А Вы как думаете?

     А/Х-9251369. «А Вы как думаете?»

«Всему свое время, и время всякой вещи под небом:
- время плакать и время смеяться…»  Экклесиаст.

     Прохожие оглядывались им вслед. Кто с завистью, кто — с сочувствием: старшеклассники последний раз гуляют. Что им уготовила взрослая жизнь — Бог весть... Взявшись за руки, Cвета с Вадимом шли позади всех. Они подружились недавно, и в этот последний школьный день старались не расставаться ни на миг. Раньше Света встречалась с Николаем, но уже в выпускном классе внезапно «втюрилась» в Вадима – признанного в школе красавчика и ловеласа. И сейчас пребывала в некотором замешательстве, так как Вадим предложил ненадолго забежать к нему домой. Его мама уехала на дачу к подруге. Пропустив всю группу ребят вперед, они вдвоем незаметно свернули в сторону и направились к дому Вадима. Отряд не заметил потери бойцов, только друг Вадима Николай как-то странно посмотрел им вслед… Света все время отставала: то ли упорно думала о чем-то своем, то ли просто боялась предстоящей ей первой близости. Вадим, напротив, был на редкость весел и оживлен. Парень ужом вился возле неуверенно продвигавшейся вперед девушки, стремясь потоком легкой болтовни сгладить напряженность момента. В душе он тайно переживал, что Светка может передумать и повернуть назад. Но все случилось, как он и предполагал... Утром они тщательно убрались в квартире. И пока Вадим под бодрую музыку из радиоприемника готовил простой завтрак, Света успела в ванной тщательно застирать простыню... Потом он проводил ее до подъезда. Обнял и поцеловал…

     Она закрылась в своей комнате и на вопросы матери долго не отвечала. Но когда раздался тревожный голос отца, открыла дверь и сказала, что просто устала — гуляла с классом до утра. Родители успокоились. И жизнь потекла своим чередом… Вадим собирался поступать в институт, но не прошел по конкурсу и вскоре загремел в армию. Света окончила курсы машинописи и устроилась на работу в НИИ, где уже трудились ее родители. Сначала она чуть ли не каждый день писала подробные письма Вадиму в воинскую часть. Оттуда изредка приходили односложные ответы, дескать, служу, все в порядке. Но постепенно она лишилась и этих весточек и их связь оборвалась. Когда Вадим, отслужив, прибыл домой (да не один, а с молодой женой!), его мама рассказала, что к ней как-то заглянула Света. Ну, та, с которой он учился вместе в школе. Но узнав, что Вадим возвращается с женой, изменилась в лице и быстро ушла. На это Вадим только пожал плечами... Он был счастлив...

      В перестройку Вадим не упустил открывшейся возможности быстро разбогатеть. Начал с перепродажи компьютеров, на чем и сделал неплохой первоначальный капитал. Затем с помощью знакомых вложился в ГКО-ОФЗ и успел выгодно продать свой портфель до дефолта и быстро покинуть обвалившийся рынок гособлигаций. Диверсифицировав свой капитал, Вадим оказался владельцем нескольких фирм и одного маленького неприметного банка. Последний он вскоре продал за ненадобностью, успев через него перегнать существенную часть капитала за рубеж. Головная компания его довольно разветвленного бизнеса вела основную деятельность в сфере недвижимости. Остальные более мелкие структуры подвизались в разных областях, начиная с торговли и заканчивая оказанием разного рода услуг населению. Так что дела, в общем и целом, шли отлично, как обычно, «… вот только с личным «Привет». Не сложилась у Вадима семейная жизнь, не задалась. Приехавшая с ним иногородняя красотка - жена оказалась весьма хваткой особой. Изрядно пощипав его наличку и откусив от бизнеса немалый кусок, бодро отчалила за рубеж с одним из его партнеров. Хорошо еще, что никаких подробностей ведения бизнеса она сообщить не могла ни своим борзым адвокатам, ни вездесущим госорганам, ни охочим до такой информации конкурентам. Не знала, где деньги лежат. Только те, «что в тумбочке», то есть — на виду. Поэтому за дело он особо и не переживал. А за любовь? «Умерла, так умерла». Как в анекдоте. Детей у них не было и, стало быть, угрызений совести он не испытывал. А с такими-то средствами... И тощие длинноногие «модели человека», и гибкие танцовщицы, и ладные мускулистые  спортсменки, да и просто дорогие девочки из эскорта - все годились для радости бытия молодого и щедрого бизнесмена Вадима Антонова. А веселиться он умел с размахом. Но ни одна пассия надолго не могла удержать его в своих сетях. Не было у них ключа от его сердца, хотя сердце, несомненно, было. Многие из тех, кто за это время прошел «через его кровать», в случае крайней нужды обращались к нему в  расчете на реальную помощь. Он помогал, хотя и на шею себе сесть никому не позволял — ни мужчинам, ни женщинам. И только одна женщина долгое время оставалась хозяйкой в его холостяцкой квартире. Это, разумеется, была его мама. Сбившаяся со счета и запутавшаяся в именах - фамилиях мелькавших перед ее глазами красавиц, она уже отчаялась понянчить своих внуков. Бизнес и ничего личного... Точно -  ничего. О том, что у сына дела шли в гору, она судила по сменяющимся маркам все более дорогих автомашин. Но время шло, и, в конце - концов, он покинул родовое гнездо, переехав в новую шикарную квартиру ближе к центру города. А она наотрез отказалась уезжать и осталась доживать одна на прежнем месте. Разумеется, материально она ни в чем не нуждалась, но сердце... Сердце стало часто и больно сжиматься, особенно по ночам, и однажды забыло разжаться...

