Десятое письмо

Милый внучёк! Ты ждёшь моего совета, какую тебе выбрать собаку. Дорогой мой! Я от всей души помогу тебе выбрать породу твоего будущего четвероного друга, хотя этот вопрос поставит в тупик любого человека. Ведь надо знать, для какой цели тебе нужна собака.
Мы, когда твоему папе было столько же лет, сколько  и тебе, держали сенбернара Патрицию. Эта собака прекрасно зарекомендовала себя, как спасательная собака  в заснеженных горах Швейцарии и близлежащих с ней стран. Этой собаке поставлен памятник, ибо собаки сенбернар спасли большое количество людей из-под снежных завалов во время схода лавин.
Ты будешь смеяться, в Подмосковье нет снежных лавин, а мы завели сенбернара,- спасать вроде бы некого. Патриция «спасала» нашу семью. Мы только что вернулись с Колымы в Подмосковье, все накопленные там капиталы пошли на приобретение дома. Кроме того, предстояло двадцать лет выплачивать ипотеку, проценты банку. На зарплату преподавателя сильно-то не разбежишься.
 Тогда щенки сенбернара очень высоко котировались. Один щеночек стоил пятьсот рублей. В первом помёте Патриция принесла нам шесть щенков. Три тысячи рублей. Для сравнения скажу,  автомашина «копейка» стоила тогда пять тысяч рублей. Суди сам, овчинка стоила выделки: твой папа никогда не голодал, и одеться ему было во что,  вплоть до самостоятельной жизни.
Внучек, сейчас в компьютере можно много чего прочитать о любой породе собак. Правда, это сухие строки. Тебе нужны конкретные факты  поведения собак,  их характер, привычки. В одном из писем я тебе рассказал о Найде и Сестре, которых держал дядя Коля. Теперь ты о русских борзых  имеешь большое представление,  и ни с какими другими собаками ты их  не спутаешь.
Сегодня я хочу  рассказать тебе о восточно-европейской овчарке. Славная собака. Знаю об этом не понаслышке, ибо был свидетелем, как дядя Лёня, взяв маленького щеночка, буквально пестовал его, натаскивая Джульбарса на команду за командой. Он очень легко поддавался дрессировке и был совсем  не привередлив, но очень трудолюбив. Откуда взялась такая кличка? О-оо! Дорогой мой! Каждому времени свои кумиры! Свежий пример. В 1974 году вышла книга Г.Троепольского «Белый Бим чёрное ухо», которую ты недавно прочитал. Затем был одноимённый художественный фильм об этой собаке. Весь Советский Союз и ближнее зарубежье было в восторге от этого художественного произведения. Многие люди, заводили собак и называли их Бимом. Чуть ли не в каждом доме или подъезде был свой Бим. Точно так же и в сороковые, пятидесятые годы огромной популярностью пользовалась кличка Джульбарс. Вышел кинофильм режиссёра Шнейдерова «Джульбарс» и печатались рассказы  о знаменитом пограничнике Карацупе и его собаках Индусе и Джульбарсе. Мы зачитывали эти книги до дыр, а кинофильм смотрели по десятку раз. Какие это были собаки! Настоящие друзья. В огонь и в воду не страшась входили, спасая человека, хозяина. Не боялись ножа бандита и пистолета предателя, басмача. Рискуя собственной жизнью ( известно, что Индус у Карацупы погиб смертью храбрых), четвероногий друг всегда приходил на помощь человеку. Поэтому ребята и взрослые, приобретая себе четвероногого друга нарекали его Джульбарсом и Индусом. Вот и дядя Леня нарёк свою собаку этой кличкой. Джульбарс буквально преобразил нас. Мы ухаживали за ним, тратя уйму времени на воспитание щенка. При этом учиться в школе стали гораздо лучше. Учителя приветствовали такое дело. Вот бы современных мальчишек увлечь каким-то подобным образом! Насколько сократилась бы рать наркоманов, алкоголиков и преступников! Я тебе откровенно скажу, что употребление наркотиков, курение, алкоголь- это продукт отсутствия в человеке внутренней культуры, т. е. человек не любит в первую очередь себя и окружающих его людей. Да! Конечно, он окурок бросает в урну, но не замечает, что, затягиваясь цигаркой, он сам превращается в урну. Плюет себе в душу, отравляя себя никотином и в какой-то степени переставая быть человеком. А вот собака терпеть не может табачного дыма и алкоголя боится, как огня. Когда с тобою рядом образец чистоты природы и искренности (я имею в виду мохнатого друга), ты становишься сам чище и гораздо выше на ступенях своего развития, а, стало быть, и культура становится выше.  Но вернёмся к Джульбарсу.
