Не рановато ли?

- Мм, мне не терпится зайти к тебе домой. Нам еще далеко? – спросил мужчина у своей спутницы. Она наиграно улыбнулась и с придыханием сказала, что уже скоро.  Женщине было двадцать семь, но выглядела она лет на пять старше. Ее натуральные темные волосы отросли уже сантиметров на восемь и занимали все ее макушку, концы же были ядовито желтые. Волосы волнами струились до плеч, секущиеся концы уже несколько месяцев ожидали парикмахерской. Кожа спутницы была морщинистой и дряблой для ее возраста. Фигура была хорошенькой, чем женщина часто пользовалась. Ее муж умер около трех лет назад. Она считала его поддонком, поэтому не грустила по его смерти. За свой брак она натерпелась и измен, и побоев.
 Она вышла замуж сразу после школы. Ее муж был самым популярным парнем на районе. Она ни в чем не могла ему отказать, так и забеременела. После свадьбы он устроился работать на завод, а она сидела дома с малышом Кириллкой. Муж изменился в первые два месяца своей работы на заводе. Он уставал, дома сил хватало только на сон. Она практически не чувствовала, что он есть. Но вечера выходных они проводили вместе. Она готовила вкусный ужин, а муж приносил домой пиво. Они подолгу сидели на кухне и разговаривали о том, как тяжела его работа и как ей скучно одной дома с сыном. К ним часто приходили друзья. Сынок быстро привык засыпать под пьяные вопли взрослых.  Она была слишком молода для ребенка, муж был слишком удручен свалившейся на него жизнью. Выходные были единственным моментом свободы. Выпивая стопку за стопкой с друзьями, проблемы рассасывались.
 Первый раз он изменил ей, когда большой компанией они отмечали чей-то день рождения. Пока она укладывала трехлетнего сына спать, муж закрылся в туалете с подружкой одного из друзей.  Когда изменник вышел, жена уже ждала его. Она накинулась на него с кулаками.  Он толкнул ее так сильно, что она упала.
С годами все больше друзей женилось. Они перестали приходить. Она устроилась работать продавцом овощей на рынок. Сын пошел в садик. Посиделки с пивом вдвоем супругам наскучили. Муж стал пропадать с друзьями с завода. Почти каждый день он приходил пьяным. Она ругалась, кричала, но ничего не менялось, кроме ее лица.  Килограммы тонального крема уходило на замазывание синяков. Женщины, которые работали с ней на рынке, давали ценные советы, как скрывать побои и как отучать мужа от алкоголя. Несколько раз она подливала ему в водку разных препаратов, после которых его тошнило, и он несколько дней не пил. После того, как он узнал, почему его рвало, ей пришлось взять больничный на неделю. Но синяки прошли.
Ее сыну было шесть, когда она первый раз привела в дом любовника. Она работала неделю через неделю. А муж батрачил пятидневку. У них не было секса почти полгода, когда ее подруги по рынку познакомили ее с Толиком. Тот был тридцатипятилетний мужчина, с армейскими наколками на руках. Он интересовался ее жизнью, иногда дарил цветы, говорил комплименты, и, главное, он смотрел на нее, как на женщину. Она уже забыла этот взгляд. В целом, Толик был неплохим парнем. Он никогда не занимался сексом с ней, если в доме был Кириллка.
Отношения с Толиком продлились не больше полугода. Потом был Сережа. Он жил в соседнем доме и часто видел ее на рынке. Он не мог приходить к ней по утрам, поэтому забегал к ней вечером, если муж запивал с друзьями или работал в вечернюю смену. Он приносил Кириллу шоколадки, но никогда не видел, как мальчик выкидывает их в окно. Кириллка ни съел ни одной. С самого первого дня, как он услышал стон мамы под чужим мужчиной, он ненавидел Сережу. Поэтому, когда маму с любовником застукал отец, мальчик тихо и спокойно слушал, как папа избивает обоих.
Когда мальчику исполнилось семь лет, отец стал проводить с ним больше времени. Он стал рассказывать ему про свои успехи в школе, про важность спорта и друзей. Мальчик ненавидел пьяного отца, но маму он ненавидел в любом состоянии.
Отца сбила машина, когда Кириллке почти исполнилось восемь. Он запомнил папу хорошим. Первые полгода мама беспробудно пила. Она была выпившей на работе и без сознания дома. К своим десяти годам мальчик научился грубить ее приходящим мужчинам. Она несколько раз ударяла сына, но это не возымело действия. Она часто плакала по вечерам, сын знал это. Кирилл вспоминал ее молодой, заботливой мамой, когда она укладывала его спать и читала книжки. Но ее постоянный пьяный вид и незнакомые мужчины раздражали мальчика. Иногда в школе кто-нибудь обсуждал, как чей-то папа был замечен с мамой Кирилла. Мальчик вступался за честь матери, за что потом просиживал время в кабинете у завуча.
Мальчика заметили старшие ребята. С тех пор Кирилл практически перестал бывать дома. Он сидел на лавке на детской площадке вместе с мальчишками постарше. Они пили пиво, курили и обсуждали девочек.
В тот вечер Кирилл так же сидел на детской площадке и смотрел, как его мама запрокидывает голову и громко смеется. А незнакомый мужчина обнимает ее за талию. Мальчик затянул сигарету. Он пристально смотрел, как мужчина лапает маму за грудь, и как они прибавляют шаг.
- Сука, – прошептал Кирилл.
- Так это ж отец Петрова. -  Сказал кто-то из ребят.
- Заткнись, - злобно посмотрел на него Кирилл. Все замолчали. А он проводил взглядом свою маму и глотнул пива.
Откуда-то появились две женщины лет пятидесяти, которые громко обсуждали современных детей. Поравнявшись с ребятами, они презрительно сказали: «Какие дети пошли, с подгузников курят и пьют. А тебе,  малыш, сколько?»
- Десять – ответил Кирилл.
- Не рановато ли?
- Идите..., куда шли, - произнес мальчик раздраженно.