     Свободный как ветер, богатый как Крез, Вадим не привязывался ни к кому. Друзья приходили и уходили. Партнеры по бизнесу с течением времени меняли статус и, открывая свое дело, либо становились контрагентами, либо пополняли стан конкурентов. Рынок в нашей стране вовсю правил бал, очень похожий на пир во время чумы. И здесь оказались весьма кстати располагающая к себе природная внешняя открытость Вадима, на людях легко игравшего «бесшабашного парня», вкупе с внутренней подсознательной осторожностью. Из постоянных и доверенных лиц - только безопасность в лице школьного друга Николая, да его протеже молоденького шофера Саши. Николай раньше работал в милиции, а потом и в следственном отделе. Но началась «чистка рядов», под предлогом которой зачастую увольнялись неугодные начальству честные сотрудники. Затем грянула реформа, и Николай ушел сам, не дожидаясь унизительной процедуры переаттестации. Тем более, что уже давно негласно совмещал свою работу с помощью школьному другу Вадиму. Грубо говоря, «крышевал» его молодой и тогда еще незащищенный от беспредела бизнес. Теперь же он был на своем месте и открыто пользовался старыми связями для мирного «разруливания» постоянно возникавших вокруг Вадима конфликтных ситуаций. А они, увы, были не редкостью, так как к любому мало-мальски успешному делу завсегда тянулись жадные до скорой наживы руки чиновников, госорганов и криминала. Николай также строго приглядывал за теми, кто имел дело с денежными потоками всех подразделений, стараясь, чтобы у них не сложилась полная картина бизнеса. Все знал только шеф, остальные довольствовались строго дозированной минимально необходимой информацией. Ведь человеческий фактор по-прежнему оставался «слабым звеном» в любом деле. Ах да, в головном офисе компании Вадима царила секретарша Леночка. Сверх образованная (несколько дипломов, несколько языков, этикет и т.д. - все в совершенстве), с отличным фасадом, а также мужем и двумя детьми. Ходили слухи, что она была неравнодушна к шефу, но и тут, как говорится, «не склалось»... Работала она потрясающе: красиво, ловко, быстро, легко. Ее не утомляли ни зарубежные гости, ни бумажная волокита, ни внезапно набегавшая в конце отчетного периода волна бумажной сверхурочки. А поскольку заработок ее составлял основной доход семьи, то с детьми в случае необходимости сидел муж – научный сотрудник. Вот такое новое веянье. Что же касается личного шофера-телохранителя: Саша закончил школу и отслужил армию в спецподразделении. Был по жизни молчалив и наблюдателен. Он появился, когда безопасники под руководством Николая обнаружили, что старый шофер Вадима начал плотно общаться с конкурентам. «Совместитель» вылетел с работы с треском, долгое время не мог найти себе приличного места, и за неимением лучшего, подвизался в одной из логистических компаний. Но от всякого рода временных неурядиц настроение у  владельца  и генерального  директора  крупной  компании, г-на Антонова Вадима Денисовича, не портилось ничуть. Основные конкуренты пока что до них не дотягивали ни по размаху бизнеса, ни по сумме капитала. Он появился в данном сегменте рынка раньше других, сумел «застолбить самый крупняк» и щедрыми пожертвованиями расположить к себе людей, от которых хоть что-то реально зависело в этой жизни. Опоздавшие к раздаче пирога дельцы подбирали лишь крохи, пытаясь нагадить, где только возможно. Ничего не поделаешь —  вот такая она, неприглядная сторона конкурентной борьбы. Но его клиенты оставались верными не раз испытанной в рыночных боях, «не прогнувшейся» под судебными инстанциями, фирме Вадима и на сладкие посулы других пока что не велись. К тому же он многих «бизнеснюков» знал лично, отдыхал с ними вместе и не раз помогал этим «отличным семьянинам» оттянуться по полной программе в отсутствие жен и детей. Он брал на себя (а чаще - передоверял Леночке, она была в курсе, а иногда и сама не прочь была подработать на стороне под видом служебной командировки) подбор эскорта и оформление всех документов. Жизнь улыбалась ему, и он отвечал ей взаимностью.

