Как Свобода попала в Верховную раду?

За должностью

Как должно быть понятно, все диалоги здесь ведутся на мове или «львивський гвари», но для удобства русскоязычного читателя я перевел все на русский язык, оставив только непереводимые на русский, специфические термины, имеющие аналоги лишь в польском языке.

Боди-арт

    Степан Романович Голопупенко сидел за столом ел сало и пытался думать. Но сало с прожилками розового мяса было таким вкусным, молодая цибулька и помидоры такими аппетитными, а фирменный  тетки-ганькин самогон таким забористым, что все мысли разбегались из головы, оставалась только одна – хорошо жить, а жить хорошо еще лучше. Тяпнув еще сто грамм, занюхав цыбулей и доев последний шмат сала, Степан Романович вышел на крыльцо, достал из штанов пачку «Козацьких», курил он исключительно сигареты с украинским названиями, хотя и выпускались они американской фирмой, затянулся и присел на лавочку. Вечерело. Куры уже улеглись спать, пес Бровко нехотя гавкнул, делая вид, что исполняет службу и сторожит хату. В голове была приятная пустота, даже голос Бандеры временно замолк и москальский голос после принятой дозы, не беспокоил, зато в животе перекатывалось сало, играя в догонялки с цыбулей. Степан стал размышлять о своей будущей жизни.
 
    После прихода к власти нового президента и его команды все вокруг поменялось. Головой областной администрации назначили донецкого, все начальство в районе тоже было из представителей новой партии власти, и у них в селе уже поговаривали о необходимости смены председателя сельсовета. Нынешний был таким же националистом, как и Степан, но надорвавшись на работе, лежал теперь в больничке с белой горячкой. Поэтому в селе собирались проводить новые выборы председателя. Вот эта перспектива и терзала нашего героя. Человек он был в общем-то никудышный, работать не любил, все последнее время служил «патрійотом України», но похоже, что донецкие пришли надолго, во всяком случае они так об этом говорили. Вот Степан и подумывал о том, как бы сменить свою политическую ориентацию и пристроиться на непыльную должность при новой власти. К тому же его кум, бывший раньше таким же националистом, как и он сам, теперь вдруг резко прозрел, покаялся, рвал на груди вышиванку и клялся в любви к новому президенту. Ему поверили и приняли в Партию Регионов, назначив Главой районной администрации. Вообще, по наблюдениям Степана Романовича, уже многие из его знакомых националистов поснимали свои шаровары и вышиванки и теперь ходили задумчивые и озабоченные. Надо было что-то решать, к тому же давеча в райцентре Степан встретил одного своего собрата по партии, и тот, после второй бутылки, признался ему, что подал заявление в Партию Регионов и теперь ждет назначения на новую должность. Обидно было оставаться в стороне и продолжать ходить с факельными шествиями, которые не приносили никакого дохода, разве что на пиво денег подбрасывали.

 Степан спустился в схрон, с сожалением оглядел свою эсэсовскую форму, потом аккуратно уложил ее в сундучок, пересыпал нафталином и для надежности положил сверху дедов подарок - старую немецкую гранату.

Голопупенко решил подойти к делу со всей серьезностью. Первым делом он сходил к городскому дохтору и признался ему, что у него в голове живет дух Степана Бандеры и какой-то неизвестный москаль. Москаля он научился травить самогоном и тот ему не особенно мешает, но дух Бандеры просыпается иногда в самый неподходящий момент и начинает говорить националистическими лозунгами, призывая бить «жидів і москалів». Дохтур взял с него за консультацию 100 гривен и выписал какие-то таблетки и микстуру, наказав пить таблетки на ночь, а микстуру три раза в день, после еды. Степан обрадовано вышел из кабинета и хотя потраченных денег было жаль, но возникший в голове план, получить новую должность, грел ему душу и отодвигал на задний план мелкие неурядицы.

Покончив с визитом к врачу, Степан вышел на улицу, огляделся по сторонам и отправился в ближайшую забегаловку. Реализация его тайного плана требовала изрядной смелости, поэтому Степан заказал 250 гр. горилки и соленый огурец. Опрокинув стакан в глотку, зажевав огурцом, он направился исполнять свой проект в местный салон боди-арта, недавно разрекламированный в районной газете, как последний писк моды.

