Заставь меня жить. Глава 13

Я тихонько встала с дивана, на котором мы несколько часов молча просидели с Тимом, и отправилась на кухню, чтобы умыться. В ванную Струцкой мне пока запретил заходить, объясняя это тем, что зайду я только тогда, когда о произошедшем накануне там ничего не будет напоминать. На данный момент он осадил эту комнату и уже как двадцать минут там шумела вода и изредка прослушивались проклятия. Я не знала, что я пыталась с собой сделать, но помнила я эту процедуру отрывками. Серьезно. Я удивилась, когда спустя два часа зайдя в ванную, увидела там кровь. Тогда я громко закричала, захлопнула дверь и облокотившись на противоположную стенку, затряслась. Я не ревела, нет. Скорее, я была напугана.
На мой крик из комнаты выбежал Тимофей, он поднял меня с пола и отвел в зал, где мы прежде сидели. Я еще подумала о том, насколько сильные у него руки. Он вышел и закрыл дверь в зал. Я услышала приглушенный мат и последовавший за ним удар. Сказать что было оцепенение-ничего не сказать. Я сидела без движения, а чуть позже поняла, что задержала дыхание. Выдохнула лишь тогда, когда Струцкой зашел в комнату, оповестив меня о том, что я могу спокойно принять душ, на что я лишь отрицательно покрутила головой. Он тихо вдохнул и медленно опустился на диван, рядом со мной.
-Кать, если ты ТАК плохо себя чувствуешь, может я позвоню своему знакомому психологу? - он склонил голову набок, прожигая меня ожидающим взглядом. Он выглядит так непринужденно, когда склоняет голову.
Я усмехнулась. Вслух. Но поняла это поздно.
-Каать, все в порядке?
В его голосе слышалась тревога, и, решив не мучать молодого человека, я кивнула.
-Да, все хорошо.
В мою голову резко влетел кадр в ванной. Вот я стою, полуголая, бью его в грудь и громко рыдаю, а вот он уже прижимает меня к себе и крепко целует, а я... А что я? Я была в шоке. И вот сейчас, он спокойно сидит рядом со мной, на мягком диванчике, и мягко намекает на мою встречу с психологом. Мне показалось это довольно забавным, я рассмеялась. Струцкой же от недоумения широко раскрыл глаза и уставился на меня.
-Ой,- только и смогла из себя выдавить я.
-Соберись, ты должна поехать со мной. Я не оставлю тебя здесь одну, - он недоверчиво оглядел меня,- да еще и в таком состоянии. Тебе хватит десяти минут?
-Эмм. Думаю, хватит.
Из-за растерянности я не сразу принялась собираться, несколько секунд лишь упрямо просверливая в спине выходящего из комнаты Тимофея.
Несмотря на это, я довольно быстро оделась, собрала сумку, кинув туда зарядку, телефон и влажные салфетки. За дверью почувствовалось движение,а секундой позже раздался уверенный стук. Дверь приоткрылась, но никто не вошел.
-Ты готова?
-Да.
-Тогда поехали.

Ехали мы в молчании. Тимофей даже не додумался включить радио, хотя я и не настаивала. Повернувшись влево, я увидела точеные черты лица, темно-рыжие волосы, которые переливались на
солнце всеми оттенками меди, красивый прямой нос и отрешенное выражение глаз. Интересно, о чем он думал? Хех, он несколько часов спас истеричку от суицида. Я невольно помрачнела. Кому нужно это спасение? Кому сдался этот геройский поступок? Мне все равно жить не очень-то и хотелось.
Я отвернулась к окну, уперевшись в него головой, но положение оказалось не очень удобным-давил ремень безопасности, которым Тимофей заставил меня пристегнуться. Никогда не любила эти ремни, так как всегда путалась в них и из-за этого чувствовала себя неловко. Я вообще не любила выглядеть неловко, мне было проще совсем не выделяться. Да, я была тихоней.

