Проклятая фамилия

Повесть.Посвящается моему однокурснику Михаилу Черному.
Глава 1. Младший лейтенант.

Лейтенант молодой
Воплотил в быль мечту,
И теперь за спиной
Словно крылья растут.
Перед ним вся страна,
Специальность – война!
И не важно, что жизнь
Лишь однажды дана…


Младший лейтенант. Одна звезда на каждом погоне. Первичное офицерское звание. Младше не бывает. Закончил ускоренные курсы военного училища - получил звание и на фронт командиром взвода. Нечего рассиживаться в тылу, воевать некому!
Прибыл на линию фронта в расположение роты, представился командиру, принял взвод. Бойцы опытные, не первый бой пережили, а он - зеленый младший лейтенант, пороху не нюхал. Все решит первый бой: не повезет, значит - судьба. Повезет – получит лейтенанта, нахватается опыта и цинизма. Научится не щадить ни чужих, ни своих и попрет карьера от комвзвода до ротного и дальше.
Но такая судьба у одного из десяти взводных, а остальные девять?
Младший лейтенант – он же командир взвода ценится в наступлении как расходный материал, который даже не ставится на учет. Его задача выпрыгнуть из окопа на бруствер с пистолетом в руке, презрительно повернуться к противнику спиной, к взводу лицом, перекошенным от ярости, и громко, протяжно, перекрывая все остальное заорать оглохшим от артиллерийской подготовки бойцам: «В атаку за Родину, за Сталина вперед! Ура». Развернуться и бежать в сторону противника продолжая кричать «Ура!».
И бежать не оборачиваясь. Обернуться, значит усомниться в доблести и храбрости своих бойцов, а значит и себя самого! А сомнение – это уже преступление. Не может по уставу наш красноармеец струсить!
Это в наступлении, а в обороне ценится не младший лейтенант, а мордатый майор – интендант, который ведает и обмундированием и водкой и тушенкой. А что младший лейтенант? Так нет уже младшего лейтенанта, уже заявку в полк подали и ждут нового, и дай бог, что бы из госпиталя, а не опять - из училища.
Ну что, читатель? Грустно?
Дальше будет не веселее…

Глава 2. Проклятая фамилия.

По наследству досталась квартира:
Десять комнат, четыре сортира,
Дача. Но не о нажитом повесть -
Жалко, что не досталася совесть…


Младший лейтенант Иван Иванович Смелый 1924 года рождения.
И угораздило же родиться под такой фамилией,  значимость и соответствие которой необходимо ежеминутно подтверждать и доказывать?  И он, Иван Смелый, так и поступал – подтверждал и доказывал, что чрезвычайно не нравилось учителям, командирам и начальникам.
Всегда везде первый, и в школе, и на работе в колхозе и в военном училище. Его лозунг: если сегодня ты второй, а завтра третий, то послезавтра -  последний!
Откуда такая фамилия и такой лозунг – да от отца! Отец был таким и передал этот характер сыну. Отец прожил недолго. В очередной раз он доказывал себе и другим соответствие своей фамилии! Доказал, но только посмертно! Один против троих, вооруженных ножами и колами, вырванными из изгороди.
Мать про этот случай помалкивала.  А правду узнал Иван от мужиков в пивной: заезжий фраер на танцах оскорбил его мать, любимую жену его отца. Оскорбил словом, которое бывает обиднее дела. Отец не раздумывая с голыми руками кинулся на обидчика, сбил с ног, навалился сверху и потребовал извиниться перед девушкой. Да друзья пришли фраеру на помощь. Град ударов ногами и колами обрушился сзади. Тогда-то и сомкнулись руки Ивана на горле обидчика. Хрустнули шейные позвонки и все… Иван встал и шатаясь пошел на троих. Не повезло. Никто из деревенских не помог – не любили Ивана за прямоту и свирепость нрава. Шесть ножевых ранений из которых 3 смертельные. Умер тут же, на танцплощадке, но успел прихватить с собой еще одного из приезжих.
Был суд, дело замяли, списав все на покойников – им уже не поможешь.
Мать приехала из городского суда, поплакала, а жить-то надо…
И с тех пор Иван невзлюбил городских. Его крестьянская упрямая натура заставляла всегда быть первым особенно в спорах с городскими холеными парнями. Те презрительно называли его крестьянским сыном. А он назло им сам выбрал себе кличку Ванька Крест, и нарочито с показной злостью гордился ею.
И ни разу! Ни разу Ванька Крест не сглотнул обиды. В училище даже преподаватели побаивались его решимости, не раздумывая, бросаться прямо к черту в пасть.
За отца он отомстил только через 10 лет. Выследил в городе одного из тех двоих мужиков, когда тот возвращался пьяный домой. Долго с остервенением бил его ногами. Мужик то ли терпел, то ли потерял сознание, но лежал молча. Радости от свершившейся мести Иван не почувствовал. Наоборот – ехал в тамбуре электрички и плакал в темноте от злости и бессилия.  На утро простил второго врага и записался добровольцем в армию. А тут война, и он попал в пехотное училище. Вот и вся биография.  В училище умом  не блистал, но благодаря упорству, ну в общем понятно... 

Глава 3. Линия фронта.

