Предисловие к книге В мир гуманитарных наук

 

Предисловие к книге «В мир гуманитарных наук».

В основе моих автобиографических книг, анализ конкретных общественных ячеек. В первой книге «Чарочка», это – деревня. Та деревня, в которой я родился и вырос. Во второй книге, «Из Чарочки по Союзу», я оказываюсь в нескольких коллективах (общественных ячейках). В них – мой анализ, мои размышления, соответствующие выводы.
Следующий коллектив, в котором я оказываюсь, это – гастроном под номером 13. В нём я проработал десять лет. За это время, я познакомился не только с одной общественной ячейкой, но и, без преувеличения могу сказать, со всей торговой системой города.
Ясно, если один гастроном под номером 13, то это означает, что он находится в общей системе города. Система эта называется «Торг-гастроном». В ней – 15 гастрономов. Можно сказать, основная кормовая база. Во главе её, всем известный человек – Толоконский.
Учитывая тот факт, что пищевые продукты – не только для повседневного потребления, но имеются и такие, которые – для праздников, для различных торжеств, то его главный чиновник, что-то вроде – Деда-Мороза. От него зависело, чем – праздничным – запастись, и ещё большая проблема, как это праздничное потом распределить среди жителей города.
Торговля, в общем-то, всегда считалась самой проблемной областью. Как в ней, так и вокруг неё, постоянно кипели не шуточные страсти. А во времена дефицита по многим продуктам, не говоря о продуктах особо вкусненьких и горячительных, раздражимость населения могла достигать серьёзного накала.
Здание гастронома, хотя и одноэтажное, является – двухуровневым. Наверху – торговый зал, со всеми своими отделами. Внизу, та же площадь, с той только лишь разницей, что посреди – коридор, а по обеим сторонам – склады.
За десять лет, что я проработал в гастрономе, проявилась такая особенность. В начале 70-х годов – полное изобилие. И от них – к началу 80-х – словно кто-то прочертил наклонную. Продуктов становилось всё меньше и меньше, полки в отделах постепенно убывали. Соответственно, и недовольство покупателей, из года в год росло.
С возрастанием дефицита по многим продуктам, преобразовывалась и сама торговля. Очереди могли возрастать, как наверху, так и внизу. И не только в предпраздничные дни.
Если судить по тому, какова была нагрузка на грузчиков, то она не уменьшилась. Всё дело, вероятно, в том, что у рабочих росли зарплаты. Денег на руках становилось больше, и рост продуктов не успевал за их возрастанием.
К этому – социально-экономическому явлению – присоединялась возрастающая потребность людей в средствах увеселения. Количество потребления спиртных напитков – росло. С  удовлетворением им населения, промышленность не справлялась.
Моя основная работа, как грузчика-экспедитора, заключалась в том, что я получал вино или водку из многих заводов. Кроме меня, водку, вина, почти каждый день привозили по кольцу. То есть, была специализированная организация, которая обслуживала все 15 гастрономов, водочной и винной продукцией. И всё-таки, такого – ежедневно-массированного завоза – не хватало.
Возрастала та категория людей, которая, получая всё больше и больше денег, не знала им другого применения, как использовать, на курево и выпивку. Как это ни парадоксально, но глобальное бедствие, всё более ощущалось с ростом благосостояния общества. Проблема эта, всё острей ощущалась властями. И они, повинуясь – не предвидено складывающимся условиям – вынуждены были всё больше и больше производить водки и, одновременно, всё больше и больше строить, соответствующие учреждения, для лечения алкоголиков.
То, что когда-то мечталось и мыслилось (особенно во время войн), как лучшее время (время без личностных и социальных проблем), теперь, в эпоху развитого социализма, сомнение в вере «светлого будущего» начало охватывать всё большее число людей. В чьих-то мозгах, уже создавалось убеждение, что оно – в принципе невозможно.
Чтобы понять в каком состоянии находится общество, следовало бы привести в активное творческое действие, весь комплекс гуманитарных наук. Для этого требовалась команда сверху. И тогда, все подчинённые ей институты, занялись бы делом. Но этого не было сделано. Брежневский период правления, определился главным оценочным словом. Застой.