     Вот так он и жил-поживал, еще не старый и не обремененный семьей, состоятельный и состоявшийся бизнесмен Вадим Антонов. Ровно до тех пор, пока однажды кто-то из подвыпившей курортной компании не задал ему сакраментальный вопрос: «А нафиг все это?». «Что, все?», - уточнил Вадим. «Нууу... Это... бизнес, любовь... Жизнь одним словом...», - неуверенно разведя руками, пояснил тот. Заданная тема внезапно получила неожиданное продолжение. «Представьте себе, у нас тут недавно один партнер бросил свой налаженный бизнес! Все до копья перевел в детские дома и больницы, а сам подался в Индию, мудрости искать», - сообщил грузный мужчина, неуверенно балансировавший в бурлящей джакузи с бокалом чего-то спиртного в руке... «Слишком уж он был образованный, - подхватил тему другой, - Читал много, а потом нам своими выводами мозги «компоссировал»... Типа того, что Александр Македонский так до края Ойкумены и не дошел. И хотя мир покорил, но похоронили-то его с пустыми руками. Так что, все это - ложные цели. Но должен же быть у жизни какой-то смысл. И в чем он? Думать, говорил, надо. Пока не поздно».

     Думать... О чем? Ведь все так хорошо... Б ы л о... И хотя разговор вскоре завял, не получив дальнейшего подкрепления, Вадим как-то  с тех пор и сам вдруг стал задумываться о смысле происходящего вокруг. Творящегося и творимого. И начал с перемен в себе. Раньше, встречая старых знакомых, он рад был, как говорится «пустить пыль в глаза». Щегольнуть своими успехами. Достать толстый «лопатник» и щедро угостить бывшего однокашника. Или лихо распахнуть дверцу шикарного авто перед смущенной его широким жестом застенчивой девушкой. А в первой своей машине Вадим, под влиянием распиравшего его чувства агрессивного соперничества, стремился обогнать всех подряд. Резко стартовал с перекрестка и радовался, что «сделал этих раззяв». Теперь же он очень редко водил сам, чаще доверяя руль шоферу Саше. На заднем сиденье удобнее было просматривать деловые бумаги, не обращая внимания на текущий мимо поток машин. Кому-то что-то доказывать по жизни уже не требовалось. «Я знаю мощь мою: с меня довольно сего сознанья...». - Становлюсь скупым рыцарем что - ли? – думал Вадим, - Вроде еще рановато...

     Засевшая занозой в мозгу мысль о смысле жизни уже не отпускала, изредка давая знать о себе щемящей тоской. Особенно в те моменты, когда Вадим бывал на старой квартире. Воспоминания о детстве, о маме, и еще что-то невысказанное, неопределенное, в такие моменты подкрадывалось сзади и тревожно дышало в затылок. Из-за этого чувства дискомфорта он и решил расстаться с квартирой. Но просто продать свое родовое гнездо как объект недвижимости не поднималась рука. Здесь все было на прежних местах. Как раньше. Вот и сейчас, сидя на старом диване, Вадим протянул руку и машинально взял с журнального столика записную книжку. Полистал, стараясь в памяти совместить телефонные номера и имена-фамилии с лицами людей. Выходило плохо. «Иных уж нет, а те далече»... Вот взгляд упал на знакомую фамилию... Света... Как она? Где? Что с ней? Как же давно они не виделись, не говорили... Набрал номер и услышал чужой равнодушный голос, сообщивший, что прежние жильцы давно куда-то переехали. Не зная радоваться или печалиться этой информации, Вадим  медленно  положил  трубку телефона.  И вдруг вспомнил ее  лицо  т о г д а  — такое торжественное и серьезное. Как будто она сделала ему самый важный подарок в жизни. Подарила любовь и себя. Смешная... Ну, да ладно. Пора. Внизу ждет терпеливый и немногословный Саша. Только недавно он первый раз «оплошал», задав шефу бестактный личный вопрос: «Вот вы все о маме, да о маме, а что папа?» И смутился. Сделав вид, что не заметил неловкости, Вадим ответил прямо. Сказал, что растила его мама одна. Отец так и остался в их далеком прошлом. Но судя по отчеству, звали его Денисом. Будучи еще ребенком, он пытался что-то узнать у знакомых и дальних родственников, но наткнулся на стену молчания и больше искать не стал. Да и не до того было. «Вот и меня тоже вырастила мама, - как-то непривычно тепло отозвался Саша, - Тенденция, однако». Почему сейчас Вадим это вспомнил, пока сбегал вниз по знакомой старой лестнице, как в детстве, не воспользовавшись лифтом? Мягкие подошвы дорогих кожаных туфель быстро и почти неслышно пересчитывали ступеньки… А внизу в подъезде, в укромном уголке прямо против лифта его уже ждала притаившаяся смерть... Выстрел раздался неожиданно громко, и уже оседая на пол, Вадим увидел, как влетевший в подъезд Саша сбивает с ног неприметного парня и заламывает ему руки за спину…

