Подарок Судьбы

1
Из дневника: «18:40, наконец, я собралась с духом и отправила. . - . . - . . S O S .. - .. - ..S O S .. - .. - .. SOS .. - .. - .. чуть уловимый сигнал о спасении…»

И снова Осень! Пора хрупких листьев и плаксивых небес, вымокших насквозь зонтов и насмерть заложенных носов. Время созревания плодово-ягодных культур на огородных плантациях и мыслей в головах тех, кто трудится на этих самых плантациях. Трудишься, трудишься не покладая рук весь год, чтобы потом, собрав не сметный урожай идей и мыслей наслаждаться неповторимым вкусом – результатом осенними вечерами.

«Я не ощущаю результатов вашей деятельности, милочка», – как можно деликатнее сказала Она в телефонную трубку, – «вы говорили мне все тоже пару недель назад». «Извините, но если вы не в состоянии заключить сделку с японскими партнерами из-за отсутствия у вас навыков разговорной  речи, то тут я бессильна что- либо сделать».

«Но ведь я, же учу», – послышались всхлипывания на другом конце провода.
"Вот и учите, и не надо мне тут сырость разводить" – итак солнце почти не видим – подумала Она про себя. – "Пока же я вынуждена отстранить вас от работы над данным проектом. Передайте, пожалуйста, все бумаги Мишелю, и я заберу их через пару часов в офисе".

«Но…», всхлипывания нарастали, как сбегающая снежная лавина – «Но послушайте…». Однако прерывистые телефонные гудки ее начальницы поставили жирную точку (.) в этом несостоявшемся разговоре. Ce la Vie. (такова жизнь)

Она демонстративно закрыла телефон и мысленно отправила сигнал SOS в соседнюю республику, сражавшуюся за свою независимость с самой собой. В эту секундную минуту Ей вдруг захотелось, чтобы все орудия залпового огня были направлены на защиту суверенитета, Ее суверенитета. И хотя Ее жизненная броня была еще достаточно  крепка, но возможно позавчера она даст трещину, и вот тогда враг нанесет свой сокрушительный удар и заставит Ее поднять белоснежный флаг позора. «А кто мой «враг!?», – автоматически возник вопрос и так же автоматически появились ответы, их было несколько – на любой вкус, цвет, оттенок.

Ответ первый: конкурентно-способная фирма «Teach», способная закрепить свои лингвистические позиции по все стороны океанов.
Ответ второй: тетя Груша, посылающая на свои чахлые цветы Моисеев поток, заставляющий захлебываться все балконы этажами ниже.
Ответ третий: отстраненная от японского проекта служащая, присматривающая в магазине – подарков самурайскую саблю в подарок обидчику-начальнику.
Ответ четвертый: страх. Страх не успеть, остаться, опоздать, забыть.

Копаясь во всех этих вариантах, Она совсем забыла об ангеле-хранителе, о Ее Мишеле. «Ангел мой, пойдем со мной, ты впереди, а я за тобой. Ангел мой, пойдем со мной, ты впереди, а я за тобой. Ангел мой, пойдем со мной, ты впереди, а я за тобой», – мысленно, и как – будто  в бреду повторяла Она,  прижавшись к заветной дверце своей машины, а в это время…

Сигнал SOS растворился среди тех, кто растворился в мутном осеннем городе.

2.
Из дневника: «Терпеть ненавижу автомобильные пробки! Терпеть ненавижу душное пространство! Чувствую…! Нет, ничего не чувствую!»

Дорога в офис была, как всегда битком забита разношерстными машинами, старающимися вырваться, хотя бы на пять сантиметров вперед от соседа справа, слева, сзади и даже спереди, что было верхом цирковой наглости и цыганской виртуозности. Осознав, что ей предстоит очередь в очередном трафике, она устроилась поудобнее, и невольно стала  наблюдать за тем, как сырые насквозь дорожки дождя сбегают по стеклу автомобиля. Наблюдение велось, молча, и лишь изредка Она, поглядывая на часы, закуривала новую сигарету  за сигаретой.

Неожиданно для всех на телефонный аппарат пришло короткое смс – сообщение, следующего содержания: «Извините. Исправлюсь. Марина». Сфотографировав глазами эти три  незаурядных слова, Она опрокинула голову назад, и, встретив сопротивление в виде подголовника на водительском сидении, резко откинулась вперед и уткнулась в руль автомобиля.

«Устала! Устала? Устала. Мне кажется, я устала! Мне кажется, я устала? Мне кажется, я устала. Неужели я устала! Неужели я устала? Да. Я устала от переговоров, от сообщений, от встреч, от СЕБЯ», – весь этот экспресс-состав молниеносно, без остановок  пронесся по рельсам Ее воспаленного головного мозга и растворился в никотиновом тумане, окутавшим своим шлейфом все живое вокруг в радиусе вытянутой руки. Казалось, что еще пара минут, и он вырвется на свободу, на свежий воздух и вгрызется в него, как обезумевший зверь.

Лениво, и слегка заигрывающие, тоненькие струйки второго сентябрьского дождя сбегали по чисто выбритому машинному стеклу. Это была хоть не первой свежести, но довольно милая «Toyota», нежно серого цвета, купленная у холеного менеджера за пару мятых бумажек.

