Дорожные истории. часть I. История Саши

     Поезд медленно, как и полагается всем поездам, - отходил и, как полагается, - оставлял позади. Он отходил от Киевского вокзала Москвы и оставлял позади, сами знаете – что. Тут каждый волен представить себе – перрон, московские высотки или любимую тётю, бегущую за  окном, и машущую рукой – привет Одессе или Жмеринке. Или ещё кого-нибудь, или что-нибудь оставлял, например, несбывшуюся мечту поступить во ВГИК и стать кинозвездой.
         Если две женщины встречаются за чашкой чая, у них запросто может начаться задушевный разговор. Им вовсе необязательно быть подругами или хотя бы знакомыми. Это может быть спа-салон, салон красоты или купе поезда.
      Чем меньше знакомы женщины, и чем больше вероятность, что они больше никогда не встретятся, тем откровеннее может быть их беседа и тем искренне - рассказанная история.
    
     История Саши.
    
     Мой папа умер, он умер в тысяча девятьсот восемьдесят четвёртом, он ещё раньше умер – в тысяча девятьсот семдесят пятом, когда я должна была родиться, а он ударил маму мою, где я сидела и рождаться не должна была, потому что никому этого не хотелось. С  тех пор я решила, что  я никому ничего не должна.
     А потом он ещё раз умер в тысяча девятьсот…, когда не оставил мне никакого места под  солнцем, вернее, под луной, и мне пришлось сидеть всю ночь на камне около дома. Я простудила на всю свою жизнь яичники, которые потом всегда хронически не хотели работать яичниками, а работали только моими предателями.
     Мой папа Умер. Умер. Умер насовсем. Он умер, и я плакала. Только я не знала, что он умер, я плакала потому, что была пьяная. А он в это время умирал, а я не знала, и это был конец.      Это случилось в ночь на 9 мая (простите,  я не помню, сейчас позвоню маме и спрошу, в каком году). Я любила папу. Он был красивым. Джеймс Бонд практически совершенно был, как мой папа.
     Папа любил вино и рыбалку. А ещё он не знал, что он несчастный. Он думал, что он человек. Когда-то папа решил, что чтобы он не пропивал все деньги, надо с работы возвращаться  со мной, и мы возвращались. Однажды он встретил друга юности, это был доцент кафедры неорганической химии Одесского Госуниверситета, Корнели (имени не помню). Папа позвал его домой, он поехал с нами, а потом всё про папу понял, и сказал мне, чтобы я бросала свой  техникум и поступала в университет, он поможет. Папа с мамой напились и спали, а он проговорил со мной до рассвета и сказал, что я какая-то незаурядная или ещё какая-то, не помню, а потом вызвал по телефону такси и уехал.
      Мама всё это запретила, когда протрезвела. Она сказала, что надо закончить начатое дело, а потом браться за новое. И почему-то её подруга тётя Валя решила вместо меня просунуть в университет свою дочь Люську, которая ради такой заманчивой перспективы быстро бросила какие-то свои дела. 
      Люську тянули два или три года, она отпахала на кафедре уборщицей под гордым именем – «лаборант», но этого было мало для того, чтобы сдать экзамены на тройки.
     В тот год Люська обиделась на нас с папой и на доцента Корнели на всю жизнь, и я навсегда запомнила, Люське надо помогать, а то она обидится. Потом, когда я жила в московской коммуналке, она приехала поступать в МГУ, но тоже ей пришлось обидеться на меня, хотя я спала, где придётся, пока она  у нас жила и валила экзамены один за другим в два или сколько-то там, - этапа, на разные факультеты.  А я, беременная Катькой, очень хотела спать и не работать, меня тошнило, и болела голова.
      Так что мой папа умер давно. Но когда он умер навсегда, я была пьяная в другом городе, и не знала. Смогла приехать к папе только на 40 дней, заказала панихиду, и очень молилась о помиловании. Падала на колени и просила, чтобы Бог всё забыл или хотя бы не очень наказывал папу моего, потому, что он мучался перед смертью.
     А могила папина сейчас некрасивая. Тётя Ада, мамина подруга, позвонила моей маме в Москву и сказала, что  папин памятник на одесском Таировском кладбище, разрушается. Вчера мама вернулась из Карловых Вар, куда мы с мужем её отправили на - просто так полечиться, и чтобы она увидела другую жизнь, - но она про эту новую жизнь ничего хорошего не сказала, а сказала, что надо новый памятник папе. Хорошо, что мама приехала наконец-то, а то я  волновалась. Ей скоро станет скучно, и она начнёт  звонить мне, а  то в Европе, она не брала трубку, хотя я ей звонила по три раза на дню, ей было  опять не до меня. Нет, Вы не подумайте, я не переживаю, примерно, одновременно с решением, что я никому не ничего не должна пришло и решение, что мне тоже никто ничего не должен, так легче жить. Ну и что, что я так решила ещё до своего рождения? Это, вообще, всё неважно. Спасибо, что выслушали.



...продолжение следует.....