Диалектика на этот счёт, располагает двумя категориями: причиной и следствием. Оба они неотделимы от категории – время. Время, в свою очередь, характеризуется двумя величинами: статикой и динамикой. Статику олицетворяет фото, динамику – видео. Причина и следствие, отмеряя определённый отрезок времени, обретает статус причинно-следственной связи.
В практически-творческом плане, это может выглядеть так. В книге «Чарочка», я мог прослеживать жизнь каждой семьи, с детских лет. Оказываясь в другом коллективе, на то или иное время, я не мог прослеживать полный период причинно-следственной связи. Поэтому приходилось рассчитывать только на следствие. То есть на то событие, которое происходило. Весь предшествующий процесс, мной не мог быть известен. Если не считать те сведения, которые я мог получить в разговорах о тех или иных людях.
Следствие, само по себе, - фото. Располагает теми данными, которые были приобретены ранее. Приведу для ясности несколько примеров.
Торговля, та область, которая не может не считаться – творческой. Сегодня – с убытком, завтра – с прибылью. Балансировать на уровне абсолютной честности, не удаётся. Возникает желание, как-то, подстраховаться. Лиха беда – начало. За ним может последовать – увлечённость, которая может привести - к большой прибыли. И даже – к сверхприбыли.
Понятное дело, у продавцов малые возможности, у заведующих – большие. Расскажу о них. Оно интересно уже тем, что освещалось в местной прессе.
Долго ли коротко длилось мошенничество, но вот дело дошло до ОБХС. У главной заведующей – Панычевой Ольги Андреевне – обнаружились гигантские накопления. Эквивалент, что-то вроде, пятнадцати машин «волга».
Жила она одна (без мужа, детей), с матерью. Мать тоже – продавец. Получила семь лет тюрьмы. После четырёх лет, её выпустили. Выпустили, потому что была неизлечимо больной. Прожив на свободе несколько месяцев, она умерла.
Ольга Андреевна, с психологической точки зрения, была интересна тем, что страдала болезнью накопительства. Она – не развлекалась, не гуляла. Жила скромно. Общаясь с ней, никогда бы не подумал, что она обладательница – несметных богатств. Если бы ей пришло в голову – израсходовать все свои накопления – то ей, и всей жизни не хватило бы на это. Возникает естественный вопрос: какой же смысл в накопительстве? Абсолютно никакого. Но она продолжала вести рискованную жизнь. И не упускать ни одного пункта, по которому бы получала новые и новые деньги.
Когда ей занялись следователи, и когда она поняла, что её ожидает, её нервы не выдерживали. Часто теряла сознание. По сути, сама себе приготовила – казнь.
Оказались под следствием – и все остальные заведующие. Но, не отправлять же всех за решётку. Самую младшую среди них – Людмилу Геннадьевну – пощадили по возрасту. Григорьевну помиловали – из-за болезни. Валентина Михайловна и Галина Ивановна, охотно работали со следствием. В этом заслужили право на снисхождение. Но вот Людмиле Андреевне, не удалось выкрутиться. Получила четыре года.
В заключение представим общую картину. Панычева сохранила для государства ту сумму, в которой её уличили. Коллеги же, получили двойную выгоду. Та прибавка к зарплате, которая возникала, тут же ими расходовалась. У них крупных накоплений не обнаруживалось. И вторая выгода в том, что они – добросовестно – сотрудничали со следствием. То есть, всю вину возложили на главную заведующую. Она, в этом основном своём житейском эпизоде, проиграла по всем пунктам. От чего, её личная трагедия, обретает жанр нелепой трагикомедии.

Торговля всегда была сферой больших соблазнов. Оказавшись в ней, любой мозг, любое сердце, подвергались испытанию на моральную и уголовную устойчивость. Редко кто выдерживал её. Всё же, к крайностям, прибегали немногие. Стараются ограничиваться малыми погрешностями. Но и их оказывается вполне достаточно, чтобы у каждого торгового работника, висела на шее золотая цепочка с золотым крестиком.
