Осколок 64 - Корогод

Прошло уже с пол часа, а я всё не могла избавиться от ощущения холодного взгляда впившегося в спину. Желтых глаз опасности.

- Серая смерть, - пробормотала я себе под нос, не в силах сбросить наваждение.
- А ты проницательная, - задумчиво ответил Эль, - правда, лишь порой.
- Почему они видят тебя? – я подобрала горсть камушков и положила в карман, а одним из них проверила чистый с виду и по показаниям детектора проход. Вроде всё в порядке.
- Уверяю, тебе показалось. Ты одна такая глазастая.

От одних воспоминании об этих глаз дрожь пробирает, хуже, чем на вскрытого Бледным псевдо-крюгера смотреть. Все мы тут немного мясники. Не кстати вспомнилась отпиленная голова Вирра в биоконтейнере.

- Не показалось, - я мотнула головой, отгоняя все неприятные воспоминания разом, - ты поклонился и волкоты смотрели на тебя.
- Взбрело бы им в голову смотреть в ту сторону, где я шнурки завязывал.
- У тебя нет шнурков.
- Вот надоедливая.

И больше я от него ничего не добилась. Боя с волкотами избежать удалось. Но я всё еще боялась, что могут заявить о своем присутствии контролеры. В нагрудном кармане камуфляжа лежала пластинка с капсулами от пси-воздействия, на голове прочно сидел антипсих, но всё это, конечно, не стопроцентная защита. А ближайший путь лежит как раз на границе с их территорией. Единственная надежда добраться до Платона живой – если мне сказочно повезёт. Ну, хоть раз в жизни должно.

Признаться, мне было жаль, что никто не может увидеть и оценить ту ловкость и мастерство, которые я проявляю, сражаясь с одним из самых загадочных порождений Чернобыльской катастрофы – аномалиями. Ковер опасных зон был скупо разбавлен пригодными для ног сталкера участками. Без ложной скромности я могу признаться, что была в этот день в ударе, мне могли позавидовать и Джеймс Бонд, и Никита, и Мила Йовович в обители зла и бог знает какие еще герои американского производства. Эль без особой гордости наблюдал за моими невероятными прыжками, героическими рывками и умелыми маневрами. То ли его вообще не впечатляли физические субстанции, то ли мои цели он считал не достойными такого упорства. Но пришло время признать, что есть такие места, где человеку не пройти.

Я обошла с камушками и МДА трижды неровную линию целой реки аномалий.  Прохода не было. В самом «чистом» месте меня так шарахнуло гравитационной аномалией и откинуло, что я едва не влетела в мясорубку. Едва отдышавшись, я вновь занялась поиском пути, прошла чуть дальше на север, вернулась на юг, уткнулась в тупик. Получила конкретный разряд статики, потом еще долго тряслись руки.

- Ну ты красавица, - прокомментировал Глюк мои вставшие дыбом волосы.
Дрожащими руками я сняла все надетое на голову, задержав дыхание пригладила кое-как пряди, завязав хвост, и вновь натянула обмундирование. Перед глазами плясали пятнышки.
- Знаешь, как говорят, два шага вперед и шаг назад?
- Это книга Ленина так называлась, я помню у бабушки стояла на полке, «Шаг вперёд, два шага назад».
- Возможно. А какой она была, твоя бабушка?
- Не знаю, обычной, любила радио слушать, пела, вязала носки, как у всех. Ты думаешь, придется вернуться? – я упала духом. С таким трудом преодоленное пространство, сантиметр за сантиметром, придётся проиграть зоне. Проиграть бой, чтобы выиграть войну. Пришло время обеда, я вытащила из раскрытой пачки галеты и пожевала с водой. Жалко, в этих пачках нет сгущенки, сладкого хочется. Без особого энтузиазма связалась со своими, ответил Молчун.

- Фея, ты знаешь, Бледный… Занят.
- С ним всё в порядке?
- Да, конечно.
- Волкоты не приближаются?
- Пока нет.
- А как Серко?
- Ему лучше, но пока еще не полностью пришел в себя.
- Ммм,.. а вечером Бледный сможет со мной поговорить?
- Нет… Понимаешь, он сейчас очень занят. Ему нужно время. Конец связи.