     Палата в дорогой частной клинике. На одного, со всеми удобствами и техническими прибамбасами, разумеется. Из посетителей — одни сослуживцы. Цветы, фрукты, сладости... все врачам, медперсоналу. Ему нельзя. Ему - это дорогому нашему пациенту Вадиму Денисовичу Антонову. Чтоб он был здоров!

- Да за те бабки, которые его фирма в нашу клинику вкачала, мы его всего обколем и во все дыры клизмы поставим, - бодро пообещал молодой медбрат-практикант собравшимся в перерыве в ординаторской врачам дежурной смены.

- Щас, так тебя к нему и пустили. Только избранные и проверенные в деле получат доступ к телу. Таков приказ главного. Слышали? - уточнил молодой хирург. - Главврач сам его ведет. Рана не опасная — пуля прошла навылет, не задев жизненно важных органов. Но крови он потерял много. Его еще и допросить-то толком не смогли. Он все еще без сознания. Хотя картина преступления вполне ясна. Киллера повязали. Говорят, он уж и заказчика сдал. Ну, а теперь, к делу. Все назначения — в карте. Там же анализы и процедурный лист. И чтоб все  точно и вовремя. А то главный башку оторвет. Да! И не пускать никого. До особого распоряжения его безопасника, Николая, кажется.

- Он там, у палаты. Вторые сутки дежурит. Сутки у реанимации, теперь вот прямо в коридоре. Не спит… то есть, совсем не спит. Редкий случай, когда переживают не за бабло, а за совесть, - жуя, прихлебывая горячий кофе и попутно просматривая карты больных, уточнил врач-терапевт, - Он да шофер, ну который стрелявшего скрутил. Вот и вся компания. Еду им прямо сюда привозят. Однако, правильные мужики — в одиночку по углам деликатесы не хавают. Нам тоже, грех жаловаться, перепадает по полной. Только для праздника повод слабоват. Клиент-то до сих пор без сознания.

- Значит шофер да безопасник… И все?! А где же наследники? Почему толпами не роятся и не жужжат перед дверью дышащего на ладан богатого дядюшки? - не унимался медбрат, виртуозно подхватывая с подноса очередной бутерброд.
- Ты там поосторожней, языком-то молоти. Он у тебя, чай, без костей, - осадили зарвавшегося практиканта отдыхавшие врачи. – Ну ладно. Хорошего помаленьку. Пора. Обход.
     И по одному потянулись в коридор.

     «… Зачем все это?» - упорно спрашивал себя Вадим и не находил ответа. Сейчас, пребывая в подвешенном состоянии между жизнью и смертью, он оценивал все с холодным расчетом. Не с тем, что сулит сиюминутную выгоду, а с тем, что отметает постороннее и оставляет человека один на один с его совестью. За что его?! Что он такого сделал?! Не украл, не убил. Вроде все в порядке. Но тоска… Тоска... Мама... Она так и не дождалась внуков, да и внимания от сына ей было немного. «Мам, мне сейчас некогда… давай попозже»… Теперь уж не вернуть… Умерла в одиночестве, никто за руку не подержал... Наверно, ей было очень страшно тогда... Отца не нашел, да и не искал толком. Детей нет. Его дело продолжить некому. Никого не обогрел и не сделал счастливым. А в детстве ведь, еще мальчишкой, так отчаянно хотел щенка… Чтобы заботиться, оберегать, любить… Как это было давно… А сейчас что?! Голова раскалывается, кровь пульсирует в висках… Воздуха бы глоток. Душно. Душ-но – это плачет Душа… Боль Душевная такой силы… Не выдержать. Господи, помоги!!! Так ведь помог уже: заповеди дал, от смертных грехов остерег. Чего тебе еще? Живи и радуйся. Нарадовался уже… «красавице и кубку, счастливому клинку». Надоело все!  Нет ни в чем прежней новизны. Раньше все хотелось еще чего-нибудь этакого: еды заморской, питья редкостного, секса безудержного, удобств небывалых, комфорта невиданного. И чтоб по высшему классу, чтоб все завидовали… Еще, еще, еще… а то маловато будет. Последний рывок – и финиш! Ура! Надгробие грандиозное - памятник телу усопшему. Первые из наших уже добежали, можно поздравить. Только не с чем. У многих Душа так голодная и осталась. Вот так и я бежал по жизни, ничего не замечая, ни о чем не задумываясь. А остановился да оглянулся – ан нет ничего. Что вспомнить? Съеденное-выпитое? Значит, всю жизнь работал на «белого друга»? И еще на одного дружка, который в определенных ситуациях мужчинам заменяет голову? Разнообразил, как мог, свое существование. Существование… не жизнь. А кто виноват?  И что делать?!!!  Тихо, не вопи… Т-с-с-с-с-с…   Здесь слушать надо… Прислушайся…
 