Были и у меня два эпизода, связанных с большими деньгами. Однажды, перекладывая коробки с одного места на другое, наткнулся на большой пакет. Заглянул в него – деньги. Я подхожу к Ольге Андреевне, говорю: вот – пакетик. Она: ой, совсем забыла про них…
Второй эпизод. Магазин закрыли на обеденный перерыв. Я зашёл в водочный отдел, он был полностью забит пустыми коробками. Спросил - убирать? Ответили – убирай. И я всё спустил через подъёмник вниз.
После обеда, девчонки спохватились. Где коробка с деньгами? Я ответил им, что спустил вниз. Они все туда.
За прессом стоял пенсионер – Василий. Спрашивают у него – коробка с деньгами не попадалась? Кивает головой – нет. Девчонки принялись осматривать коробки. Нет денег. Тогда они начали заглядывать в укромные места. Находят, то в одном месте, то в другом.
Девчонки на взводе. Вот-вот начнут физическую расправу. Василий – струхнул, и начал показывать все те места, куда он их рассовывал. Собрали, подсчитали – всё сошлось.
Эпизод этот, для Василия, не имел серьёзных последствий. С работы его не выгнали. А работники магазина, ещё долго потешались над ним.

Деньги – зло, но слишком уж привлекательны. А там, где с ними имеешь дело ежедневно, поневоле возникает соблазн, что-то отщипнуть из общего себе. На этом поприще и создаётся та диагональ, по которой и распределяются все работники торговли.
Как бы кто не рассматривал эту тему, но психика  у всех – одна. Она составляет, в принципе, одну программу для своей практической деятельности. Разница между ними лишь в том, что приобретаемое по-разному потом расходуется. Одни – складируют деньги, как это делала Ольга Андреевна, а другие живут в своё удовольствие. На широкую ногу.
В местных газетах сообщалось, что некоторые летают в Москву на выходные, чтобы посещать Большой театр. Вели себя так, как многие в городе, добирались до театра - в трамвае или в автобусе. Деньги для них уже не имели сдерживающего значения. Какая бы блажь не возникла – пожалуйста. Тут же её реализация.
В книге «Чарочка», я говорил, что условия – социальные и природные – для всех одни. И поэтому все семьи распределялись по уровням жизни, в зависимости от ежедневных умственных и физических нагрузок. В торговле – условия иные. Тут – физические нагрузки – не так важны. Важны только – умственные. Учитывая все пункты, по которым возможно обогащение, каждый работник торговли, оценивает их по-своему. Находятся такие деятели, кто играет по-крупному. То есть, кто оперирует целыми машинами и даже вагонами. И по этим масштабам, как в реальности, так и в кино, находился соответствующий материал.
То, что в 13 гастрономе произошло, вовсе не означало, что это – единственный случай. Система наша – плановая, и следственные органы не могли высадить свой десант одновременно на все 15 гастрономов. Если бы они это сделали, то результат был бы схожим с 13. Так что, сегодня – одни, завтра, та же участь, может ожидать других.

Во всех своих автобиографических книгах, я придерживался одного творческого принципа: анализировать весь коллектив, отмечая, прежде всего, - крайности. Отметив крайности, промежуточное между ними, может домысливаться читателем, и без автора. 
В сущности, что такое крайности? Это – следствие, это – беда или счастье. Это – тот контраст, который возникает между детьми и родителями. Вот в этом плане, я и продолжу дальнейшее повествование.
В кондитерском отделе работала женщина лет сорока. Скромная, флегматичная, спокойная, довольно-таки приятная в общении. Дочь же её – полная противоположность матери. Озорная, жизнерадостная, раскованная. Притом, по многим негативным признакам.
Не закончив школу, познакомилась с мальчиком, забеременела. 18 лет ей тогда не было. Пришлось матери идти в райсполком, чтобы получить разрешение на брак, регистрацию.
Родился мальчик. Через год стала работать продавцом. Всегда весёлая, неунывающая. Частенько забегала в подсобку с бутылкой вина.