   Это было его козырной картой, до такого еще никто из его собратьев националистов, перешедших на службу к новым хозяевам, пока еще не додумался. Так называемый салон, располагался в полуподвальном помещении бывшей бани. Перед входом висел большой плакат с намалеванным на нем уркой, сплошь покрытым татуировками. Войдя в салон он увидел личность, типично уголовной внешности с золотой фиксой, татуировкой на руке «век воли не видать» и крестами на пальцах. Стефко огляделся, больше никого в заведении не заметил и понурив голову отправился на лобное место. От волнения он даже заговорил на чистейшем русском языке, внезапно позабыв рідну мову.

Так это Вы будете знаменитым художником по расписыванию тел, согласно пожеланиям заказчика? - промямлил он заикаясь.
Личность отставила в сторону стакан с чифирем, внимательно посмотрела на Степана, сплюнула сквозь зубы и угрюмо спросила – тебе чего фраерок, бубнового туза на пузе изобразить, или цветочек на заднице?
Степан набрал побольше воздуха в грудь, и как бы бросаясь в холодный омут, громким голосом заявил – а можете мне на левой стороне груди вытатуировать портрет нашего нового президента?
Художник от неожиданности чуть не подавился торчащей у него из уголка рта сигаретой, закашлялся, еще раз внимательно посмотрел на Степана, что-то прокрутил в голове и сочувственно спросил - шо морда, доворовался, видать  при прежнем столько нагреб, что будь сейчас коммуняки при власти, они бы тебя сразу к стенке поставили.
Степан натурально обиделся и стал рассказывать, что никакой он не вор, а наоборот раскаявшийся националист, на которого вдруг снизошла благодать и он всем сердцем полюбил нового президента, его жену Люсю и всю новую команду.
Ладно, пробурчал художник, цыкнул зубом и деловито сказал, что цена татуировки будет зависеть от величины портрета, побольше – 500 гривен, а поменьше 300, если что-то не нравится, то может валить отсюда и искать другого специалиста, но на ближайшие 100 кв. км, такого как он больше не найти, а все остальные только шарлатаны, разводящие на деньги лохов. Степан Романыч горестно вздохнул и решил, что на таком деле он экономить не станет.
- Только все сразу не отдам, а то неизвестно что вы мне там выколете, сказал он. Вот вам 200 гривен, давайте большой портрет, остальное после окончания работы.
- Ну тогда раздевайся до пояса и садись на стул, будем делать тебе боди-арт, сказал художник и отправился за инструментом. Степан вытащил из кармана припрятанную для поднятия морального духа чекушку, сделал большой глоток, занюхал рукавом и сняв рубаху уселся на стул. Из пакета он достал газету с портретом нового президента и поставил ее вертикально на стол, так, чтобы мастеру было видно, для лучшего сходства.
Процедура была долгой и болезненной, Степан даже пожалел, что взял всего одну чекушку, но художник сжалился над ним, когда он ее опустошил и налил стакан какого-то пойла. Перебирать харчами Стефко не стал, хряпнул его и окончательно окосел, так что даже боли почти не чувствовал. В салоне играла «Мурка» и другой блатной шансон, художник посапывая трудился над многострадальным Степановым телом и наконец, крякнув, сказал, что работа закончена и портрет удался на славу. Протерев грудь страдальца тряпочкой смоченной в том же пойле, он поставил перед Степаном зеркало и еще раз удовлетворенно оглядел результаты своего труда.
Степан глянул в мутное зеркало и остался доволен результатами искусства. Портрет занимал всю левую половину груди, имел сходство с одновременно и с Януковичем и со Сталиным, что придавало ему еще более героический вид.
- А можно еще добавить надпись «Все будет Донбасс», поинтересовался Стефко.
- Можно, но это будет стоить еще 100 гривен, ответил мастер. Степан согласился и через час на груди под портретом образовалась желаемая наколка. Расплатившись с художником за труды, Степан Романович пошатывающейся походкой отправился на улицу и побрел на автовокзал, чтобы добраться в родное село и залечить нанесенные раны.
Теперь он чувствовал себя во всеоружии, для завоевания должности председателя сельсовета.