В кузове «Захара» (ЗИС-5) младший лейтенант Смелый, сотрясаясь на ухабах, подъезжал к линии фронта. В его понятии линия фронта была прямой белой линией, нарисованной белой известью прямо по земле, траве и в перспективе по горизонту и небу. И по обе стороны линии в пределах видимости, как на дуэли стояли наши и фашистские войска и ждали команды.
Машина встала. «К машинам!» Выпрыгнул из кузова прямо в темную влажную ночь. Встал в строй. Покрутил головой. Спросил: «А где линия фронта?»  Маленький смешливый старшина ответил: «Товарищ лейтенант, так Вы ж на ей стоите!»
Не поняв шутку глянул под ноги. Все заржали. «Шагом марш!»
Прибыли на передовую, по очереди заходили в штабной блиндаж представлялись ротному.  Младший лейтенант первым зашел в блиндаж. Командир сидел на лавке в расстегнутой гимнастерке и ел.  Младший лейтенант вскинул руку, доложил. Ротный,  узнав, что из училища – даже имени не спросил и руки не подал. Он никогда и не знакомился с вновь прибывшими и не запоминал их  имен. Всех из училища он называл одинаково – взводный. Все равно или до первого или во время  первого боя. Начитаются уставов и передовиц про героев, подскочит очередной, как курица, ткнет пистолетом в небо и не успеет даже и крикнуть, мол за царя, за отечество – тут его снайпер и «шваркнет».  А кричать-то надо еще в окопе и пистолетом не вверх,  а  в каждого бойца тыкать чтобы те знали, что их ждет в случае неповиновения. И выскакивать не первым, как петух, а середнячком. И бежать, подгоняя отстающих, да для острастки пристрелить самого ленивого. Вот тогда служба и пойдет в гору, а не в нору (норой капитан называл одинаково и блиндаж и могилу). Вот тогда можно и познакомиться.
«Принимай 3 взвод», - сказал, как отрезал капитан: « Ты уже четвертый по счету». Не сдержался, просил младший лейтенант: «А что предыдущие три - на повышение?»  «На понижение, ниже уровня земли на 1,5 метра, принимай третий  взвод», - повторил капитан. Младший лейтенант, не вникая в сказанное по привычке спросил: «Товарищ капитан, а можно первый взвод…?» И вдруг осекся – понял смысл фразы капитана.
Капитан вопросительно поднял на подчиненного тяжелый взгляд… «Разрешите идти?» - гаркнул вновь испечённый командир взвода и строевым шагом вышел из блиндажа, задев головой за поперечное бревно.
От удара в глазах потемнело, в голове загудело и стерлись все страхи, сомнения и глупые мысли. Он – командир! 

Глава 4. Взвод.

Оказалось, что смешливый старшина, прибывший вместе с младшим лейтенантом в одной машине, старшина 3 взвода, то есть его подчиненный. Старшина Панасюк прибыл в родную роту из госпиталя после лечения по поводу ранения в ногу. Доложив ротному о прибытии, он представился новому командиру взвода и сопроводил его в расположение взвода.
Взвод в составе третьей роты находился в обороне уже второй месяц. Позиция была обжита и обустроена: два туалета мужской и женский с прессой, умывальник, душ из бочки из-под бензина, у каждого отделения землянки с нарами, отдельная командирская землянка, кладовая для боеприпасов, хоз. инвентаря и харчей.  Все сооружения соединены траншеями. Окопы были глубокие и удобные. Переходы в полный человеческий рост с возвышениями для стрельбы в промежутках между брустверами. Война между противниками велась  снайперами. Опасность подстерегала  вне окопов. Траншейного перехода не было только до мужского туалета. Вот здесь то и настигла пуля снайпера предыдущего командира взвода. Немецкие снайперы и наши изучили друг друга и узнавали по почерку. Немцы – снайперы все мужики, наши – девушки. Вот для девушек и был построен женский туалет. Девушки числились в штате полка, но воевали в расположении 3 взвода, так как взвод располагался на вершине холма и немецкие позиции были как на ладони. 
Снайперы противных сторон «дружили» друг с другом (если только такие отношения  можно назвать дружбой). Цель: перехитрить, переждать, перележать без шевеления, без моргания и убить! Наших девушек было трое и немцев столько же. Девушки распределили их между собой и, не зная имен, обсуждали примерно так: «Сегодня с твоим лежала. Три раза в туалет ползал. Хитрый, сволочь. Ни разу не засветился. Боеприпасы сэкономили и я и он».
Остальные во взводе были мужики. Командиры отделений, пулеметчик, приданные минометчики и стрелки. Все в возрасте от пятидесяти до тридцати лет. Самыми младшими оказались взводный и снайпер Катерина.   
Младший лейтенант принял личный состав, документы, карты, связь, боеприпасы, позицию и стал полноправным хозяином участка от точки №8 до точки №9 (так обозначалось расположение взвода на карте), а точнее – взводным. Остряки из его подчиненных тут же приклеили ему кличку – «Ванька взводный».

Глава 5. Катюша.