Беда случилась летом. В жаркий июльский день, Светлана со своей знакомой (школьницей), прогуливалась по берегу Оби. Причалила к берегу моторная лодка. Один из парней предложил им прокатиться в лодке. Светлана – согласилась, школьница – уклонилась от их предложения. С тех пор, Светлану больше никто не видел.
Проходил год за годом, но что тогда произошло с ней, продолжало оставаться тайной. Мальчик подрастал.  Его часто можно было видеть за прилавком с бабушкой.

Второй пример контрастирующего свойства.
Работала в гастрономе одна очень весёлая девочка. Полная, энергичная, голосистая. Участвовала в художественной самодеятельности. В одном отделе она подолгу не задерживалась. Но скандалила она легко, безобидно, с какой-то особой увлечённостью. Если сказать, была полностью раскованной, то это означало – курила, выпивала. И не только…
Следует при этом сказать, что все продавцы, благодаря тому, что постоянно общаются с покупателями, обеспечивает им это - лёгкую поведенческую активность. Чаще всего случается так, что не их выбирают в невесты, а они выбирают себе женихов.
Работал у нас шофёром парень. Полная противоположность по характеру Ларисе. Может быть поэтому, не он был инициатором этого знакомства.
Я ездил с ним за различной продукцией. И, признаться, было страшновато находиться с ним в одной машине. Он был явно, какой-то заторможенный, вялый. Так и гляди, вот-вот, что-нибудь случится. И случилось.
Едим мы в Бердск за вином на ГАЗ-66. Нас обгоняет гружёный ЗИЛ, сворачивает к обочине, и тут же останавливается. Мой шофёр в этот момент отвлёкся. Кричу – машина! Бам! В машине ГАЗ-66, кабина впереди. Её сместило. Появился дым, запах гари. Посуда, которой была загружена машина, сорвала бортовые крючья. Пришлось возвращаться.
Вот такая, контрастирующего свойства, образовалась пара. Лариса забеременела, но продолжала курить. Не ограничивала себя и в вине. Воздействовать на неё, было бесполезно.
Мне, как психологу, было интересно, какого же настроя мать шофёра. Я ожидал её увидеть, резко контрастирующей с сыном. Именно такой она и оказалась. Кстати, жили они в «стоквартирном» доме.
Образовалась новая семья. С таким контрастирующим сочетанием, трудно было рассчитывать на гармонию. Что же было дальше, я не знаю. Оба ушли из тринадцатого гастронома, и больше я их уже не видел.

Каждый раз, попадая в новый коллектив, подмечаешь то, что в нём – один и тот же набор признаков, одни и те же происходят события. Словно, кем-то это запланировано, и что как-то иначе, быть не может. Худшим таким событием, является – суицид.
Поражает в этом явлении то, что решают уходить добровольно из жизни те, у кого, вроде бы, причин для этого, абсолютно никаких.
У заведующей Градечной Галины Ивановны был сын. Учился он в старших классах. Когда заходил в магазин, обращал на себя внимание своим внешним видом. Лучшая обувь, лучшая одежда. Выглядел, как манекен на витрине. Значит, с внешней стороны, нет проблем. А вот с внутренней – были проблемы, и весьма серьёзные.
Жили они, с правой стороны от главного вокзала. Там стояли тогда бараки, и во дворе, между столбиками, были протянуты бельевые верёвки. Возвращаясь с вечеринки, он и воспользовался ими.
Когда ты хорошо знаком с человеком, который решился уйти из жизни, это особенно задевает за живое. Приводит к серьёзным размышлениям.
Быть обеспеченным, не всегда означает, - благополучие. Мать юнца, женщина энергичная, самоуверенная. Умела добывать дополнительные средства. И что характерно для неё, тут же их расходовала. В общем, жила весело.
Когда я появился в магазине, она тут же заявила: он – мой. Она не привыкла ждать, когда кто-то обратит на неё внимание. Вырваться из её цепких рук, было не так-то просто. Ещё более крутым, оказался её муж. Жили они раздельно, но иногда он наведывался к ней. Застав нас вместе, не стал долго раздумывать. Мог наброситься с кулаками. Пришлось трусливо уклониться от стычки с ним.
