Бывший химик и его жена Катя

Телефон зажжужал в сумке у Кати, и она едва не поранила клиентку. Нервы на пределе: как там Кирюша, что у него с  работой... Если сократили, как они жить будут дальше? С двумя детьми.

Всё. Закончила. Получила деньги за работу, сложила инструменты в сумку и, вздохнув с облегчением, побыстрей убралась восвояси. Клиентка попалась злющая, капризная. С такими как ни старайся работать аккуратно, - обязательно что-нибудь напортачишь.

Хорошо хоть заплатила, сколько договорились. А то бывает крутишься, крутишься вокруг какой-нибудь принцессы, - и тебе маникюр, и педикюр, и стрижку (не только  на голове), а как рассчитываться – ой, что-то у меня не вся сумма, не рассчитала, извиняюсь. Может, завтра зайдёте.

Да пошла ты, курица толстомясая! Подавись своей сотней. Но разве скажешь? Улыбаешься сладко и в ответ: Что вы, что вы! Какие мелочи...
Да уж, мелочи. Детям не успеваешь в школу и в садик таскать деньги: то за это плати, то за другое. Забыла, когда себе обновку покупала. Да и отвыкла уже думать об обновках, - были бы все сыты и не болели, как-нибудь проживём.

Катя набрала номер мужа. Недоступен. Потерялся где-то в лабиринтах подземки. Едет и думает, как сказать жене, что всё-таки сократили. Да никак, Кирюша! Я уже сама догадалась. Уже раскидываю мозг, в какую ещё газету дать объявление.

У Кати опять зазвонил  мобильник.
- Екатерина Львовна?
Мне так вас рекомендовали, так рекомендовали. Говорят, вы волшебница!
- Ну да, я, а что именно?
- Всё, всё, всё, на что способны ваши золотые ручки. Пишите адрес. Записали? Сегодня можете? Прямо сейчас?

- Ну да... я... Хорошо, а...
- Знаю цены, не волнуйтесь. Вы будете довольны. Уверенна, я тоже.
- Ну да. - Вот дура! Катя закинула мобильник в сумку. Заладила своё: ну да, ну да! Она поймала такси и назвала адрес.

По дороге попыталась ещё раз связаться с мужем. Абонент вне зоны... Так... Он что, в обратную дорогу отправился? Кстати, почему он первый раз позвонил, но не стал разговаривать? Что-то произошло, подумала Катя, и у неё заныло под ложечкой.

А произошло вот что. Бедолага Кирюша уснул в вагоне метро, проснулся, с перепугу вышел не на своей станции и обнаружил пропажу мобильника и бумажника. Пришлось идти домой пешком. Он шёл и уговаривал себя сильно не расстраиваться: мобильник старый, а денег в бумажнике хватило бы только на 2-3 поездки в метро,- чего жалеть? Пусть всё это пойдёт на благо тому, кто обворовал его, хотя, какое уж там благо!

По дороге домой Кирюша увидел страшную аварию: синий Бентли выскочил на встречку и врезался в Камаз. Страшное это зрелище так подействовало на него, что он встал столбом, и даже мысли застыли в голове. Как же так? Вот оно что... Вот оно, как это бывает... Там человек... Кровь потекла... Машина всмятку...

Вокруг  засуетились люди, завыли сирены скорой и полиции. Кирюша свернул на другую улицу и заторопился. А если бы он был в этом Бентли... Или жена! А дети? Где они сейчас? Уже поздно. Нет возможности позвонить Кате.

Можно, конечно, мобильник попросить у кого-нибудь из прохожих. Вот девушка стоит, ждёт кого-то. У-у-у, как она глянула на него! Ошпарила взглядом! Кирюша передумал просить мобильник у кого бы то ни было и прибавил шагу: домой, скорей домой!

Когда Катя вернулась с работы, дети уже спали. На плите стояла кастрюля с макаронами. Сообразил сынок ужин приготовить, умничка. Конечно, не купались, - понятное дело, это возможно только под контролем.

Ладно, это мелочи. Мужа нет дома. Это вот уже не мелочи. Неужели, действительно что-то случилось? Сейчас заявится, - мелькнула у Кати мысль. И точно. Тут же раздался скрежет ключа в замочной скважине. Явился.

- Всё! - Замахал руками Кирюша. - Всё расскажу. Сейчас сниму туфли, умоюсь и - всё расскажу.