Да-да, та самая «Toyota», чьи рекламные ролики мы можем так часто наблюдать с телеэкрана своих одомашненных питомцев – телевизоров. И Она «обладала» ее по праву, праву эгоистичного собственника, так же, как обладала лингвистической фирмой, занимающейся всевозможными иностранными заданиями; коллективом, лишившимся сотрудницы Марины; котом да и многими другими людьми и вещами, заполнившими мировое пространство Ее жизни.
Но вот кажется томительным ожиданием  и размышлением пришел the end: впереди стоящий автомобильный картеж начал менять свое место дислокации. Поежившись от речной  прохлады, веявшей из автомобильного кондиционера, Она, взвела курок переключателя скоростей, и резко нажав на спусковой механизм коробки передач, рванула с места с диким воплем «Нас не догонят, нас не догоняяяятттт!!», вылетавший из акустических колонок Ее музыкального проигрывателя.

Дорога была насквозь пропитана сыростью, и казалось порой, что асфальт, не в силах вбирать в себя влагу небес, просто выплевывал ее наружу, тем самым образовывая лужи, лужицы!

Вот и сейчас, нагло наехав на один из таких плевков, Она весело подмигнула своему отражению в забрызганном боковом стекле и, включив дворники, принялась пританцовывать под не смолкавший мотив уже давно не модной песни. 

«Так, сначала заскочу домой, проверю своего «Черного принца», а потом напрямую в офис. Надо разобраться с бумагами насчет японцев», – сказала про себя вслух Она, свернув за новенькой «Audi».

3.
Из дневника: «Приду домой и с разбегу обниму своего Франсуа!! Хорошо, что есть кто-то, кого можно просто прижать к себе и не спрашивать у него разрешения на это».

В городе ожидали приезд высокопоставленной делегации и посему, все уборочные сервисные службы были заняты тем, что упорно что-то разгребали, расчищали, развозили. Полу – голодные, полу – уставшие,  полу – невыспавшиеся, и порой абсолютно нетрезвые работники ЖЭУ лениво махали новенькими искусственными метелками зеленого цвета, время от времени искоса поглядывая на засевших в засаде за контейнерами холеных одомашненных котов, готовых броситься на защиту своих мусорных суверенитетов.

И всякий раз, когда очередной блюститель чистоты целенаправленно направлялся с орудием труда к кошачьей границе, вызывая звериный гнев на себя, заканчивалось все, конечно же, полным поражением четвероногих, подгоняемых зелеными прутьями. 
 
– «Моему коту повезло намного больше!!! Бедненький Франсуа, он бы не вынес таких циничных шлепков метлой!»
Въехав на бордюр, вымазанный неровными, но старательными  мазками полу – белой краски, Она припарковала свой транспорт неподалеку от дома.

Район, в котором обитала наша героиня, достоин детального описания, так как все здания обладали радужными окрасами. Помимо розовизны, здесь можно было обнаружить и фиолетовизну, и голубизну и нежно – зеленизну фасадов, расположившихся так, чтобы любой желающий, мог лицезреть их достоинства. Это и огромные зеркальные окна хирургической стерильности; и балконы причудливых изогнутых форм а-ля мадемуазель Помпадур; и крыши, покрытые черепичной рыбьей чешуей – все это вызывало умиление и непонимание одновременно.

Но как, ни странно, именно здесь была «Земля обетованная» всех те, кто думал о себе не так как все, кто «держал» себя выше других. Тысячи банкиров, инженеров, борт - проводниц и заигрывающих с ними борт - проводников, место всем хватало сполна в радужном городке.
Дорога к заветной двери с табличкой №32 шла на удивление мягко: радовали глаз накрахмаленные бирюзовые занавески в коридорных проемах, горшки с неприхотливыми петуньями на подоконниках и девственные стены, неоскверненные подъездной гласностью и демократией. Только вот привыкнуть нужно было ко всей этой роскоши, а на это нужно Время, Время, которого так не хватает.

Часто вспоминая свое прошлое убежище, она с отвращением вспоминала ту жилплощадь,  круто взмывающуюся вверх девятиэтажкой, так как всякий раз взбираясь по ней, как по отвесной скале с множеством препятствий и неожиданностей Она думала, что так и не дойдет до пункта назначения. Пугающая темнота подъезда, насмерть исчирканные стены, неопознанные объекты в лице полулюдей и убийственный запах человеческих отходов, порождающий рвотный рефлекс.

Так выглядят многие жилые дома шикарных мегаполисов! К сожалению, желание жить красиво не означает, чистоту человеческих душ.

Впорхнув в квартиру, Она с радостью обнаружила, что Франсуа лениво растянулся вдоль дивана, подставляя свое черное загорелое кошачье тело солнечным ваннам. Он царственно окинул взглядом вошедшую хозяйку, заценил ее миниатюрное черненькое платьице, протяжно раскрыл звериную пасть и снова придался сну. «Вот и пойми их потом, этих домашних любимцев», – мысль прошмыгнула в Ее головке подобно мышонку. «Да, Он был прав, в зоомагазине надо было брать щ-е-н-к-а, однозначно!»

«Так-так-так, вот как ты меня встречаешь Франсуа!? Ну ладно негодник, попроси у меня что-нибудь вкусненькое из холодильника – не ДАМ! Я дама вредная!», – сказала Она и вмиг оказалась в своих бесшумных тапочках в ванной комнате.

