Мистер Т

Расскажу о своем одном друге.
Его имя – стершийся иероглиф.
Он был обычным школьником. Ничем не примечательным. В школе не был неформалом, всегда был пострижен и побрит. Не грубил старшим, любил маму.
Хотел стать военным, чтобы жить под тотальным контролем, в идеальном порядке и чистоте. Чтобы у него было все необходимое: чистая одежда как у всех, сытный рацион, расписание дня. Ему не хотелось думать как жить, хотелось чтобы говорили, приказывали как жить. Он думал, что от этого будет счастлив? Теперь этого уже не узнать, он не стал военным.
Первая несвобода, которую он ощутил на себе – запрет мамы поступать в военное училище.
«Да ты же жизнь себе искалечишь!» - вопила она что-то в этом роде.
А у мальчика с детства было тяготение к спорту и холодному оружию. Он с извращенным мазохизмом наслаждался строгостью и спартанскими условиями в жизни. Но мама решила – будешь богемным человеком.  И профессию ему выбрала соответствующую – журналист.
О, как он изменился. Проучившись первые месяцы на рас****яйском факультете рас****яйского коммерческого института, его внутренний мир взбунтовался! Он заразился идеями о свободе и независимости, хотя буквально пару месяцев назад мечтал быть военным. Теперь все мамины посягательства на его независимость вызывали в нем протест, но что самое страшное, в душе он остался все тем же беспомощным мальчиком, который мечтает, теперь уже в тайне, чтоб им управляли.
Он заметил, что его протесты привлекают к нему внимание окружающих. Ему это понравилось. Понравилось быть в центре внимания, хотя он всячески скрывал эту радость, и даже делал вид, что ему не приятно быть в центре внимания.
Итак, он начитался adventure books и возомнил себя одним из таких героев.
Он создал в своих мечтах образ журналиста (смесь Хантера Томпсона и кубинских революционеров) и решил воплощать этот образ в реальности.
Отрастил волосы «ниже стандарта», перестал бриться, небрежность в одежде сигарета в правой руке и банка «Яги» в левой стали его отличительной чертой.
Создав визуальный образ, захотелось соответствовать и внутренне. Его расчетливый ум (продукт доинститутской мечты о военной карьере) помог с точностью компьютера рассчитать все изменения, которые необходимо проделать в своей нервной системе, чтобы добиться результата. Благо на помощь пришли внешние факторы: алкоголь, сигареты, потеря первой любви. Уход от него девушки (первые его серьезные отношения) нанес глубокую рану в его душе, больно ударило по самолюбию.
«Почему она ушла к какому-то пидриле?» мучался он вопросом.
А ответ прост: Когда наш герой обворожил ее, он был мальчиком со старшего класса, который всегда был пострижен и побрит. Не грубил старшим, любил маму. Послушного, нежного, предсказуемого. А теперь, когда он стал воплощать свой новый образ в реальность, она ужаснулась. Это был не тот мальчик, которого она любила. Он испортился. Еще это бесконечное внимание его однокурсниц очень нервировали ее, она чувствовала, что теряет с ним связь, не понимает его загонов. Ведь она полюбила ничем не примечательного школьника, а он теперь в центре внимания. Он сосредоточился на себе, хотя раньше в их отношениях она была на первом плане.
Они стали чужими, но его самолюбие и тонкая нить первого сексуального опыта все еще держала их вместе, пока нить не оборвалась и она не сбежала.
Он в неистовстве, как раненый зверь, пытался вернуть ее в тайне думая «Как она посмела меня бросить, МЕНЯ! Я же такой невъебенный, верну ее и сам брошу». Но не вернул. Так и пришлось угомониться. Долго он еще после этого пытался ей мстить. И давил на жалость, ошиваясь с несчастным видом возле ее дома, и пытался вызвать ревность, попадался ей на глаза с новой подругой и более долгосрочная месть – мечта, что он станнит известным писателем или музыкантом, внесет огромный вклад в культуру общества и она, (конечно, опустившаяся женщина к этому времени, одинокая, бедная и больная) скажет себе «Какая я была дура, что бросила его, он вон кем стал и я была бы сейчас женой такого знаменитого, уважаемого человека!!! Дура я дура!!!» и узнав об этом будет до конца своих дней несчастной. А еще лучше, чтоб она приползла к нему и попросила прощения или еще лучше – попросила помощи. И он, конечно, ей бы не отказал. Приказал бы своим подчиненным: «Дайте ей все необходимое», а после добавил, но уже чтобы она не слышала «И не пускайте ее больше ко мне». И даже совесть бы его не мучила, ведь она сама выбрала такую жизнь, бросив его однажды!
Вот так он мечтает, сидя холодными зимними ночами в глубоком кресле в одиночестве и согревается этими мыслями и сигаретным дымом.
Продолжение следует…