Хрустальное счастье. Часть 49

Говорил Неподкупный долго и пафосно. Притихшие депутаты напряженно слушали его. В какой-то момент, когда Робеспьер сделал очередную многозначительную паузу и обвел глазами зал, Рекамье услышал, как с заднего ряда кто-то нервно кашлянул. Над самым ухом Антуана Рекамье беспокойно прожужжала муха. Тишина казалось вязкой и плотной, словно ощутимой физически... и было в ней что-то зловещее... Чем она закончится? Очередной рабской покорностью стада? Или это было затишье перед бурей? Самое трудное - ожидание. Рекамье потер рукой лоб и посмотрел на Тальена. Он был виден ему в профиль. Тальен также напряженно сидел, слушая Робеспьера. Он снял парик, и теперь его темные волосы небрежно падали на глаза. Тальен откинул их ладонью и, повернувшись, поймал взгляд Рекамье.
Некоторые депутаты также переглядывались между собой. Но Робеспьер, казалось, ничего не замечал. Уже сколько времени все эти люди боялись его и трепетали при одном его взгляде. Так было и так будет. Надо избавиться лишь от нескольких, которые распускают о нем нелепые слухи и, возможно, готовят очередной заговор.

Робеспьер аккуратным движением поправил кружевное жабо и продолжил свою речь:
- Меня обвиняют в стремлении установить диктатуру.
Он опять выдержал многозначительную паузу.
- Меня... - Неподкупный повысил голос. - Раба свободы, живого мученика республики, столько же жертву, сколько и врага преступления. Стараются доказать, что революционный трибунал есть суд крови, созданный мною одним, и что я приказал во что бы то ни стало убивать всех добродетельных людей.

"Как будто бы это не так", - подумал Антуан Рекамье и, опять посмотрев на Тальена, увидел, как тот нагнулся и что-то шепнул сидевшему рядом Билло.

- И что же я отвечу моим обвинителям? - Робеспьер зловеще сверкнул очками, пройдясь взглядом по депутатам.
- Я отвечу, что авторами клеветы стали, прежде всего, герцог Йоркский, мистер Питт и все тираны, вооружившиеся против французской республики. Да, да! - он многозначительно поднял палец вверх. - Все это - происки ненавидящей нас Англии. Те же в Конвенте, кто распространяет против меня эту гнусную клевету, являются агентами Питта.

Робеспьер смолк, выдерживая очередную паузу и вперив взгляд в испуганное "болото".
- Кто же эти люди?

Рекамье почувствовал, как надоедливо жужжавшая муха села на рукав камзола. Прицелившись, он прихлопнул ее и перевел дыхание.
- Кто же они? - Робеспьер вновь повысил голос. - Увы, сейчас я не могу назвать их в эту минуту и в этом месте. Я не решаюсь окончательно разорвать завесу, покрывающую глубокую тайну беззаконий. Но могу утверждать, что среди авторов этого заговора находятся сторонники подкупа и крайних средств, а также гнусные проповедники безнравственности, попирающие добродетель. Что значит для нас победа над королями, если мы побеждены пороками, влекущими за собой тиранию?!

- Ну все, принялся за свое морализаторство, -  шепнул Билло-Варенн Тальену. - Боюсь, это надолго.
- Посмотрим, - усмехнулся Тальен. Просунув руку во внутренний карман камзола, нащупал рукоять кинжала, который последнее время носил с собой.

Но Робеспьер то ли устал, то ли выдохся, но вскоре он уже спускался с трибуны.
Пока "болото" раздумывало, разразиться ли рукоплесканиями, как бывало всегда после его речей, Тальен быстро вскочил со своего места.
- Ты не назвал имена, Робеспьер! - выкрикнул он.
- Что? - Робеспьер, не ожидавший такой реакции, остановился и даже слегка побледнел.
- Имена заговорщиков! - продолжал Тальен. - Назови их! Только что ты сказал, что в этих стенах зреет очередной заговор. Это серьезное обвинение для всех депутатов.
Тальен выделил слово "всех" и, поймав взгляд Рекамье, кивнул ему.

