Соблазны 2. Глава 21

              Случай с Лерой, не только перетрусил нервы Гаев и выбил их из обычной колеи, но еще и сделал огромный плюс – они,  в очередной раз, убедились насколько их семья сплоченная. Однако мелкие проблемы, забытые за эти дни, вылезли наружу. Так Ев схватилась за голову, что до сих пор у дочери нет няни, и она не может найти времени помогать сестре в работе. Вел обнаружила, что зашивается без своей Гении, но ничего поделать с этим не может. А Эд вообще открыл, что не знал, или знал, но забыл, об уходе Катерины, няньки девочек. Казалось бы – не трудности, а так, мелкие неприятность, но они тянули всех назад, завязывая в один, узел.
Их трех этажное здание, отдаленное от всех соседей, закрытое с одной стороной лесом, с другой – крутым обрывом к морю. Тайные тропы, умело скрытые от глаз, подъездная дорога через горы. Большой участок земли с садом и полями, покрытыми травой. Некогда на территории имения были маленькие, отдельные дома для прислуги, но постепенно, весь персонал, перебрался в комнаты особняка, а из всех построек остались: отдаленный охотничий домик и конюшни. Дом был полностью реставрирован по первоначальным проектам. Так три этажа дома с мансардами, имели множество комнат, гостевых, кабинетов, потайных закоулков и прочего.  Два жилых крыла, служебная пристройка и маленькая, семейная церквушка. Ну, и конечно, же помещения для отдыха: бассейн, библиотеки, зимний сад и даже своя студия, где частенько пропадали Вел с Ев,  работая. Мужчины же имели свои участки, куда редко ступала нога женщин - мастерские, спортзал, винный погребок и бильярдная. Несмотря на постоянное присутствие в доме, руки Гаев никак не дошли до первого этажа правого крыла, мансарды над левым крылом и значительной части подвала.   
Семья расселилась по разным этажам и,  только их привязанность друг к другу, держала их вместе не только за столом,  усердно сохраняя семейные традиции, а встречаться как можно чаще, одна из них. 
- Привет, братишка! Ты снова здесь! – открыл Эд кабинет Ольги, где обосновался Дэн, возясь над своим семейным древом. – Мне нравится. – полюбовался, погладил милые мордашки детей, изображенные братом с любовью. - Каждый раз, входя сюда и видя твою работу, я ощущаю мощь нашей семьи.
- Привет! – отозвался Дэн. - И хватит меня поддергивать. Я хотел это сделать и сделал!
- Вот зря ты так, я искренне. Но пришел-то я не восхищаться. Я только сегодня узнал, что у нас нет няньки.
- Я тебе говорил, но прощаю, такое пережить! А няньки нет, потому, что Ев, как и твоя благоверная, напуганы всем свалившимся. Да и Катерина, уходом подкосила еще больше веру в людей. Боится, что будут одни «беженцы – однодневки».
- Да! Катьку-то вы тоже выбирали с пристрастием. Найдут, это дело времени. Когда закончишь?
- Практически все – осталось пару штрихов. Кстати! Я тут раскопал одну книженцию. – Дэн оставил кисти, быстро вытер руки. - Посмотреть не хочешь?
- А что за книжица?
- Толком не знаю. Похоже дневник. Почерк аккуратный, но мудреный. Я пробежался, поверхностно, не вчитываясь.
- Давай посмотрю. А что привлекло то?
- Она была на самой нижней полке, как бы спрятана за остальными, даже приклеилась к стене. Сам смотри – кожаный переплет, связана жгутом, да еще и замочек. Сургучом опечатана. И главное! На переплете две буквы, как на том ключе. Сургуч сорван, значит, кто-то прочел и убрал, чтобы на глаза не попалась.
- Отец, наверное, вы же с ним тут вели раскопки. – Эд крутил книжку, изучая поверхность.
- Нет! – Дэн, вручив брату находку, оглянулся на свою работу, быстрым шагом вернулся к стене и взял кисть. -  Он бы мне сразу показал, да и не дошли мы с ним до этого стеллажа. Так прочтешь?