Добрался он до дому только поздно вечером, последней маршруткой. В дороге действие алкоголя ослабло и тату начала изрядно болеть. По дороге от остановки  до своей хаты, Степан забежал к тетке Ганьке и пополнил запасы обезболивающего, купив литровую бутылку самогона.
Бровко, при виде вернувшегося хозяина, как-то с неодобрением посмотрел на него, лениво гавкнул и махнув хвостом спрятался в будку.
- Ничего-то ты не понимаешь, пробурчал Степан и кряхтя от боли открыл двери, пройдя в хату. В этот момент у него в голове заворочался дух  Бандеры и истошным голосом завопил – «Україна для українців. Всіх жидів і москалів на гіляку». Стефко чертыхнулся, позабыв, что в хлопотах  не принял назначенную дохтуром микстуру и таблетки. В ответ Бандере проснулся дух москаля и они завели между собой ожесточенную перепалку, так что Степан уже и сам не понимал, кто же он такой. Москаль поздравлял его с выбором правильного пути, а Бандера грозил всех расстрелять и перевешать и предлагал Степану самому вынести себе приговор и пойти повеситься в сарае. Решив одним махом успокоить обоих, Стефко принял сразу 2 таблетки и запил их стаканом самогона. На голодный желудок этот коктейль подействовал очень быстро. С трудом переставляя заплетающиеся ноги Стефко доплелся до дивана и не раздеваясь упал на него, провалившись в тяжелый сон.
Снилось ему, что его с цветами встретили возле областной администрации, сам Голова пообещал ему полную поддержку, а увидев портрет президента на груди, вытянулся в струнку и наградил почетной грамотой и премией, пообещав написать о его подвиге Самому.

    Утром Стефко проснулся от ноющей боли в подвергнувшейся экзекуции груди. Поджарив  яичницу с салом и цибулей, Стефко опрокинул в себя 100 гр. горилки, закусил, потом тяпнул еще стопку. Боль отпустила. Встав перед зеркалом он рассмотрел портрет на груди. Фёдорович смотрел на него строго и с каким-то неодобрением. Поежившись от его взгляда, Степан плеснул на ладонь горилки и умыл тату, решив что и тому не помешает с утра порция, к тому же дезинфекция. После принятой дозы по телу разлилась приятное тепло, а в голове голос москаля одобрительно поздравил его с началом новой жизни. Голос Бандеры, приглушенный таблетками обиженно молчал.
Так продолжалось три дня. С утра Степан Романович протирал портрет горилкой, принимал несколько стопок сам, закусывал, потом валялся в садочке под грушей, мечтая о новой должности. На предложения кума Мыколы сходить  вечером к памятнику Бандере, выпить пива и попеть бандеровские песни, он ответил отказом, сославшись на нездоровье. Вид он и правда имел бледный, так что кум даже посочувствовал и посоветовал лечится горилкой с перцем. Степан последовал его совету и они с кумом приговорили поллитру под огурчики и свежее сало. Полегчало.
 Когда боль в груди полностью утихла президент смотрел более весело и даже, казалось, подмигивал. Пора было собираться в город и осуществлять задуманный хитроумный план.
 С вечера Степан помыл свой старый Опель погладил вышиванку и костюм, ополоснулся в тазике, а с утра побрившись, выпив чаю стал собираться в дорогу. Бровко приветливо помахал хвостом на прощанье, что-то одобрительно гавкнул и Стефко отправился за новой должностью.

Визит

До райцентра он добрался к 9 часам, дорога еще была полупустой, солнышко только начало пригревать, жизнь казалась радужной и безоблачной. Припарковавшись возле здания районной администрации, Степан Романович пригладил волосы, поправил рубашку и сплюнув трижды через левое плечо переступил порог присутственного заведения. Здание еще только открылось и чиновники начали лениво сходиться, переговариваясь между собой по дороге.
Предъявив паспорт, скучающему на входе милиционеру, Степан с деловым видом поднялся на второй этаж и направился к приемной Головы. По пути он завернул в туалет и хлебнул для смелости из чекушки добрый глоток самогона, занюхав его рукавом.