       С л ы ш и ш ь…???... Г о л о с а…

- Уважаемый Вадим Денисович, обращаюсь к Вам, так как Вы наша последняя надежда. Мой сын перенес уже не одну операцию… Меня зовут Иван. Мне 10 лет. У меня лейкемия и срочно требуется … Моему ребенку нет и года. А у него опухоль головного мозга... Меня зовут Маша, мне 8 лет и я очень люблю рисовать. А еще я люблю жизнь. Только у меня рак и жить мне осталось недолго... У нас в детском доме нет телевизора, а так хочется посмотреть мультики… Я очень хотел иметь велосипед и котенка. Котенка мне уже подарили, а на велосипед у родителей нет денег… Я одинокий парализованный старик… Сынок, мне б колясочку такую инвалидную… После пожара в нашем приюте, собак и кошек нечем стало кормить…

     Голоса… голоса… Где Вы были раньше, и почему я вас не слышал? Так ведь у меня все было хорошо! Это я велел Леночке все подобные просьбы складывать в папку «Спам». И ни разу туда не заглянул… И по сторонам ни разу не посмотрел. Не знаю, какие проблемы у работников моей фирмы... Да и их самих почти не знаю — иной раз фамилию услышишь, а человека никак не вспомнишь… А ведь они вносят свой труд в мое дело… нет, в наше общее дело… Как это я раньше не понял… не углядел. Смотреть надо внимательно вокруг, тогда и начнешь видеть… И сердце… начнешь чувствовать свое сердце… Это удивительно… у меня есть сердце… только сейчас я впервые почувствовал себя живым. Когда все во мне борется за жизнь. Когда  в этой отчаянной битве, наконец-то, слились воедино тело и душа. Это и есть настоящий Я... В эту минуту, в это мгновение, здесь и сейчас Я узнал, что нужен в этом мире и мне нужен этот мир. Теперь Я не могу вот так вот просто умереть… Я - Живой! У меня есть шанс что-то исправить… Стать Человеком… Любить и быть любимым… Боже, какое счастье - прожить еще хоть минуту и понять это ! ! ! Только бы не забыть… В этом цель и смысл и радость и весь мир - в моем сердце. 
  Я  хочу  жить, я должен жить, я  буду  ж – и – т – ь… ! ! !...

- Что-то он в себя никак не приходит? Вроде, кома неглубокая…
- Может главного позвать? - предложил медбрат, - Я мигом.
- Да уж придется. Только ты сам не скачи. Сестре скажи, пусть позовет. Это его пациент. Как говорится, его назначения - его и ответственность. Да ему не привыкать, ответственность-то на себя брать…
     По коридору быстрым ходом уже спешил главврач. Высокий седой мужчина в белом халате с усталым лицом и внимательными серыми глазами в темной рамке очков. Короткая стрижка, несгибаемая спина, характерные скорее для военных, жесткий тонкогубый рот и какая-то душевная усталость много повидавшего человека. Все это отчасти выдавало его прошлое. Заглянув в его глаза, можно было понять, что в жизни для этого человека существовали только такие глобальные понятия, как долг, честь, совесть, жизнь и смерть... Общение с ним не доставляло удовольствия женщинам. От него никогда пациент не выходил «окрыленным и полным оптимизма». Зато он давал исчерпывающую информацию и внушал уверенность в том, что со своей стороны сделает ВСЕ, что в его силах. Многие мужчины ценили его дружбу. В работе он был краток и безапелляционно конкретен… Так и сейчас. Главный окинул быстрым взглядом стоящих вокруг кровати Вадима врачей. Пристально посмотрел в лицо больного и молча сверился с приборами. Заглянул в карту и коротко сказал: «Ситуация не критична. Сейчас он должен прийти в себя. Назначения прежние». И пошел обратно.

- Его величество изволили дать разъяснения нам, убогим, - съязвил медбрат. Но тут же умолк под устремленными на него осуждающими взглядами врачей.