Франсуа нехотя поднялся на все свои четыре лапы, выгнулся в позу «кошки» и как-бы чуя учесть, ожидавшую его, вальяжно направился туда, где скрылась его нимфа в тапочках.
Забросив в микроволновую печь позавчерашний суп без картошки (кто-бы ее купил) и, взобравшись с ногами на подоконник, Она стала вслушиваться в заунывные звуки улицы. Здесь нашлось место шарканью колес об асфальт; шамканью радиоприемника из соседнего балкона; шаловливому цоканью каблучков; шипящему лаю дворовых собак; и, конечно же, шуршанию звуков человеческой речи.  Все вместе, в букете, это напоминало улей пчел, налетевших на цветочную пыльцу, созревшую в тычинках-антеннах городского цветка.
Вот и сейчас, какой-то прохожий, близко прошедший рядом с гламурным железным конем иностранной породы гнедых, и нарушивший его сон после безумной скачки по дорогам мегаполиса, задел его слегка рукой. При этом он заставил издать коня масти «Opel» противный ржач, длившийся от силы минуты две. А потом в музыкальную композицию букета вторгся бас хозяина гнедого коня, ругавшего всех, кто попадался ему на пути следования к машине.

«Ох, уж эти ямщики на колесах!», подумала Она, вытаскивая из микроволновой печи бурлящий пузырями суп. - «Передержала».

Обед двух господ сего уютного гнездышка подошел к своему успешному завершению: Франсуа тщательно умывался, прижавшись своей угольной спинкой к стенке белоснежного холодильника, а Она уже ловко поправляла макияж, готовя себя к очередному выходу в люди.

4.
Из дневника: «…возможно, они меня боятся, возможно, даже, ненавидят в глубине своих офисных душ. Или это плод моего воображения!? Да я фантазерка!!»

Припарковав авто на отведенной ей полосе, Она продефилировала в здание, сконструированное из абсолютно прозрачного стекла, с табличкой «Lingva».
В офисе творилось что-то мистическое: мистической была Тишина, которая по законам лени
не была вписана в пункт трудового договора, а поэтому просто отсутствовала в коллективе. Сейчас же, войдя в фойе офиса и ощутив на слух, запах только что свеже – выжатого кофе,  Она с удивлением обнаружила своих работников…. за работой! Кто-то старательно натирал наливные книги-яблочки на полке, кто-то носом уткнулся в монитор компьютера, пытаясь разобрать примененное курсивное начертание к выделенному тексту, а кто-то вообще мел веничком  из угла в угол, наводя лоск на паркете.

Постучав ухоженными ноготками по стеклу  водного бассейна, на просторах которого так непринужденно резвилась бронзовая рыбка, Она еще раз окинула взглядом зомбированных работников, рыбку и вошла в кабинет директора – в свой кабинет.

«Анют, скажи, пожалуйста, Мишелю, чтоб он заглянул ко мне с бумагами по японскому проекту. И хочется чаю, вкусного, как ты обычно делаешь, с лимончиком».
«А может быть, изволите отведать кофе?!», – пересахаренным голосом переспросила Анюта. Тишина в ответ сказала сама за себя.
Ангел не заставил себя долго ждать. Очутившись внутри комнаты, он мягко улыбнулся и протянул Ей папку с документами.

« Миша скажи, ты не заметил, что люди в офисе чем-то напуганы. Иначе как ты можешь объяснить мне столь усердное состояние атмосферы вокруг каждого рабочего стола!?», – спросила Она и кокетливо подняла к небу, выложенному потолочной плиткой, бабочки – ресницы.

Мишель не заставил себя долго ждать, ответ последовал мгновенно: «Ну а ты как хотела, краса!? Не каждый день отстраняют от работы перспективного работника».
«Перспективного!?», – не веря своим ушам, повторила Она, и эхо Ее встревоженного голоса мячиком отбилось от стены и вернулось на положенное ему место. «Ты  что же, имеешь в виду Марину!? То есть другими словами, не умение вести переговоры с представителями иностранной компании на их родном языке входит теперь в понятие «перспективный работник?», – еле сдерживаясь от возмущения, надувавшегося в ней, как воздушный шарик, произнесла Она.

«Послушай, солнце, по-моему, ты слишком строго взвешиваешь лингвистические возможности наших работников», – произнес Мишель умиротворенно – церковным голосом, зная, к чему может привести чрезмерное усилие при наполнении воздухом шаров. Хлоп….. и нет.
«А Марина – Марина – очень старательная девушка, думаю, ты поспешила. К тому же сама знаешь, что мы проводим отбор кандидатов на уровне Федеральной Службы Безопасности», – не переключаясь на другой тон речи, произнес Мишель.

«Даже в такой серьезной структуре бывают свои «проколы» Мишель. К тому же, у меня с момента зачатия отсутствует привычка медлить. Время работает не на нас, оно работает на «Teach». К тому же, я не выгнала, не уволила, я просто временно отстранила твою Марину от работы, в-р-е-м-е-н-н-о».

«Она не моя Марина. Она твой работник», – ответил  слегка обиженный Мишель и подошел к окну, из которого была видна матушка – Россия: огромная, светлая, щедрая Россия, окрестившая его при рождении Мишей.  Как ни странно, Мишель всегда умел преподать себя в сверх спокойном виде, чтобы не случилось, а как же иначе –  на то он и Ангел. И даже сейчас, когда были затронуты его душевные нити, он просто стоял и смотрел в окно, туша в себе окурок обиды.

Как бы ни заметив всего произошедшего, Она демонстративно взяла со стола бумаги и начала скрупулезно буква за буквой, слог за слогом изучать затейливые узоры японской грамматики, взобравшись на диван, словно на кухонный подоконник, с ногами. Наблюдать за Ней было одна сплошная шоколадная радость, чем и занялся Мишель, спустя микро – секунду, опрокинувшись  на спинку хрустящего кожаного кресла. 

