Мысли... ч85

Одна из тифозных ВШЭй ничтоже сумяшеся, предложила … «отдать Арктику под международную юридическую» (лавры козыревых, шеварднадз, новодворских и прочей антирусской гнуси спать не дают). «Придурок», в сердцах (т.е. предельно искренне) сказал гарант. Попробуйте сказать убедительнее и искреннее.

***

По-моему, пиндосам уже нечем делиться с остальным миром, кроме как демократизмом, либерализмом и финансизмом (крашенной целлюлозой под именем «бакс»). После «нечем делиться» неизбежно: «разделяться в себе». Аминь.

***

«Коалы», – подельники в делах кровавых, – которых потащила за собой Пиндосия сначала в Югославию, затем в Ирак, нынче – в Афган, это типичные предысторические интербригады. Сформированные на основании буржуазного интернационализма. История повторяется дважды…

***

Субстанциальный (смертельный) враг Пиндосии в короткой перспективе – Евросоюз, а, если быть точным: «старая Европа». Евро по факту надругался, – и продолжает, – над баксом как мировой резервной валютой. А это – и есть трепетно скрываемая от глаз людских правда о нынешней, – весьма относительной, – ихней жизни безбедной и о причине и источнике смерти стремительной Кащеевой. Ну, т.е. пиндостанской.

…Так с какого перепугу, спрашивается в том же задачнике, – только чуть ниже, – Пиндосия будет сочувственно относиться, а тем более: содействовать втягиванию («ассоциированию») в ЕС на правах лимитрофов (т.е. ресурсных и пр. придатков) Украины, Молдовы, Грузии и т.п.?! Она что: на всю голову? Она что, Пиндосия: суицидник?!! Уж не говоря; вже не кажучи про те, що вона й без того «на тонке пряде». Ну, в смысле: «на ладан дышит».

***

Производительность труда… Священная корова и безусловный принцип экономической науки. Политэкономии. Даже – экономикса. Но, кажется мне, архаика это уже (либо – мистификация грандиозная). Ведь: «единица продукта за единицу времени»…

Какая «единица продукта»: «продукт» ученого, врача, учителя, управленца etc? Думаем, думаем, думаем, коллеги.

***

«Деятельность всех … американских специалистов по России в 1990-е гг. можно расценивать как преступную.

Вопрос в другом: как расценивать деятельность тех российских политиков и власть предержащих, на которых работали эти «американские специалисты»?» [А. Домрин]. Это еще вопрос, кто на кого работал.

***

Если на одном полюсе – все, на другом, – в идеале, – должна быть абсолютная лишенность всего. И – субъекты подобного лишения – лишенцы. Убогие. Ибо на полюсе противоположном – Бог. Рабы Божьи. Ибо на полюсе противоположном – ой, аж вымолвить страшно… Да, да… рабовладелец. И между ними – связь. Между Богом и убогими. Relatio. Отношение. Религия. От убогих к Богу: стенания и упования. От Бога к убогим – весть. Весточка. Благая. Ну, в смысле: «все будет хорошо». «Если будете вести себя примерно, рзумеется…». Даже четыре, – канонические Евангелия, –весточки (и все – благие): от Марка, Матфея, Луки и Иоанна.

…А посредине, – ну, между полюсами, – клир. Администрация. Церковь. Менеджмент и маркетинг.

***

Россия. Возрождение. Первые шаги. – остановлена, а затем практически полностью задавлена (ныне додавливается специальными методами) наиболее активная, разрушительная и кровопролитная фаза и субъекты (субчики) демо-либерастической контрреволюции в северо-кавказских регионах РФ: Чечне, Дагестане, Ингушетии, КБР;

– восстанавливаются, – синхронно, – оборонно-промышленный комплекс и Вооруженные Силы РФ, сдана в архив архиконтрреволюционная «идея» о переходе на полностью контрактную армию;

– остановлена депопуляция населения РФ. А, если быть точным: демографический геноцид, развязанный контрой;

– существенно улучшена ситуация с пенсионным обеспечением в РФ;

– сфера образования и здравоохранения перестала обеспечиваться «по остаточному» принципу;

– пошли реальные инвестиции в инфраструктуру страны;

– неуклонно восстанавливается и утверждается международный авторитет и престиж РФ; артикулирован курс на евразийскую интеграцию;

– стремительно скукоживается роль и влияние 5-й колонны на происходящее в России: щучат ее по всем азимутам не по-детски;

– становится более осмысленной, целенаправленной и жесткой (в отстаивании своих интересов) внешнеполитическая повестка и текущая деятельность руководства и дипломатии РФ;

– по-моему, осознана вся нагубность задекларированного в «расстрельной» Конституции 1993 г. РФ ублюдочного тезиса об «отсутствии государственной идеологии». Дошло, чем деидеологизация отличается от переидеологизации: ничем! Пока все.

