Короткое путешествие к морю

  Устав от обыденных городских будней, и пожалев себя в очередной раз со всех сторон, я отправился на личном автомобиле в отпуск, взяв курс на побережье Чёрного моря Краснодарского края. Подъезжая к развилке дроги «М 4» с указателем «Ефремов и Воронеж налево, а Белгород прямо», взял спокойно влево. Рассвело. На бортовом компьютере глазком таксомотора светилась надпись: 10 июля 2010 года, 04 часа 18 минут. На правой обочине шоссе мой взгляд наткнулся на одиноко стоящую девушку лет двадцати. Тут же поймал себя на смелой мысли, что если глаза вместе с головой спонтанно, но слаженно повернулись вправо, отсюда сделал вывод – я ещё мужчина и попытался, не сбавляя набранной скорости как можно тщательнее разглядеть притягательный объект женского пола.
- «Плечевая», однозначно,- про себя подумал я. Из одежды на ней было: шикарная шаровидная грудь, губастое кукольное личико, турнепс (ные) белые ножки, кудрявые тёмно-русые волосы до плеч, подмытая ласками чужих рук тонкая талия и попка в форме книжной полочки, с бёдрами, как перила парадных лестниц в дворянских особняках позапрошлого века. И эта одежда дразнила всем: формами спелых сосков, словно косточки вишен, пытающиеся пробить оболочку праздничной кожуры тела. Кукольное личико сверкало красками хвоста разъярённого павлина. Белые ножки лоснились восковой гладью, ну а талия к промежности шортами-трусиками совсем съела волосатого бобра, и от грусти рот его повернулся вертикально к земле, надув губы двумя ломтями крупных галушек. - Писка с горя удавилась!- подумал я. Попка, казалось, подпрыгивала вверх, хватаясь плечиками за боковые косточки таза, хотя и была в положении покоя. Словом шедевр скульптурного искусства превзошёл самого себя, даже не верилось, что из биологического теста, несомненно, изрядно попотев, всё же можно высечь, слепить такую красоту с помощью меча и ножен.
- О, yes!- сказал я себе, чуть было, не перепутав педаль газа с тормозом, но всё-таки пересилил себя и прибавил скорости. А встречные легковушки мажорными аккордами гудели песни-приветствия «богине любви» и залпы сигналов звуковым эффектом «Лесли» уходили вспять, сменяя высокую тональность более низкой. Так под впечатлением «нечаянной радости» я и доехал до ночного Ростова.
  Громко пел, танцевал и шипел открывающимися пивными банками великий Ростов-батюшка. Стрекозиная молодёжь толпами шумно гуляла по ночным, освещенным электричеством улицам. Держась средней полосы движения, меня справа на большой скорости обогнал белый лимузин, из люка которого до пояса торчала невеста с развивающейся фатой на ветру, а из заднего левого опущенного стекла двери горизонтально висела девчонка с задранным до пояса платьем и чьими-то руками, удерживающими её за ноги. В левой руке она держала открытую бутылку с «Шампанским», а в правой наполненный фужер этого игристого напитка. Шалунишка ветерок наполненным парусом раздувал её шёлковые трусики и аккуратно подбритая «чёрная собачка» шевелила под ними остатками холёной шерсти, пытаясь спрятаться между уютных ляжек своей хозяйки.
- О, yes!- сказал я себе и притормозил, пропуская лимузин, дабы не поймать на капот своего автомобиля девчонку, бутылку с фужером или всех троих одновременно. Но всё обошлось, и белая мечта любого автолюбителя ушла в точку. Итак, следую с любопытством дальше. Все остальные десять часов этого маленького путешествия прошли без эротических столкновений в колёсной жизни. Всё так и было, если не брать во внимание один пикантный эпизод вояжа по сельской местности.
  Проезжая станицу «Весёлая жизнь», гнедой конь, мирно пощипывающий травку недалеко от обочины дороги, откровенно справлял малую нужду себе под ноги пожарной струёй, вывернув наизнанку свою гигантскую греческую тыкву похожую в завершении на кончик хобота индийского или африканского слона. Пожарный рукав мерина тушил мощным водопадом жёлтой мочи поджаренную траву перегретую кубанским солнцем, поднимая подковой вокруг себя разноцветную радугу.
