Конфуз младшего сержанта Бурениной

    В один из теплых сентябрьских дней из штаба полка распорядились: завтра к 9-00 младшему сержанту Бурениной явиться в штаб. И чтобы вид был гвардейский!
Взволнованная неожиданным приказом, не зная еще, что за ним кроется, начищенная и наглаженная Тамара явилась к назначенному времени в штаб полка.

    Пока она докладывала о прибытии, старший лейтенант – адъютант командира полка,  критически осмотрел ее,  и, видимо, остался доволен. Сообщил, что сегодня в полк прибывает командующий фронтом маршал Советского Союза Мерецков. Ей  и  еще одному молодому летчику первой эскадрильи  предоставлена честь стоять ассистентами у гвардейского знамени полка во время торжественной церемонии встречи командующего. Объяснил, в чем состоит их задача.

  - До приземления самолета с командующим, - строго говорил адъютант, - можете стоять вольно. Но как только он выйдет из самолета,  услышите команды, – стоять по стойке смирно. И избави бог пошевелиться, когда он будет проходить мимо знамени. Глаза таращить и водить глазами  можно, а шевелиться – ни-ни!
 
    Старший лейтенант грозно посмотрел на Тамару, наказующе потряс указательным пальцем перед ее носом.
  - Ясно, младший сержант Буренина?
  - Так точно! Ясно, товарищ старший лейтенант!
  - Стоять так, пока он не войдет в штабную палатку, - адъютант поочередно посмотрел на Тамару и стоявшего рядом  летчика.  - Тоже самое, когда он выйдет из штаба и проследует к самолету. Ясно?

  - Так точно! Ясно, товарищ старший лейтенант, - в голос ответили ассистенты.
  - На площадке перед штабом, там увидите, старшина сейчас устанавливает знамя. Обратитесь к нему, - он выдаст вам автоматы. Выполняйте!
  - Есть! - дружно ответили ассистенты, вскинули ладони к пилоткам. Слаженно развернулись через левое плечо, летчик  предупредительно пропустил девушку вперед, - вышли из штаба.

    Когда в небе над аэродромом появился  самолет  командующего фронтом в сопровождении тройки истребителей, ассистенты уже стояли возле гвардейского знамени полка, тяжелыми бордовыми складками свисавшего вдоль древка. Тамара в начищенных хромовых сапожках, синей юбчонке, новенькой цвета осенней травы тщательно расправленной под ремнем гимнастерке и лихо сдвинутой набок пилотке  выглядела нарядно и празднично.

    На правой стороне  груди светился эмалью гвардейский значок, на левой – начищенная до яркого блеска медаль «За боевые заслуги». Одной рукой Тамара держалась за шейку приклада висевшего на шее автомата, другой - крепко  сжимала ствол. Тяжелый ППШ выглядел  громоздковато на её  щупленькой фигурке, но это ничуть не портило общего впечатления. Даже наоборот, - вызывало какое-то грустное умиление от боевого вида девушки, её нарочито грозного, насупленного взгляда.

    Тамара, не обращала внимания на проходивших мимо  офицеров. Боясь повернуть лицо,  косила глазом в сторону приземлившегося самолета, вслушивалась в доносившиеся звуки. И когда услышала протяжный голос команды, затаила дыхание и замерла в оцепенении.
Еще с минуту она слышала голос командира полка, видимо, что-то докладывавшего командующему. Потом боковым зрением увидела, как двинулась в ее сторону группа офицеров.

    Впереди неторопливо шел невысокого роста и плотного сложения военный, - видимо, это и был Мерецков. Жестикулируя, он о чем-то говорил шагавшему с ним  рядом командиру полка. Тот слушал, почтительно склонив голову, изредка  отвечал ему.  За ними, с отрывом в несколько шагов, следовала группа офицеров.

    Тамара с интересом разглядывала форму Мерецкова, - шитый золотом околыш его фуражки и воротник кителя, герб и огромные звезды на погонах, широченный в две полосы красный кант на галифе. Девушка и генерала-то видела всего один раз, и то издалека, - приезжал инспектировать спецшколу. Так тогда по всей школе такая суета была. А тут – маршал, и совсем рядом. От числа и яркости орденов  на груди Мерецкова у Тамары зарябило в глазах. В орденах она еще не очень то разбиралась, - узнала только звездочку Героя Советского Союза, прикрепленную выше всех.

    Между тем Мерецков и сопровождавшие его офицеры уже подошли почти вплотную к знамени и стоявшим возле него ассистентам. Продолжая говорить, он посмотрел на Тамару,  ей даже показалось, что по строгому  лицу Мерецкова пробежала добрая усмешка. Маршал вдруг пре-кратил беседу, построжал, вскинул руку к золоченому околышу фуражки.
 
    Любопытство в глазах Тамары сменилось выражением испуга, – ведь младшие по званию первыми должны отдавать честь, - мелькнуло в голове. Рука её, сжимавшая шейку автомата, дрогнула, готовая  вскинуться к пилотке. Но в это мгновенье она увидела испуганное лицо адъютанта, шагавшего среди офицеров и не сводившего с неё глаз.
  – Ой! – мысленно воскликнула Тамара, - я шевельнулась!  Пошевелилась! Что же теперь будет? Она зажмурилась и оцепенела, будто парализованная взглядом адъютанта.
 
    Когда Тамара открыла глаза, офицеры уже скрылись в штабной палатке. Стоявший рядом летчик расслабился в положении «вольно». Пытался даже заговорить с Тамарой, но она не ответила и продолжала стоять «смирно», подавленная допущенным отступлением от приказа. Так прошло минут сорок. Мерецков и сопровождавшие его офицеры вышли из штабной палатки, громко разговаривая, прошли мимо, не обращая внимания на стоявших возле знамени ассистентов. Только адъютант комполка бросил на Тамару укоризненный взгляд.
 
    Самолет командующего взмыл в небо. Офицеры штаба,  переговариваясь между собой, потянулись в штабную палатку.  Адъютант подошел к ассистентам, глядя на Тамару, проговорил:
- Ну, младший сержант Буренина! Скажи спасибо, что командующий не заметил твоей оплошности… Еще и похвалил, - бравые, сказал, у вас ассистенты у знамени, - настоящие гвардейцы. А то бы я тебя…

    Вернувшись в эскадрилью, Тамара чистосердечно рассказала сослуживцам обо всем произошедшем. Летчики и обслуживающий персонал хохотали до слез, слушая Тамару,  и потом долго еще полковые острословы подшучивали над ней, рассказывая, как маршал Мерецков от-давал честь младшему сержанту Бурениной.