Но, сбросив туфли, он потянулся к Кате и крепко обнял её.
- Как хорошо, что ты живая, что я живой. Как хорошо, что у нас нет машины. Я ненавижу синие Бентли, я ненавижу  Камазы!

Катя с трудом освободилась из его объятий. Какой он странный сегодня! Что с ним? Может, в аварию попал? Но лучше не расспрашивать ни о чём. Этими расспросами можно до чего угодно его довести, когда он в таком состоянии. Кирюша такой впечатлительный, такой чувствительный!

Катя подтолкнула Кирюшу в сторону кухни: им обоим надо поесть.
- Я так люблю тебя, Катаринка моя. Вот, пришёл, а дома жена. Котлеты, салат. И никакого Бентли в нашей жизни. Это я про аварию. Что-то слишком много событий за сегодняшний день. Дети спят? Хорошо.

- Значит...
- Да, да, умница моя, сократили твоего неудачливого мужа. И теперь я буду вроде нашего соседа дяди Миши целыми днями сидеть на диване и смотреть телевизор.

- А может, это и к лучшему. От твоей работы не так уж много толку было. То зарплату по нескольку месяцев не платят, то вынужденный отпуск. Нет уж. Сиди лучше дома и помогай по хозяйству. За детьми присматривай - Катя пошла мыть посуду и про себя пробурчала: химик хренов!

Утром Катя покормила детей. Отправила дочку в садик, а сына в школу. По дороге домой зашла в магазин за продуктами. Дома она быстро прибралась, приготовила обед – любимый всеми борщ,- и как раз уложилась. К двенадцати ей надо быть у клиентки. Минута в минуту. Не любят они, когда она опаздывает. Можно подумать, у неё собственный вертолёт, и никакие пробки ей не помеха.

Всё это время Кирюша сидел на диване, свесив голову, как бы размышляя о чём-то. Катя не стала его беспокоить, пусть думает. Может, что полезное придёт ему в голову.

Клиентка встретила её милейшей улыбкой. Пышногрудая, толстозадая. Все они такие, эти разжиревшие барыни. Катя занялась своим делом, но краем глаза видела, как по комнатам снуёт какое-то воздушное существо.

Домработница, подумала Катя.
Пока она возилась с ногами толстухи, худышка принесла поднос с двумя чашками кофе и пирожными. Катя подумала, что её собираются угостить кофе, и хотела отказаться и поблагодарить, но толстуха её опередила: - Мы с сестрой тут немного поболтаем, а вы, Катюша, не отвлекайтесь!

И они принялись тарахтеть о каких-то семейных проблемах.
- Я посмотрела на неё, лежит, бедная, вся перебинтованная, - живого места нет, а главное, – слова вымолвить не может. Шевелит губами, будто что-то сказать хочет, а не получается. Повздыхала я, поохала, да и ушла. А что скажешь? Не знаю, радоваться ей, что жива осталась после такой аварии, или лучше смерти просить.

- О ком это ты? - Причмокивая жирными губами, поинтересовалась толстуха.
- О свекрови, конечно. Я же тебе говорила, что с ней случилось позавчера.
- Нет, не говорила. У меня пока склероза нет.

- Опаздывала она на день рождения своей подруги и села в такси. А ведь уже лет восемь не ездит в такси. Только автобусы и маршрутки признаёт.
- С чего это вдруг?
- Да я же тебе рассказывала, как сын её погиб за рулём. Вот с тех пор и не ездит на  такси.

- Нет, не рассказывала. Слушай, Аделина, ты меня совсем за дуру держишь? Первый раз слышу об этой истории.
- Сейчас она лежит в диагностике, в пятнадцатой.
- В пятнадцатой? Ну, плохо её дело. Там все, как мухи, мрут.

- Так с её мужем это и случилось  три года назад. Он почувствовал себя плохо, вызвали “скорую”, приехали две молодые врачихи и забрали его в диагностику. Что-то проверили, что-то, может, не проверили. Сказали, что ничего страшного. Недельку отлежится, и всё будет хорошо. А он решил эту недельку дома отлежаться. На следующий день дома и умер - обширный инфаркт!

Катя принялась за вторую ногу. Нога толстая. Пальцы кривые. Мозоли невыводимые, двадцатилетней давности. Ничего этого Катя не видит. У всех ноги разные. У всех судьбы разные.