Она водила карандашом по прямолинейным строчкам, делала влажные пометки на полях, время от времени слюнява карандаш,  заглядывала в словарь, а затем снова углублялась в Маринины записи. Казалось, что все вокруг остановилось, замерло на жизненной дистанции, в то время как Она по-детски сморщив носик, двигалась, жила, была вся в работе. Она была прекрасна. Правда.

Но вот шоколадная плитка начала таять, оставляя липкий приторный след на обертке и Она, захлопнув папку, произнесла: «Готово! Можешь назначать встречу! Обожаю японскую кухню!» 

6.

Из дневника: «Япония… страна восходящего солнца, цветущей сакуры…и почему я не японка?:)»

Японская кухня  всегда считалась страной здоровья. И даже если в ваш повседневный обиход входили алкоголь и сигары, вас все равно бы считали образцом здорового образа жизни, ведь вы потребляли в свой организм исключительно японские блюда.

Это был небольшой, но весьма уютный ресторан внутри одного из серых двориков. Снаружи, как было принято, висела вывеска и пара красных фонариков, а внутри было настоящее царство  запахов и пиршество желудков. Всякий приходящий сюда впервые, влюблялся в японскую еду раз и навсегда. А говорят, что любви с первого взгляда не бывает. С первого взгляда может и не бывает, а вот с первого укуса и глотка – точно бывает. Разве можно было остаться равнодушным к тысячным видам блюд из морских жителей, наисвежайшим фруктам и овощам, воплощенным в поварских изысках?! Разве можно было не пригубить рисовую саку из квадратной формы приспособления?! Нет! Это было нужно!

Приезд японских представителей ожидался ровно в семь, а потому заранее забронированный столик, нетерпеливо ожидал своей участи в VIP (very important person) зале. Он стоял в укромном местечке напротив окна: задвинутые стулья, набеленные до бела салфетки, накрахмаленная сервировка стола, все замерло в предвкушении торжественной встречи двух культур и миров: японской и русской. Но, честно говоря, не совсем русской, так как один представитель  «Lingva» была смешением славянских и грузинских кровей, а другой – славянских и бурятских, хотя…у Ангелов не может быть национальности, да и крыльев тоже, сказки все это.

В это же самое время его сородичи, не менее ухоженные столы, облепленные со всех сторон жгучими блондинками с перчинками в глазном дне и приторно-слащавыми кавалерами с масляными волосами и усами, уже усердно обслуживали своих потенциальных клиентов.
А он все ждал…

Японцы народ довольно таки пунктуальный. Изучив досконально их причуды и привычки, Она мчалась на всех парусах к берегам восточной кухни. Проскочив перекресток на красный цвет, и нервно сигналя соседу, задерживающему движение по прямой, Она набрала  номер Мишеля.

«Ты уже на месте?!»
«Практически вхожу внутрь! А ты, я смотрю, задерживаешься милая?»
«Да ты у меня всевидящее око!», – шутливо промолвила Она, – «не угадал, я только что свернула за угол и уже вижу, как ты, припарковав свою «лошадку», направляешься к парадной двери».
«Ну, вот и молодца! А то мне как-то неохота лицезреть непонимание на лицах японцев, во время моего объяснения твоего отсутствия, родная».
Войдя в зал, Она непроизвольно заставила всех обратить на себя внимание своим заостренными шпильками, цокающими по парадному паркету. Как позавчера, вчера и сегодня Она не изменила себе и была на высоте! Точенная фигурка облаченная в юбку-карандаш и блузку-рубашку сделали свое дело верно!

Трапеза затянулась на несколько минут, уж слишком велико было желание мужчин и женщин притронуться к японской кухне пальцами и пальчиками. Выбор был просто ошеломляющим: канапе с севрюгой и икрой, авокадо с соусом из трав, розетки из сыра, капустные трубочки, фрукты в рыбном соусе, хрустящие шейки с начинкой….и, конечно же, непревзойденные роллы и суши – все это просто невозможно было не попробовать.
«Не зря же вы, русские, говорите, что на сытый желудок думается легче», – лукаво произнес старик – Хоттабыч по имени Чау-ню, прикладывая к свои жирным губам пару салфеток. «Вот мы и перекусили!»

«Перекусили, это мягки сказано, дорогой, мы накусились от животи!», – забавно произнесла на ломанном русском его супруга.
«Ну что ж, тогда, пожалуй, можно приступать к тому, ради чего мы здесь все собрались, многоуважаемые», - вполне серьезным тоном выдала Она и достала свой портативный компьютер.

Далее началось самое интересное и непонятное для окружающих, так как речи, доносившиеся из-за VIP столика, были абсолютно неясны простому обывателю ресторанов и его мозгу. Это была профессиональная японская речь, и если бы не славянская внешность двух господ, то можно было подумать, что это была японская делегация, пришедшая потрапезничать.
 
Обе стороны вели себя спокойно и непринужденно, от того и речь их струилась и журчала словно родниковая водица, сбегающая в ущелье гор. Шло обсуждение нового обменного проекта между Россией и Японией, обмен  студентами, желающими провести часть жизненного пути не в стране холодного льда, а в стране восходящего солнца и наоборот. В ходе проведения переговоров, были подписаны соглашения, позволяющие обеим странам чувствовать уверенность за качественное, а главное безопасное обучение и обитание своих отпрысков. Заключительной частью была постановка подписей и дружеское рукопожатие.
А потом…

Потом была милая беседа о дайвинге, водных скутерах, прыжках с парашюта вообщем обо всем, что могло вызвать интерес у молодежи в строгих деловых костюмах.