Историю мою послушай:
Служила снайпером Катюша,
А так хотела медсестрой,
Но умудрилась спутать строй
И стала снайпером она
В мечту о счастье влюблена…


Екатерина Ивановна Ершова – красноармеец, полковой снайпер. На фронт пошла добровольцем, хотела в санитары. Мечтала вынести с поля боя раненого молодого командира. Спасти, выходить и ничего не попросить взамен. А он поправится, приедет в госпиталь высокий и красивый, вручит ей букет цветов и предложит руку и сердце. А она скажет, что нужно подумать, а потом через три дня согласится.
И сразу кончится война, зацветет сирень,  и они сыграют свадьбу. И Ленка – королева из соседнего подъезда сдохнет от зависти.
Почему Катерина стала снайпером, как это случилось – она не понимала. Стечение обстоятельств.
А ведь ей так идет белый халат и косынка медсестры с красным крестом. А этот маскхалат – грязный изначально еще до пошива в виде материи. На два размера больше. Он ей совсем не шел.
Ершова Екатерина Ивановна – лучший снайпер в полку. Она не вела счет убитым фашистам. Она даже не представляла себе отчетливо результатов своих выстрелов. Для нее это была своеобразная игра. Стреляла она всегда в голову неосторожно высунувшихся из окопа фрицев. В момент выстрела она всегда закрывала глаза и уже не видела: как взрывались черепные коробки, глаза вылетали из глазниц, кровь фонтаном из ушей и рта. И поэтому ее не мучила совесть и спала она как ребенок – спокойно. Но только не в этот раз…
А командиры уже и не спрашивали о результатах ее дежурств. Только один вопрос – о количестве израсходованных боеприпасов. И все. Они знали, что Катерина просто не умеет промахиваться. Скорость и направление ветра, солнечные лучи, сумеречная темнота – ничто не могло изменить направление и результата ее выстрела.  Она не знала, а командиры знали, но скрывали от нее, что немцами назначено крупное вознаграждение за ее голову.
Но в этот раз результат ее выстрела был очевиден для нее. И нет ей прощения. Она стреляла в свою светлую мечту. Она выполнила то, что обещала представителю особого отдела (его в окопах солдаты величали не иначе, как Иуда).
Теперь она никому ничего не должна. Жизнь не имеет смысла. Мечты нет. Она разочаровалась в жизни. Тот, кто ей нравился, предал Родину. Получается, что она полюбила предателя, а это несовместимо с званием комсомолки. И с самой жизнью несовместимо.
Катерина сняла сапог, портянку. Посмотрела на пальцы на ноге с искореженными грубыми сапогами ногтями. Потом сняла с винтовки оптический прицел. Он не нужен. Она не промахнется. Слишком малое расстояние. Катерина была не высокой – 162 сантиметра, а винтовка – 123.
«Вот и все! Прощай, мамочка», - мысленно попрощалась она…

Глава 6. Атака

Никогда лейтенант не хватал звезд с небес
И по трупам друзей за чинами не лез
Но такие как он есть опора страны
И на досках икон лишь посмертно они…


Младший лейтенант взводный Иван Смелый изрядно замерз. Осенняя ночь пробирала холодом до костей. Спирт он не пил. Согревался приседая и отжимаясь руками от земляного пола. «Быстрее бы атака», - думал он. Где же они эти три красные ракеты. На утреннем совещании у ротного он решил для себя: «Он докажет всем им, что не фамилия определяет его суть, его внутренний мир, а он сам определяет значение своей фамилии. Он не соответствует ей, он даже не ровня, он выше своей фамилии. Его физические, моральные и умственные данные в полной мере реализуются сегодня в этой первой для него атаке. Он даже и на минуту не сомневался в своем успехе. А уж о том, что он может быть убит – не было даже и миллионных долей самой маленькой из вероятностей.
Так считал взводный. Он поднял свой взвод за час до назначенного срока. Проверил оружие, экипировку каждого красноармейца. Поставил боевую задачу и теперь ждал сигнала.
Над головой взвыли снаряды. Началась артподготовка. Вой уходил в сторону немецких окопов, вспыхивал ярким ослепительным огнем и возвращался обратно ужасным грохотом, от которого звенело в ушах и сводило мышцы живота.
Вчера утром в штабном блиндаже ротный приказал атаковать в 5-00 утра после артподготовки по сигналу три красные ракеты.
Внезапно наступила тишина. Артналет закончен. Часы на руке взводного показывали 5-05 утра. Край горизонта где-то в глубоком тылу загорелся воспламеняемый солнцем. Солнце быстро всходило,  и посылало свои лучи прямо в сторону оглушенных немцев,  ослепляя их.
Весь взвод, как один человек с примкнутыми штыками замер в окопах готовый к броску. Взводный отсчитывал секунды. «Где же эти ракеты? А что если ракеты отсырели, так и будем ждать? И все ждут, и никто не атакует».
«Я первый»,- решил он. «Я всегда был и буду первым, как мой отец»
Взводный передернул затвор, взлетел на бруствер окопа и, глядя прямо в слепящее солнце, в исступлении заорал: «За Родину! За Сталина! В атаку за мной! Ура! Прыгнул вниз и побежал. В голове не было ни одной мысли только желание добежать, успеть раньше других, не опоздать…
Вот и немецкие окопы, пустые. Взводный перепрыгнул окоп и вдруг столкнулся нос к носу с немцами. Их было 5 или 7. Они показывали в его сторону пальцем и весело смеялись. Автоматы их висели на плечах и, по всей видимости, они не собирались их применять. Обстановка создалась какая-то совсем не военная, а очень странная. Взводный обернулся в сторону взвода и сердце провалилось куда-то в сапоги…
Взвода не было. Он один, вокруг немцы. Что случилось? Может все погибли во время атаки? На траве, лежал дергаясь немец. Взводный с удивлением понял, что немец умирает от хохота. Остальные махали руками в сторону русских, как бы предлагая взводному возвратиться к исходной позиции и попробовать еще раз.
Взводный застыл с пистолетом в руке.
«Срочно принять решение:
1. развернуться и бежать к своим, как предлагают фрицы. И с каким выражением лица?
2. сдаться в плен – нет, я комсомолец, офицер…
И  взводный принял третье, единственно правильное по его убеждениям решение: он выстрелил прямо в наглый смеющийся рот ближайшего фрица. Струя крови ударила ему в лицо. Почувствовав ее солоноватый вкус, взводный озверел. Немцы не ожидали такого поворота и на миг оторопели. А взводный продолжал стрелять, пока не расстрелял всю обойму.
Опомнившись, немцы навалились на него, скрутили. Трое из них валялись убитыми, двое корчились на траве с ранениями.          