А ей надо деньги зарабатывать. Никто не принесёт ей на подносе чашечку кофе с пирожными. Да ей это и не нужно. Она сама носит своим подносы с борщами и котлетами. А если понадобится – принесёт и кофе с пирожными.

Её Кирюша такой замечательный муж. Иногда днём Катя возится с руками какой-нибудь клиентки, а сама думает: скорей бы ночь. У Кирюши такие нежные и ласковые руки. Он так ласкает её. Никогда Катя не думала, что с мужчиной можно быть такой счастливой.

Когда она была маленькая, она слышала сквозь сон (какой сон? - он тут же улетучивался) через полуприкрытую дверь в  спальню родителей, как они там пыхтели, будто волоком тащили тяжеленные мешки. И всё время мама измученным голосом говорила: - Ну всё? А отец, тоже совсем замученно, отвечал: сейчас, подожди...

Кате было жаль родителей. Днём они всё время ругались. Кате казалось, что они ненавидят друг друга. И когда она влюбилась в Кирюшу, она всякие мысли о таких ужасных пытках по ночам не пускала в голову. Даже пусть так. Но это же Кирюша, солнышко её, нежный эльф.

А после первой ночи с мужем Катя подумала: так вот что такое счастье! Да, он мог сделать так, чтобы она мечтала о близости с ним опять и опять. Перед замужеством мама ни во что не посвящала её. Только объяснила, как пользоваться лимоном, чтобы не забеременеть. А лучше пить таблетки – надёжнее.

Пришла очередь толстухи с её информацией. Она что-то рассказывала своей сестре, а та сидела с открытым ртом, забыв о кофе.
- Смотрю, толпа собралась через дорогу у частных домов, ну знаешь, напротив магазина...
- Да, знаю.

- Спрашиваю продавца: что там у них? А он: девочку хоронят.
- Неужто маньяк изнасиловал?!
- Да нет, какой маньяк! Ты слушай, Аделина. У девочки рак мозга. А полтора года назад мать похоронили – рак мозга.

- А что отец?
- У отца тоже был рак мозга. Его похоронили четыре года назад.
- Как же это может быть?
- А вот, может. Болела голова, болела. Пошёл к врачу. Поставили диагноз: рак мозга. И умер. А потом жена. И дочка пятилетняя.

- Сладкого нельзя много. Мне одна женщина говорила, что от сладкого бывает рак мозга. А она врач.
- Этого я не знала. Диабет – да. Но чтобы рак мозга...

Катя старалась не слушать, о чём говорят женщины. Мало ли чего не наслушаешься, пока работаешь с клиентами. Она может и посочувствовать, конечно. Но такие вещи она не любит.

Она и новости никогда по ящику не смотрит. Не любит она этого. А этих не выключишь, как ящик. Катя подумала, что такая болтовня им, наверно, даже больше удовольствия приносит, чем еда.

Кирюша дома. Кати нет. Детей нет. Он один. Ходит он ходит от окна к окну с тяжёлыми мыслями о своём дурацком положении. Безработный! Смех, да и только. Ещё до знакомства с Катей он закончил химико-технологический университет.

Заведовал лабораторией на заводе синтетических моющих средств. Сколько лет он отдал этому заводу! Сколько рационализаторских предложений внёс! Он был на хорошем счету. Его ценили.

Но со временем завод стал хиреть. Директор больше заботился о своём кармане, чем о внедрении новых технологий и расширении производства. И вот результат. Никому их продукция не нужна. Половину рабочих сократили. На место Кирюши взяли молоденькую лаборантку.

Сожалеть не стоит. Последний год он заставлял себя ходить на работу. Он видел, как всё рушится. Он видел, что это мало кого волнует. Он понимал, к чему это может привести.

Не сожалеть, - что пользы! - а двигаться вперёд. Он – отец семейства. Не Кате надо за трёх–четырёх человек вкалывать, а ему.

Когда-то он приноровил свой подвал под мастерскую. Площадь большая. Свет он провёл. Пришлось ему как-то сидеть месяца три в отпуске. Вот и решил тогда: будет у него мастерская. Он любил дерево И работать с деревом любил.