Через несколько минут мы подъехали к высокому зданию бирюзового цвета. Было видно, что здание новое, только сошедшее со страниц модных журналов, посвященных современной архитектуре.
Войдя внутрь, я поняла, что это клиника. Раньше мне не приходилось здесь бывать, поэтому я лишь рассматривала все вокруг, словно маленький ребенок, попавший в Диснейленд.
Тимофей провел меня на второй этаж, который отличался от первого лишь цветом стен. Здесь они были нежно-голубыми. На стенах красовались фотографии. На одних были люди, на других- прекрасные пейзажи, на третих- архитектурные постройки. Я с восхищением разглядывала столь красивые фотографии, когда Тимофей позвал меня.
-Кать, пойдем. Антон Олегович тебя ждет.
-Антон Олегович? - Я недовольно хмыкнула и, пробубнив себе под нос  суровое "твою мать", все же пошла за Струцким.

Антоном Олеговичем оказался пожилой мужчина, с грубоким голосом и густыми поседевшими волосами. Во время "сеанса", как он это назвал, мы поговорили об аварии, пару раз на глаза наворачивались слезы, которые я поспешно стирала, но Антон Олегович настоятельно посоветовал мне выплакаться и выговориться. Спустя час наших "разговоров по душам", точнее по одной душе (моей), я попрощалась и вышла из кабинета.
Струцкого не было. Он привез и кинул меня тут? Да уж. Я решила спуститься вниз, в регистратуру, и узнать, не выходил ли он из клиники.
-Тимофей Николаевич не выходил. Возможно, он у Николая Андреевича, в тридцать шестом кабинете.
Я еле слышно буркнула "спасибо" и побрела искать тридцать шестой кабинет. Много времени это не заняло, он находился на первом этаже, поэтому я с легкостью нашла его. Робко постучав, я слегка приоткрыла дверь.
-Занято!
Струцкой. Я узнала этот голос. Он был зол? Но на что? Я села на синий железный стул, облокотившись на жесткую спинку. И как люди могут часами сидеть на них?

Я все не могла выкинуть из головы поцелуй. Да, Струцкой мне определенно нравился, я даже привязалась к нему за эти несколько дней, но то, как он горячими губами будто выпивал всю горечь из моей души, я никак не могла забыть. Меня слегка начинали бесить его эти перемены в настроении, но одновременно это и притягивало. Он был, ну совсем как мальчишка. Малый, взбалмошный пацан. Его вечно растрепаные волосы, огоньки в глазах и даже некоторые привычки выдавали в нем ребенка. Я улыбнулась. Он такой милашка. А его глаза? Ох, глядя в них, можно опьянеть и потерять разум.
Знаете, много разных событий или слов могут заставить человека улыбаться, будь то первый шаг ребенка, признание в любви, предложение, выгодная сделка или излечение от болезни. А я улыбалась просто представляя перед собой Его лицо: густые темные брови, мягкие непослушные волосы, падающие на гладкий лоб, длиннющие черные ресницы, которым могла бы позавидовать любая девушка, и горячие губы. От него всегда пахло свежестью, свободой и..легкостью. Да, несмотря на всю его суровость, именно легкостью. Я улыбалась. Глупо, по-детски. И именно такую меня и застали Тимофей и Николай Андреевич.
-Катюша! Иди ко мне, как же я давно тебя не видел! - немолодой мужчина подошел и по-отечески прижал меня к своей груди,- как ты себя чувствуешь?
Я закатила глаза, а он лишь укоризненно покачал головой.
-Ну не делай так, Катюш. Ты же взрослая девушка, а глаза закатываешь как маленькая девчушка. Хотя.. Для меня ты и так останешься мелким карапузом в желтом комбинезоне.
-Дядь Коль, знаете, а я ненавижу желтый цвет,-мы с ним рассмеялись, а Тим, отгородившись от нас невидимой стеной, стоял позади своего отца и будто смотрел сквозь нас. Дядя Коля заметил, что я слежу за неподвижным задумчивым парнем, и,  подмигнув мне, принялся щелкать у него перед лицом.
-А? Что? - похоже, что он пребывал в растерянности.
-Может, ты поговоришь с нами? - его отец улыбался, излучая внутренний свет. Он всегда был добрым и отзывчивым человеком, к тому же всегда меня любил, как родную дочь, я всегда могла обратиться к нему с личной просьбой. Удивительно, как мы не познакомились с Тимофеем раньше.Мы распрощались с Дядей Колей и поехали домой. Но ехали мы совсем по другой дороге. И, видимо, не ко мне домой.