Сумерки в Дели, ч. 3, гл. 4. Ахмед Али

Сумерки в Дели. Ахмед Али

Часть третья

Глава четвертая

Белкис забеременела, и почти всегда стала себя плохо чувствовать. Она лишилась аппетита, и ела только сушеные манго или тамаринд. Всё время она была больна и лежала в постели. Цвет ее кожи потускнел и приобрел желтоватый оттенок, а под глазами появились мешки. Она часто смотрела на финиковую пальму, чья крона серьезно поредела, поскольку листья с низших ветвей скукожились на солнце и опали. Сам вид этой пальмы вызывал в ее сердце ощущение безнадежности и тоски.
Но снова и снова она стала ощущать в своем теле присутствие новой жизни. Когда ребенок двигался в ее чреве, ее сердце наполнялось трудно объяснимой радостью, и всё начинало казаться ей очень красивым. Дерево Хны, сбросившее свои старые листья и одевшееся новыми, чирикающие на стенах воробьи, веющий легкий ветерок,  - всё приносило ей послание Красоты и воспевало оды Рождению. Она аккуратно покрывала себя простыней и нежно, почти неощутимо прикасалась к своему чреву, будто лаская находившегося внутри ребенка.
Люди стали относиться к  ней с большей предупредительностью и добротой, все просили ее беречь свое здоровье, не передвигаться слишком быстро или слишком часто не взбираться по ступенькам. Асгар был тоже счастлив, он переполнялся гордостью и ощущением собственной значимости, предвкушая появление сына, который не только будет носить имя своего отца, но также станет его опорой в старости. Он даст своему сыну хорошее образование и воспитает его в соответствии со своим миропониманием. И этот сын исправит ошибки своего отца и осуществит его несбывшиеся планы. Они часто говорили о своем сыне, вместе строили планы на его жизнь и даже дали ему имя.
В такие моменты Белкис смотрела на Асгара преданными, исполненными любви глазами, которые, казалось, выражали признательность и благодарность за то, что он дал ей самое желанное, исполнение всех ее мечтаний. Она даже однажды обняла его рукой за шею и погладила его волосы. И его сердце едва не разорвалось на части от ощущения счастья и любви. Он часто приносил ей подарки и даже купил пару английских туфель, которые, как он сказал, она наденет на свадьбу Мехро. Всё это давало ей безграничное счастье, и ее сердце всё сильнее привязывалось к мужу. Ей просто хотелось упасть к его ногам и поклоняться ему, как богу. И Асгар был тоже очень доволен…
                ***
В таких взаимоотношениях приблизился день свадьбы Мехро. Белкис теперь себя чувствовала гораздо лучше, и ее тоска почти полностью оставила ее сердце. С огромной радостью она шила и помогала готовить приданое Мехро. Она часто ходила к своим родителям, поскольку ее отец тяжело заболел. Но она всегда возвращалась, чтобы погрузиться в хлопоты по подготовке к свадьбе.
Гости съехались снова, правда, их было не так много, как на свадьбе Асгара. После предсвадебной церемонии под названием маюн (содержание невесты в уединенном месте в течение 8-15-ти дней перед свадьбой), Мехро заключили в комнате еще на неделю, и там каждый день массировали ее тело благовонной смесью.
Свадебная процессия (со стороны жениха) прибыла из Бхопала за один день до свадьбы. В день свадьбы Мехро одели в одежды невесты. Машрур, ходивший смотреть на жениха, вернулся и сказал ей на ухо: «Твой жених очень уродлив, такой урод!»
«Заткнись! – сказала она ему. – Не шути так со мной!» Но в своем сердце она исполнилась страха и стала проливать слезы под покрывалом.
Свадебная церемония должна была совершиться вечером. Когда к дому подъехал жених со своим сопровождением, Мир Нихал увидел Мираджа в первый раз в жизни. Он был действительно очень уродлив, со своей черной всклокоченной бородой и глазами одержимого человека. Одна часть его лица была повреждена, и одно ухо напрочь отсутствовало. Мерадж очень любил стрелять из ружья, и однажды ружье случайно выстрелило  и изуродовало его на всю жизнь. Пуля так и осталась в его мозгу, поскольку при ее извлечении существовала опасность его гибели, и это очень серьезно повредило его умственные способности.
Назрул Хасана отправляли из Дели посмотреть на жениха. Но они спрятали его от Назрула, и он вернулся, так ничего и не увидев. Но считалось, что у него нет никаких физических изъянов.
Когда Мир Нихал увидел своего будущего зятя, он переполнился отвращением и заявил, что не отдаст свою дочь этому сумасшедшему. Все были шокированы этим известием. Все уговаривали его согласиться, но он ничего не хотел слышать. Хабибуддин тоже исполнился негодованием при виде своего будущего шурина. Но он обладал рассудительностью и мудростью.
«Что ты делаешь, о отец? – спорил он с Мир Нихалом. – Если свадьба будет отменена, наша семья покроется несмываемым позором…»
«Я не могу отдать свою дочь человеку, который выглядит как какой-то казак! Парней хватает!»
«Но ты что, не видишь? Если они уйдут, не сыграв свадьбу, никто ничего не скажет против них! Они все будут говорить, что это какие-то проблемы с невестой! Мы тогда лица не сможем показать от стыда…»
Только с очень большим трудом Хабибуддину удалось уговорить отца согласиться на свадьбу Мехро. И только с дрожью и слезами, катящимися по его щекам, он дал согласие на брак.
Машрур пришел и рассказал обо всем Мехро. Она сидела, испуганная и опечаленная, и слезы катились у нее по щекам. Но она не могла ничего сказать. С девушками никогда не советовались об их браке и отдавали их тому, кого выберут их родители.
Когда на церемонии смотрин она увидела Мераджа, она упала, как корова под ножом мясника. Но она не могла изменить свою судьбу, и ей пришлось это принять, собравшись с последними остатками своих сил…
                ***
На женской половине женщины ничего не знали обо всех этих проблемах. Они пришли принять участие в свадебной церемонии, на них были их лучшие наряды и они просто смеялись, говорили и старались хорошо провести время. Белкис была одета в свои прекрасные свадебные одежды и выглядела очень обворожительной. Многие женщины обратили внимание на ее английские туфли и сильно разгневались.
«Хай! Хай! Сестра, видела ли ты эти грязные туфли на ногах жены Асгара? – сказала одна из гостий. – Такого не было еще никогда!»
«Она выглядит, как эти дохлые англичане!» - ответила ей другая.
«Да, а что еще можно ожидать от дочери Мирзы Шахбаз Бека? Кажется, они уже отведали какого-нибудь английского дерьма…»
Так женщины перешептывались между собой. Белкис слышала эти слова, поскольку их произносили специально недалеко от нее, и женщины хотели, чтобы она их слышала. Ей было стыдно, и слезы капали у нее из глаз. Но она сдержалась и не произнесла ни слова, хотя оскорбления были явными и серьезными. Если бы оскорбляли только ее, это можно было бы пережить. Но они оскорбляли ее отца. И это причиняло ей большие страдания.
Когда свадебная суматоха немного улеглась и она смогла остаться с Асгаром наедине, она рассказала ему обо всех оскорблениях и разразилась слезами. Услышав это, Асгар сильно разгневался. Ему было так ее жалко, что, казалось, все эти оскорбления падают прямо на его голову. Он обнял Белкис, поцеловал и произнес:
«Забудь об этом. Я сниму отдельный дом, и мы будем жить одни, дай только найти работу…»