Так что без дела в свой вынужденный отпуск он не сидел – делал ложки деревянные. И сам продавал. Денег это приносило мало, но эта работа была ему по душе. Потом он сделал для  сына полочку. Да какую! - сам удивился той красоте, которая вышла из-под его рук.

Ходил, ходил Кирюша от окна к окну, раздумывая о своей  возможной полезности, и пришёл на кухню. На кухне пахло очень вкусно борщом, и Кирюша не выдержал – угостился Катиным шедевром. Потом он вспомнил, что надо привести сына из школы, и отправился за ним.

Дома он налил сыну полную тарелку борща и, подумав, решил разделить с ним трапезу. Сын попросил добавки, и Кирюша тоже захотел добавки. Потом они съели по кусочку варёного мяса из борща, и сын пошёл делать уроки.

Катя всегда сначала давала детям борщ, а потом мясо. А то, бывает, выловят всё мясо из тарелки, набьют брюхо и начинают  ныть: опять борщ! Вот такая  премудрость. Дети сыты и здоровы. Это главное.

Кирюша ходил  и ходил из одной комнаты в другую, всё чаще заглядываясь на полочку в комнате сына. Это его шедевр. Он это сделал. В душе-то он даже удивлялся: как это у него так ловко и красиво получилось!

Катя пришла с работы поздно. Есть хотелось! Но кастрюля из-под борща была пустая.
Ничего,- подумала Катя. - Обойдусь и бутербродом.

Но что-то не очень хорошо она себя чувствовала в этот день. Даже смотреть на еду не хотелось. Она заварила чай с ромашкой и пошла к детям. Надо проверить уроки. Надо искупать их. А потом уже и самой искупаться и – в постель.

Но оказывается, Кирюша уже проверил уроки у сына, помог детям искупаться, и Катя вздохнула с облегчением: что-то очень уж она устала.

Третий клиент был мужчина. Красивый. Выхоленный. Лет  сорока пяти. Катя постригла его и уложила небольшой хохолок. Потом обработала ему ногти на руках и ногах. И тут он стал расстёгивать брюки. Катя насторожилась: что такое?

- А разве вы не делаете интим стрижки?
- Делаю. Но не мужчинам.
- Какая вам разница? Вы приходите, чтобы заработать, так не всё ли равно?
- Нет, не делаю.

- Я хорошо заплачу вам. У моей подруги очень симпатичная стрижка: ёлочка. Даже выкрашена в зелёное. Я тоже такую хочу. Но только с пикой на макушке. Или с красной звездой.

- Нет,нет! Расплатитесь, пожалуйста, и я уйду.
Он заплатил. По дороге в такси  Катя вытащила из сумки деньги, которые он дал ей и понюхала их. Зачем она это сделала?

Дома в ванной Катя открыла кран. Она вспомнила, как её маленькая дочурка в ванной любила повторять стишок: водичка, водичка, умой моё личико, чтобы глазки блестели, чтобы щёчки горели, чтоб кусался зубок, чтоб смеялся роток. А теперь ей хотелось подставить лицо и руки под воду и пробормотать свой стишок: водичка, водичка, смой всякое дерьмо с моего личика...

За всё время работы с клиентами на дому она только один раз делала интим стрижку мужчине. Это был молодой парень. Она почему-то сильно волновалась и стеснялась. А ему хоть бы что. Встал перед зеркалом, покрутился, повосторгался, расплатился, как был, голышом, и пошёл в душ.

Она ушла, захлопнув за собой дверь. Этот парень очень долго стоял у неё перед глазами. Его  тело. Его глаза... - они смеялись... Её  долго преследовал запах этого мужчины.

Кирюше она ничего не рассказала, но больше мужчинам такие услуги она не оказывала.
Катя разделась и встала  под душ.
- Тук, тук, - сказал Кирюша, приоткрыв  дверь. - У меня сегодня свидание с очаровательной девушкой. Позволит ли она?

- Да чего там, Кирюша. Влезай!
С пикой на макушке или с красной звездой... - вспомнила она.

На следующий день у Кати не намечалось клиентов. Выходной. Можно поехать навестить подругу. Сумку с инструментами она, конечно, прихватит с собой. Позвонить и заказать услуги могут в любую минуту.

Вика – школьная подруга. Не сказать, что очень близкая, - так, приятельница. Можно иногда встретиться, поболтать о пустяках. Но о каких-то серьёзных вещах, связанных с её работой или личной жизнью, Катя остерегалась откровенничать с Викой. Почему-то остерегалась.