Щеночек быстро вырос в прекрасную овчарку. Он знал больше десятка команд и неукоснительно их выполнял. «Дай лапу!». «Дай другую!». Без проблем. «Сидеть», «лежать», «ползти». «К ноге!», «Ко мне!», «Рядом!». Я смотрел на него и удивлялся. У нас в классе он бы учился на одни пятёрки. Что не прикажи, всё исполняет и знает, как исполнить. Особенно,  Джульбарс любил команду «Апорт!». Целый день мог приносить поноску. А кинешь её на тот берег речушки, не задумываясь бросался в воду.
К чужим людям относился с пониманием, но терпеть не мог пьяниц. За версту увидев сильно шатающегося, поддатого до поросячьего визга мужика, начинал сильно лаять, предупреждая того, чтобы близко не подходил и, от греха подальше, лучше бы сгинул с глаз долой. Один такой дяденька решил  «поговорить по душам» с Джульбарсом. Перелез через забор. Собака, почуяв неладное, стала сильно рычать и лаять на сумасшедшего. Готова разорвать его на куски.  Куда там! Что с пьяного возьмёшь?!! Дяденька   на четвереньках пополз к будке  выяснять: «Ты меня уважаешь?!!» Восемь швов на голове и шее и порванное ухо,- таков результат этой  «задушевной беседы». Хорошо, что так отделался, а мог бы остаться лежать во дворе с порванной глоткой.
Пришло время дяде служить в армии. Бабушка Апрося ни в какую не соглашалась содержать далее Джульбарса. Стара стала, силы не те, а я ещё пацан. На меня  надежды   мало,- справлюсь ли с такой большой собакой. Решили отдать его дальнему родственнику из соседнего района. Тем более что он надоел своими просьбами отдать ему собаку. А как дядя Лёня вернётся из армии, то и Джульбарса заберём. Так и сделали. Железной дорогой отвезли мы с дядей своего друга. Расставаясь, плакали все горючими слезами.  Джульбарс подспудно понимал, что предстоит разлука, торопливо лизал то мою руку, то дядину, стараясь нас успокоить. Он бы тоже ревмя  ревел, если бы мог плакать. Он только слегка скулил и подвывал, задирая голову к верху. Как будто жаловался Всевышнему на сложившуюся ситуацию. Покидали мы дальнего родственника, как побитые собаки. Надо же, отдать такого друга. Мы с дядей вплоть до приезда домой стыдились глядеть в глаза друг другу. Беда вся в том, что виноватых  вроде бы нет, и каждый брал на себя долю вины и ругая себя на чём свет стоит. Я проклинал судьбу за то, что так медленно рос. А дядя, наоборот, клял её за то, что быстро вырос, и надо было идти в армию. В армию идти он просто мечтал. Тем более, ему сообщили в военкомате, что служить он будет на тихом океане в Морфлоте на острове Русский под Владивостоком. Не каждому выпадало такое  счастье! Что ты, внучёк! Тогда другая армия была. Даже отморозок возвращался оттуда человеком. А сейчас всё на оборот: туда уходят нормальными, а возвращаются отморозками. Твой дядя на себе испытал, что такое «дедовщина», когда «старики» заставляли его в три часа ночи жарить им на кухне картошку и быть при этом незамеченным дежурными по части. Если ночное мероприятие срывалось, то «старики» чуть ли не закатывали его в асфальт. Мне пришлось поехать в часть и под благовидным предлогом  упросить начальство перевести его в ансамбль. Но вернёмся к Джульбарсу.