Глава 7. Звери

Ты можешь верить и не верить
В простом сравненьи: люди - звери
Пороков больше у людей
И каждый – это шаг к беде


На нейтральной полосе между нашими и немецкими окопами выли волки, попавшие в западню. Каждую ночь в течение недели продолжался этот концерт. Днем волки прятались в воронках, ночью искали выход на волю. Спереди и сзади стая неоднократно натыкалась на человеческое жилье (если только окопы и землянки можно так назвать). Везде пахло врагами. Везде было опасно. Вожак повел стаю вправо, слева трясина и озеро. Волки даже и не поняли что справа минное поле. Одна из мин сработала, разорвав на куски волчицу с волчонком. Волченок был сыном вожака. Немцы открыли огонь в направление взрыва.  Не повезло матерому вожаку: одна из светящихся пуль больно ужалила его в переднюю лапу. И стая осталась на месте. Голод и страх сделали из волков хитрых жестоких людоедов. Они питались человеческими трупами немцев в изобилии валявшихся на ничейной полосе. Но трупы разлагались уже в течение 3-х недель и это вынуждало волков искать выход на волю. Но раненый  все еще грозный матерый вожак приковывал стаю к этому проклятому месту.
 
Глава 8. Звери.

Взирает Бог с небес спокойно.
Мы постараемся достойно
Свой крест по жизни пронести,
А если нет, тогда прости
Такая жизнь, с волками жить
Держи в готовности ножи...


Веселье сняло как рукой. Оставшиеся в живых немцы с ожесточением били взводного сапогами. Пока не устали. Потом  перебили руки и ноги автоматными очередями, перетянули их жгутами, чтобы он быстро не умер от потери крови. Среди них оказался один любитель,  знаток истории христианской религии. Он и предложил… Обезумевшего от боли русского офицера прибили к бревну гвоздями и выкинули из окопа на обозрение русским позициям.
Немцы особо не утруждались в похоронах. Трупы своих товарищей они выкинули туда же.
Над линией фронта повисла гробовая тишина.
Солнце оторвалось от горизонта и четко освещало эту ужасную картину.

Глава 5. Ротный.

Когда бывает плохо в роте,
Там командира не найдете!
Он в роте появиться рад
Лишь к получению наград.


Командир роты капитан Сытый Григорий Иванович. Пол года отвоевал командиром взвода. Получил старшего лейтенанта, ранение и после госпиталя роту и звание капитана. Внешне это был грубый, необщительный человек из тех, которым при встрече не протягивают руку для рукопожатия, сомневаясь  в их ответной реакции. Любит выпить, но пьет исключительно один и в меру. Своих подчиненных считает расходным материалом, мусором. Ни с кем из них не общается и близко к себе не подпускает. Характер волка – одиночки. Был женат. Жена не выдержала его характера, ушла. Ушла не к другому, просто ушла…
Ночью ротному не спалось. Наступление на участке его роты отменили еще вчера, но артиллерийская подготовка не отменялась. Утром был один приказ: после артобстрела атаковать немцев силами роты в составе полка, потом в обед поступила директива, отменяющая атаку. Уже и боеприпасы раздали, выдали паек и наркомовские. Пришлось в обед ловить взводных и доводить новый приказ об отмене предыдущего. А вот патроны, водку, да пайки на склад принимать отказались. Их уже не уложить обратно в коробки и ящики аккуратно и компактно. И хорошо, пускай бойцы хоть порадуются. Хотя могут и наказать за растрату.
Очевидно, стягивание живой силы и техники на виду у немцев имело цель ввести их в заблуждение о месте прорыва. Ротный вышел из блиндажа покурить и позлорадствовать над немцами, когда их окопы начнет утюжить артиллерия. Время 4-55. В 5-00 начало представления.   
И вот 5-00. Сзади вспыхнуло, и прямо над головой возник воющий звук летящих снарядов. Звук, нарастающий по громкости и по тембру.
Над позицией немцев вспыхнуло зарево взрывов. Сначала докатился звук залпов наших батарей, потом – гром разрывов снарядов. Все эти звуки смешались и суммировались даже не в ушах, а где-то в голове и воссоздали там этот незабываемый звон, который остается с тобой 2 – 3 часа после завершения канонады. 
Артобстрел закончился, звон в ушах продолжался. Вдруг на фоне зарева пожара прямо перед носом ротного на бруствере окопа мелькнула фигура и через мгновение ринулась в сторону зарева по направлению к немецким позициям. За фигурой из наших окопов стали выпрыгивать бойцы…
Мысль: «Дезертиры? Атака? Я же ее отменил!»
Ротный, не вынимая папиросы, птицей вылетел из окопа, обходя бойцов слева и вынимая пистолет из кобуры. Стреляя в воздух, матерясь и махая руками, он чудом привлек внимание солдат и остановил их. Бойцы стояли неорганизованным стадом, переминаясь с ноги на ногу и что-то говорили, показывая в сторону немецких позиций. Ротный их не слушал. Он орал и не слышал себя. В его реве прозвучали только три цензурных слова: «Назад, в окопы». Остальные были отборным матом, и именно эти слова и остановили и вернули бойцов в окопы. Не разбираясь, что случилось, он приказал одному из бойцов найти командира взвода живого или мертвого и немедля к нему на доклад. 
Через пять минут в землянку командира роты спустился старшина и дрожащим голосом доложил, что взводного нигде нет, что взвод после артобстрела по команде взводного был поднят в штыковую атаку и что взводный бежал впереди.
Потом старшина сменил испуганное выражение лица на глупое и спросил: «Может, Вы его куда послали? Вы же всегда его посылали. Вон и вчера старшим за водой. Его почитай до вечера не было. Он даже не обедал. Приехал злой и голодный!» Капитан отмахнулся, не придав значения словам старшины. Приказал: «Быстро марш к людям. Построй взвод в ложбинке за блиндажом. Наблюдателей выстави. Я через 10 минут подойду». Ротный думал вслух: «Не способен взводный на предательство. На глупое геройство способен. На предательство, трусость, подлость? Нет парень не способен.
 