В приемной сидела секретарша Галя, пила свою первую утреннюю чашечку кофе и разговаривала с подругой по телефону, обсуждая, как себя вчера нехорошо повел Петро. По Степану она скользнула равнодушным взглядом и дальше обращала на него внимания меньше, чем на мух, жужжащих в комнате. За полчаса, проведенные рядом с секретаршей, наш страдалец поневоле ознакомился со всеми подробностями ее интимной жизни и узнал все о любимых позах неизвестного Петра. К его счастью ожидание наконец принесло свои плоды. В комнату важно вступил его кум, Иван Иваныч и сделав вид, что не узнает Степана, направился к своим дверям. Галя наконец пискнула что-то в трубку на прощание и прекратила занимательную беседу, громко сказав добридень своему шефу. Момент был ответственный и Степан не колеблясь поднялся со своего стула, встал на пути у головы и рванул на груди вышиванку. Галя громко взвизгнула, видимо, приняв его за террориста и полезла под стол. Голова побледнел, но рассмотрев портрет президента на груди у Степана, судорожно икнул, вытер платком пот со лба и пригласил его в кабинет, дав указание маячившей под столом секретарше никого не пускать к нему на протяжении 30 минут.
Закрыв за собой дверь, Иван Иваныч, наконец поздоровался со Степаном Романычем, потряс ему руку и одобрительно заметил, что такого хитрого хода он от него не ожидал. Степан приободрился и вежливо поинтересовался у кума о его здоровье и здоровье всей семьи.
- Да какое там здоровье. Горим на работе. Кажный день какие-то комиссии, проверки, с каждым надо выпить. Уже руки начали трястись, пожаловался Иваныч.
Степан сочувственно погмыкал, покачал головой и посочувствовал Голове.
После чего, пока тот не совсем опомнился, решил «взять быка за рога» и рассказал о своем желании стать председателем сельсовета, намекнув, что в долгу за помощь не останется и по такому случаю заколет свое поросятко, отблагодарив кума его половиной.
Иваныч подошел к сейфу, открыл его, достал оттуда фарфоровый чайник, стаканы и тарелку с нарезанным салом, поставив все это на журнальный столик, пригласил к нему Степана. Плеснул из чайника по полстакана жидкости, похожей по цвету на чай, чокнулся с нашим соискателем, объяснив ему, что это коньяк для гостей. Выпили, закусили салом и Иван Иваныч пообещал, что быть Степану председателем в самом скором времени. На прощание поинтересовался, кто ему делал татуировку, решив, видно, и себе сделать для укрепления авторитета.
Окрыленный обещанием новой должности Степан, гордо прошествовал через приемную, где уже собралось с десяток посетителей, ущипнув по дороге Галю за сиську, на что та настолько обалдевшая даже потеряла на некоторое время дар речи, которого Степану хватило, чтобы выйти из здания администрации и отправиться к припаркованной машине.
Похоже, начиналась новая жизнь.

Как «Свобода попала в Верховную раду?

После того, как ушел Голопупенко Голова на некоторое время задумался, мурлыкая себе под нос «Ще не вмерла Україна», потом вызвал секретаршу. Галя, захлопнув двери, на ходу начала расстегивать пуговицы блузки, но Иванович, раздраженно махнул на нее рукой – погодь ты, у тебя одно на уме, а сегодня придется поработать головой. Галя согласно кивнула и потянулась к брюкам своего начальника, но тот дал ей по рукам и наказал записывать текст грепса.
Пиши – Пане Зверхныку, имею секретную информацию, которая позволит нам реализовать свою вікову мрію і запанувати. Данная информация секретна и может бать продемонстрирована только при личной встрече.
Срочно отправляй шифровку электронной почтой и как только придет ответ, сразу сообщай мне.
Надо сказать, что Госдеп выделил многомиллионный грант, для того, чтобы обучить украинских националистов пользоваться компьютерами. Задача это была нелегкая, так как йододефицит снизил умственные способности галичан до минимума, тем не менее за год удалось  обучить профессиональных патрийотов включать компьютер, набирать тексты и даже пользоваться интернетом. Прогресс не минул даже глубинки и всем партийным функционерам «Свободы» выдали планшетники или смартфоны, для того, чтобы они всегда оставались на связи и могли посылать в соцсети фото о зверствах рыжыма.

После отправки грепса в центральный офис, Иван Иваныч набрал номер Степана и строго настрого наказал ему погладить штаны и вышиванку, не напиваться и быть готовым завтра утром отбыть вместе с ним в Лемберг для демонстрации своего тату политсовету партии.