По дороге в стоматологию, где работала Вика, Кате позвонила старая клиентка. Вот и кончился выходной. Да и не жаль. Надо работать.

А Кирюша тоже время не терял. Он спустился в подвал, чтобы прямо на рабочем месте обдумать то, что пришло ему в голову, когда он любовался своей полочкой.

В подвале светло и чисто. Они вдвоём с Катей старались поддерживать здесь порядок. Катя – добровольно. Кирюша- слегка под напором Катиного чистоплюйства. Подвал – это просторная, можно даже сказать, очень большая комната, над которой располагалась почти вся их трёхкомнатная квартира.

На полу старый палас. У стены два старых кресла и журнальный столик. Не такое уж это всё старое. Просто когда покупали новую мебель, жаль было это добро нести на мусорку.

Что же, вполне уютно. В самом дальнем углу Кирюша укрепил стол, приспособленный под верстак. Там Кирюша и строгал свою полочку. Кое-какие доски остались от  прежних времён. Хватит ещё на одну полку. А что, - подумал Кирюша. - Вот сейчас и начну.


Но время подошло идти за сыном в школу и кормить его обедом.
- Обедали голубцами. Обедали с удовольствием. Даже, можно сказать, с наслаждением. Кирюша, при всей своей склонности к обжорству, старался попридержать свой аппетит. Вчера он оставил свою Катаринку без ужина, так увлёкся борщом.

Но она ничего не сказала. Может, не заметила? Но это в каком состоянии надо быть, чтобы утром приготовить кастрюлю борща, а вечером не заметить, что она пустая? Хотя, у Кати, похоже, и было такое состояние. Слишком задумчива и как бы удручена чем-то. Да нет, - отмахнулась она тогда от Кирюшиных расспросов. - Просто устала. Каждый клиент со своими капризами. Даже рассказывать не хочется.


Кирюша помыл посуду. Усадил сына за уроки. Полюбовался ещё раз своей полочкой и – спустился в подвал. Перебрал доски. Выбрал подходящие. Начал делать полочку. Вжик! Вжик! - стружка за стружкой. И мысли так же: появилась какая-то мысль – вжик! И нет её. И другая туда же. И третья за ней. Просто полное отдохновение с небольшой физической нагрузкой.


Поработал – можно немного отдохнуть. Здесь есть чайник. Розеточка висит на проводочке – всё  чин-чином: отдыхай, трудящийся человек, и любуйся своим трудовым процессом в развитии.


Кирюша вскипятил воды и насыпал в чашку растворимого кофе. Хорошо, что маленький телевизор Катя спустила сюда же. Можно новости посмотреть. С Катей не посмотришь. Она вообще телевизор не смотрит. Говорит, что её работа вполне заменяет ей телевизор.

Посмотрел Кирюша новости. Налил себе ещё кофейку и стал щелкать пультом. Внимание его привлекла одна передача. Что-то странное рассказывали про Южную Корею. Что это? Большое количество самоубийств. Неуверенность в завтрашнем дне. Неудачная карьера. И что?  Из-за этого вешаться?!

И тут Кирюша услышал ещё более странную вещь. Один бизнесмен в Корее взял в аренду просторное помещение, поставил в нём гробы и дал объявление о том, что предоставляет услуги тем, кто решил отправиться в мир иной. Но сам он их туда не отправляет, а делает, так сказать, имитацию отхода.

Лёг человек в гроб, полежал десять минут в заколоченном гвоздями ящике и вдруг осознаёт, что больше всего ему именно этого и не хочется – умирать. А самое тяжёлое для такого человека, оказывается, понять, что никогда больше он не увидит своих родных.

Так... Кирюша убрал звук, чтобы получше переварить услышанную информацию.
И пришла ему в голову безумная мысль: буду делать гробы для психологической помощи!

Это привело его в такой восторг, что он налил третью чашку кофе. Звучно прихлёбывая из чашки, он  попытался  разложить свои мысли по полочкам.
Так. Гробы. Сколько? Два? Двадцать? Нет, двадцать здесь не поместятся. Пять. Мало. Семь. Да, семь. А вообще-то люди у нас кончают самоубийством?