- О, yes!- сказал я себе и подумал о «зелёной» остановке. Проверив спелость кукурузного поля, я, избавившись от жидкого балласта, тронулся далее, крутя колёсами автомобиля километры дороги, снимая скрытой камерой своего разогретого мозга южные пейзажи России. Перепрыгнув шлюзы реки Кубань, как через тугую резинку женских трусов, мой автомобиль и я растерянно плюхнулись на финишную прямую. Прямую, ведущую к таинствам ласкового моря, жарко обнимающего солнца, и вкусного облика стыдливой мимозы с накрашенными ресничками глазастых цветков. И вот уже горный посёлок-курорт Кабардинка встречает меня загорелыми «гакающими» барышнями, ароматом крема для интенсивного загара «окающего» населения северных окраин страны и бьющими барабанную дробь цикадами.
 Кто хоть однажды слышал и видел это, то не забудет никогда!
 Пляж. Разновесными гирями, переваливаясь навьюченными бёдрами, снуют перед глазами женские организмы. Где, кроме как на пляже, можно открыто любоваться прекрасной половиной человечества, ну разве, что в женской бане, надев шапку невидимку или сменив пол. А здесь, без волшебной кепки, бери, сколько хочешь глазами заливное из курицы, говядины, свинины и на дно живота, и на дно живота. И денег за это платить не надо, и удовольствие выше крыши. И всё же я приехал сюда не любоваться прекрасной половиной человечества, а чтобы поправить своё здоровье, купаясь в прогретом море, загорая на пляже вдыхая горный воздух кедрача, заедая его чарующим соком с мякотью местных персиков и винограда. Первые два дня прошли, как один час. И на мой вопрос, заданный самому себе: «А что же заставляет людей совершать массовое паломничество на черноморский пляж?». Ответ оказался избито простым: «У меня есть, а у вас этого нет! Завидуйте, злитесь!». Или в задаваемом глазами вопросе: «Попробуй догадаться, что дальше под моим купальным костюмом?». И все ответы-вопросы откровенные, нагловато-эротические, хвастливые, ну и завистливые тоже. Отвечающие и спрашивающие люди не понимали, что женские стренги, затерявшиеся между желейных ягодиц, смотрелись безобразно смешно, как полотенце в промежности на борцах сумо. Однако, одни чувствуют себя победителями, а другие побеждёнными и посему ведут себя бессовестно. Они  начинают тянуть в рот всё, что смогут найти на мраморном полу и пить всё, что смогут зачерпнуть из серебряного ведра, приставая к любвеобильным меценатам, подкупая их не своей красотой и манерами, а своей доступностью, порой природной обязанностью, боевой раскраской. А кто устоит от такой услуги? Так-то вот! Поэтому и гремит музыка в ночных увеселительных заведениях, там отдыхают (скажу мягко) не очень красивые сучки, кто душой, кто телом, зато доступные и поэтому они на коленях у богатых, похотливых и закономерно несчастных кабелей. Вообще-то, честно говоря, я с испугом для себя обнаружил такой факт. Раньше, когда отдых за границей был из мира фантастики, на побережье Чёрного моря ездили красивые и утончённые натуры. Бедные рабоче-крестьянские лица отдыхали на дачах и в деревнях своей малой Родины, а совсем уж бедные проводили отпуск в местах лишения свободы, либо на диване в своей волчьей норе, плодя нищету, занимаясь размножением. Время неумолимо шло. Открылся занавес, и подвинулась очередь отдыхающих наверх. Красивы и утончённые, к ним напористо добавились разбогатевшие наглостью, уехали отдыхать за границу государства. Бедные рабоче-крестьянские лица теперь приехали отдыхать на побережье Чёрного моря, а низшая ступень, как вы уже догадались, стала отдыхать на дачах и в деревнях своей малой Родины, вернувшись из мест лишения свободы и выбравшись из своей волчьей норы на свет. На какой ступени отдыхаю нынче я? Отвечаю: «Я отдыхаю, стоя на сцепке между купейными и спальными вагонами, катящимися по узкоколейной железной дороге, построенной Павлом Корчагиным, с собранным багажом Российских знаний, плавно перетекающими посредством Интернета и моего пытливого мозга за рубеж». Следовательно, говорю открытым текстом:
«Нет сегодня красивых лиц и фигур на пляжах посёлка-курорта Кабардинка. Лица серые, хотя и красные от загара, ступни ног с продольно-поперечным плоскостопие у каждого третьего и с ногтевым грибком у каждого второго отдыхающего. Женщины практически поголовно в максимальном бикини с выбритыми лобками и цветными татуировками на бритых местах и пояснице. Что лучше волосы или тату и в чём выигрыш – это, скорее всего отдельная тема. Отсюда кротости нет, женственности нет. Есть преступная безнравственность и сексуальное изобилие. Пришло время императора Калигулы. Дети от года до четырёх лет все бегают голыми, тряся гениталиями и выпучив  круглые животики вследствие перенесённого рахита, но обязательно с цепью и крестом взрослого размера на тонюсенькой шее. А женщины всех возрастов просто сошли с ума».
