Осип Мандельштам

Реферативно - по открытым источникам.

Крупнейший поэт XX века, Осип Мандельштам является, пожалуй, самым большим теоретиком поэзии в России. Задушевная дружба с Николаем Гумилёвым (внутренний диалог, с которым, не прекращался даже после его смерти) как нельзя лучше способствовала этому. Мандельштам считал, что поэзия – единственно проснувшееся, что есть в мире [пребывающем в иллюзиях]. Сам он тонко ощущал поэтическую стихию: «То, что я сейчас говорю, говорю не я,/ А вырыто из земли, подобно зернам окаменелой пшеницы»:

Сохрани мою речь навсегда за привкус несчастья и дыма,
За смолу кругового терпенья, за совестный деготь труда...
Как вода в новгородских колодцах должна быть черна и сладима,
Чтобы в ней к Рождеству отразилась семью плавниками звезда.

Написано в 1931 году, в период расцвета поэтического творчества. Однако после 1928 г. его почти нигде не печатают. Чета Мандельштамов живёт переводами с французского, немецкого и английского, которые он в совершенстве знал. Иосиф Эмильевич в это время самостоятельно изучает итальянский язык, пишет эссе «Разговор о Данте», поэтические прозрения которого поразительны: «Поэтическая речь есть скрещенный процесс и складывается она из двух звучаний… это слышимое и ощущаемое нами изменение самих орудий поэтической речи, возникающих на ходу в её порыве; второе звучание есть собственная речь… поэзия с потрясающей независимостью водворяется на новом, внепространственном поле действия… разыгрывая природу при помощи орудийных средств, в просторечьи именуемых образами… Всякий период стихотворной речи – будь то строчка, строфа или цельная лирическая композиция – необходимо рассматривать как единое слово». Наверное, электронщики с их сакраментальной фразой «начало слова и конец слова – в зоне» это сразу поймут.

Лучше всего высказанная мысль иллюстрируется стихами. Вот перевод с итальянского сонета Франческо Петрарки «Valle che de' lamenti miel se' piena…»:

Речка, распухшая от слез соленых,
Лесные птахи рассказать могли бы,
Чуткие звери и немые рыбы,
В двух берегах зажатые зеленых;

Дол, полный клятв и шепотов каленых,
Тропинок промуравленных изгибы,
Силой любви затверженные глыбы
И трещины земли на трудных склонах -

Незыблемое зыблется на месте,
И зыблюсь я. Как бы внутри гранита,
Зернится скорбь в гнезде былых веселий,

Где я ищу следов красы и чести,
Исчезнувшей, как сокол после мыта,
Оставив тело в земляной постели.

(Декабрь 1933 - январь 1934)


Мощно, очень по-мужски – о вечной любви: «Дол, полный клятв и шопотов каленых». Вообще-то Мандельштам всегда считал, что поэзия – это то, что словами объяснить невозможно (в некотором роде - дырка от бублика).

Сам он был «птицей певчею» и верным паладином Поэзии.   

Родился Иосиф Эмильевич 3 (15) января 1891г. в Варшаве в еврейской семье. Детство прошло в  Петербурге, где довелось окончить одно из лучших учебных заведений - Тенишевское коммерческое училище, что дало знания в гуманитарных науках и интерес к поэзии. Шестнадцатилетний  Мандельштам слушает лекции в Сорбонне; в Париже, знакомится с Николаем Гумилевым. В течение года - лекции в Гейдельбергском университете. Бывает в Петербурге, где прослушал курс лекций по стихосложению на «башне» у В.Иванова.

В 1910г. в журнале «Аполлон» напечатаны пять стихотворений. Издаются новые стихи и статьи на литературные темы. В 1911 Мандельштам поступает на историко-филологический факультет Петербургского университета. Поступление в петербургский Университет оказалось осложнено квотами на количество иудеев. Мандельштаму пришлось принять православие, чтобы продолжить образование, впрочем, университет он так и не окончил.