Неизвестно. Надо новости почаще слушать. А захотят они ко мне в подвал? Да в гробы? Да заколачивать гвоздями? А сколько брать с каждого? Сотню. Не-ет, это уж совсем мало. Работа ответственная. О-очень серьёзная!


От волнения Кирюша почувствовал очень сильный приступ голода. Он поднялся в свою квартиру и прошёл на кухню. Сын тоже потянулся за ним. И на пару стали они опять угощаться  непревзойдённым Катиным шедевром – голубцами. Потом сын попросил Кирюшу проверить его домашнюю работу.


Кирюша смотрел на цифры в тетради сына, но ничего не видел: перед глазами стояли гробы.
А где же очередь будет стоять? В квартире? - Произнёс он машинально  вслух.


Крайне удивлённый сын его закрыл тетрадь, убрал её в портфель и пошёл на кухню поискать сладкого.


Не помнил Кирюша, как ходил за дочкой в детский сад. Только когда привёл её домой и увидел, как она выходит из ванной, - обрадовался: дочка-то дома!


Он ходил от окна к окну и старался обдумать всё шаг за шагом.
Значит, если семь человек в день по пятьсот рублей, это три тысячи с половиной в день! А если их повалит по двадцать человек в день? А? Как он справится с такой оравой?


А вот ещё вариант: настругает он гробы, расставит их в ряд и – хоть самому ложись! Нет ни души! Это ведь не халам-балам прийти и лечь в гроб. А человек, который захочет свести счёты с жизнью, захочет ли думать о том, где бы найти такую психологическую помощь, где стоят гробы и можно, полежав в одном из них, отказаться от суицида?


Кирюша весь взмок. Он нутром чувствовал, что дело это выгорит. Надо! Надо! -развивать мелкий бизнес, помогать стране, помогать несчастным отчаявшимся!


Стоп! А лицензию ему надо будет брать? Конечно! Иначе бизнес будет незаконным. А как назвать свой бизнес? Помощь психолога? Но он не психолог. Кабинет релаксации? Как-то туманно. Что за релаксация? В каком плане? Чьими усилиями? О-о-о!..


Нет, нет, Кате пока ничего не буду говорить. Надо всё  хорошо обдумать.
Так и ходил Кирюша по квартире, время от времени спускаясь в подвал и прикидывая, как лучше приспособить это помещение(свечи?.. музыка?..) и удобнее расставить гробы.



Катя пришла совсем поздно. Кирюша ждал её. Весь в своих  мыслях! Весь как пружина! Он особенно нежно обнял свою Катаринку. Какая радужная перспектива открывалась перед его семьёй! Как счастлив был бы он открыться  жене своей и увидеть, как она наливается энергией от приятной новости, как блестят её глаза, полные благодарности и любви к своему удивительному мужу!


Катя несильно отодвинула Кирюшу с дороги и пошла  на кухню.
- Будешь ужинать?- Спросил он её.
- Да, сказала она и сняла крышку с кастрюли с голубцами. Потом закрыла её и попросила Кирюшу сделать ей бутерброд. А сама пошла в ванную.


Кирюша сделал пару бутербродов, красиво украсил их листьями салата и заварил чай с ромашкой. А Катя всё не выходила. Когда он вошёл в ванную, у него даже рот открылся от удивления: Катя плакала.

Что случилось? Кирюша попытался успокоить жену, но она не хотела успокаиваться. Тогда он принёс ей чай с ромашкой. Катя взяла свой чай и пошла на кухню. Она успокоилась немного и решила поделиться с Кирюшей.


- Меня сегодня вызвали к клиенту...
- И что? Не плачь, сокровище моё, тебя же каждый день вызывают к клиентам. Ты такая популярная!
- Чересчур популярная. Человек этот лежал в гробу. У него было ужасное лицо – сплошная рваная рана.
И Катя опять горько заплакала.


- Он что, покончил с собой?
- Не знаю - тут она посмотрела на мужа и перестала шмыгать носом.- Почему вдруг покончил? Он в аварию попал.
- А тебя зачем позвали?
- Вот именно! Завели в квартиру и не отпускают: делай макияж и причёску, и всё тут!


- Так он не покончил?
- Да что за глупость! Он в аварию попал. На него было страшно смотреть. Как я могла делать причёску и макияж, когда  там почти ничего от лица не осталось! А они: делай, мы возместим твои нервные переживания. Я плакала, но они накапали мне валерьянки. Его мать так долго со мной говорила, плакала тоже, так плакала! Дали мне его фотку, а мне так жалко его было! И ещё, - я же боюсь покойников! 