- Сказал же - да! Только вечером.
- Отличненько! Пока с тобой болтал, все закончил. Ну, как?
- Я же сказал: ты проделал нужную работу и как всегда – по высшему!
****
Старорусские буквы каллиграфически выведены гусиным пером открыли Эдгару одну из семейных тайн, которые Ольга тщательно таила.
                « Я, Алекс Гай.
Уроженец степей Крымских и наречен при рождении как Александр Гайтов. Затем Александр Гайтье, пропуская прожитое, остаюсь тем, кем назвался выше.
Я младший брат Ольги, единоутробный. Мы не близнецы, скорее двойняшки.
Сегодня мне 200 лет! И эту тетрадь подарила мне она, со словами:
« Держи, братец – сказочник!»
Возможно и так. Не всем же быть такими железными как она. Но отдаю должное – ее сталь спасала не раз! И люблю ее, всей душою! И предан ей всем, что у меня есть.
Двести лет! Много это или мало? Не ведаю. Живу по старинке.  Половинку свою не нашел, как впрочем и сестра. Вот так живу и думаю:  «А нужна ли мне семья, жена, дети? Что я им дам? На что предреку? Это так тягостно – жить по указке, боясь кары, боясь жизни!
            Мы с Ольгой остались одни, едва исполнилось двадцать. И только-только успели узнать нашу тайну. Однако кажется мне, что Ольга знала немного раньше, но не об этом речь сейчас. Так вот.
В течение последнего года моего двадцатилетия, к нам в дом постоянно приезжало много людей. Шумели, спорили, чего-то требовали. В один из таких вечеров к нам приехали близкие друзья родителей и нас позвали. То, что мы услышали – ошарашило, испугало и удивило одновременно. Я долго не мог понять, радоваться мне или печалиться и что теперь делать. А Ольга, та словно ждала этого всю жизнь – приободрилась и не отходила от родителей ни на шаг. Все что-то писала, потом это перечитывала и повторяла как азбуку. После чего сжигала листочки. Что это было – до сих пор не ведаю, могу лишь предполагать. А я? Я еще больше сблизился с животными, почти переселился в конюшни. А еще с Духами. Духи – что-то непонятное, молчаливое и неясное постоянно сопровождало меня, сколько я себя помню. Только в зрелости, я научился их понимать, а тогда они толпой, или стеной, двигались вокруг меня.
Так вот. После того дня откровения, прошло несколько времени нам дали выпить жижу, горькую, но не настолько, что бы стало противно. И мой мир перевернулся – Голоса, голоса были повсюду и постоянно. А мои руки, как две жилы, два проводника – стоило мне, слегка дотронуться до человека и я точно знал, что с ним, где болит, что делать. Такое же присутствовало и с животными – я их понимал. Ну, не в плане, конечно, «дословно», просто знал настроение, болеет ли. Противней всего было то, что все проходило сквозь меня и возвращалось, словно очищенное. Так многие выздоровели, хотя все лекари от них отказались. Ох,  какое же это ощущение…. Словно ты съедаешь гниль! Отвлекся.
       Мы еще и жить по-новому не научились, как в дом наш ворвались  люди. Без приглашения и дозволения, заняли его и обосновались в нем надолго. Я проснулся от шума, протер глаза, как дверь моей спальни отворилась, двое схватили меня и поволокли в подвал. Бросили в холодную, сырую комнату, там я нашел Ольгу. Она глянула на меня так, как никогда не смотрели родители! Приказала молчать и сидеть тихо в углу, а сама, все слушала и слушала. Сколько так прошло часов – уже не помню. Малюсенькое окошечко, под самым потолком, давало мало воздуха, еще меньше света.  Голоса в моей голове смешались и превратились в ор.