Глава 10. Любовь есть Бог.

Любовь есть Бог!
Любовь ко всем и вся…
Что на кресте над миром возносясь
Рожденная жестокостью тупою
Парила по над грешною толпою,
И всех прощала, всем давала шанс…


Он лежал за бруствером окопа прибитый к бревну. То, приходя в сознание, то теряя сознание.  По началу, будучи в сознании, крыл матом фашистов и их Гитлера. Потом начал слабеть, и уже не мог терпеть эту жуткую боль. И стал кричать. Буквально 5-6 часа тому назад он еще верил, что наши войска пойдут в наступление и спасут его. И перед отправкой в госпиталь он лично пристрелит каждого фрица, попавшего в плен. Но сейчас, когда солнце перевалилось через бруствер окопа и жгло в затылок, надежда исчезла. Зрение и слух неумолимо ухудшались. Все дольше и дольше становилось забытье,  все короче явь. В сознании он ощущал боль, в забытьи – блаженство. Все смешалось. Откуда-то из-за холма спускалась женщина. Все ближе и ближе. Он узнал свою мать. Она шла и улыбалась. Потом остановилась и крикнула: «Сынок! Передай от меня весточку отцу». Он протянул руку в ее сторону и удивленно сказал: «Мама, ты в своем уме? Он же умер!». Мать засмеялась и сказала: «Я знаю, поэтому и прошу тебя. Передай, что я скоро увижусь с ним. Вот дочитаю письмо. Уберусь в хате и в путь…».
Он хотел расспросить ее: «Какое письмо, в какой путь? И как она оказалась здесь на линии фронта?»  Но мать исчезла. Вместо нее к Ивану подошел старец в белоснежной одежде. Даже не подошел, а медленно подплыл по воздуху. Старец погладил Ивана по голове и сказал: «Не бойся, Ваня. Скоро для тебя все закончится, и ты обретешь вечный покой и вечное блаженство. И не осуждай тех людей, что учинили зло тебе. Всякое зло, зло и порождает. И прервать сей порочный круг в силах лишь добру. Прости их.  Не ведают они что творят. И ответят они за злодеяния свои на суде. И не земным тот будет суд, а небесным. Не подкупить его, ни обмануть!»
«Я их прощаю. А кто ты?», - спросил Иван.
«Я твоя совесть. Я твоя сущность. Я твоя любовь ко всему материальному и духовному. Я твой Бог», - ответил старец.
«Так ведь тебя нет!», - эти слова не успели сорваться с губ Ивана. Он очнулся. Светила луна. Где-то впереди недружным хором взвыла волчья стая.  Будто началась погоня за добычей. Там же зазвучали выстрелы, замелькали их огоньки.  В сторону огоньков от немецких окопов полетели трассирующие пулеметные очереди. Потом это место немцы и русские плотно накрыли минометным огнем. Он впал в забытье и в сознание уже не вернулся. Пуля снайпера Катерины, попавшая прямо в переносицу, прекратила его мучения.
Откуда-то из разрывов мин, из черного коридора вечности показался старец и сказал: «Ваня, нам пора, следуй за мной».   

Глава 11. Иуда.

Мой дед однажды фразу проронил:
«Война – причина поиска брони!
Один в окопах мерз и вшей кормил.
Другой в тылу портянки выдавал,
А в личном деле запись - «ВОЕВАЛ!».