Антуан Рекамье также встал со своего места.
- Поддерживаю гражданина Тальена! - крикнул он. - Мы хотим услышать конкретные имена.
- Сейчас не время, - сухо ответил Робеспьер.
Он уже спустился с трибуны и теперь пошел мимо скамей, где сидело "болото".
- Имена узнаете позже, - добавил он. - Через несколько дней.

Тальен посмотрел на безмолвно сидевших депутатов "болота", и на мгновение ему показалось, что ничего не получится. Он испугался. Эти люди... сейчас от них зависело, поддержат ли они его или продолжат рабски подчиняться Робеспьеру.

- Мы хотим знать их сейчас! - поддержал Тальена, вставая со своего места еще один депутат - друг Дантона, Лежандр. - Назови имена!

"Болото" молчало, испуганно слушая реплики этих нескольких людей.

"Неужели ничего не получится?" - растерянно подумал Тальен, вытирая со лба пот.
И в этот миг "болото" дрогнуло. Сразу же несколько депутатов, наконец-то переборовшие свой страх, вскочили и голос их слился в едином крике:
- Имена! Робеспьер, назови имена!
Хор голосов нарастал. Теперь это требование кричали уже все депутаты Конвента.

Робеспьер, не ожидавший такой реакции, попятился сначала назад, но потом быстрым шагом двинулся вперед. Лицо его стало почти таким же белым, как и его аккуратно напудренный парик. К груди он все также прижимал свернутую в трубочку речь.

Несколько человек, в том числе Тальен и Рекамье, вскочили со своих мест и окружили Робеспьера.

- Ты не уйдешь, пока не назовешь имена заговорщиков! - услышал он.
- Это беззаконие! - выкрикнул вставший со своего места Сен-Жюст.

Несколько человек почти одновременно схватили Робеспьера, но тому каким-то чудом удалось вырваться и он буквально упал на скамью, переводя дыхание.
- Это было место Верньо! - крикнули ему, хватая за шиворот. - Убирайся отсюда!
Робеспьер кинулся влево, но и там он не смог сесть.
- А здесь сидели Дантон и Эро! - выкрикнул ему в самое лицо Лежандр. - Благородные люди, которых ты убил!

Робеспьер хотел что-то ответить, но сильно закашлялся, прижав руку к губам.

- Кровь казненных душит тебя, тиран! - крикнул Лежандр своим звучным голосом. 

Вокруг поднялся невообразимый шум. Уже все вскочили со своих мест, поднялась страшная неразбериха. Но среди всеобщего гула голос безвестного до этого момента депутата Луше, прозвучал необыкновенно четко.

- Предлагаю декрет об аресте Робеспьера!

Это заявление было встречено громкими аплодисментами.
- А также предлагаю арестовать его ближайших сподвижников - Сен-Жюста, Кутона и Леба! - выкрикнул Тальен. - И объявить их вне закона!

Депутаты одобрительно зашумели. Тем временем Робеспьер каким-то образом освободился из державших его рук и пробрался к выходу. Вскоре он и еще несколько его сторонников покинули Конвент. Экипаж вез их в сторону городской Ратуши, где они собирались забаррикадироваться и призвать оттуда народ и Национальную гвардию для своей защиты. А затем арестовать и казнить всех этих заговорщиков, весь этот мятежный Конвент, осмелившийся восстать против самого Неподкупного.

***

Но планы Робеспьера и Сен-Жюста не оправдались. Хотя вокруг Ратуши и удалось собрать значительное число национальных гвардейцев, но их боевой дух значительно охладил проливной дождь. Он начался вечером и шел всю ночь. Кроме того, многие просто не хотели защищать тирана, как за глаза уже давно называли Робеспьера. После полуночи гвардейцы просто стали расходиться, несмотря на гневные призывы Анрио, начальника Национальной гвардии, оставаться на местах. Площадь перед Ратушей стремительно пустела. Этой же ночью Робеспьер, Сен-Жюст, Кутон, Леба и еще несколько его сторонников были арестованы, объявлены вне закона и  без суда казнены на следующий день на площади Революции. Тирана ожидала та же самая смерть, что и множества его жертв.
Сон Терезы Кабаррюс сбылся. Уже на следующий день двери тюрем стали открываться, и на свободу вышли сотни и сотни людей, ожидавших ранее смерти.
В числе освобожденных была и Адель де Бельгард.

Продолжение: http://www.proza.ru/2013/10/08/231