Записки в полумраке

Давно не писала от руки. Почему? Наверное, потому что у меня почерк не красивый, потому что печатаю я быстрее чем пишу, но самое главное, это неудобство которое меня преследует с тех самых пор как я начала писать (левши меня поймут), когда я пишу авторучкой, некоторые участки листа просто отказываются принимать порции шариковой пасты на своем поле, ибо из-за особенностей наклона авторучки и заляпывания и затирания ладонной частью левой руки еще не исписанной части листка, появляются в словах не прописанные буквы подобные весеннему потеплению, когда снег начинает таять и появляются прогалины. Вы спросите, что побудило меня использовать столь примитивную форму фиксирования мыслей? Отключение света в квартире – отвечу я. Ну что ж, да здравствует темнота (друг молодежи), одиночество и тишина.
Обычно можно легко обойтись без света, можно просто лечь спать, но мне не хочется.
Я забралась на подоконник и уставилась в окно. Потусторонний мир ответил на темноту – темнотой. Лишь иногда в окнах на против отражается свет, свет от фар проезжающих машин. Свет отключили во всем квартале, а может и во всем районе, а может и во всем городе, крае, стране, мире, вселенной? Не знаю, можно конечно позвонить маме и спросить есть ли у них свет, если в другом районе города есть, то, наверное, есть и во всем городе, крае, стране, мире, вселенной?
Но я не хочу звонить маме, она засыплет меня вопросами, на которые я не в настроении отвечать. Особенно на вопросы о личной жизни. Не то, что мне не приятно рассказывать что я неудачница в вопросах любви, просто не хочется очередной раз об этом себе напоминать.
Смотрю в темное небо, затянутое серыми тучами, такими нежными и мягкими как бархат. Иногда жужжит мой телефон, принимая и отправляя смски. Как хорошо, что я успела его зарядить перед выключением света.
Сижу. Ноги на батарее. Горят. Почти больно, но я не убираю их. Терплю…
Из окна немного дует. Пойду поем.
Ела пол часа назад, но почему-то опять захотелось. В темноте особенно чувствуешь, чего хочешь. Думаю, мне это не повредит. Родители, когда видят меня, постоянно причитают, что мне надо хорошо кушать. Но я так не считаю, я не из худеньких, у меня даже есть небольшие запасы. Напал на меня дядя «Жор». Сижу за столом на маленькой кухоньке, жую в темноте, как дикий зверь. Не обычное ощущение, зато быстро наедаешься. Жуя, случился приступ. Хочу читать!!! Но как? Темно, хоть глаз выколи. Вспомнила, есть свечи, только их найти надо. Где-то в шкафчике, в котором я недавно прибирала, есть свечи, такие маленькие сантиметр в высоту и где-то 2 сантиметра в диаметре. Помню, как я их получила. Однажды однокурсница Вика залетела в аудиторию с обезумившим взглядом (как с  распродажи) и раздарила некоторым счастливчикам, в коем числе оказалась и я, наборы романтических свечек. То ли это было 14 февраля, то ли 8 марта, не помню.
Я решительным шагом направилась к намеченному шкафчику и, о, удача! сразу же нашла их на ощупь.
Осталось только 5 из 6-ти. Одну я помню, как-то зажигала уже, но это было давно. Зажгла четыре свечи. Одну отнесла брату, но он сказал, что он будет спать, ему не надо. Я все равно поставила на столик, она быстро сгорит…
Вернулась в свою комнату, на столе уже горели три оставшиеся. Уселась поудобнее в кресло. Подложила подушки под спину, укуталась в плед, ноги засунула в батарею, взяла книгу. Эх, сейчас бы чаю или еще какой-нибудь горячей жидкости, но вместе со светом отключили и воду. Чайник пуст. У меня есть кефир. Но это надо вставать, а я так удобно устроилась. От мысли о кефире выделилась слюна, все таки схожу. С трудом вытянула ноги из батареи, с неохотой скинула с себя плед.
Пью кефир. Снова сижу. И куда в меня только лезет?
Зажгла еще свечу. Теперь четыре. Четыре у японцев число смерти. Но я не суеверная и не в Японии.
Отложила книгу. Решила писать. Никто не звонит. Сама не хочу никому звонить. Мне не о чем рассказать. Никаких интересных происшествий. А просто так звонить я не люблю, стесняюсь. Наверное, потому что нет такого человека у меня, который ждет моего звонка, даже просто так,  а не потому что я интересный собеседник. Такого человека, общаясь с которым, чувствуешь, что не отвлекаешь его и не надоедаешь, что он живет ради таких минут. А может такого и не бывает, чтоб ждали звонка?
Ведь обычно мои собеседники мягко и деликатно намекают, что у них дела и…Блин, опять эта чертова ручка не хочет писать!!!
Я вымазала себе правое колено пастой. Догорела первая свеча.
Что рассказать еще?
О тишине. Так тихо, что слышно как трещат свечи. О темноте. Так темно, что заметно даже небольшое колебание пламя.
Об одиночестве. Я мечтаю.
Чего хочет женщина? Я не знаю, да мне и не интересно, но я бы сейчас хотела быть не одна.
Хочу, придя домой. В такой маленький, но очень уютный домик, найти там человека. И однажды, когда, так же как и сейчас отключат свет, провести вечер иначе.
Зажечь свечи, приготовить скромный ужин на двоих. Жирненькая  уточка, запеченная в духовке с хрустящей корочкой и картошкой, как меня учила мама. Салаты, оливки, мягкий теплый хлеб, сыр «Ломбер» и теплый глинтвейн.
Пока я готовлю, он разжигает камин в гостиной. Задорно трещат дрова и причудливые узоры пламени играют с тенями на стене.
Он подвигает два огромных кресла ближе к камину. Я приношу яства и ставлю на небольшой журнальный столик, стоящий меж кресел.
Он сидит в кресле, укрывшись теплым клетчатым пледом. У его ног расположился верный пес. Он крепко спит и иногда вздрагивает и тихо поскуливает, дергает лапой.
Мы, не спеша, едим и разговариваем ни о чем. О всяких мелочах важных и интересных только нам: о детстве, о людях, которые встречались нам на жизненном пути, о нас, о том дне, когда мы познакомились и мир перевернулся для нас.
Потом, закончив ужин, он нальет нам еще глинтвейна. Я зажгу три свечи и поставлю возле своего кресла, возьму книгу с полки старого стенного шкафа. Это будет роман какого-нибудь классика. Сажусь в кресло и начинаю читать в слух.
Он, не спеша, берет лежащую на камине деревянную шкатулку, в которой хранится его любимая трубка и кисет с отменным табаком из Индии. Садится в кресло и принимается набивать трубку. Затем закуривает, приятный запах растекается по всей комнате. Расслабляется в кресле, прикрывает от удовольствия глаза. Его успокаивает мой голос, он внимательно слушает и мерно пыхтит. Я читаю не спеша, с удовольствием. Вдруг что-то падает. Я отрываю взгляд от книги. Это выпала трубка из его безвольно свисающей руки. Остатки табака и пепла рассыпались по ковру, который подарил его отец.
Он не дышал…
Пес поднял гарусные глаза на хозяина…
Старость…
Так проходит вечность…

Догорела вторая свеча
Полночь.
Не знаю о чем писать, свечи догорают. Вот на подходе третья и четвертая. Хочу спать. Спать не одна, хочу спать в объятиях того, с кем проходит вечность как один миг.
Полночь – включили свет.