Факт исчезновения младшего лейтенанта из роты, находящейся  на передовой в практическом соприкосновении с противником по невидимым шестерочным  каналам сообщили полковому особисту майору Ируде.
Проведенное им расследование вскрыло факт преступления, а может и психического заболевания ряда офицеров младшего и среднего звена. Прорабатывались следующие версии:
- преступный сговор группы военнослужащих с последующей сдачей в плен в составе взвода;
- переход на сторону врага в индивидуальном порядке;
- психическое заболевание   младшего лейтенанта Смелого и его обострение, вызванное лишениями военной службы;
 - преступная бездеятельность командира роты и низкая его требовательность к подчиненным.
Любая версия, кроме третьей, карается судом военного трибунала вплоть до расстрела.
Ируда понимал, что он сам частично виновен в случившемся и это может повлиять на дальнейшее его продвижение по службе. Он созвонился с начальником и друзьями по отделу в штабе армии, предложил свою версию, и заручился их поддержкой. По его версии он с командиром роты уже неделю проводили следственные мероприятия по факту нездоровой моральной атмосферы в роте. Замполит самоустранился от проверки. По итогам предварительной проверки в полк было отправлено донесение, затерявшееся в тоннах макулатуры. Главным фигурантом в деле был младший лейтенант Смелый, который и раньше не верил в могучую силу Красной армии, и  неоднократно выражал недовольство методами управления армией со стороны верховного главнокомандующего. Почувствовав за собой слежку, командир взвода дезертировал и перешел на сторону врага. Однако замысел его не удался, и он был казнен при сдаче в плен. Далее майор предлагал использовать данный случай в пропагандистских целях для пояснения – как поступают немцы с предателями и перебежчиками.
Предварительное донесение он подписал задним числом и лично скрытно подбросил его в отделение связи полка.      

Глава 12. Сомнение и прозрение

Ты рожден на свет -
Грех рожден с тобой
В Ад прямой билет
Получить слабо?
Все предрешено,
Трезв ты или пьян,
Он тобой давно
Забронирован!


Командир роты не мог заснуть. Он не понимал, как все это могло случиться. Он раз за разом проигрывал все эпизоды прошедшего дня.
Ротный думал вслух: «Не способен взводный на предательство. На глупое геройство способен. На предательство, трусость, подлость? Нет, парень не способен.
Не мог он целенаправленно сдаться немцам. Не такой он человек. Да, он упрямый, не предсказуемый, не такой как все. Никогда не угадаешь, что он может сотворить.
В прошлый раз, перед инспекционной дивизионной проверкой, он самостоятельно без согласования с командованием устроил взводу учебный ночной бросок по пересеченной лесной местности. В результате один красноармеец вывихнул ногу, а другой расшиб лоб об поваленное дерево. Так и стояли на строевом смотре инвалидами.
В другой раз решил обучить бойцов движению по полю парадным шагом с примкнутыми штыками в строю. В результате один боец другому проколол штыком ягодицу. Потом на ковре у командира полка взводный ответил, что по его мнению, войне скоро конец и он хотел бы участвовать в военном параде победы во главе своего взвода. Странно.
Сам ротный никогда и не задумывался, что по поводу победы в Москве будет парад.
Может он решил выделиться и самовольно принял решение силами взвода захватить передовой форпост немцев? Что ж, это на него похоже. В принципе реальный ход,  да и после такого мощного артподавления немцы какое-то время были в шоке. Хотя даже в случае удачи немцы очухаются и  через час раздавят группу».
Ротный попытался вспомнить имя и фамилию взводного, и не вспомнил.    
После допроса старшины и разговора с бойцами капитан понял, что он не довел второй приказ до командира взвода. Просто не было взводного в расположении роты. Не довел приказ и до командиров отделений и до старшины. Он совершил преступление. Он даже ничего не знает о судьбе взводного. Наверняка не знает, но догадывается. Командир батальона в штабе. Да и что он может, нет у него реальной власти даже в своем батальоне. Помочь может только представитель особого отдела майор Ируда.  Благо, что отношения с ним были налажены.  Ируда уходил на повышение и рекомендовал командованию его капитана Сытого как своего приемника. 
Время обеденного перерыва. Со стороны немецких позиций доносились крики младшего лейтенанта. Все бойцы на передовой видели и слышали, но не понимали.
Майор Ируда для порядка допросил ротного и старшину. Все втроем знали, что до взводного не доведен последний приказ, но делали вид, что об этом не знают. Капитан и майор из личной выгоды ( в материалах дознания об этом упоминания не было), а старшина из-за излишней скромности.
Капитан построил роту и в присутствии Ируды объявил, что такого-то числа 1942 года бывший младший лейтенант Иван Иванович Смелый – предатель, враг народа, перешел на сторону врага. Бойцы было зашумели, но тут же успокоились – Ируда неспешно двинулся вдоль строя внимательно всматриваясь в глаза каждого в первой – второй шеренгах, остановился и добавил: «Даже фашисты не любят предателей и наказывают их как в свое время был наказан Христос…».
Капитан спросил: «Вопросы?». Бойцы стояли потупив взоры. Старшина дернулся из строя и чужим голосом проскрипел: «У меня!».
«Разойдись. Всем обедать» - скомандовал ротный без паузы и скорым шагом пошел сквозь строй куда-то не разбирая дороги.
Особист строго глянул на старшину и тихо сказал: «Заткнись». И тот заткнулся.
А бывший младший лейтенант, а ныне враг народа, находился не между враждующими сторонами, а между правдой и ложью, между жизнью и смертью, между небом и землей. Но и в этом незавидном положении он был выше всех тех, кто служил с ним рядом, с кем он делился куском хлеба и рисковал жизнью.

Глава13. Первый поцелуй.