Как долго тянулись эти четыре года, пока дядя служил в армии. И вот он вернулся  повзрослевшим, окрепшим, раздавшимся вверх и вширь парнем. Его трудно было узнать. Совершенно другой человек. Да и голос у него стал басовитее, заматерел. Незаметно для себя я и сам сильно изменился. Дядя смотрел на меня и не верил своим глазам: я это или не я. И вот два совершенно иных человека пошли забирать четвероногого друга. Я горд был идти рядом с моряком. Какой он был красавец! Бескозырка, ленточки, бесновавшиеся на ветру, китель с ярко блестящими пуговицами, похожими на горящие лампочки, тельняшка и голубые глаза дяди под цвет бирюзового моря, широченные брюки-клёш волна за волной  накатывающиеся поверх земли, как океанские волны. Я был очарован им, и не верилось, что рядом со мной был дядя Лёня. Но Джульбарс-то Джульбарс узнал его. Безоговорочно, ни секунды не сомневаясь. Он, как только увидел нас, когда мы спускались по косогорью к дому родственника,  завыл. Ах, внучек, внучек!  Если бы ты видел эту картину. Он сидел около будки. Заметив нас, он поднял голову вверх, издал такой звук, от которого мурашки по телу побежали. Наконец-то он дождался того, о ком грезил эти долгие четыре года. От радости Джульбарс поднимал  вверх лапы, как бы приветствуя нас. Его вой переходил на мягкий лай, и всё это походило на причитания, которые нередко можно слышать на кладбище. Но если там, на кладбище причитали по умершим, то здесь до безумия радовались живым. В горле его что-то клокотало,  он захлёбывался  от радости. Я не выдержал. Я разрыдался горючими слезами, как рыдают по покойнику. И не случайно. Моё сердце заподозрило что-то неладное, какую-то беду. Внешний вид Джульбарса говорил мне об этом. Он не двигался и только перебирал лапами в воздухе перед собой. Радость, только что бушевавшая во мне от гордости за дядю Лёню, уступила место безотчётному горю. Мы нашли Джульбарса инвалидом. Кстати, овчарку нельзя долго держать на привязи или в квартире. Изъян этой породы собак состоит в том, что у них слабые задние лапы. Лапы  нужно постоянно тренировать, т.е. бегать, ходить прыгать, иначе собака «сядет на таз» и будет неподвижной. Таким застали мы Джульбарса. Дядя Лёня сразу понял это. Он стал на колени перед собакой, обливаясь слезами, сгрёб в охапку друга и прижался к нему все телом. Он рыдал, его плечи дрожали крупной дрожью, а Джульбарс проворно слизывал слёзы с лица человека, как бы успокаивал его В память мою эта душераздирающая картина врезалась на века. Сейчас со слезами вспоминаю те мгновения. Они рождают разные мысли. Например, такаю.
Та линия, по которой мы, живя на матушке-земле, идём по свету, никуда не исчезает. Уходя в вечность, мы остаёмся на ней. Нет, бесследно не исчезаем. Просто уходим в мир иной. И нас легко  найти. Придёт такое время, а оно не за горами, когда жизнь любых поколений можно будет прочесть, как книгу, или увидеть  на экране монитора. Как я хочу, чтобы те мгновения вновь проплыли перед моими глазами. Хочу вновь увидеть, как дядя нёс на руках своего любимца к железнодорожному вокзалу. Прохожие оборачивались на нас, не понимая в чём дело. Дальний родственник виновато ковылял сзади, бормоча себе под нос:
-Мне и невдомёк, что нужно было прогуливать его. Это самое…думал, паралич какой вдарил. 
Дома дядя занялся собакой всерьёз. Массаж мышц задних лап, постоянные тренинги. Сегодня пять минут, завтра десять и так далее. Дядя брал Джульбарса, как человека, подмышки, чтобы уменьшить нагрузку на задние лапы, приподнимал его и затем вальсировал. Вначале лапы просто волочились по земле, отставляя на пыли следы  в виде царапин. Дядя был упрям. Долго мучился сам и мучил собаку до изнеможения. Зато вскоре мышцы лап окрепли, стали работоспособными, и собака вернулась к нормальной жизни.