И вот в этой среде, с одной стороны – сила, самоуверенность, а с другой – вялый, нерешительный, не боеспособный сыночек. Контраст – очевидный. Пребывающий постоянно в тепличных условиях, он не – потенцировался. То есть, не набирал ту энергию, с которой бы мог бы, чувствовать свою способность решать какие-то свои юные проблемы. Первая же неудача на вечеринке, ввергла его в жесточайшую депрессию. 
Мать, не очень-то огорчилась потерей. Сменив меня на шофёра, продолжала жить – в своём духе – увлечённо и жизнерадостно. И я, отстоял своё право, жить в своём духе. С книгами! С ними означало, что свободное время есть чем заполнить. К тому же, они склоняли - к спорту, к здоровому образу жизни.
Без книг же, чем заняться в свободное время? Застольем, пустой болтовнёй. А от них – ссоры, драки, разврат, развод. И прочие негативные прелести раскованной жизни.

Чтобы подвести итоги теме семейных контрастов, попробую проанализировать ту, в которой пришлось жить мне.
Людмила, не получив аттестат зрелости, выходит замуж. На свет появляется четверо.
Муж её, по житейским признакам, идеальный. Работает на заводе, хорошо зарабатывает, принимает активное участие в спорте, в КВН. Но вот жена ему досталась, с противоположными данными. Работой не интересуется, даже по дому. Увлеклась алкоголем. Кто показал бутылку, с тем и пошла.
В народе бытует мнение, что если женщина запила, то её уже не остановить. Людмила оказалась абсолютным выражением этого мнения.
Для Сергея начались серьёзные испытания. Четверо детей, развестись - не мог. Дети, ни вещи – поделить невозможно. К тому же, всех их он любил.
По характеру он – мягкий, добрый. Поднять руку на жену не решался. Но и процесс, так жестоко начавшийся со стороны жены, не мог долго продолжаться. Загнанный в тупик, чувствуя безвыходность своего положения, он начал прикладываться чаще к рюмке. И вот однажды, погрузившись в ванную, у него остановилось сердце. Мужа и отца – не стало. И это – в 33 года. Оказывается, и такой способ существует расправы над человеком. Алкогольно-аморальное, бесцеремонное, одерживает верх над лучшими человеческими качествами.
Это – первое наличие контраста в нашей семейной среде. Второе, между сёстрами. Лена оказалась абсолютной противоположностью Людмиле. Насмотревшись, что творится со старшей сестрой, она не захотела иметь детей. Решила жить – только для себя, только в своё удовольствие.
Но, как и сестра, была абсолютно раскованной в отношении мужчин. Не понравился один, тут же, находился другой. Любила проводить время в ресторанах. В праздничные дни могла позволить себе и – осетра, с чёрной икрой, и – алкоголь, который не бывал в свободной продаже. Одевалась в лучшие наряды. Контраст, с предельно опустившейся сестрой, абсолютный. Вместо простых рабочих мужиков, что ублажали Людмилу, у Лены оказывались – с высокими должностями. Естественно, и с высокими окладами.
Третий вид контраста, между матерью и двумя дочерями. Мать родилась в деревне. С детства приобщалась ко всем видам работ. На Свободном – каждый вечер на сцене. Затем – педучилище, семь лет работала учителем. В Новосибирске работала секретарём в гражданском суде, областном, в военном трибунале. В общем, вся её жизнь – в официальной среде. А она, по форме и содержанию, расписана по правилам, нормам, инструкциям.
Школа и суды, как причинно-следственная связь. С чего начинается (в худшем варианте) и чем кончается, так же, в худшем варианте. Старт и финиш – её главный житейский материал. Вот только использовать его в своей личной жизни, как-то не получалось. И всё потому, что те качества, носителем которых она была, оказывались слабее тех, с которыми приходилось противоборствовать.
Психологи, педагоги, когда речь заходит о воспитании, отделываются одной фразой: быть самим собой. Я перечислил многих (с той и другой стороны), кто придерживался этого условия. Все подчинялись тем импульсам, которые возникали внутри. Приводили они, для большинства, к не лучшим результатам. Для некоторых – к трагическим. Это говорит о том, что существует диктат – внешний, и диктат – внутренний. Один исходит, если говорить предельно обобщённо, - от позитива, другой – от негатива. Какой из них сильнее? Практика показывает, по многим эпизодам, верх одерживают – представители негатива.
