Ну, не их он поля ягода!

    

                У Толи Гутковича, который жил в средней полосе России, была теща Соня. Такое сплошь и рядом бывает, поэтому, пока удивляться нечему!
С тещей у Толи отношения были холодней, чем в разгар холодной войны между СССР и США.  Казалось бы, и тут, банальная история. Но дело в том, что Толя Гуткович однажды потерял свою тещу! Не в смысле, что она отправилась в лучший мир, об этом Толя даже мечтать боялся. Теща была крепкой, как мясник из углового гастронома и, слава Богу, мучилась только геморроем, что имело свой плюс, потому что у Толи она особо не засиживалась.   А потерял Толя Гуткович свою тещу, когда отвозил на мотоцикла ИЖ-56 без коляски на дачу полоть огород. Вначале теща еще сидела сзади, а когда приехали, Толя обнаружил, что тещи нет!  А по дороге он нигде даже не притормаживал, быстрее хотел ее  отвезти подальше. Но подальше не вышло!  Оказалось, что его теща упала с мотоцикла сразу же, как они выехали за городскую черту,  и сломала себе левую ногу. А не заметил он потерю, потому что теща для него не имела никакого веса!
После этого, дружба с тещей у Толи совсем не заладилась, и  то, что его жена Эмма за маму сделала Толе дырку в голове, напряжение в семье не сняло. Отношения с тещей в гипсе перешли в состояние перманентной войны, и, даже, когда гипс сняли, уже не вернулись на прежнюю точку кипения!
… Эх, не о таком зяте мечтала Соня! Сами они были из приличной интеллигентной семьи, держали место на Полоцком рынке в мясном ряду, хрусталя имели, по меткой тещиной оценке, хоть жопой ешь, и крепко стояли на ногах. То есть, ходили дома по персидскому чисто-шерстяному ковру, ели даже в будни так, что только за ушами трещало, и даже в самые застойные годы уже ходили на чешский фаянсовый унитаз «Голубая мечта».
   А Толя Гуткович был совсем не их поля ягода. Работа у него, как говорила Эмма, была говняная, он работал старшим техником на «Очистных сооружениях»,  где совсем было нечего украсть, ну просто, вообще! И где, как говорила теща Соня, кроме говна, вообще ничего хорошего не было!
   … А тут у Толи подкрался юбилей. А сорок лет у мужчины – это, как у женщины восемьдесят кило с хвостиком! То есть, на душе тревожно, уменьшить тревогу нереально,  и как дальше жить не знаешь!
… Естественно, теща Соня  тоже пришла, хотя они уже с Толей к этому часу на человеческом языке вообще не разговаривали. А когда она вошла, она сказала, что пришла только к дочке!
На юбилее Соня специально сильно хромала на ту самую ногу, чтоб у нее спросили, отчего она хромает, и чтобы она во всех красках могла рассказать, какой у нее идиот, зять!
   … И вот все сели за стол и начали за Толю выпивать и закусывать. А теща пригубит рюмку и сидит, будто дело происходит уже на поминках. А Толю, чем больше он выпивает, тем сильнее возмущает подчеркнутое поведение тещи. А ее чистая тарелка ему вообще мозолит глаза. И вот, когда выпили за то, чтобы Толя прожил хотя бы до ста двадцати лет, а теща опять пригубила, но не закусила, Толя занюхал тост соленым огурцом, привстал немного над столом и, прищурив левый глаз, спросил у тещи с вызовом, но сохраняя достоинство:
- А хули же Вы, мама, не закусываете?!
И тогда Эмма его посадила на место! Она сказала, что мама не закусывает, потому что у нее еще не как надо срослась нога!..

Аркадий Крумер