7.
Из дневника: «…в утренние часы я чувствую себя особенно слабой и беззащитной. И всякий раз, натягивая на себя одеяло, мне хочется задержаться в тепле еще хотя бы несколько минут! Так не хочется вступать теплыми ото сна пяточками в дневное пространство…»

Близилась смена Ночного правительства. Рассвет-партизан, успешно подползший к Ее дому, и, заглянувший в слегка задернутое занавеской  окно, улыбнулся: Она все еще была в сладких объятиях Морфея, повелителя снов и сновидений! В свою очередь, он, отложив на мгновение план-схему пробуждения горожан, стал просто любоваться Ею: Распахнутое настежь лицо, слегка улыбающиеся веки глаз, волос, разбросанный по узорной наволочке, каждая черточка и изгиб Ее тела говорил о том, что там, в царстве цветных и черно-белых теней царило полное умиротворение. И отпрянуть ото сна, означало бы крах снотворных иллюзий…. Именно поэтому рассвет медлил со свои правом полного вхождения в дневное пространство. Но, как не оттягивай, сей процесс, пробуждение – не минуемо.

И вот уже дребезжание будильника прорезало городские джунгли. 
Франсуа резво вскочил на все четыре лапы и целенаправленно направился в апартаменты хозяйки. Совершив круг почета вокруг ее кровати, окинув взглядом пространство комнаты и не обнаружив нечего подозрительного, он уселся на середине ковра. Поняв, что в данный момент времени только он один во Вселенной услышал трезвон часов на прикроватной тумбочке, кот решил немедленно исправить это  положение, заскочив бесцеремонно на краешек той самой кровати, где  все еще упивалась снотворным напитком девушка.

Не почувствовав никакой реакции на этот поступок и дабы дать о себе знать, Франсуа начал изо всех сил выжимать из своего кошачьего горла что-то очень похожее на «Муууур». Правда выходило у него не очень, потому, что хозяйка по-прежнему гостила у Морфея.

Тогда кот, набравшись еще большей наглости, улегся прямо у самого  Ее лица, и стал гипнотизировать девушку, посылая мысленно  в ее мозг один и тот же импульс - «время – есть». Возможно, это и сыграло важную роль в процессе пробуждения, потому что спустя пару-тройку минут, Она уже наполняла чашку горячей жидкостью с запахом кофейных зерен. 
Франсуа ждала почетная участь – поедание свежезамороженной рыбы и просмотр новостей из окна многоэтажки. В то время как Она просматривала новости домов, тротуаров, горожан из окна своей машины.

Пробки в городе - дело весьма обыденное. Но почему то привыкнуть к их неожиданному появлению посреди дороги никак не получалось: ни у Нее ни у водителей по соседству. Вот и сейчас, медленно притормаживая, напрочь забыв о существовании педали «газ», Она внимательно рассматривала одну из новостей – огромный плакат, примостившийся на краю моста. Надпись на нем гласила неизбежную участь всех честно работающих граждан Российской Федерации: «А ты позаботился о своей будущей пенсии!?». Думается, что Она была единственной, обратившей внимание на это произведение полиграфического искусства, так как в столь ранний час мало кто из людей, видит дальше своего собственного носа, и тем более задумывается о своей будущей пенсии, очутившись в дорожном трафике. Хотя лучшего места поразмыслить над жизнью, поведением и не придумаешь! Стоишь, себе стоишь, и думаешь, все думаешь. Вот и Она, вся ушла в мозг.

«А ведь кто-то вешал этот стенд в ночное время суток, выравнивал его края, разглаживал морщинки и неровности на поверхности буквенного текста», - решила неожиданно для себя Она. «А для кого?! Для чего был потрачен драгоценный труд рук человеческих!? Ведь возможно, что сейчас, никто кроме меня и не удосужился даже поднять глаза вверх. Так зачем кому-то надо было тратить свое личное ночное время, предназначенное для семьи, друзей, отдыха, сна, на все это? Ведь драгоценные секунды не вернуть, а стенд можно было оформить и днем. Чудные существа эти люди! Чудные!».

Прорабатывая в своей совершенной головке план действий на сегодняшний день, Она  наконец-то добралась до «Lingva» и своего рабочего места.
С виду кабинет напоминал кладовую никому ненужных вещей: бесконечных пирамид из папок, бумаг, журналов, тетрадей; от служивших свой век ручек,  сломанных и надкусанных карандашей.  Листы, листочки, листики с записями и рисунками на полях составляли основной неприкосновенный запас, который  был аккуратно разбросанно везде, где только было свободное пространство. Таким образом, открыв дверь и впустив дворнягу-сквозняк в просторы кабинета, Она первым делом начала торопливо ловить и укладывать на приблизительное, принадлежавшее когда-то той или иной бумаге, место. 
Именно за эти увлекательным делом и застал Ее Мишель.

«Как дела!? Помощь оказать!?», – на шутливой волне, впрочем, как всегда, произнес он.
Ангел был как всегда идеален: до костей выбритое лицо было обращено своей ласковой стороной к Ней, а тело, кожа, костюм, издавали аппетитное  благовонье, сражавшее наповал всех и всякого.

«Думаю, сама управлюсь, спасибочки», – ответила Она, поправляя рукой выбившуюся волнистую «завлекалку» из собранных в тугой пучок волос.
«Слышал, что сегодня, ты проверяешь Марину на профессиональную пригодность», – как бы продолжая разговор, произнес Мишель, – «помощь оказать?!». Повтор, еще повтор,… « неужели Она отправит меня заниматься моей непосредственной работой»?! Молодой человек занял выжидающую позицию своих дивных глаз.

