Семейный интим. Шмель

  Утром наступила лоскутная весна. Всё вокруг внезапно взбудоражилось, шумно отряхнулось и ярко запестрело. Синоптики тоже сошли с ума, и обещают впредь яркое солнце, не единого облачка на небе, тёплый ветерок и всё это с грядущей пятницы, то есть буквально послезавтра и так до самого октября. Первыми на себе прогноз почувствовали мужские насекомые. Они задёргались в своих тряпочных коконах, ощутив прикосновение тёплой руки светила прямо через набедренные повязки, называемые теперь брюками. Изголодавшиеся за зиму шмели корчились от ломоты под ложечкой и, искали свободный улей, где их любят, ждут и желают видеть каждый день. Набрав полный рот сладких слюней, они полетели в гости угощать лично своих мохнатых капризных пчёлок созревшими вкусностями, минуя однопалых посредников из аптечных киосков.
  Осторожно проснувшись и приоткрыв глаза, я потянулся. Горячая двурогая луна жены слева, как хорошо протопленная печка щедро раздавала тепло вокруг себя, а раскрытая труба смотрела в небо под углом сорок градусов. Ржаные хлебцы с укропом томились между двух колоритных стенок горнило, улыбались сонным здоровьем, ожидали званого гостя и завтрак в пастель. Трепетно погладив рукой чело печурки, я ещё раз сладко потянулся, повернувшись передом к источнику тепла. Мой пчелиный самец, уловив тонкий запах свежеиспечённого хлеба и цветочного мёда, потянулся всем своим трубчатым телом внутрь пекарного домика и, споткнувшись о скользкий порог, уютно растянулся по всей длине рабочего кабинета мастерской.
***
Было жарко, было душно, тесно.
Шмель летал не находя себе места.
В каждом новом уголке кабинета
Он пытался сесть на два табурета.

Ему очень всё хотелось потрогать
От раскрытого окна до порога.
Он усами щекотал печь хозяйки
Дёргал струны у её балалайки.

А хозяюшка шмеля угощала
Маслом и блинами сначала.
На закуску молоко подавала
И вареньем из хурмы баловала.
 
Он всё это поедал с аппетитом
Вырастая на застолье сытом.
Он всё рос, от головы и до пяток
Затесавшись меж укропных грядок.

Шмель наелся, тут его стошнило
И что съел, всё выплюнул в горнило.
А двурогая луна розовея,
Не хотела отпускать злодея.

  Осторожно закрыв глаза, я потянулся. Жена уставшим голосом спросила:      
- Мой дорогой, а какое сегодня число?
- Двадцать пятое апреля,- ответил я, запуская руки под шесток печки.