***

«…В 2010г. транзитные перевозки по Северному Морскому Пути (СМП) составили около 110 тыс. тонн (проведено 4 судна). В 2011 г. транзитные перевозки по СМП составили более 820 тыс. тонн (проведено 34 судна). В 2012 г. транзитные перевозки по СМП составили 1,26 млн. тонн (проведено 46 судов). В 2013 г. (январь-октябрь) разрешение на проводку выданы 532 судам» [shicotus_bead].

***

Плагиат (от лат. Plaga – урон, ушиб, ущерб).

***

«…На самом деле мы тоже исключительные. Наша исключительность в том, что мы единственная страна, которая не была покорена – насильно «цивилизована» – западными миссионерами. Наша исключительность в том, что мы остаемся, по сути, единственными, открыто отстаивающими базовые европейские христианские ценности. Наша исключительность в том, что мы всех таких «исключительных» видели в одном месте» [Мих. Леонтьев].

***

Финансизм – это учение о том, как можно богатеть «не вынимая рук из карманов» [М. Кантор].

***

Фрики питаются флеймом, а производят фейки. Такой себе «культурный биоценоз». В смысле: антикультурный.

***

«Двадцать первый век начался с того, что дезавуировал понятие «демократия», лишил термин привлекательности. Прежде обозначить свои убеждения было просто, человек говорил: «я – демократ», и делалось ясно, что он – за хорошее, против плохого. В магическом слове «демократия» слышались слова «справедливость», «правда», «достоинство», «равенство». Мнилось, что все взаимосвязано. Кто-то из современных политологов (не помню фамилию, но это мог быть любой) сказал, что демократия – это гуманизм. Многое из того, что совершается ежедневно, не подтверждает его слов. Оказалось, ничто из перечисленного к демократии отношения не имеет. Демократия – просто один из способов управления массами. Мы свидетели демократии в худшей из ее фаз.

Вот выделалась номенклатура, вот понятие демократии уточнилось понятием империи, вот номенклатура присвоила себе богатства, вот образуются лидеры, совмещающие представления о демократии и тирании в одном лице.

Сколько раз надо подносить Цезарю корону, чтоб он ее принял?

Характерно, что эти изменения (вообще говоря, разительные) не поколебали веру населения в демократию. Повсеместно властвует непреодолимая уверенность в том, что демократия суть благо. Иными словами, люди позволили убедить себя в том, что, будучи построены и организованы определенным образом, они начнут вырабатывать благо – просто оттого, что они организованы так, а не иначе. Еще проще: люди уверились в том, что демократическое устройство не нуждается в морали – поскольку само по себе морально. Подобное утверждение бессмысленно, анализировать его трудно, однако это утверждение властвует над социумом.

И достижения воистину впечатляют. Научились управлять массами, да так, что у народа возникает ощущение, будто он сам решил двигаться в указанном направлении. Мало принудить человека к подчинению, надо, чтобы он искренне полюбил свое подчиненное состояние, сам просился в хомут. Ведь нужно же убедить бабку из провинции, что пенсию ей урезают по ее собственной, бабкиной, воле. Ведь нужно убедить безработных, что их главное преимущество – не зарплата, но свобода! Ведь нужно, чтобы избиратели и впрямь поверили, что лучше правителя, чем нынешний, в природе не бывает, что этот строй самый справедливый. И освобожденные от тирании, влюбленные в прогресс индивиды сами – без подсказки – принимают решения, как им жить. Сами решили, исходя из представлений о свободе и правде, что нужно разбазарить страну, в которой живут, привести ее в состояние рыночного хаоса. Сами решили, что нужно заводы рушить и строить казино, земли продавать богатым, а месторождения отдавать верным и послушным слугам демократии.

И главное: требуется, чтобы общество смирилось с ложью, жестокостью, коррупцией – не во имя грядущих светлых дней, но во имя сегодняшнего бесправного состояния» [Максим Кантор, Медленные челюсти демократии. – М., 2008, стр. 101].

***

«В Таджикистане ратифицировано новое соглашение о российской военной базе на территории республики, продлевающее срок ее пребывания до 2042 года. 01 октября договор утвердила (ратифицировала) нижняя палата таджикского парламента» [lenta.ru]. Ок.