- Эй, ты святое не смей грязными руками лапать. Это тебе не хрен с бугра, а сам Завьялов Денис Викторович. Ты здесь человек новый, а он для нас как отец родной. Он хирургом был в Афгане. Потом в перестройку, говорят, спас какую-то шишку на ровном месте. Тот ему и помог эту клинику открыть. Он здесь душой и телом. У него ведь никого нет. Ни родителей, ни жены, ни детей. Теперь уж поздно что-то менять. Да и при такой нагрузке, какая ж выдержит. Его ведь дома практически не бывает, - в своем кругу врачи не стеснялись в выражениях. А пациент ведь без сознания – не слышит…

- А я что? Я ничего, - замялся медбрат.  И под общий смех врачей сжался в комок как еж, ощетинивший иголки. Но вдруг удивленно сказал: - Смотрите, а Антонов точно в себя приходит! И, шагнув назад, согнулся у кровати в шутовском поклоне. При этом одну руку он галантно прижал к груди. А другую гостеприимно широким жестом откинул в сторону, угрожая опрокинуть капельницу и вырвать электрические провода тихо журчащих  приборов: - «С возвращеньицем Вас с того свету к нам сюда, на грешную землю, господин хороший!»...

     Вадим пришел в себя от боли. Душевной? Телесной? Скорее – общей. Нет, ничего, вполне терпимо. Жить можно! Тут же к нему вернулось и чувство юмора. Кругом него врачей - целый консилиум. Вот как! Важная он персона. Желанный гость… в больнице… Хорошо, что не в морге… Улыбнулся — дескать, все в порядке, ребята. Врачи скрупулезно проинформировали его о состоянии здоровья, показали кнопку экстренного вызова (если что), пожелали скорейшего выздоровления и оставили одного. Уф! Наконец-то! Но не успел Вадим толком сориентироваться в новой обстановке, как в дверь постучали.

- Вадим Денисович, можно?

- Заходи, Николай.

- Шеф, а Вы ничего выглядите. Но я о наболевшем… простите за больничный каламбур-с. Меня тут все один вопрос мучает... А что Вы шоферу-то из квартиры не позвонили? Он бы как обычно вышел Вас встречать в подъезд. Может все и обошлось бы.

- Не знаю. Накатило что-то. Ну да ладно. И так обошлось. Сбоку стреляли, не ожидали видно, что я по лестнице пойду. Я же на лифте обычно спускался. Зато Саша остался цел, а то кинулся бы меня спасать...  А что там, по делу?

- По делу все в порядке. Все сидят. В предвариловке, но плотно. Вы сейчас удивитесь, и, спорим, никогда не догадаетесь, кто заказчик...

- Не томи.

- Муж вашей бывшей. Они из загранки с год назад вернулись. Я  и не ожидал, что они так быстро развернутся. На оставшиеся средства выкупили бизнес у ваших конкурентов. А те и рады были от него отделаться. Вы ж им продыху не давали. В последний месяц у вас кто-то несколько заказов перехватил. Помните? Так это они.

- Вот как! А я-то все думал, кто с моего стола начал крупные куски крысить. Раньше конкуренты себе такого не позволяли.

- Ну так, капитал они увеличили, да и ваша бывшая клиентов уговаривать умеет. Она еще очень даже эффектная дама. Фигурка как у школьницы, хоть и родила.

- Родила?

- Да, за границей. Они как выехали, на следующий год она там девочку и родила. Сейчас дочке уже около десяти лет будет.

- Как время летит, - сказал Вадим, а сам подумал, - Девочку родила, а у меня никого.

- Вот теперь ее муж сядет, и дитя останется наполовину сиротой. Дети всегда в заложниках у взрослых. Но с вашей бывшей не пропадет - она уже себя главой мужниной фирмы объявила. Вертится как уж на сковородке. Деловая.

- Да уж, она такая. Ты мне нашего главбуха пришли, я Саше премию... и тебе... А Лене скажи, пусть мне сюда папочку «Спам» принесет. Она знает… Срочно!!!

- Вы не напрягайтесь, шеф, Вам нельзя. Пришлю всех завтра. Отдыхайте.

- Да и ты иди, отдохни. Сколько ты со мной тут? Третий день? Ого. Пора бы мне и делами заняться. А Саша когда придет?

- Вечером. Он все свободное время в полиции проводит. Следит, чтоб не отпустили... этих. Ну, я пойду.

- Иди, и спасибо тебе, Николай. Впрочем, это не то слово. Словами здесь не скажешь. Да ты понимаешь..., - сказал Вадим и отвернулся...
 
   Николай понял и тихо вышел, прикрывая дверь. Но уже за порогом вдруг обернулся, внимательно посмотрел на Вадима и сказал: - А ты изменился, друг.  Вот уж правду говорят — «помни о смерти»...