Всем нам снятся глаза зеленые
Белых яблонь таинственный дым
Но не ведают души влюбленные
То, что эти глаза у беды…


Катерина уже слышала о лейтенанте. Однако говорили, что он самостоятельно, без приказа сверху поднял взвод в атаку. А бойцы испугались и вернулись обратно. Тогда он один кинулся на немцев. Кто он – Катерина не знала. А теперь выясняется, что он перешел на сторону врага и что он не лейтенант, а бывший красноармеец.
Вглядываясь в распухшее, посиневшее лицо красноармейца через оптический прицел винтовки в сумеречном свете луны Катерина вдруг не глазами и умом, а сердцем поняла, что это тот самый младший лейтенант, с которым она танцевала на прошлой вечеринке. Который ей так понравился. Который после танцев провожал ее до женского блиндажа. Который даже не поцеловал ее при расставании. Да что там не поцеловал! Он даже не дотронулся до нее. Шел рядом на расстоянии вытянутой руки и рассказывал о достоинствах и недостатках автомата ППШ, который поступил в роту в одном экземпляре, а приказ пришел на перевооружение всей роты. На прощание он сказал: «До свидания» и приложил руку к козырьку. Она подошла к нему в плотную, привстала на цыпочки, приблизив свои губы к его губам. Она была уже готова поцеловать его первая. Но он стоял столб столбом, даже не пригнулся к ней. И Катерина сделала вид, что снимает с его пилотки несуществующую паутинку.
Да, это он! Ее лейтенант, Ваня!
«Нет! Это не он! Это предатель, дезертир! И не разжалобить ему стальное комсомольское сердце. Не достоин он жить», - Катерина говорила это вслух, стараясь убедить себя в сказанном, а думала совсем другое. Потом сильно зажмурилась, отгоняя набегающие слезы и вслух подтвердила: «Я дала честное комсомольское слово, я обещала!»
Привычным, заученным движением она дослала патрон из магазина в патронник.   

Глава 14. Мать.

Заранее и впрок
Она тебя простила,
Когда Закон и Бог
Простить тебя не в силах…


Мария Смелая шла с работы домой. Работала в ночную смену. В колхозе одни бабы. Все умеют: и кузнечить, и пахать, и сеять, и убирать. Мария овдовела еще в мирное время.
Говорила мама: «Не выходи за него замуж! Он своей смертью не умрет. Ни страха, ни осторожности. Да и ума, по сравнению с храбростью и безрассудством, маловато. Зато гонора, мальчишеской бравады, неоправданного риска хоть отбавляй. На пятерых хватит!»
Да вот и хватило. На четверых. Они-то его и ухайдакали! Чего не поделили? Пьяная драка. Иван был трезвый, но на суде решили, что пьяный.
Мария подымалась на крыльцо и вдруг увидела конверт. Не треугольный, как от сына, а прямоугольный довоенный. Он лежал на клумбе между калиткой и крыльцом и притягивал взгляд своей смертельной белизной.
Конверт не бросили в почтовый ящик, а казалось, швырнули от калитки во двор.
Мария обошла конверт двумя кругами в надежде, что ей показалось, и он исчезнет. В голову лезли самые дурные мысли о сыне. Взяла в руки. Конверт был распечатан. Дрожащими руками достала письмо.
Это было не письмо, а бумага, как говорили в колхозе про официальные документы. Не понимая прочитанное, она уловила смысл лишь одной строчки «… убит при попытке перехода на сторону врага…»
Ноги подрезало как косой. Мария рухнула на землю. Письмо отлетело в сторону. Она гребла руками землю, стараясь доползти до белеющего листа. Доползла, перечитала. Чудо не произошло. Ее сын – предатель.
Мария быстро подобрала конверт, сунула туда письмо и спрятала на груди, шепча: «Только бы никто не прочитал. Да как же мы с сыном в глаза людям то смотреть будем?»
И тут с ужасом она поняла, что письмо уже прочитано, очевидно, в правлении. А потом брошено к ней во двор – как собаке. Медленно она подымалась по ступенькам, и тут до нее дошло самое страшное: сын убит, сына больше нет,  и она одна будет нести этот позор до конца жизни. До конца жизни.
Мария полумертва, полужива, зашла в комнату тупо глядя в угол на семейные фотографии. Слез не было. В голове пульсировала одна мысль: «Он убит, он предатель. А жива только она одна. Совсем одна. И жива ли? А смогу ли я жить дальше. А стоит ли жить дальше? Для кого? Для себя?».
Мария медленно передвигалась по комнате, механически переставляя вещи, и привычно наводила порядок. Постелила новую скатерть, разложила салфетки. Поставила на стол два прибора, бутылку водки. Принесла из сеней канистру керосина. Потом закрыла дверь на ключ и выбросила его через форточку на улицу. Достала из сундука и накинула на плечи платок, подаренный сыном к 8 марта. Сундук придвинула к дверям. Убедившись, что порядок наведен, она расплескала керосин по всему дому.   

Глава 15. Ответственное поручение.