Катя заплакала навзрыд, и Кирюша прижал её к себе, целуя и вытирая полотенцем слёзы с её щёк.
- Всё, Катенька, всё, бросаешь ты эту работу! - Решил Кирюша раз и навсегда  положить конец этим издевательствам над своей женой. Рабыня Изаура! Хуже. Да сколько же можно терпеть!


Засыпая, он слышал, как Катя судорожно вздыхала во сне. Ему было очень жаль  свою жену, и он ещё больше укрепился в мысли, что свой бизнес он развернет и поставит на широкую ногу во что бы то ни стало.


Утром Катя попросила у Кирюши прощения за то, что обрушила на него свои эмоции.
- А как же иначе? - Удивился  Кирюша. - С кем  ещё нам делиться своими печалями? И вообще, зачем тогда муж?
- Кирюша, бедный мой, прости. Я знаю, ты такой чувствительный!
- Ничего страшного.


- Всю ночь про какие-то гробы кричал...
Кирюша отвернулся от Кати: что говорить-то?
- Не обращай внимания, - сказал он.


Утром Катя сказала Кирюше, что на работу не идёт: пока никто не звонил. Хорошо бы вообще никто не позвонил, будет выходной. Они вдвоём отвели детей в садик и школу, прошлись по магазинам запастись продуктами.

Надо было бы и одежду кое-какую детям присмотреть. Но у Кати деньги были отложены на покупку стиральной машины, и ей не хотелось их тратить. Только начни, - мигом разлетятся. И пошли они домой готовить обед.


Кирюша и сейчас не стал открывать Кате свои секретные соображения. Решил схитрить. Что с бухты-барахты выкладывать  незрелые мысли. Надо всё продумать и так подать, чтобы Катя от радости прыгала до потолка.


- Катаринка, жемчужинка моя!
- Да? - отозвалась “жемчужинка”, отдраивая кастрюлю после вчерашних голубцов
- Я решил сделать полочку.
- Зачем? У нас уже есть полочка.
- На продажу...


- Катя удивленно уставилась на мужа:- Серьёзно? Ты хочешь заняться этим делом?
- А почему бы и нет? Попробую. Ложки продавал? Продавал. Значит, что-то могу?
- Можешь, можешь! Ещё как можешь! Думаю, что не только полочки.
- А что, например?
- Ну, может... Даже  не знаю. Мало ли что в дом можно сделать. У дочки столика нет для занятий, а скоро в школу.


- Через два года...
- Ну и что? Как раз успеешь...
Катя увидела, как скис Кирюша от её слов, и поняла, что совершила ошибку.


- Я знаю, какой ты у нас чудный романтик. Придумай, чем тебе хотелось бы заняться, чтобы душа твоя радовалась. И мы будем радоваться вместе с тобой.


На крыльях улетел Кирюша в свой подвал. Вот оно как всё повернулось. Теперь-то уж, возможно, его Катя не очень сильно удивится, когда он выложит ей свои планы.


Он опять устроился  в кресле с чашечкой кофе и стал прикидывать, сколько надо досок, сколько времени и денег уйдёт на изготовление ... их... Нет, решил он. Это несерьёзно. В голове всё не удержишь.

Он поднялся в квартиру, пошарил в письменном столе сына, нашёл какую-то старую тетрадь и, устроившись тут же, за столом, решил заняться расчётами.

Сначала для, так сказать, наглядности он нарисовал гроб. Потом задумался. Это в советское время гробы для народа были на один манер: простые ящики, обтянутые красной или чёрной материей. А в последнее время стали делать такие гробы, что и многие не усопшие не прочь были бы в них полежать.

Потом он решил, что это глупо. С какой стати нормальным людям может прийти в голову мысль полежать в гробу только потому, что гроб этот выглядит так роскошно и уютно. Нет, конечно.

Мысль полежать в гробу может понравиться только тем, кто хочет уйти в мир иной от проблем, но ещё не решил окончательно. А им-то зачем эта роскошь и комфорт? Отнюдь! Самые простые ящики! Чтобы сразу отвратило  от желания поселить в них свои бренные тела навсегда.