***

Современная массдезийная шпана и перхоть (сотрудники СМДИ – средств массовой дезинформации) как «панегиристы хищничества» [М.Е. Салтыков – Щедрин].

***

Буржуазный этикет как «взаимная вежливость посредственностей» [Максим Кантор]. С механической учтивостью, приклеенной пластмассовой улыбкой и дежурной фразой - вопросом, «как идут Ваши дела?». Тьфу, прости Господи…

***

Лингвистический парафраз. Лобное место = холм черепов =голгофа. Так, любопытства ради…

***

«Демократия – это способ управления людьми, а гуманизм – это учение о том, что человеком управлять невозможно» [М. Кантор]. Ну.

***

«Пока сирийская армия убивает боевиков в Сирии, они не могут подойти к границами России» [Н. Стариков].

***

Классический пример действия закона иронии истории [Гегеля]: Китай за счет Пиндосии, – практически с нуля, – за 25 лет построил свою економику. Нынче: практически первую в мире. Завтра: просто первую, без «практически». Т.е. получается, что пиндосы своими собственными ручками (ну не мозгами же!) взрастили своего смертельного, – субстанциально смертельного, – врага. Думайте.

Вот почему голубая мечта предыстории и ее острия: Пиндостана, столкнуть в мировом смертоубийстве Россию и Китай. Ну, дважды же, – за одно столетие, – номерок «прокатывал»: то Россию с Германией, то СССР с Германией. Ну, понятно, не с Германией, а с собой, но опосредованно: «руками» Германии. То же самое и с Китаем планируют. Т.е.: китайскими «руками». Не выйдет. Во-первых, невозможна III-я мировая, но лишь: рукотворный Апокалипсис; во-вторых, не надо Китай, Россию etc. за лохов дремучих держать в-третьих, предыстория (и Пиндосия) сегодняшняя и та, прошловечная – разные. Не той тепер Миргород, Хорол-річка не та…

***

Почему и в самой России, и за ее пределами поддержкой (угрюмой, не всегда осознанной, но абсолютно массовой и к тому же – неодолимо нарастающей качественно и количественно) пользуется курс, проводимый руководством во главе с ВВП? Почему такой скрежет зубовный и припадки эпилептические? А все предельно просто: В России успешно решен первый этап борьбы с 3-м накатом контрреволюции: национально-освободительный. Путин, Кадыров железной рукой выбросили, – говоря словами Н. Старикова, – управляемый хаос за пределы России. В лице его носителей: от Хаттаба до НКО. Фигурально в т.ч. выкинули: оставшаяся сволочь затаилась, присмирела и попритихла… Но впереди куда как более сложный этап: социально-культурных и идеологических преобразований (борьбы с контрой).

***

«Вы думаете, что американцы уйдут из Афганистана? Нет, они скажут, что ушли. Но – не уйдут. Как не ушли из Ирака… Вот с Ирана их – вышвырнули. В Сирию – не пускают. От того и неистовствуют. Цель: Россия, Китай, Индия, Бразилия…» [Н. Стариков].

***

А иначе: где еду-то брать паразитам?! Ну, не баксы же жевать! Или там: «долговые обязательства». Некалорийная это пища: дериваты.

***

«Они (пиндосы. – Б.Н.) имеют 9 баз на территории Афганистана, которые талибы почему-то … обходят стороной. Не нападают на них.

Странно, представьте себе партизанские отряды в Белоруссии, которые тщательно… не нападают на немецкие гарнизоны, комендатуры, не выводят со строя коммуникации и т.п.

Почему они, – талибы, – себя так странно ведут? Очень просто: потому что американцы дают им деньги. Они в контакте с руководством «повстанцев».

Они оставят на территории Афганистана свои базы и оттуда будут управлять, и направлять «хаос». В направлении России. И – оплачивать этот «управляемый хаос» [Н. Стариков].

***

Ясин, Лифшиц, Гайдар, Заславская, Шаталин, Абалкин, Черняк, Явлинский etc.: на одно лицо (на одну рожу), на одну колодку, на одну извилину, на один голубой глаз…

Интересно: а почему, когда было что разворовывать (натаскали «совки» за 70 лет в режиме апроприации гору добра) – косяками пошли, целые сонмы появились, – см. выше, – «выдающихся», «известных», «знаменитых» и т.п. «экономистов». Сейчас последыши вышеназванных угасших (погашенных жизнью) «светил» клубятся во ВШЭ. Лозунг дня: «ВШЭй – взашей!».