  Бесполосным арбузом живота, протыкая жаркую атмосферу шезлонгов и солнечных зонтов осторожно ступая, шла беременная молодая женщина. Левой рукой она поддерживала восьмимесячный пружинящий живот с розовым загаром вокруг пупка. Набухшая грудь будущей мамы, прогнула ключицы и, натянув до предела бретельки лифа, выглядывала из-за него белыми, не загорелыми блюдцами медуз аурелий с вздутыми заячьими глазастыми сосками, чтобы глотнуть немного свежего воздуха. Явно уступая в размере новому объёму её бёдер, жёлтые плавки купальника оттопыривались сверху и по бокам. В левом и правом паху там что-то чёрненькое иногда мелькало, придавая движению грациозность естественного облика. На фоне пузатых карапузов, загадочное тело выглядела больным, поражённым затянувшимся рахитом, а может, наоборот, на этом её фоне, пузатые карапузы выглядели малолетними беременными детьми, как кому угодно. Но весь этот сюжет, как-то не монтировался с морем, пляжем и отдыхающими, отчего мне показалось, что я нахожусь в коридоре женской консультации в окружении брюхатых мамаш и их будущего потомства. От этого шокирующего видео, загорающие оленеводы из санатория «Надым» показались мне арийской расой, только до конца так и не оценённой Европой и Россией, я имею в виду по части портретной красоты.
- О, yes! Отдыхать всё же надо отдыхая,- наконец, сказал я себе вслух и, закрыв глаза солнцезащитными очками, полностью погрузился в долгожданное наслаждение очередного двухнедельного отпуска. Лёжа на деревянном топчане, невольно услышал, телефонный разговор одной из двух дам бальзаковского возраста, расположившейся по – соседству. Видимо она звонила своей подруге.
- Звоню Виталику и говорю, что мы с Марией практически никуда не ходим. Так, вчера ночью на одну дискотеку зашли, там потанцевали, потанцевали, только пива и выпили. Потом на другую дискотеку зашли, там потанцевали, потанцевали, только пива и выпили, а после домой пошли. А сегодня, Наташ, ты представляешь? Эта бл.дь свои дорогие солнечные очки утопила в море… нет мужики здесь какие-то импотенты. Я нагнулась специально вперёд и оглянулась назад, но хоть бы один остановился и на меня сзади посмотрел. Так нет, все мимо прошли…, как теперь дальше жить не знаю, просто кошмар!- закончила на грустной ноте она. С огромным любопытством, осторожно, чтобы не спугнуть соек, я косо посмотрел, на одиноких дам. И сразу понял – печёное яблоко, не отгладить утюгом, сколько не старайся.
После этого случая остальные девять дней моего пребывания на черноморском побережье были тихими и платоническими. Я убаюкивался природой юга, смотря по верх голов отреставрированных людских душ смутным временем нескончаемых перемен. Мне было страшно приятно, что, не смотря ни на что, живёт ещё в далёком посёлке-курорте некая «кабардинка», к которой едут и едут со всех уголков России оленеводы и мастеровые, колхозники и интеллигенты, врачи и учителя и всем им хватает места и тепла под кубанским ласковым солнцем.

Р. S.
 Обратный путь был славен повёрнутыми задами сотрудников ДПС Краснодарского края и Ростовской области к лицам возвращающихся с отдыха или командировки водителей в районе Цукеровой Балки. Они своим задним местом чётко давали понять уезжающим гостям, что мол идите вы все в ж.пу! И улыбались радушно новым гостям, приветствуя почти каждого волшебной полосатой палочкой и белозубой улыбкой.