В принципе, ей не составило бы большего труда в течение пятнадцати минут выдержать экзамен Марины или Марину на экзамене. Но понимание того, что для большей объективности ей стоит пригласить еще кого-нибудь в качестве ассистента, заставило Ее пересмотреть свое решение номер один: «Один на один».

Она задумчиво окинула взглядом Ангела, как бы прикидывая на глаз возможность его задействования в процессе опроса, и приняла решение, озвученное тот час же: «Мммм, было бы здорово, если бы ты составил мне компанию. Марина Николаевна подойдет с минуты на минуту, по крайней мере, я очень на это надеюсь».

Заняв главенствующее место за столом, Она облокотилась на документы - опросника и стала ждать. Ждала Она нетерпеливо, жадно посматривая на часы, хотя до экзамена было еще целых шесть минут. Но что значили для нее эти минуты?! Ведь это были не просто шесть минут, а целых шесть минут! За это время, можно было совершить кражу, угнать машину, родить ребенка, вскипятить чай, нарезать бутербродов, пойти на мировую с соседями…да мало ли чего еще можно было сделать!? А Она ждала… и злилась сама на себя, за то, что время утекает от нее сквозь пальцы.

Мишель перебирал пальцы на руках и ловил себя на мысли: «Как приятно все-таки находиться с ней на расстоянии вытянутой руки. Просто находиться. Молчать, созерцать и чувствовать Ее присутствие в своей жизни».

Наконец в дверь постучали, и вошла та, которую ждали все: вошла Марина Николаевна. 

8.
Из дневника: «Проверка – это всегда стресс, и для сдающего и для проверяющего».

Девушку было не узнать: тихая и миролюбиво настроена. Спокойствием веяло от ее макияжа, выполненного в спокойных тонах, ее гардероба, подобранного в спокойных оттенках. Марина давно для себя все решила. Ну, какой был смысл оскаливать свои зубки, зная, что противник и сильнее, и умнее, и привлекательнее. Поэтому выбрав нейтральную позицию и композицию во всем, проштудировав весь методический комплекс по грамматике, лексике, грамматике японского языка, Марина пришла на экзамен.

Спокойствие, начертанное на ее милом личике, вызвало  у Нее некоторое раздражение. «Как, и эта мадама не боится экзамена!? Неужели она настолько уверенна в своих силах и знаниях. Ну что же, проверим», – успокоила Она себя, подсознательно отправляя Марину в нокаут.

Мишель надеялся на благоразумие и справедливость своей начальницы. Мягкой и пушистой тигры! А Она, в свою очередь, надеялась на себя, Мишеля и Бога. Тем более, что ангел уже давно спустился с небес и радовал всех, и особенно Ее, своим присутствием.  Марине предложили присесть в конце стола.

Атака началась. Кабинет выступал в роли ринга, на котором сошлись два прославленных бойца. Раунд первый, второй, пятый: предложение за предложением, фразеологизм за фразеологизмом… перевод, чтение, снова перевод… спонтанная речь, подготовленное монологическое высказывание… порой казалось, что Она отслеживает каждый звук, произнесенный речевым аппаратом Марины, с неимоверной точностью.

Атака длилась минуты.
Атака длилась час.
Атака закончилась.

Мишель одарил своей манящей детской улыбкой Марину Николаевну, давая ее понять, что все не так уж плохо, в то время как Она заканчивала проверять мини-сочинение на тему «Японская политика сквозь призму времени». Наконец, оторвав свой взгляд, от бумаги Она произнесла: «Отлично. Можете преступать к своим прямым обязанностям. Вы снова в деле. Весь материал по японскому проекту можете взять у секретаря».

Марина Николаевна… Марина была на вершине счастья. Счастье было в ней.
Прикрывая за собой бесшумно дверь, она услышала еле уловимое «молодец», адресованное в ее адрес начальницей. И волна удовольствия накрыла ее с головой, наполняя каждую вену ее тела.

«Ты довольна?!», вымолвил Мишель, разрывая тишину, растекающуюся по комнатному пространству.
«Очень», как то тихо, и неуверенно вылетел ответ из Ее коралловых губ. «Нет, я, правда, очень довольна Миш, Марина молодец. Достойно вынесла мои экзаменационные атаки».
«Ты у меня великий боец… в юбке, может пора подкрепиться солнце?! Жду тебя в машине».
Не дав Ей возможности отреагировать на поступившее предложение, Ангел бесшумно сложил свои крылья и покинул кабинет, оставив Ее наедине с самой собой.
 
Она, закатив глаза к выложенному ребристой потолочной плиткой небу, размышляла. Размышления эти касались, прежде всего, работы, занимавшей большую долю в Ее жизненном круге. Ведь Ей всегда хотелось, чтобы все было в идеале, вот только идеал этот не всегда хотел быть в ее распоряжении. И пускай, конкурирующая лингвистическая фирма занимала далеко не первые позиции на рынке образования, тем не менее, Она не исключала возможности ощущения  холодного дыхания директора «Lingva» себе в затылок в ближайшие годы. И мысль эта будоражила ее и без того нервные окончания мозга.

9.
Из дневника: «Принимай решения быстро, и женщина это по достоинству оценит».

Аппетит отсутствовал: частично или полностью – не понятно. Сложно было дать однозначный ответ, да и не было большого желания подбирать всякие там синонимы, антонимы, омонимы и прилагательные, касающиеся аппетита. Она копалась в поданном Ей блюде без малейшего удовольствия. Заметив это, Мишель осторожно придвинул свой стул ее ножке и вопросительно взглянул из-под своих пушистых ресниц.