Когда по ихним рецептам «научным» это добро было разворовано, раздерибанено, профукано, перегнано ни Запад etc., этой гнидоты: нотариально заверенных «экономистов», членкоров, коров и корешей – шаром покати? След простыл. Вымерли, как ящеры и динозавры. Загадка…

***

«Они дурни и пьяницы, но знаете ли Вы, зачем они пьют? Питье водки – это испытание человека, это война в мирное время. Пить водку надо, стоя плечом к плечу, и когда говорят непьющему: «ты нас не уважаешь», имеют в виду его дезертирство, бегство от опасности, предательство тех, кто остался встретить водку лицом к лицу, как подобает мужчине, как подобает русскому. Потому что водка бьет тяжело, и надо уметь принять этот удар не меняясь в лице, не закусывая. Мы бросаем вызов жизни, когда пьем водку, потому что водка есть воплощенная тяжесть русской жизни, водка – это сама Россия. И ты не прячешься, не уклоняешься, а принимаешь ее сразу, залпом, поворачивая стакан кверху дном. Водку пьют не для удовольствия, но и не для опьянения – ее пьют для удали, для ощущения опасности, которую надлежит встретить вместе, и пьянеют от водки так, как пьянеют от боя. Ее пьют не для того, чтобы забыться, а чтобы беду, разлитую в буднях, перелить в стакан и помериться – кто кого. Алкаши – это солдаты, которые пьют за своих жен и матерей, блюют и спят в подворотнях, укрываясь пальто, как шинелью. Они мрут молодыми – с испорченной печенью и атрофированным мозгом, но умерли бы все равно – от бессмысленной работы, плохой еды, скуки. Они пьют водку так же, как пьют воздух Родины, и не уклоняются от этого, как не уклонились бы от атаки на никому не нужную высоту, от срока, который надо мотать в лагерях. Как и в смертной атаке, в питье водки есть чувство обреченности, и оно наполняет душу пьющего особенной горькой гордостью, недоступной любителю бордо. Русский пьет водку не для забвения – никогда его сознание не озарено столь ярко, как в миг, когда хлебное вино обжигает нутро. Европеец, пригубляя бокал, приветствует дары мира, явленные в вине; русский, опрокидывая стакан, принимает все зло природы и Родины, бросает вызов бесплодности бытия. Два способа питья несовместимы и характеры, созданные ими, глубоко розны» [Максим Кантор, Медленные челюсти демократии. – М., 2008, стр. 166-167]. Небесспорно по существу, но талантливо по слогу.

***

Для вас какая демократия: именины сердца? Та, что испарила Хиросиму и Нагасаки? Выбила бизонов, а попутно – индейцев (недовыбитых загнала в резервации, а нас корит ГУЛАГом).

Та, что вот уж два с половиной века не вылазит из воен, которые сама же и устраивает (из них две – мировые). Та, что бомбит все, что шевелится и несогласно подавать пиндосам тапки? Я вас спрашиваю, «демократы».

Молчите? Ну, ну…

***

«...Пришла пора, и держава полумира, страна, название которой обозначало мощь и угрозу, завалилась на бок и стала издыхать. Умирала она некрасиво. Если ты так велик, если ты герой, стисни зубы и умри молча. Но империя не сумела так. Ей бы отвернуться к стене и без стона, без крика отойти. А она каталась по суглинкам и супесям, билась в истерике, умирая, и смотреть на это было противно. А ее, хрипящую, сопливую, агонизирующую обступил цивилизованный мир – и брезгливо наблюдал, как она подыхает. И стоять рядом с цивилизованным миром и глядеть на корчи стало противно.

Выступить на стороне победившей цивилизации слишком легко, и хотя бы потому неприлично. Примкнуть к победителям некрасиво, стыдно смотреть как корчится корявая тетка-Родина. В победе, тем более в столь географически обширной победе, тем более в победе социального строя и идеалов, а не оружия, всегда есть нечто сомнительное. Не то чтобы я не рад был Вашему триумфу, напротив, я предсказывал его и желал всей душой, но что-то мешает мне обрадоваться до конца. Сегодня, во дни ахейских торжеств, когда Вы предлагаете мне, милый друг, идти в триумфальном шествии за колесницей прогресса, сегодня я говорю Вам: в Вашем торжестве подвох.