Волшебное слово - Сталин
И все мы послушными стали


 Майор Ируда позвонил в полк и попросил командировать к ним в роту лучшего снайпера с опытом работы в условиях плохой видимости в ночное время для выполнения особо важного задания.
Ему сообщили, что лучший снайпер находится в его роте и прикомандирован туда для борьбы с вражескими снайперами. На его счету двое снайперов и до шестидесяти разнокалиберного личного состава противника. На особом счету у немцев. Заочно приговорен к смерти. Зовут его – Ершов Е.И. Ируда  позвонил замполиту и узнал, что снайпер – девушка, просто в личном деле ошибка.
«Ну и хорошо», - подумал Ируда: «Молодая, глупая – напугаю, прикажу, никуда не денется. Пообещаю отпуск в крайнем случае. А там глядишь и убьют…
Перед ним стояла невысокая девушка. Не красавица. Во взгляде испуг, ничего волевого и в помине. Просто девчонка, одевшая по ошибке не платье, а чужую военную форму, и очень стеснялась этого.
Ируда долго рассказывал ей про предателей и врагов народа. Какой вред они приносят стране и делу Сталина. И вдруг спросил, чего они по ее мнению заслуживают?
Девушка ответила: «Ненависти, презрения».
«И смерти», крикнул Ируда так громко, что и сам испугался своего крика – задание то было секретное.
От страха в глазах у Катерины поплыли разноцветные круги, она была на грани обморока. Страшный майор напоминал ей о комсомольском долге и о том , что она должна застрелить какого-то врага народа, бывшего красноармейца, перебежавшего на сторону фашистов. Это приказ свыше! Требовал от нее каких-то обещаний и подтверждений. Она кивала головой, соглашалась и в итоге дала слово честное комсомольское.
Она была согласна на все, лишь бы скорее закончилось все это.
Майор перестал кричать и спокойным голосом подытожил: « И так повторяю! Сегодня ближе к ночи ты из передового окопа приведешь в исполнение приговор. Выстрелом в голову. Бывший красноармеец, а теперь предатель. Считай это приказам самого товарища Сталина. Ты дала честное комсомольское. И никому ни слова! Задание секретное. Выполнишь, доложишь. Свободна».
   
Глава 2.16. Простить себя любимого.

Недолго грешники грустили
О преданном Христе
Они давно себя простили
И вновь на высоте.


Темный вечер. Майор Ируда вызвал к себе ротного. Тот стоял по стойке смирно. «Ну что, капитан?», - спросил особист: «Ты хоть понимаешь, что наделал? Не довел приказ. Послал лейтенанта на смерть. А если бы взвод не удалось остановить?». Особист выждал паузу. Капитан молчал.
«Садись и пиши, как все случилось. Это невыполнение приказа. Преступление».
Бумага и ручка лежали на столе. Стула не было. Капитан согнулся и стал писать рапорт.
«Да!», - окликнул его особист: «Тут из дивизии новые оптические прицелы поступили для снайперов. Вручишь Катерине перед строем».
«Не нужен ей новый прицел»,- прохрипел капитан: «Да и старый тоже не нужен». Майор все понял. Ему было даже весело. Мертвые молчат. Капитан продолжал: «Одно несчастье за другим на мою голову. Тут у меня еще ЧП: Четверо пропали во главе со старшиной».
«Капитан, я тебя не понимаю! Ты командуешь ротой или она тобой?», - удивился майор: «Я тебе не помощник. Выпутывайся сам»

Глава 17. Никто не забыт.

И на фронтонах темноты
Напишет Бог рукой своей
Твои дела, твои мечты,
Все, что ты сделал для людей!


Дивизионный писарь открыл личную карточку погибшего и написал на бланке: «… удостоверяю, что Ваш сын рядовой Ершов Е.И.» Далее на бланке была дежурная фраза «пал смертью храбрых в борьбе…»
Хотел вложить в конверт, но засомневался, открыл карточку, полистал. Потом зачеркнул слово - сын и дописал сверху - дочь. Потом зачеркнул фразу - пал смертью храбрых в борьбе…. И написал: «..покончила жизнь самоубийством, не выдержав тягот и лишений фронтовой военной службы». Писарь запечатал конверт и бросил в ящик из-под тушенки. Задумавшись, он вспомнил, что в роте, куда была прикомандирована девушка, одно ЧП за другим:
- командир взвода перешел на сторону врага;
- старшина с тремя бойцами дезертировал.
«Ни рота, а рассадник преступлений»,- решил писарь и закрыл сейф. На сегодня служба закончена.

Глава 18. Люди - звери.


Ночью старшина поднял трех бойцов. Тех, кому доверял как себе. Без разговоров, они все решили еще вечером, скользнули из окопа и растворились в темноте.
Луна шарахнулась за облако. Четверка встала на ноги и быстрым шагом направилась в сторону немцев.
Им на встречу вожак вел волчью стаю.
Расстояние между группами сокращалось.
Вожак вдохнул воздух и почувствовал запах врагов. Последняя надежда на свободу угасла. Шерсть на загривке встала дыбом, он издал угрожающий рык. Рядовые волки восприняли этот сигнал как приказ к нападению. Под аккомпанемент собственного воя стая ринулась вперед на ходу (выстраиваясь дугой) разворачиваясь как при охоте на крупного зверя. Обезумевшие от страха, крови, трупов и отчаяния звери, бросились на людей.

Глава 19. День победы.

Успехи, пораженья, беды
Простил великий День победы.
Литавров звон фанфары будит,
А победителей не судят…


И вот он пришел – День победы.
За импровизированным столом из ящиков и досок сидели, обнявшись, полковник Ируда и капитан Сытый. Оба были пьяны и счастливы. Оба пили за победу, вспоминали минувшие дни.
Конечно же они не вспомнили младшего лейтенанта Смелого, старшину Панасюка и рядового Ершову. А чего их вспоминать? Первые два предатель и дезертир, вторая не лучше первых. Да если б не они, Сытый давно бы уже был подполковником. Не повезло с подчиненными. За эту девчонку пришлось отчитываться лично перед командиром дивизии. Хотела откосить от фронта, выстрелив себе в плечо, да промахнулась – прямо в сердце. Прямо в сердце. Тоже мне, снайпер.

От автора: P.S.
Проведённое сравнение общебиологических качеств членов волчьей стаи и человеческой … не дало доказательства неоспоримых преимуществ ни тем, ни другим ...