- Молчи, слушай себя и не задавай мне сейчас вопросов! – заявила Ольга, едва я протянул к ней руки, собираясь приблизиться. - Я ничего не знаю! Главное не ори и не напоминай о себе. Понял? – я закивал, но побоялся сказать, что не могу себя слушать, что в голове ужасный гул. Да Ольга бы и не слушала меня. Ей было важней, что там, за дверью. Потом я помог ей сдвинуть тяжелый засов, который был в средине комнатушки и на ощупь, перетащить к двери все, что мы нашли. Такие засовы были в каждой комнате, и только тут я понял для чего они.
А те, что пришли, принялись истязать родителей и их друзей, что по неосторожности остались у нас.  И опять я пережил вкус прелости.
Ночь была лунная, когда мы услышали треск бревен и взобрались к окошечку. Огромный костер, а в центре – батюшка и матушка, привязанные к столбу, крепко сжимали друг другу руки….
         Это были наши собратья, мечтающие взять власть….
Еды не было, да и не хотелось. Запах копченного тела отбивал желание даже думать о пище. Пили сточную воду…. 
Ольга первая пришла в себя:
- Надо выбираться. Они и нас живьем сожгут или закопают. Еще немного и вспомнят про нас, так что горевать будем, когда выживем.
- Как нам и куда, выбираться?
- Ты не слушал родителей, а зря! Тут везде потайные хода. Я точно не знаю, папа не успел мне рассказать карту.
- Что же делать? – вырвалось у меня. – И если есть карта, то нас все равно найдут.
- Что делать, что делать?! Сказочник…. Спросить!
Ольга изменилась, очень сильно. Во всем ее облике читалась злость. Но это меня не насторожило, такое увидеть…. Настораживало то, что она повзрослела лет на двадцать и… совсем изменилась обликом. Предо мной стоял совершенно чужой человек и лицом, и нравом, готовый на все. А голос ее был скрипуч и требователен. Я принял и это, тихо спросив: 
- У кого?
- А ты хорошенько подумай! – сквозь зубы ответила она, но тут же сжалилась, придвинулась к моему уху: - А карту они не найдут, она за семью замками! Думай лучше, чем дрожать от страха. Это ж ты у нас с букашками общаешься! – проговорила и пошла камни изучать.
И мы выбрались. То ли мыши помогли, что я подкармливал, может Духи мне навеяли, что и где. А возможно и Ольга сама нашла заветные камушки, что открывали нам путь. Так мы прятались очень долго, меняя места каждый день, запутывая следы, по лабиринтам собственного дома.
       Наверху же события развивались. По первой душегубы все поссорились, деля власть. И подло убивали один другого. Когда же их осталось  с десяток, поутихли.  Тут-то вспомнили о нас. Обнаружив пропажу, перевернули дом полностью. А мы были под носом. Все слышали, все видели, оставаясь незамеченными. И все благодаря моей сестре. Да! Нас не нашли, Слава Богу! Зато обнаружили запасы трав. И начались эксперименты – гарь, копоть, ругань и пепел, что оставался от них, после каждого нового пития.
 Когда мы вылезли из своего подполья, то наш дом превратился в свалку. Разгромлено было все, даже некоторые погреба, открывшиеся им. Слуги сбежали сразу, животных порезали. Спасибо, что хоть не сожгли имение, а быть может просто не успели…. Лишь по прошествии нескольких дней, мы благодарили бога, за то, что среди них не нашлось ни одного здравомыслящего. Тайники были целы, а с ними и все необходимое нам для жизни. А дом…, тут главное руки – восстановим! Теперь же нам нужна была всего лишь крыша над головой и еда. Прошли сутки и мы с Ольгой, выспавшись, хотя и вскакивая часто, услышали изможденные стоны. Десяток брошенных на произвол детей, рыдали от страха и голода. Это были их дети!
Первая наша реакция с Ольгой была – отправить их всех вслед за родителями.
Но их ручонки, тянувшиеся к нам, глаза – наивные, испуганные, не дали этого сделать. Сердце разорвалось во второй раз при виде как эти детки, от пяти, до десяти лет, беззащитные, питающиеся объедками и гнилью, облепили нас и целовали колени. И мы их оставили. Всех до одного. Усыновили и удочерили…
 Двести лет! Много это или мало? Память свежа, как будто это было вчера.
