месяцев задерживают. Плачу. Размазываю ладонями по щекам  обильные  слезы и сопли. Стараюсь не всхлипывать, прислушиваюсь...

За окном наступает тревожная тишина. Умерла? Но стон, переходящий в хриплый вой, раздается снова. Слезы кончились. Молюсь в отчаянии: «Боженька, если я не могу помочь ей выжить, то пошли ей смерть, чтоб не мучилась!»

Милиция, которой я от отчаяния поплакалась по телефону, приехала быстро. Взяв собаку за передние лапы, один из стражей порядка  оттащил её на близлежащий пустырь. Фарами машины осветили место её последнего пристанища. Раздалось два выстрела.

- Она умерла?- глупо спросила я.

- В голову ведь, даже контрольный сделан,- пояснил милиционер.

«Прощай, милая… Прости меня. Правильно ли я сделала, что поторопила твою кончину?  Лети на небушко…», -  искала я оправдательные своему поступку слова, проваливаясь в тяжелый сон…

Тельце животинки  утром я закопала. А через три дня  пришел ко мне домой   знакомый с той беспокойной ночи милиционер. Его   лицо было перекошенным от страха: «На меня завели дело, идет служебное расследование».

Оказывается, с точки зрения его начальства, собаку надо было убить… палкой по голове, а не переводить патроны.Теперь мне надо было спасать уже этого парня. И в моей объяснительной записке вышеописанная история  стала выглядеть следующим образом:

 «Я возвращалась домой поздно вечером. В дверях подъезда стояла собака и лаяла, она была агрессивна. Две недели она бегала во дворе и пугала детей, а теперь вот и меня не пускала домой. Собака громко лаяла и выла, и ей из квартир отвечали лаем домашние псы. Я вызвала милицию, потому что невозможно было спать. Сотрудник не смог убить собаку первым выстрелом, т.к. она бегала, и только со второго раза у него получилось…».
         
Ровно через год после того случая  в моей жизни произойдет знаменательное своей непоправимостью событие - я уволюсь с работы. И, как окажется, навсегда. Страшный и беспощадный п а л а ч - время эпохи перемен - сделает очередной контрольный выстрел  и не промахнется. Он выбьет меня, как самое слабое звено,  из обоймы жизни на долгое десятилетие. «Отряд не заметит потери бойца…» и продолжит скачку на загнанных лошадях далее…  А передо мной, как и миллионами других моих соотечественников,  неожиданно вырастет-встанет С Т Е Н А:  высокая и глухая … стенаний и плача. И все эти  годы я (мы?) буду ощущать себя … раненой собакой, лежащей под кустом под проливным дождем. А мимо будут гулять, рыскать, бегать … другие собаки, породистые и не очень, на поводке и без … в поисках корма и ночлега… Между ними за место под солнцем начнутся бои без правил… У победителей будут выставки, пиры и собачьи свадьбы, у  лузеров -  репейные кусты и помойки… 
         А ещё через год …  в один из таких же промозглых от дождя и ветра  вечеров я положу перед собой тетрадь… Напишу крупными печатными буквами страшное своей безысходностью слово «Стена».  И польются на  белые страницы школьной тетрадки  мои слезы отчаянными и  бурными строками ...Соберутся они в реку ... длиною в целых три года... «Как я выжил, будем знать… только мы с тобой...»

Сегодня 30 сентября 2013 года. Раннее утро. За окном дождь. На твоем, нашем, пустыре уже 5 лет... автостоянка. Чаппи, если ты меня слышишь, то знай: я выжила...