 – «Я думаю, тебе пора в отпуск. Да, да, ты не ослышалась, в о-т-п-у-с-к», почти по буквам повторил его внешний голос, вторя в такт внутреннему.
 – «Настроения нет».
 – «Настроение будет, верь мне родная. Но до тех пор, пока ты не дашь своему организму вволю выспаться, выесться, выпиться и всего остального, что начинается на «вы», боюсь, оно, настроение так и затеряется в туманных дебрях твоего тела».
Ответа не последовало. Впрочем, он и не ожидал его услышать. Рука автоматически полезла во внутренний карман пиджака за билетом.
«Ты летишь завтра утром. Рейс № 1121»

10.
Из дневника: «Ты – снег, а я – весна,
                Мы – шасси самолета…
                Взлетим с пол оборота!»

Принимать решения всегда было ее личной прерогативой, но в тот день, Она как бы поддалась присущей многим человеческим полам женской слабости, и позволила мужчине решить за нее… например отпуск. И вот сейчас, сидя в откинутом кресле Бойнга-737, Она мысленно набирала скорость, выезжала на взлетную полосу, поднимала шасси и взлетела…. «Там, с высоты, весь мир был, как на ладони: сожмешь руку в кулачок, и мир спрячется от тебя, а вместе с ним спрячутся все горести, переживания, невзгоды. Откроешь кулачок и вот он, снова смотрит на тебя, как завороженный, детскими глазками, приглашая отведать новые чувства, новые эмоции, новые порции жизненных блюд!» 

Взлет прошел успешно, самолет медленно, но плавно набирал высоту, и она чувствовала, как все земное отпускает ее, рука разжимается, пальцы чувствуют свободу и она плавно выскользает в небесное пространство – пространство, где дышится легко, очень легко.
Борт – проводница окинула своих подопечных взглядом из-под места, где по плану Создателя должны были располагаться брови и вибрирующей  походкой прошла в конец самолета, волоча за собой пищевую тележку.

«Курица, рыба, мясо…. курица, рыба, мясо…курица, рыба, мясо», – эти слова автоматически застряли в ушных раковинах всех пассажиров, расположившихся внутри огромного саркофага с крыльями.

 – «Курица», – так же на автомате ответила Она, и принялась вскрывать пакетик с освежающей салфеткой. Запах лимона, вырвавшийся из заточения, словно джин из кувшина, был настолько резким, что Она забавно поморщила свой носик и принялась изучать содержимое того, чей путь лежал прямо в Ее пищеварительный тракт.

Конечно, сее блюдо было совсем не похожее на японскую кухню, но есть было можно. Даже вкусно! Ловко управившись с «салатом» из просто натертой моркови…без всяких там пряностей, и залив в свой желудок зеленый кипяток, Она откинулась на спинку кресла, поправила одеяло, обнявшее ее хрупкое тело, и погрузилась в сон.

Сон: «Свет… очень яркий и притягательный. Свет исходит из царства звезд. Спускается плавно с лазурной высоты и ложится на Ее ладонь. И Она понимает, что этот свет – любовь. Любовь, которая пробуждает в нас жажду чуда! И красоты. Она закрывает ладонь и прижимает кулачок к своему взъерошенному сердцу. Вот оно счастье….»
– «Уважаемые дамы и господа, наш рейс совершил посадку  на Мальте. Температура за бортом самолета +36. Командир и экипаж благодарит вас за то, что воспользовались услугами нашей авиакомпании. Ждем вас еще. До скорых встреч», – голос проводницы прервал Ее забытие и Она, выглянув из окошка, с радостью обнаружила, что вот он – отпуск!
Здравствуй, Мальта!

11
Из дневника: «Вчера-это история. Завтра - это загадка. Сегодня - это подарок судьбы».

Отдых пошел Ей на пользу: свеженькая, как только что пойманная в реке рыбка, отливала она на солнышке бронзовым цветом, к тому же поджаренные на солнышке плечики, выдавали в ней все ту же речную рыбку, только очутившуюся в кипящем и пузырящемся масле на сковородке! В целом, загар лег ровными мазками на ее живописном теле, предназначенном для выставки в Лувре, и сейчас при свете заката, казалось, что портрет ожил, и это было потрясающее зрелище! Мишель снял  солнцезащитные очки и, прикусив от удовольствия кончик языка, рассматривал, как она пролистывает документацию, накопившуюся за время ее отсутствия.

«Ты - прекрасна!», - мило прошептал он, присаживаясь на краешек стола, «узнаю тебя - не успела прийти в себя от перелета, а уже нырнула с головой в бумажный мир офисной макулатуры»!

Она взмахнула вверх своими ресницами и в глазах отразилась искорка игрока, поставившего все свое состояние на гнедую лошадь.

«Это ведь я! Отпуск не изменил меня, как видишь, Мишель, ну только если слегка и только внешне, изнутри я все та же – бледная, как моль особь».

«Чувство юмора – это твой конек дорогая, за это я тебя и…», на долю секунды, Мишель прокрутил пленку произносимой им речи вперед, и резко нажав по тормозам, остановился прямо на краю пропасти. Пропастью был факт признания в любви, ведь никто не застрахован от несчастного случая - отказа и непонимания, а порой даже усмешки. Вот и сейчас, оценив ситуацию, Мишель щелкнул пальцами, прострелив воздух, и сказал: «А может: ну это все!?  У меня есть отличная идея, но для этого ты должна полностью мне довериться, ни о чем не спрашивать, встать из-за стола и пойти со мной прочь от этого кресла, двери, стен…на продуваемое всеми ветрами пространство… на крышу»!