Картина об этой породе будет неполной, если я не расскажу тебе о необыкновенной преданности овчарки.
Я служил в войсках МООП (Министерство Охраны Общественного Порядка). В нашей части было много служебно-розыскных собак разных пород. Но самой лучшей была овчарка всё по той же кличке Джульбарс. Поймать нарушителя, выследить воришку для него было плёвым делом. А по наркотикам ему не было равных. Работал с этой собакой кинолог ефрейтор Эдик Овсепян. Познакомились мы с ними при странных обстоятельствах. На проходной части я ждал машину, которая должна была отвезти меня в подшефный детский садик, где мне пришлось провести несколько новогодних  праздников с детишками. При мне был мой «друг» и вечный спутник баян.
Наружняя дверь отворилась, и в проходную зашёл Овсепян со своим другом Джульбарсом. Собака была без поводка и намордника. Оба вошедших дышали паром, который валом валил  от них, только что покинувших морозную улицу. Позднее я узнал, что кинолог с собакой каждый день делали марш-бросок на пять километров. Овсепян плюхнулся на свободный стул рядом со мной и начал шапкой, как веером обдувать себя при этом сказал:
-Как жарко стало.
Овчарка, остановившаяся было у двери, проворным шагом пошла на меня. Я не успел сообразить что к чему и как следует испугаться, как она сняла с меня шапку и положила рядом на стол, где сидел дежурный по части. Воцарилась тишина. Я не знал что делать: возмущаться, рассыпаться комплиментами или просто что-то говорить. Молча взял шапку со стола и водрузил её на голову. Лежавшая у ног кинолога собака спокойно поднялась и снова сняла с меня шапку и положила её на стол. Я рассмеялся, дежурный тоже. Овсепян и Джульбарс были невозмутимы. Этим моё знакомство и закончилось. Снова я встретил их летом на спортивной площадке в субботу или в воскресенье. Шла баталия по волейболу. Играли на вылет. Я был среди огромной и шумной толпы болельщиков. Вся часть, кроме солдат, занятых службой, не пропускала таких сражений. Ор стоял невообразимый. Мимо спорт площадки в сторону проходной шли Овсепян и Джульбарс совершать свой марш-бросок. Кто-то из болельщиков крикнул:
-Эду! Сделай!
Овсепян остановил собаку. Толпа стихла. Кинолог сказал:
-Как ругается старшина девятой роты?
Собака запрокинула голову кверху и гундосым голосом (кстати, очень похожим на голос старшины) начала заполошно лаять:
-Гув-гув-гув-гув-гув.
Толпа заревела. Аплодисменты мешались со смехом. Голоса одобрения, шутки, приколы. Когда болельщики слегка притихли, Овсепян сказал собаке:
-Как ругается начальник штаба?
 Собака строго гавкнула три раза. Толпа заволновалась, но не так, как в первый раз. Овсепян опять говорит собаке:
-Как ругается командир части?
Ждульбарс рыкнул с надрывом и замолчал. Снова хохот несусветный. Некоторые солдаты от смеха начали падать с деревянных скамеек на землю. Всё бы ничего, и не было в той шутке такого эффекта, если бы среди игроков одной  из команд в спортивном костюме и в шапочке не находился командир части. Майор снял с головы шапочку, стал вытирать приличных размеров лысину, шею  и лицо. Когда толпа стихла, он громко, точь-в-точь, как собака, рыкнул с надрывом:
- Десять суток!
Это означало арест на десять суток. Командир был краток и строг. Его приказы не обсуждались, а неукоснительно выполнялись. Но только не в этот раз. Вечером, когда Овсепяна препроводили на гауптвахту, Джульбарс отказался от ужина. Утром он снова не притронулся к еде. Это уже ЧП! Дежурный доложил командиру части. Бывают случаи, когда торжествует понятие – незаменимых людей нет. Но в данном случае оно не сработало. Командир части отменил свой приказ, ибо не хотел, чтобы с такой прекрасной поисковой собаки упал хотя бы волосок. После этого жизнь в части потекла своим чередом.