Уже в 8 часов утра Лексус Иваныча сигналил у ворот Степана. Тот вышел в свежевыглаженной вышиванке со значительным выражением лица. Пес Бровко проводил его одобрительным лаем.
Ехали довольно долго, только раз останавливаясь, чтобы перекусить взятыми из дому припасами и справить нужду. Асфальт с дорог сошел вместе со снегом и машина скакала из ямы в яму. Наконец часов через 5 на дороге появилась табличка «Львів». Иван Иваныч набрал по мобильнику номер, сказал, что они уже подъезжают и поинтересовался куда им направляться. Еще около получаса они крутились по львовским улицам и наконец остановились у небольшого ресторанчика, который здесь называли кнайпой или генделыком. На дверях висела табличка спецобслуживание, но Иваныч решительно постучал в двери. Из дверей выглянула широкая морда с усами, внимательно оглядела посетителей и открыла двери. В зале было полутемно и негромко наигрывала патриотическая диаспорная музычка. Иван Иваныч вскинул руку в традиционном зиге и громко прокричал «Слава Украине». В ответ вразнобой донеслось «Героям слава».
В помещении находилось человек пятнадцать особо доверенных лиц из Центрального проводу. Во главе стола сидел сам Олег Нахтигаль. Иваныч подошел к нему и начал что-то тихо говорить на ухо. Зверхнык сначала хмурился, а потом заинтересовано почесал нос и громко наказал  усилить освещение. Дебелая официантка в короткой юбчонке и неизменной вышиванке щелкнула выключателем и зал залил яркий свет. Степан все это время скромно переминался в уголочке, пораженный видом таких важных панов и панянок. Голова подошел к нему, подтолкнул поближе к центру и откашлявшись проговорил.
- Шановне панство, сейчас мы продемонстрируем вам секретное оружие, которое позволит нам занять достойные места в парламенте Украины. Панство, на всякий случай отодвинулось подальше, а одна из панянок даже спряталась под стол. Олег Нахтигаль успокоил собравшихся, заявив, что бояться нечего, оружие это психологическое.
Степан набрал побольше воздуха в грудь и резким движением стянул с себя вышиванку. Зал замер в молчании, только самый молодой бандеровец Юрко, через несколько секунд громко заверещал, что это провокация. Эффект был произведен. Портретное сходство, выполненное провинциальным «кольщиком» было полным. Ярына Фурион даже подошла поближе и зачем-то обнюхала Степанову грудь. Нахтигаль задумчиво барабанил пальцами по столу, вглядывался в тату и о чем-то напряженно размышлял. Публика, собравшаяся в зале начала громко обсуждать увиденное, а Юрко даже попытался плюнуть на портрет, но был остановлен возгласом Зверхныка.

Олег Нахтигаль поднялся и торжественно провозгласил.
- Панове, мы стоим на пороге грандиозных свершений. Виктор Федорыч уже давно проявлял к нам тайные симпатии, но сейчас мы можем ответить ему взаимностью и продемонстрировать свою лояльность. Это позволит нам стать не только депутатами местных советов у себя в Бандерштате, но и проникнуть в Верховную раду, став законодателями всея Украины. Каждый из вас в течении двух недель должен сделать себе такую же татуировку на малозаметных участках тела, а мы с Ярыной встретимся с президентом и продемонстрируем ему лично свою преданность и верность идеалам капитализма. Для большей конспирации главе партийной Службы безпекы следует найти подходящий салон татуировок и обеспечить молчание мастера. Деньги на проведение операции будут выделены из партийного фонда. Рекомендуется наносить татуировки на места прикрытые трусами, чтобы не шокировать наш электорат.
Ярына и Ирина начали в этот момент о чем-то оживленно перешептываться и хихикать. Юрко громко заверещал, что он никак не может позволить себе такую наколку, так как ходит с хлопцами в баню, а те его неправильно поймут. Фурион возразила ему, что она тоже ходит с хлопцами в сауну, но заради Украины готова на любые жертвы.
Порешили все же на том,  что лидер молодежного крыла партии освобождается от нанесения тату, но все остальные кандидаты в депутаты должны будут в обязательном порядке наколоть себе портрет Виктора Федорыча на задницах. Это будет опознавательным знаком для будущих законотворцев.