Бледный меня игнорировал, и не удивительно. Я покинула отряд по непонятным для него причинам, ну задержались, что тут такого? А я послушалась собственную галлюцинацию. Он так долго капал на мозги, что нужно идти одной, и Бледный ненадёжен, что я уцепилась за первую попавшуюся причину, чтоб покинуть их. Теперь возвращаться нет смысла. Но идти дальше как-то тоже не слишком хочется, я с ужасом представила, через сколько дней  я доползу к Платону, если вообще доползу, если всё время так придётся отступать перед оградой из аномалий. Но что делать, приходится идти, без всякой веры в успех предприятия. Быстро отчитавшись Корню, что я выдвинулась им на встречу, где нахожусь и как планирую двигаться, я решительно поднялась и направилась по собственным следам. Ну почти. За столь непродолжительный период многие успели сместиться и разведывать путь пришлось по новой. Обидно до жути.

Встретившиеся Ктулху я старалась обходить по широкой дуге. Теперь они пугали меня не только как смертельно опасная аномалия, но и как нечто мистическое. Почти сразу, как я повернула назад, идти стало легче. Аномалии были в таком же количестве, но их сочетания оставляли хотя бы одну тропку, а порой и несколько. А то, что тропки были извилистыми, уже стало привычным. Но было больше похоже на то, что аномалии ведут меня, а не я выбираю путь. Их цепкие пальцы, готовые в любой миг сжаться и сломать жертву, привели меня к селу Корогод. Я залегла на холмике, скрывшись за высокой сухой травой, чтобы осмотреть окрестности. Заброшенные дома часто на самом деле не пустуют, и усталый путник вместо комфортной ночевки обретает вечный покой.

Никаких признаков жизни  не наблюдалось, скорее наоборот. Большинство домов были вспороты проросшими сквозь крышу и окна деревьями.  Рай лесника или дриады. От памятников, установленных в память погибших солдат, веяло чем-то неприятным. Я не дриада, не погибший защитник родины. И делать мне на этом кладбище нечего. Отползла, пригнувшись обошла по окраине, и с облегчением удалилась. В сумерках идти – себе дороже. Надо искать пристанище, и Корогод – не вариант. Некоторое время спустя, еще отойдя от поселка, нашлось местечко, где я могла бы уместиться. С сомнением я осмотрела «норку» под поваленным деревом. Сойдёт.

Передала координаты Молчуну, связалась снова с Корнем.
- Слушай, а у тебя с Бледным бывали конфликты? Он быстро отходит?
На том конце послышался кашель и странное фырканье:
- Ну, кхе, - Корень никак не мог откашляться, - конфликты были, но это старая и длинная история. Так сразу и не врубишься.
- И как Бледный реагировал, какие это имело последствия?
- Да так, клон мой по Зоне бродил, долго бродил.
- Это такая месть? – я была в тупике.
- Мы воевали, я даже считал, что убил его и навсегда избавился от этого гада. С тобой совсем другая история, ну даст тебе невыполнимое задание, разберешься и всё решиться.
- А расскажи о том времени, когда вы воевали.
- Это было славное время, - в голосе появилась теплота, - сначала возникали конфликты между нашим кланом Цитадель и Чистильщиками Бледного. А потом Бледный и ВРС похитили Паука…

Я заскрежетала зубами. И тут без неё не обошлось. Вездесущий агент Паук. Не удивлюсь, если Платон в неё тоже тайно влюблен.
Корень рассказывал не так увлекательно, как Бледный, но узнать, как всё выглядело с его стороны, было любопытно. Распрощавшись, я забилась в свою нору под деревом, где лежать можно было только в одном положении.

- Засыпай, я буду тебя охранять, - Эль запрыгнул на поваленное бревно и встал наподобие памятника, виденного нами в поселке.
- Разве тут можно уснуть? Тесно, всё время что-то колется, я ведь не мышь, чтоб спать в норе, - возмущенно бормотала я в ответ, и хотела добавить что-то еще, но уснула, не закончив мысль.