Так уж складывается в жизни: всё, что требует усилий – непривлекательно. Во всяком случае, для определённой категории людей.
В противовес им, что оказывается более привлекательным? То, что требует меньше всего усилий. Вот так, и дифференцируется общество на тех и других.
Следующий вид контраста, между мной и матерью, между мной и сёстрами. В целом, такая семейка, вряд ли способна на внутреннюю гармонию. Каждый – самостоятелен – в своём внутреннем настрое, меняться никто не может. Это, как печать на паспорте. Оформлен своими нервами – живи по их требованиям.
Тот материал, который был мне предоставлен тринадцатым гастрономом, по двум основным крайностям, можно сделать соответствующее заключение. Панычева О.А. с большими деньгами – не счастливая женщина. Постоянно, как на иголках, в напряжении. Вся жизнь в ожидании: вот-вот, придут – арестуют. Что и случилось, в конце концов.
В противовес ей, Петраков Валерий. Где бы, не работал, надолго не задерживался. Деньги в его карманах, не залёживалась. Каждый день, одно и то же: собрать бы мелочь на бутылку. О закуске, речь, вообще, никогда не шла. И, тем не менее, всегда - довольный, жизнерадостный, озорной, общительный. В течение дня, занимает деньги, что-то, кому-то, достаёт. Потом - забывает, ссорится, дерётся…
Стало быть, всё дело – в психологическом настрое. И этот настрой растягивается в такой диапазон, что – по крайностям – поражает своей контрастностью. Судите сами, одни, будучи обеспеченными, всё же склонны к суициду. Вспомним случаи из двух моих автобиографических книг. Всё у них было, кроме той воли, от которой – энергия, желание решать личные проблемы. И мечты, благодаря которым стоит бороться до последнего.
В сравнение им, противоположная крайность. Ничего нет, больные, и, тем не менее, довольные своей жизнью, и не помышляют о добровольном уходе из жизни. Даже, опустившись на самое дно жизни, и там – не испытывают каких-то особых неудобств. Пример тому, наша Людмила. Уничтожая своим поведением, одного за другим, самых близких ей людей, она не испытывает угрызений совести. Сознание её таково, что не беспокоит её.
Из-за нежелания работать, она меняет трёхкомнатную квартиру (юго-западный жилмассив), на двухкомнатную (на Вертковской), получает тысячу рублей, и – прогуливает их. Ноги её всегда по сторонам, готова принять любого. Рождается – пятый. По сути, превращается в скотообразное явление. Но и это её не тревожит. А каково при этом матери? Ей всё хуже и хуже. Давление – за двести. Бессонница. И работа за троих. Дочь же – гуляет. Ей – весело.
Когда заходит речь о воспитании, то, как видим, возникает та категория людей, которая относится - к неподдающимся. В отношении их, слова, требования со стороны властей – пустой звук. И какой же выход из такого тупика? Реальная жизнь, на этот счёт, не имеет каких-то серьёзных средств воздействия на них.
Но жизнь продолжается. И не трудно предположить, как она будет протекать дальше. Так как сюжет, на следующий отрезок времени, уже сложился, то мне, как непосредственному наблюдателю, остаётся лишь его изложить. Появится следующая – четвёртая автобиографическая книга.
Всё, что повторяется в каждом коллективе (каждой ячейке общества), подпадает под обобщение, типизацию. Неважно, что в ней, за тот или иной период времени, один или несколько трагических случаев. Все – на одной линии развития. Если кто-то не достиг крайности, то к ней он может подойти в будущем.