Теряюсь с чего начать, начну с того, что сразу Вам не понравится, но сказать это надо, надо начать с самого больного. Рассуждение это я обозначу так эмиграция и предательство. Как можно, – крикнете Вы мне в лицо, – как можно так ставить вопрос! Что за сталинистское высказывание! Да, звучит не ахти, так себе звучит, признаю, но что сделать с тем, что я правда так думаю? Я ведь не обвинить, я только понять хотел. Я, как и Вы, против деклараций, просто понятие прояснить стараюсь. Я вырос в годы, когда эмиграция на Запад казалась желанной и почетной. Я завидовал тем, кто сумел отряхнуть прах отечества с ног своих. Я считал героями тех, кто сумел влиться в чужую культуру и разучился говорить по-русски. О, как притягательны были они, осмелившиеся убежать. Для меня, в иные годы, не было почетнее и желаннее титула, чем «внутренний эмигрант». Это был щегольской знак отличия. А теперь это словосочетание кажется мне бессмысленным. А теперь, повзрослев, спрошу Вас прямо: Вы эмигрантов любите?

Я, например, нет. То есть раньше очень любил, а теперь нет, не люблю. Не люблю я тех, которые уехали счастья искать, не люблю вот этих самых, которые говорят «первые пять лет было тяжело, а потом вписались в общество», не люблю тех, которые читают Набокова и Довлатова и говорят, что это и есть подлинный русский язык; тех, которые со смехом рассказывают, как, бывало, стояли а очереди за колбасой; тех, которые исполняют эстрадный номер в богатых гостях и потчуют европейца историей про свои попранные права; тех, которые, глядя новости в телевизоре про Россию, понимающе кривятся – им ли не знать!

 Бабы в телогрейках да пьяные мужики, да серые заборы, и грязь, грязь... правильно мы сделали, что уехали! Ведь ничего не изменится, жизни все равно не будет! Ах, как разумно, как дальновидно мы унесли ноги! Вот их я не люблю. Не люблю за то, что психология предприимчивого дантиста их стараниями возведена в принцип культуры, в парадигму, прости Господи, свободы.

И безразлично мне, милый друг, что они имели право на счастье и самоопределение. Пусть, что с того? Сердцу не прикажешь – все равно не люблю. Но куда интереснее, что Вы их тоже не любите. А ведь это Вы их такими сделали, Вы их так надрессировали. А все равно не любите – и понятно за что. За неполноценность. Потому что для обретения достоинства человеку надо отвечать за что-то и быть готовым это защитить. Например Родину. Но ведь Вы первый учили нас, что патриотизм – это низко. Достойно быть космополитом. Причем космополитом особенным, движущимся с Востока на Запад, а не наоборот. Вряд ли Вы приветствовали бы англичанина, желающего стать индусом, француза, бегущего в Каир. Но то же европейцы – им есть что любить, они-то могут оставаться космополитами в пределах своих границ. А что любить тебе, русский ублюдок?

И разве я спорю с этим положением? Я согласен с ним. Вы ли виноваты, вашими ли стараниями мы вырастили в себе интеллектуального холуя? Вы разве виноваты, что пресловутое чувство Родины стало постыдным и мелким? И наоборот – поиск убежища и харчей в чужой прихожей – сделались почетными. «Я прошу как жалости и милости, Франция, твоей земли и жимолости» – кто из нас, свободомыслящих интеллигентов, не твердил этих строк. И это, из жалости и милости даденное, сделалось предметом гордости, потому что, понятное дело своего нет (и взяться неоткуда) ничего такого, чем бы можно было хоть сколько-то гордиться. И твердили эти строчки в знак протеста против тоталитаризма, не замечая, что они, как бы помягче сказать, трусоватые, что ли. А вот строчки «зем-лю, где воздух, как сладкий морс, бросишь и мчишь, колеся, но землю с которою вместе мерз, вовек позабыть нельзя» – эти строчки нам казались какими-то стыдными, ура-патриотическими, сервильными. А ведь это хорошие строки их можно и не стесняться. А мандельштамовские напротив, довольно-таки стыдные. И однако, подобно тому, как разночинцы выходили из «Шинели» Гоголя, мы все вышли из мандельштаммовской тоски по зарубежным грантам.