«Звучит, конечно, весьма заманчиво», - мило улыбнулась она, «но не покажется ли это странным со стороны…. в конце рабочего дня, лезть на крышу…»
«А кому, какое дело?! Может у нас экстренное совещание с обзором вечерней Москвы?! Давай, хватит строить из себя железную нафуфыренную дамочку, доверься мне»
Немного посомневавшись и покопавшись в куче противоречащих мыслей, она все же взяла подмышку ноутбук и покорно последовала за Ангелом.

Вступив краешком туфли в мир ветра, солнца и головокружительной высоты Она широко раскрыла глаза: посреди крыши стояло настоящее, живое дерево украшенное множеством фонариков, издающих настолько теплый свет, что хотелось обхватить ствол дерева руками и погрузиться в ауру, излучаемую им. Возле дерева был накрыт стол, с водруженными на него деликатесными яствами и кушаньями.

«Прошу вас, мадмуазель, отужинать в компании скромного работника!», - расплываясь в улыбке, произнес Мищэль.
 «Ты бы мог предупредить меня…», - слегка смущенно ответила Она.
«Зачем? Чтоб ты нашла вежливый повод мне отказать?! К тому же, я хотел сделать тебе сюрприз, надеюсь, у меня получилось?!».

Ангел пристально всматривался в ее опущенный веки глаз, пытаясь прочитать одобрение или негодование. Вдруг, Она взмахнула ресницами и согревающая душу, улыбка проявилась на ее смуглом личике.

«Вот так подарок судьбы! Сюрприз получился на славу, приятно, правда».
«Ну, тогда прошу к столу», - и он отодвинул слегка стул, позволяя даме поудобнее сесть на предложенном ей троне.

Время трапезы пролетело незаметно: шутки, воспоминания, легкие минутки молчания все это сплелось в одно единое целое, целое под названием Любовь. И Ей уже не хотелось спешить домой к Франсуа, досконально прилизывающему свою шерстку на подоконнике, желание наполнить свой мир словами, фразами, обрывками предложений, принадлежавших Мишелю, одолевало Ее. Вот какова была ее цель! И Она старалась не пропустить ничего: ни искорки в его глазах, ни шорох губ, ни слегка поморщившегося носика…все, все казалось, может так же мимолетно исчезнуть, как и появилось... И Она бережно держала свои озябшие ладошки на весу, ловя в них каждую секунду, проведенную с Ангелом на крыше офиса.   
Она чувствовала себя в безопасности… Она чувствовала, что защищена…
Сигнал SOS, посланный Ею когда-то в воздух, растворился среди тех, кто растворился в мутном осеннем городе.

12
Из дневника: «Каждый в состоянии написать на Солнце самые важные слова кусочком льда….».

Влетя домой, она еще пару минут порхала, как мотылек над высаженными в горошки цветами, а затем плавно приземлилась на краешек диваны, закусив нижнюю губу… Франсуа, как истинный кот, не вмешивался в состояние хозяйки, а смиренно ожидал ее детской ручки на своей мужской шерстяной шее. Но, увы, этому не суждено было сбыться, так как Она вспорхнула к компьютерному столу и, усевшись, как всегда с ногами на стул, написала первые строчки своего письма к Ангелу.

«Я думаю о тебе постоянно, не бывает ни одной секундочки, когда бы я не вспоминала о тебе, мой ангелочек. В тебе заключается весь смысл моего присутствия в этом мире сейчас. Ты наполнил всё моё существо светом.

Мишэль, я хочу сказать тебе кое-что... Тебе, и только тебе я расскажу об этом.... Ты мне нужен! Мне нравится в тебе абсолютно все. Ты - самое восхитительное создание на земле, самое нежное, чувственное и страстное.

Я люблю твой голос - то тихий, то немножко громкий. Я люблю все оттенки твоего настроения. Я люблю твою солнечную радость и дождливую хмурость. Я люблю твою серьезность. Ты таков, какой есть на самом деле, нет ни капли притворства - за это я люблю тебя еще сильнее. Все в тебе, вплоть до самых мелких деталей, есть совершенство.

Я люблю тебя. Я люблю твое нежное дыхание. Я люблю твой неповторимый запах - запах, присущий лишь тебе. Я с нетерпением жду момента, когда я окунусь в твои ласковые объятия, и буду вдыхать твой аромат, повторяя твое имя, слушая твой голос и, вновь и вновь, всматриваясь в приветливые черты твоего лица.

С тобой моя жизнь наполнилась смыслом, теперь я знаю, чего хочу. А хочу я тебя сделать счастливым, быть с тобой, быть всегда. Когда ты рядом, так громко стучит моё сердце, жаль, что ты сейчас его не слышишь.

Мне кажется, что порой даже во сне я признаюсь тебе в любви. Знай, любимый, что рядом с тобой есть человек, чьё сердечко бьётся только для тебя...»

Окончание письма пришлось на окончание ночи! Новый день прорезывался сквозь щели Ее занавески, предвещая ароматный день в объятиях любимого человека!

13

Из дневника: « Это тебе! Мне?! А за что?! Просто так!».

Никто не знает: было, отправлено письмо или нет, но зато известно  точно, что теперь подоконник вмещает двух поселенцев: мужчину и женщину. Они сидят друг напротив друга, вдыхают аромат согревающего тело кофе и обмениваются взглядами, согревающими сердце. А Франсуа?! Франсуа наблюдает за всем этим пейзажем из-за угла…все такого же белоснежного холодильника.

Каждый из них повернул ключ зажигания внутри другого.
Любить – это так просто!