Про сбывачкие сны бывалое

     Старушки,   Наталька Егоришна, Настаха Фомичова да Надёжка Ортишна, сидели  за праздничным столом. Маленько винча глотнули,  новости, которые помнили, переговорили, песни старины перепели. Язык-то развязался, о чём-то ещё надо побаеть?  Да не о жонихах жо говрить, в их-то годы?!   –  ждать не надо,
 Ванька Гробов, кликать не надобе,  живо придёт.
Наталька, неожиданно для всех, спросила:
 «Жонки, видите ле во сне покойников-те?»
Настаха, с удивлением, спрашивает:
 « Тебе, шщо ле снятче? В частом  ле быванье-то? » 
- Да одва ле не кажну  ночь,  снятся, с собой-те, пока,  кабыть не зовут. И к
чому бы ето? Не так давно, бат с месеч назать, видела Катьку Епихичову, она ране в сильсовете робила, фсё ходила да  страховала, по деревням, народ.
Спрашиваю: «Дак, каково  Катенька, тут поживашь-то,да   как работа, дела?»
Отвечат:
«Хорошо живу, не чимнаю ничем нечого,  пошла Павлину у Евлахи страховать». 
Тут я проснуласе, а через тридня  услыхала новость:
«Павлина-то умёрла, а ведь не баливала, не жалиласе, да и по больничам не хаживала, сон-от, ишко-ты, сбылсэ».
   
     Услыхав про сбывшийся сон, примолкли , призадумалисе старушки. Лишь Надёжка, порато шибко уш любопытная была, то спросила:
« А ишщо  каки сны-то, Наталька, видела, которые сбылисе?»

Призадумалась Наталька немного, а потом и рассказывает:
«Одинова  видела, шщо  река-то  порато шибко розлиласе, а мине недоладом надобе   за реку попась, перевозчик-то, покойничок,  Офоня Окулич, всех жонок посадил, сама-то  последна  прибежала, молода да баска, Сонька у Кроньки. Недоладом проситче  ехать за реку, взял её перевозчик, а тибе, говрит, дефка места нету – тут я и  проснуласе.  Потом учула, шщо Сонька-та умёрла в городе. А те, ково товды, перевозил Офоня, давно уш в могиле лежат». 

     О, да уш коль сбывачки сны-те видишь, Наталька». -  отозвалась Настаха.
    Одинова, мине росказывала сватья, сама-то она двиняха будёт, дак слушайте чого скажу:
   « У  суседей девочушка росла, така пословна, да уш дику баская. Одинашкой росла, да ишщо  родила мати, по годам-те,   позно, дак родители и фся родня, души в ней не чаяли. Хоть  и баловали, а росла роботна, безотказна, в помошщи никому не откажот.

Пошла одинова, с девочушками-порослью, купатче  да подкатиласе в реке-то, пала и стукнуласе  головой-те  о камень. Место-то порато  глубоко, ключи бьют – ней сразу уволокло на дно. Подружки ишщо маленьки были,  дак  порато напужалисе,  пока в деревню за помощью бегали – утонула девочошко-то. Дней десеть тятька, всей деревней, искал утопленничу-то, да так и  не нашёл.

Ходили, с жонкой, к одной, знаткой , старухе, на картах гадать, дакеть  не могла указать место-то.

 Той жо ночью сон матере приснился:
« Видит дочку-то, а  вода-то  с ней водопадом чульчит да торочком  хлещот.
Говрит:
«Тятя да мама, вытените меня из етой ямы, здесь сыро, порато студено, хочу в песочке лёжать и показала место».
 Оказалосе  рядом, утопленича-то, лёжала, вся опутана тиной. А то, шщо долго не могли найти, дак можот изурочили девку-то, фсяки люди-те  живут, кто с добром, а кто и с ножом.
    Надежка тоже решила рассказать историю:
«Лёжала жонки, в Тойме, в больниче со мной одна старушка. Я тогда молода была, дак не порато и верила разным басням, а топерека   на паметь-то  пришло.

Старушка росказала ето: 
«У них в деревне один мужик  похоронил жёнку, да с горя-та и запил, бат месеч вино-то жорал, бат и тово боле пил. Протрезвилсэ, а из райкома, поштальонка принёсла  повестку:
«Евитче  на партейно собраньё».
 
 Начал сряжатче, хватилсэ,  а билета-та  партейново нету. В доме всё перерыл, перепотрошил, а билета боле не мог найти. Куды затамжил, тожо не помнит. Одде,мужику-то,  горё-то, дак ето уш чисто горё.

Вокурат жёнке сороковой день подходит, и видит мужик сон:
«Кабыть  жёнка-то нёму сказыват, шщо порато шибко  не печельсе, партейной-то  белет лёжит со мной в гробу, в  ногах.  Приходи, да выкапывай гроб-от, белет-то  бери да личо не здумай открывать, а то беда случитче.

Мужик-от  бедовой был, не верил не в бога, не в чёрта. Думал, шщо  само-то  главно найти белет, а остально -  сказки безумных старух.

Милиционер был  знакомый, давно прикормлён коммунистами.  Рано утром пошли на кладбище, быстро отрыли могилу, крышку гроба подняли – билет в целости и сохранности лёжит у жонка  в ногах. Орадел мужик-от, да и в подпитии находился, как ни как, а сорок дён без жонки.  Забыл про её наказ-то, открыл личо-то, да хотел почёловатче  и проститче  навеки.   Личо-то  уш  вовсЮ выедёно, и змеюка  лёжит на ней. Только наклонился, она и ужалила.  От всего увиденного и пережитого  серчо не выдёржало – тут жо  умёр мужик. Долго в деревне баели, шщо , фто-то на нёговно  место порато шибко зарилсэ, дакеть билёт-то  нарошно подложили в гроб-от, вот веть извели коммуниста-то».



Фото  из интернета.