Я ставлю в вину Вам, мой милый друг, что Вы поощряли эту ублюдочную психологию. Что Вы сознательно делали из нас «внутренних эмигрантов», но при этом отчетливо знали, что положение эмигранта незавидно и ничтожно. Я ставлю в вину Вам то, что Вашими стараниями эмиграция, которая сама по себе является горем и уродством, сделалась привилегией. Белые офицеры, которым хватало причин бежать из России, чахли от тоски и сходили с ума, но советский либерал, лишь помани его, бросает с легкостью все, а если и вспомнит о Родине, так только то, что там мешали самовыражаться. Вы вырастили (или способствовали его росту) такой вид российского интеллигента, который частные привилегии стал полагать культурно-исторической необходимостью и задачей культуры. Вы вывели этот новый сорт российского интеллигента почти что из ничего, из эмигрантского бульйона, из уже сваренных Струве, Степуна, Бердяева, Франка, людей потерянных и слабых, с изуродованной биографией, которых следует жалеть, но не стоит брать за образец. Посвятившие всю жизнь сведению счетов с большевизмом, они ужились с Гитлером, а если кому из них по нечаянности и урезали паек, то отнюдь не за то, что он бросался на амбразуры, взрывал мосты, печатал листовки или спасал евреев. Это могло происходить только с живыми людьми, в живых биографиях, но не в обескровленных, не в искусственных. Да, у Федотова есть пол-абзаца про европейскую тьму, да, Степун сказал пол-фразы полуантифашистского толка – но это и все. Какой выдержкой надо обладать, чтобы в годы, когда твоя страна горит и люди погибают миллионами, – не сделать ничего, чтобы разделить их судьбу. И если глядеть на эмигрантское творчество с непредвзятостью школьника, нельзя не поразиться вопиющему просчету – не прошло и пятнадцати (!) лет их европейского труда, направленного против России, как выяснилось, что именно из Европы идут ужас и смерть, а Россия этот мир спасает. Вот уж, что называется, не доглядели. Кажется, только Бердяев сказал нечто по поводу Советской Армии, держащей меч Михаила Архангела, и обменял паспорт Лиги Наций на советский, – и такое поведение показалось без малого безумным. Много ли сыщем эмигрантов, ушедших в Сопротивление, подобно Газданову? Интеллигент эпохи развитого социализма эмигрировал из России потому, что не мог на Родине чувствовать себя полноценным гражданином: недостаточно было заниматься структурным анализом, надо призвать страну к ответу за танки в Праге. Это понятно. Но скажите, кто из уехавших сумел стать полноценным гражданином на Западе – по заявленным выше меркам? Кто осмелился предъявить Западу столь же бескомпромиссный счет – как ответственный гражданин? Уезжали по понятной причине: непереносимо, что твой сосед по лестничной клетке – вертухай, отвратительно, что каждый третий – стукач; но отчего же в Париже не коробит оттого, что каждый второй – коллаборационист; отчего в Берлине не шарахаются от соседа, который запирал камеры? Вы будили во мне гражданина – но невозможно быть гражданином вообще, как невозможно быть солдатом вообще: можно быть лишь солдатом определенной армии. Я говорю сегодня, что Вы отучили эмигранта быть гражданином в собственной стране и не научили быть в Вашей. Я говорю буквально следующее: история потрудилась предъявить определенный счет к России и русским людям: лучшие гибли, отдавая жизнь за других, безразлично при каком строе это происходило, поскольку мужское поведение уравнивает разногласия. Важнее мужского поведения ни в политике, ни в искусстве вообще ничего не бывает. Из них, из этих людей, было сформировано то поколение, которое стало гордостью России, – поколение Твардовского, Симонова, Платонова, Заболоцкого, Шостаковича, Зиновьева и т. д. Как видите, я включил в этот список и борцов с режимом, и его адептов. То было поколение спокойных мужчин в пиджаках и шляпах, отвечающих за свою работу, делающих ее основательно. Подобно поколению 1825 года, сформированному из героев 1812 года, это поколение формировалось из людей, прошедших великую войну. И никакого шанса у эмигранта не оставалось встать рядом, просто потому что его не было рядом в бою. Совсем одно дело спастись и совсем другое – прожить реальную жизнь и умереть за нее» [Максим Кантор, Медленные челюсти демократии. – М., 2008, стр. 162-165].

***

«– Бэрримор, что это там за шум на улице?.

– Проститутки вышли на демонстрацию, сэр.

– Им мало платят?

– Им нормально платят, сэр.

– Чего же они добиваются, Бэрримор? Чем недовольны?

– Б…ди, сэр». Анекдот.

***

Если отсутствует, – перманентная, – самокритика, критика неизбежно приходит извне. Аргументы самокритики – весомые. Веские. Аргументы внешней критики, – по преимуществу, – увесистые.