Приобретая знания, одновременно, по всему комплексу гуманитарных наук, я анализировал реальную конкретную жизнь, в её глобально системном виде. Для этого был необходим закон тождества. Все личностные, социальные и государственные проблемы, (не трудно было подметить), выстраивались в одну вертикаль. Это означало, что проблемы по всем общественным ячейкам, были схожи. Всё то, что творилось внизу, те же признаки и события, отмечались и на самом верху. Чем ни примеры семьи генсеков на этот счёт. У Сталина, Хрущёва, Брежнева – тот же контраст между родителями и детьми. Разница лишь в материальных и духовных возможностях. Внизу – малый масштаб, наверху – больший. Но для того и существует фактор тождества, чтобы не видеть принципиальной разницы, между малым треугольником и большим.
Несмотря на верховные должности, наблюдается та же беспомощность (не эффективность) в воспитании собственных детей.

Должен сказать, что сама реальная жизнь, представляет себя в обобщённом виде. Я же, пользуясь готовым материалом, копирую то обобщение, которое сложилось на тот или момент в статике или, в известной мне, исторической протяжённости.
Обращая внимания на крайности, обобщение выглядит особенно понятным. Ведь крайности, это те границы, между которыми – меньшие меры, в соотношении негативных и позитивных признаков. В противоборствующем течении этих сил, и видится тот результат, который выдают субъекты по каждому из существующих человеческих параметров.
Из приведённых мною примеров, вывод напрашивается сам собой. Доброе порождает не доброе. Между поколениями происходит рокировка.
Но нужно учитывать и то, что крайности существуют двух типов. Когда не добрые порождают доброе. Имеется в виду, два противоположных по содержанию, течения.
«Не добрые», какими признаками характеризуются? (Анализ ведётся, следует при этом подчеркнуть, в режиме крайностей). Кто, у нас в истории, к таким относится? Известно, кто.
Начнём свой аналитический сюжет со Сталина. Он в истории Союза отметился особо высокими требованиями к своим подчинённым. Да и ко всем трудящимся в целом по стране.
С ним связывается массовый героизм в войнах, массовый героизм в труде и творчестве. Понятно, все не могут быть героями, гениями, патриотами. Первыми во всех делах.
Любое поражение, ошибка, просчёт, мог кому-то стоить жизни. Скорость развития, при этом, учитывалась. И были свои – поблажки и снисхождения. Но то, что с такой чрезмерной требовательностью, происходила чистка, и «отсеивалась» огромная масса людей, не могло не тревожить многие, вполне разумные, и вполне патриотические силы.
На этом недовольстве, построил свою политику Хрущёв. С его именем начали связывать «потепление». Но в каком значении? В том, что можно уже не так напрягаться. И что, тот поток ошибок и просчётов, который на порядок удвоился при нём, не оборачивался жестоким разносом. О чистке, судебных делах, речи вообще не было.
Сам генсек, особенно ярко, отметился в этом плане. Какой бы указ не издавал, каждый из них вызывал насмешку. Авторитет Хрущёва снижался, ни по дням, а по часам.
Сменивший его Брежнев, в характеристиках народов Союза, оказался ещё в более низком определении. Восемнадцатилетний период в роли первого лица государства, ознаменовался словом «застой». Словарь Ожегова его так толкует. «Остановка, задержка, неблагоприятная для развития, движения чего-нибудь».
В природе застой, это – разложение, брожение, гниение. В обществе, то же самое, хотя и в переносном значении. Общий сюжет, в образном выражении, выглядит так. С вершин Сталина, союзное государство скатывается до уровня Хрущёва, и от него, по наклонной, до уровня Брежнева. Дальнейший путь снижения, теперь уж известно, чем закончился.
В режиме развития, понятие застой, как снижение требовательности к людям. Сталин, в этом плане, жестоко требовательный, Хрущёв – со своим «потеплением», Брежнев, и вовсе скатывается к низшим точкам снисходительности. Чего бы, не потребовали от генсека, пожалуйста. Почти бесплатные рабочие столовые. Почти бесплатные, или с малой доплатой, дома отдыха, санатории. Не только бесплатное пребывание в больницах, но, и при этом, стопроцентное сохранение зарплаты. Многочисленные культурные мероприятия, всё за счёт предприятий. Выдержать такую нагрузку, трудно было выдержать союзной экономике. Трудящиеся, тем не менее, были по-прежнему недовольны низкой заработной платой. И её - повышали. На общую денежную массу, не стало хватать продуктов и товаров промышленного производства. Само население возрастало в своих требованиях. Нарушился баланс, между тем, что исходило от вершины государства - к общей пирамиде общества, и самой пирамиды общества - к своей вершине. Росла потенция саморазрушения государства, если можно так выразиться, взаимным соотношением. То есть, виновными в саморазрушении – своего же государства – оказывались все слои общества, вместе со своей верховной властью. Никто, в подобные процессы разрушения, серьёзно не вникал. А те институты, которые должны бы этим заниматься (я имею в виду, гуманитарные науки), полностью существовали в режиме застоя. Теоретически и практически – они отстранились от насущных актуальных проблем.