Кирюша был доволен ходом  мысли. Логично. И расходов меньше.
С другой стороны, может и такой капризный клиент пожаловать, который не только сам, - кошку свою не захочет в таком ящике упокоить. Что для таких? Отдельные услуги?


В этом направлении мысль отказывалась развиваться, и Кирюша решил пойти на кухню посмотреть, не нужна ли его помощь там. Потом, когда он отдохнёт от этих непростых расчётов, мысль, возможно, сама найдёт правильное направление.

Тут он вспомнил, что в подвале начал строгать доску для полочки. Теперь ему нужно отобрать доски подлиннее и вообще посмотреть, чем он располагает.


Уж так ему нравилась эта идея! Он даже заметил, что то улыбается непонятно чему, то вдруг начинает напевать.

Катя сама привела детей домой, покормила их и тут же отправила сына в его комнату делать уроки. Но её сын вдруг  вылетел из своей комнаты с какой-то тетрадкой в руках и со слезами на глазах.

- Мама, посмотри, что папа сделал...
- Что он сделал, сынок?
- В моей тетрадке гроб нарисовал.
- Как гроб? Какой гроб? - Катя схватила тетрадь, глянула в неё и ахнула. Это она виновата. Как необдуманно было с её стороны посвящать Кирюшу в свои рабочие дела!

Она постаралась успокоить сына и дала ему новую тетрадь. Это вызвало ещё большее его возмущение: теперь придётся половину тетради по окружающей природе перерисовывать!

Со злости сынок решил расправиться с обидчиком по-своему.
- А ещё папа сказал, что у нас в квартире будет очередь стоять!
- Какая очередь? - удивилась Катя.
- Не знаю. Он почему-то меня об этом спросил.
- Как спросил?
- Он  сказал: а где очередь будет стоят? В квартире?

Удивительная память у их сынишки.

Чтобы дело не откладывать в долгий ящик, начал Кирюша делать первый гроб. Днями напролёт он пилил и строгал свои доски. Иногда даже не выходил пообедать. Но Катя его не беспокоила: нашёл себе дело по душе, радоваться надо. Все деньги, отложенные на стиральную машину, ушли на покупку дополнительных досок. Не беда. Есть старая стиральная машина. Сгодится и эта пока.

Так прошло полтора месяца. Кирюша выходил из подвала только поесть и поспать. Он похудел. Осунулся. Катя начала беспокоиться.

А как-то после обеда Кирюша внимательно посмотрел в глаза своей жены.
Катя, ты готова к сюрпризу?
- Что ты такое говоришь, Кирюша? Что-то я не пойму...

- Я не полки делал, Катя!
- А что? Что ты столько времени делал, Кирюша?
- Сейчас увидишь. Только ты не пугайся. Я всё объясню.
И повёл он жену полюбоваться на дело рук своих.

Спустилась Катя в подвал и обмерла. В плохо освещённом помещении стояли в ряд пять гробов. Не осилил Кирюша все семь задуманных. Да и поразмыслив, решил, что если будет спрос, всегда можно будет добавить нужное количество.

Катя не подала виду, как  ей плохо стало при виде такого неожиданного зрелища. Кровь заледенела у неё в жилах. Мгновенно пронеслась мысль: всё, это конец! А ведь она подозревала, что с мужем что-то не то происходит.

Вернулись они в свою квартиру, и Катя заплакала. Кирюша стал успокаивать её. Стал объяснять ей свою идею о психологической помощи. Услышав эти путанные и невразумительные объяснения, Катя невольно расхохоталась. Она хохотала и хохотала, как безумная.

И тут с Кирюшей что-то случилось. Он медленно опустился на пол. Он  лежал, уставив остекленевший взгляд в потолок, и никак не реагировал на Катины призывы очнуться.

На следующий день Катя поехала в больницу навестить мужа. Она зашла к врачу, и тот объяснил ей, что у Кирюши нервное истощение. Это не смертельно, - успокоил он Катю. - Вылечим. Счастье ваше, что петлю на шею не накинул.

- Что? - удивилась Катя.
- Сами видите, какое положение в стране. В экономике спад, безработица. Именно мужчины и склонны к суициду в таких ситуациях. Как я понял, муж ваш безработный?
- Да, это да...
Зашла Катя в палату к мужу, а он спит. Поцеловала она мужа, положила пакет с пирожками и апельсинами на тумбочку и пошла домой.