   После бурного обсуждения этого пикантного мероприятия началась неофициальная часть. Оголодавшего и взбудораженного Степана посадили за стол между двумя панянками. Официантки быстро накрыли столы колбасами, салом, галушками, разнообразными солениями и салатами. Внесли десяток бутылок горилки, пиво и началось празднество. Первый тост провозгласили за Украину, второй за здоровье всех присутствующих, третий за чаривных панянок, а четвертый за будущие должности народных депутатов. Не забыли и президента, Бандеру,  Шухевича, эсэсовцев из дивизии «Галиция» и конечно, Госдеп, дающий деньги на безбедную жизнь.
Степану сам Зверхнык выдал премию в тысячу долларов и пообещал взять своим помощником, когда станет избранником народа. Через несколько часов застолья все поупивались до поросячьего визга, сначала спивалы «бандеривськи писни», потом танцевали под «Били троянды», в исполнении гурта «Тик», потом вызывали такси и героев-националистов развозили по их хатам.
Иван Иваныч со Степаном отоспались в какой-то гостинице и наутро, с тяжелыми головами и большими надеждами, отправились домой.

Эпилог

Через месяц после описанных событий Олег Нахтигаль и Ярына Фурион отправились на тайную встречу с Виктором Федорычем. Их провели через металлодетектор, обыскали дополнительно и ввели в кабинет.
Федорыч сидел за столом и что-то читал. Негромко наигрывала «Мурка».
Нахтигаль низко поклонился, а Ярына присела в некоем подобии книксена.
Оторвавшись от своего занятия гарант строго взглянул на вошедших и осведомился, чего те приперлись. Все указания они и так получают через секретариат, так что для того, чтобы отнимать время у главы государства надо иметь веские причины.
Олег робко пролепетал, что такие причины у них имеются. Они пришли лично засвидетельствовать свое почтение и продемонстрировать, как, не жалея собственной шкуры они любят Виктора Федорыча. Толкнув Ярыну в бок, он прошипел – показывай. Ярына сделала несколько шагов к столу гаранта, повернулась в нему спиной и ловким движением спустила юбку, под которой ничего не было, кроме голых ягодиц, на одной половине которых красовалось выполненное в цвете лицо президента. Федорыч от неожиданности чуть не упал с кресла, но затем одобрительно хмыкнул. Когда Ярына переступала с ноги на ногу, изображение подмигивало и широко улыбалось. Зверхнык также подобрался поближе и спустив штаны продемонстрировал свой националистический зад, на котором также красовалась физиономия гаранта.
- Ну ты, это, я не того, пробормотал Гарант Конституции.
- Так это ж только из-за глубокого уважения, потупился Нихтигаль. Вы ж нам, как отец родной, вы ж нам дозволили на Галичине свои порядки установить, должности дали. Мы ж только кричим про вас всякое, для маскировки, а на самом деле мы ж верой и правдой вам служить готовы. Шо хочете просите, мы все выполним.
Виктор Федорыч задумчиво прошелся по кабинету. И что у многих такие знаки внимания изображены, - поинтересовался он.
Так почитай у всех, кто намерен в депутаты идти, заверил его Олег. А Ярына пообещала, что создаст отряд молодых националисток, у каждой из которых будет на попе такое же тату. Федорыч одобрительно хлопнул ее по заднице и велел одеваться.

- Ладно, раз вы так меня уважаете, любите и цените, я дам указание всем своим не трогать вас, дать возможность выступать на всех центральных телеканалах и посодействую правильному подсчету голосов у вас на Галичине. Только вы ж за это отслужите мне, отобрав побольше голосов у конкурентов Партии регионов. А после того, как попадет в Раду, устраивайте там побольше бардака, чтобы люди от вас шарахаться стали, а меня еще больше зауважали. Чем более тупые у вас будут выходки, чем больших идиотов вы приведете в своем составе, тем лучше для Семьи. Прыгайте по столам, ухайте в своем закутку, устраивайте драки, регистрируйте самые дурацкие законы. На вашем фоне я буду выглядеть светочем разума.

На том и порешили. Вот так «Свобода» и попала в Верховную раду, свято выполняя взятые на себя обязательства.
 
На торжественном собрании, прошедшем после подведения итогов выборов в сауне, с каждой голой жопы новых нардепов весело подмигивал, ухмылялся и щурился Виктор Федорыч. Сомнение, после третьей чарки, высказал лишь один народный избранник. А что, если на следующих выборах победит другой кандидат, а не наш Федорыч?, - спросил он заплетающимся языком у товарыства. Олег Нахтигаль на секунду задумался, почесал портрет гаранта и изрек – Надо сделать все, чтобы на следующих президентских выборах победил нынешний президент. Выводить тату и делать новое, процедура довольно болезненная.  Будем делать все, чтобы перепугать народ и дать новый шанс Виктору Федорычу.