Страданий всегда будет много – проживи  двадцать, или двести. Веселья и радости не хватит и в тысячу лет! Одно знаю точно, жизнь нельзя написать на черновик, а затем переписать набело. Она наслаивается на сердце шрамами, окрашивая душу в разные цвета.  Только душа-то, все равно остается голой и ранимой, дрожащей, даже от легкого ветерка…»
         Эд читал  медленно, вживаясь  в каждое слово, будто примерял на себя чужую жизнь. Слова закончились, словно оборвались. Через несколько чистых листочков, пошли рисунки. Такие незатейливые, что Эд не сдержался, впервые улыбнулся и получил возможность оторваться от чтения, продумать, осмыслить, понять прочитанное.
- Вот ты где прячешься. – в слегка приоткрытую дверь заглянули зеленые, как сочная трава глаза, обрамленные рыжей копной волос, скрывающих лицо. Ее голос был взвинчен, но увидев лицо мужа, Вел замолчала и вошла, не убирая игривый тон, поинтересовалась. – И с кем на этот раз мне изменяешь?
- И я тебя очень люблю. А изменяю…, с таинственной незнакомкой. – Эд протянул ей тетрадь. – Дэн нашел, в архиве Ольги,  дневник деда. Брата ейного. Забавная вещичка.
- Опять прошлое. Скажи, оно такое же печальное?
- Я только начал. – бросил Эд, не собираясь вдаваться в подробности.
- Ты только начал? Эд, ты меня удивил!
- Дорогая! Я даю тебе слово, что прочел только вступление. Конечно, я могу прочесть его «оптом», но не хочу! Это же история нашей семьи!
- Да… Что  могу сказать на такое заявление?! – Вел оставила тетрадь, взяла его руку, прижала ладонь к своей щеке: - Ты остаешься с прошлым, или со мной в настоящее?
- Хитрюля! Славки спать не хотят?
- Не первый сон рассматривают. Ты на часы смотрел?
- Вау! Засиделся.  Прошлое подождет, я возвращаюсь к тебе!
- Вот спасибо! А то мы с Ев совсем зашились.
- Помощь моя будет завтра, а сегодня…
****
Ев посмотрела на часы:
- Вроде бы не совсем поздно, позвоню! А вдруг….
«Добрый вечер!» – услышала она, на второй звонок, счастливый женский голос.
- Жаннетт! – обрадовалась Ев. – Милая, прости что поздно, но ты нам нужна. Очень, очень!
«Обалдеть! Так я собираюсь?»
- Жду! Спасибо, родная! Но, это…, надолго!
«Тем более еду!»
У Ев появилось настроение. А к обеду следующего дня радость стала ощутимой и шумной – Жаннетт приехала!  Раздала подарки и, шурша пакетами, выслушивала рассказы, кивала и перебрасывалась шутками с детьми:
- Так, - потерла Жаннетт руки, сделала круг, на высоком каблучке ее маленького туфелька и остановилась напротив Агнии: - с взрослыми все понятно…. А у тебя, Огонечек, что нового?
- Росту! – коротко и серьезно ответила Агния. – Сильно и быстро. Няньки не выдерживают.
- Вот как? Не бери в голову – это не те няньки попадались, слабые. Ты не против, я побуду за них?
- Рискни! – обняла ее девчушка и забралась в подарочный пакет с головой.
- Ну, а вы кудряшки, двойки носите?
- Конечно, нет! Глупости, какие спрашиваешь! А за подарочки, спасибо! Ты Леру проведаешь?
- Отправлюсь прямо сейчас. – проводив детей в детскую, Жаннетт сразу окунулась в семью, дав Ев и Вел подтянуть свои дела. А вечером, собравшись за большим, круглым столом, спросила: - И как вы могли мне не позвонить?!
- Жан! Прости, но все так свалилось, что мы и…
- Не вспомнили! – закончила она сама. -  Да я понимаю. Прорвемся!