     А вечером пришел Саша… И вот тут-то началось самое невероятное! Саша, загадочный и напряженно-веселый, сразу бросился к шефу. С хитрой улыбкой, фамильярно взял за руку и уселся не на стул, а по-свойски, прямо на кровать. У Вадима глаза полезли на лоб. И это его тихоня - шофер? Глядя на Сашу Вадим вдруг понял, что в его поведении преобладает не фамильярность, а что-то другое... Сердечность что ли. И еще какое-то мальчишеское желание удивить. Радость от встречи и еще что-то неуловимое, долгожданное... родное...?...

- Ну, рассказывай, - с трудом проговорил Вадим и внутренне собрался.

- Чего уж тут. Придется правду. Только правду. И ничего кроме нее, родимой. Так что слушай внимательно, папа.
- Это кто тут папа?

- Да Вы, Вадим Денисович. Вы и есть мой отец. Настоящий, то есть всамделешный, как я в детстве говорил. А я и есть ваш сын, Александр Вадимович. Правда, не Антонов. Мама меня на свою фамилию записала.

- А как твою маму зовут?

- Светлана.

- Значит вот почему она переехала. Не хотела, чтоб я знал, - промелькнуло в голове, - А как ты ко мне попал? Ну, на работу?

- Да мы с Николаем давно знакомы. Он нашей семье помогал в перестройку. Тогда совсем плохо с деньгами было. Все семейные сбережения обесценились… Мама работу потеряла, а бабушка с дедушкой - пенсионеры... Хотя какая-там пенсия – гроши. А как я отслужил, мама Николая и попросила, чтоб меня к тебе устроить. Вот. А я ничего не знал. Недавно только, ну, когда Вы ...  ты, в больницу попал, тогда и сказала. Только сначала плакала очень...

- Ох уж тайны эти. Вот помер бы и не узнал, что у меня сын такой большой и красивый. И жена... Да я… сейчас… вот только  встану...

- Нет уж, ты полежи. Это еще не все.

- Как, еще новости есть?

- Есть. Ты знаешь, как местного главврача зовут? Завьялов Денис Викторович. Ни о чем не говорит? А? Вадим Денисович?

- Не, ну такого не бывает!... Это только в сказках так... чтоб всего много и сразу... Свихнуться можно...

- Это опять-таки Николай раскопал. Еще когда вашу, извини, твою маму хоронили. Он ее старых подруг привозил прощаться. Тогда он и узнал все. И отца Вашего нашел, только Денис Викторович не велел Вам говорить. Он считал, что Вы его не простите… за маму. Но Николай, как говорится, держал руку на пульсе… - о как медицинская терминология рулит. Вы же с его подачи, помните, еще медстраховку всем своим сотрудникам в этой клинике оформили. Вот Вам и пригодилось. Хотя лучше бы - нет.

- Я еще не в силах все осознать. Так что ты меня больше пока что не грузи... а то мозг лопнет или перегорит...

- А вот и буду! Знаешь, почему тебя муж твоей бывшей так ненавидел? Лютой ненавистью... Не из-за денег, нет!

- Неужто меня так любили без памяти, или в пример ему ставили ежечасно, что он с катушек слетел и на убийство решился?

- А вот не угадаешь. Я сам бы ни в жисть не догадался. Если бы своими глазами не увидел. Из-за дочки! Его дочь, ну малАя эта, она ж - вылитый ты. Жена с дочкой к нему в СИЗО с адвокатом приходили. Навещали. Я и пригляделся. Вот уж тут прямо с глузду двинешься. И нос твой, и глаза, и родинка на щеке. Фантастика! Он ревновал страшно! Аж две независимых генетических экспертизы сделал. Мне Николай рассказывал. Одну за границей. Другую здесь. Но все однозначно показали, что его это ребенок. А похож на тебя. Вот и пойми.

- Ну, удружил. Что теперь делать-то? Я тут начал было прикидывать, как ихний бизнес к рукам прибрать. Мне сейчас это сделать ничего не стоит. Глава фирмы в тюрьме, репутация подмочена. А теперь получается, что я этого ребенка обездолить не могу! Бог его знает, почему так вышло, но пусть живут. Я бывшей тут пару своих контрактов подкину — на дорогого адвоката хватит. Но отказываться от обвинения не буду. И не проси. Каждый должен за свои дела нести ответ. Эк я сказал. Мудрею...

- А я и не прошу. Наши судьбы как-то все переплелись. Я бы сказал, перепутались даже. Все не спроста, «здесь думать надо», как сказал бы Чапай. Я раньше тоже дальше своего носа не видел, пока девчушка эта не подвернулась. Помнишь, «Графа Монте-Кристо»? В детстве все читали, или хоть фильм смотрели. Обрати внимание: там Дантес говорил, что сын Мерседес, Альбер де Морсер, — вылитый он в молодости. Так, что и в литературе были прецеденты. Стал я по Интернету лазить и вот что нашел. Закон Рита называется. По другому — телегония. Ну, ты потом посмотришь, если заинтересует. А я пока что пойду. Мама завтра придет... если ты не против? А сейчас, может, я главврача приглашу? ...  Ты уж держись, отец.