 В 1913 - первая книга стихотворений - «Камень» - и сразу ставит его в ряд значительных русских поэтов.
Круг знакомств: Николай Гумилёв, Анна Ахматова, Марина Цветаева, Максимилиан Волошин и др.

После 1917 года поначалу приходит успех: он работает в газетах, в Наркомпросе, ездит по стране. Выходят поэтические сборники - «Tristia» (1922), «Вторая книга» (1923), «Стихотворения» (1928), сборник «О поэзии» (1928), повести «Шум времени» (1925) и «Египетская марка» (1928); книжки для детей  «Два трамвая», «Примус» (1925), «Шары» (1926). Мандельштам также с высоким мастерством переводит поэзию и прозу.

 В 1930-е годы печататься становится всё труднее – началась открытая травля поэта. В «Литературной газете», «Правде» и «Звезде» выходят разгромные статьи в связи с публикацией его «Путешествия в Армению». Гражданская позиция поэта: на одной литературной тусовке появился вооружённый Блюмкин и, рисуясь, стал вписывать в ордера-смертные приговоры (с печатями) фамилии "для исполнения". Мандельштам подбежал и разорвал их в клочья!

Осенью 1933 г. Мандельштам пишет эпиграмму о Сталине «Мы живем, под собою не чуя страны...», в мае 1934 - арест, высылка в Чердынь-на-Каме, а затем - Воронеж. Там Мандельштам работает в местных газетах и журналах, на радио. Воронежский цикл стихотворений считается вершиной его поэтического творчества.

Интернет сообщает: «После окончания срока ссылки возвращается в Москву, но здесь ему жить запрещают. Живет в Калинине. Получив путевку в санаторий, уезжает с женой в Саматиху, где он был вновь арестован. Приговор - 5 лет лагерей за контрреволюционную деятельность. Этапом был отправлен на Дальний Восток. В пересыльном лагере на Второй речке (теперь в черте Владивостока) 27 декабря 1938 Осип Мандельштам умер в больничном бараке в лагере. Жена поэта Надежда Мандельштам и некоторые испытанные друзья поэта сохранили его стихи… Сейчас изданы все произведения О.Мандельштама».

* * *
За гремучую доблесть грядущих веков,
За высокое племя людей
Я лишился и чаши на пире отцов,
И веселья, и чести своей.
Мне на плечи кидается век-волкодав,
Но не волк я по крови своей,
Запихай меня лучше, как шапку, в рукав
Жаркой шубы сибирских степей.

Чтоб не видеть ни труса, ни хлипкой грязцы,
Ни кровавых кровей в колесе,
Чтоб сияли всю ночь голубые песцы
Мне в своей первобытной красе,

Уведи меня в ночь, где течет Енисей
И сосна до звезды достает,
Потому что не волк я по крови своей
И меня только равный убьет.

17-28 марта 1931г., конец 1935 г.
(Осип Мандельштам)

Встречала другую редакцию последней строки: «и неправдой искривлен мой рот». К счастью, удалось познакомиться с творчеством Осипа Мандельштама в 70-е годы по «самиздатовским» книгам, напечатанным на пишущей машинке и мастерски переплетённым. Когда стихи становятся частью духовного мира – это неоценимое богатство, с которым легче переносить тяжести жизни. За это я благодарна Франческо Петрарке, Шарлю Бодлеру, Гарсиа Лорке, Райнеру Рильке, Николаю Гумилёву и Осипу Мандельштаму.
 
Очень ценю его понимание значения Велимира Хлебникова: «Русский футуризм – внутреннее устремление… на нём все черты национального поэтического возрождения, разработка им национальной сокровищницы языка и глубокой, своей поэтической традиции… Хлебников мыслил язык как государство во времени… Он гражданин всей истории, всей системы языка и поэзии… Хлебников написал не стихи и не поэмы, а огромный всероссийский требник-образник, из которого столетия и столетия будут черпать все, кому не лень… Благодаря футуристам рухнули плотины, искуственно задерживающие развитие поэтического языка».