В качестве иллюстрации к указанному состоянию гуманитарных наук, могу сослаться на свой опыт обращения в НГУ и издательство «наука» при Новосибирской академии наук. Там и там, гуманитарные темы, сочли «пустяками». С высот естественных наук, результатами которых было чем гордиться, они пренебрежительно отнеслись к личностным и социальным проблемам. В дальнейшем, история показала, к чему могут привести эти «пустяки». Не только к развалу Союза, но и, одновременно, к катастрофическому состоянию самих естественных наук.
Та же самая реакция исходила от всех редакций и издательств. Все они были настроены одинаково:  в обществе развитого социализма - больше нет серьёзных проблем. Тех, кто шёл с ними в редакции, институты, могли – в антисоветчики записать. Заслон развитию, как видим, охватывал всю гуманитарную вертикаль.
Главнокомандующим застоя, понятное дело, являлся сам генсек. И, от него, как от вершины, строилась вся исполнительская пирамида застоя.
Подводя итог деятельности Брежнева, можно без преувеличения, и без оскорблений в его адрес, сказать, что за время его пребывания у власти, были основательно подготовлены условия для распада великого Союзного государства. В 82 году, Брежнева Леонида Ильича, не стало. Сменил его – Андропов Юрий Владимирович. Первой его – особо значимой фразой – было: мы не знаем общество, которым собираемся руководить.
О чём она говорит? О том, что те, кто обязан был этим заниматься, были в состоянии застоя. То есть, обвинение нового генсека, напрямую адресовалась всему руководству гуманитарных наук. Это они должны были изучать общество, и выдавать точные научные сведения по тому, каким является общество. Одновременно, интерполируя и экстраполируя его, представлять его в статике и динамике.
Андропов выдал, обобщающего масштаба фразу: мы не знаем общество – в 82 году. К этому времени, у меня было написано несколько книг, именно, по этой теме. «Чарочка» -  анализ всех семей – одной ячейки общества. Она же (деревня), представляется в качестве эталона, по которой определяется количественно-качественное соотношение, всех остальных ячеек общества. И, используя принцип тождества, делается научный вывод. Что одна деревня, тождественна селу, село – городу, город – государству. Таким образом, я отвечаю на вопрос Андропова, уже существующим теоретическим материалом. 
В книге «Новосибирская плеяда» вёлся научный творческий анализ того, как создавались союзы писателей. Кто-то кого-то раскулачивал, кто-то участвовал в войнах, этого было достаточно, чтобы тебя начинали публиковать. Подлинное образование, особенно в районах, областях, не имело такого уж большого значения. Это и приводило к тому, что даже духовные виды деятельности, обеспечивались малограмотными чиновниками. Ясно, что подобные – не творческие условия – не могли быть эффективными в делах развития. Развития самих деятелей литературы и искусств, и от них – всего населения.
Продвижения по службе происходило наилегчайшим путём. Комсомол, партия, активное участие, и – ступенька за ступенькой вверх, вплоть до верховных уровней.
Используя сравнительную степень, задачи перед страной, становились - наитруднейшими и наисложнейшими. Следовательно, и первые лица государства должны бы быть соответствующими – наимудрейшими. Чего нельзя было сказать о цепочке генсеков, своей бездарностью, прочертивших снижающую линию развития, вплоть до развала Союза.
О том же, что происходило в реальной жизни после Брежнева, будет рассказано в следующей – четвёртой – автобиографической книге.