- Есть многое на свете, друг Горацио... Что ж, зови... Всех зови...

                * * *

     ... Вот так и закончилась эта история, случившаяся здесь, на планете Земля, на рубеже 20 и 21 веков. Вон, посмотрите вниз. Видите — смеются! А еще недавно – плакали… Счастливые люди... А мы здесь, высоко наверху, невидимые существа образовали светящийся круг и быстро вращаемся сияя и звуча. Можете считать, что это у нас сразу и танцы и песни. Так мы поздравляем друг друга с успехами и прорывами в работе.

- Ну что, А/Х-9251369, теперь ты доволен?

- А то! Карма-то у большинства Душ из этой большой семьи теперь развязана. Посмотрите. Вон там — они все, наконец, счастливы.

- Ага, а то заколдованный круг какой-то. Из жизни в жизнь. Прямо, тайны мадридского двора. Мать Вадима молчала, так как всю жизнь считала, что Денис ее не любил, вот и бросил беременную. А Денис считал, что такое предательство с его стороны она никогда не простит, и сын его будет за это ненавидеть. Так и страдали оба, но поодиночке!

- Чтобы змеиный клубок застарелых тайн начал-таки разматываться, пришлось Вадима малость подстрелить. А то Света тоже молчала «как рыба об лед». Да и Вадим на своем перекрестке жизненных дорог уже «свернул в никуда». Надо было срочно что-то подправить...

- Ну, А/Х-9251369, ты и нахватался выражений... у людей. А вдруг бы Саня побежал шефа спасать? И прямо под пулю? Что тогда?

- Не боись, у нас все схвачено. Я ведь подстраховался. Мобильник-то Вадим в машине вместе с бумагами оставил. А лифт-то я наверх угнал, чтобы Вадим его не дождался и пешком пошел… Ботинки у него мягкие, шаги неслышные… Теперь  полный порядок. Можно и нам повеселиться. А то в прошлый раз Света Вадима бросила, да так жестко, что мужик спился и умер. Ушла и сына с собой забрала. Так парень отца и не узнал... Правда это была совсем другая история и тогда их не так звали...

- А кто был этим сыном?

- Да Николай был... Вот теперь он помог Свете и Саше обрести полную семью. Не хотел, чтоб парень без отца остался, как он тогда. А сам ведь любил Светку еще со школы и все надеялся... Потому и Вадиму не говорил про то, что сын у него… Ну да в следующий раз они вместе будут. И Света молодец. Наконец-то свой урок усвоила.

- А что отец Вадима?

- О, тут другая история. Денис ведь знал, что у него ребенок будет. Но его родители беременную мать Вадима в семью не приняли. Они считали, что ей их богатство одно только и нужно. А Денис тогда не смог за любимую заступиться. И потом ей не помогал сына растить. Зато и родителям он помыкать собой больше не дал — стал военврачем. Он много добра людям сделал, вот и свой грех искупил. И в прошлой жизни его сын тоже без отца рос. Он на фронт ушел от семьи. Там и погиб в Великую Отечественную.

- А кто их ребенком был в той жизни?

- Вадимова бывшая жена! Когда она пацаном-сиротой вместе с его мамой горе мыкала, уж так наголодалась, бедная. Вон в этой жизни как за деньги и достаток ухватилась. А когда тот пацан вырос, женился на тихой девушке. Она его любила очень и страшно ревновала. Этой девушкой был теперешний муж «бывшей». Ревность его и в этой жизни настигла и не отпустила. Так и не прошел он свой урок.

- А как же та девочка, их теперешняя дочка? Ну, которая на Вадима похожа?

- Эти Души, Саши и девочки, в прошлой жизни были братом и сестрой. Их родители насильно сестру замуж выдали за богатого, а брат не заступился. А мог бы. Он ведь старшенький был. Так что теперь, видишь, как он за нее переживает. Помнит Душа. Только сказать не может.

- И что теперь со всеми этими людьми будет?

- Как всегда: другие жизненные уроки, другие и роли. Как говорится у людей – жизнь, она полосатая. Полоска темная – время плакать, полоска светлая – время смеяться. А мы, Ангелы-Хранители, будем Ваши Души сопровождать. Стараться сделать так, чтобы все друг другу старые долги по жизни отдали. И Любовь сохранили. Ведь это в жизни главное.

 
  А Вы как думаете?  Нет, лучше так: -  А Вы как, думаете? А?!


Рассказ был написан для конкурса Копирайта К2 "Всему свое время" 2013 г. Но на суд читателей автором представлен не был.