Меланхолия

 

Джек сидел в своём «Порше» и потел. Многомильная пробка закупорила дорогу, вызвав тотальный некроз всей автострады. Солнце яростно дубасило огненными кулаками Америку, и автомобилисты запекались в собственном соку, пристёгнутые ремнями безопасности.
Всем хотелось умереть. Джек отстегнул ремень, вышел из машины в раскалённый, наполненный клаксоновой какофонией полдень, снял с себя футболку и выжал её. Грязный пот тонкой струйкой полился на асфальт. Запахло, как в спортзале.
Вдруг издалека, прямо из-за горизонта, на застывшие автомобили двинулась огромная – от края до края – тень. Джек изумлённо посмотрел вдаль и уже через секунду оторопело попятился назад, уперевшись задницей в дверцу. Она обожгла его, и он дёрнулся, не отрывая глаз от горизонта. Оттуда надвигалась невообразимо огромная Жуть.
Это планета Меланхолия пришла за душами американцев. Вот она раздвигает облака, показавшись во всей красе всем и каждому, а вот уже раздвигает ноги послушно замершему миру. Тот приготовился принимать, слушать и запоминать, слушать и запоминать, что ему говорят.
Автомобили пооткрывалсь все разом, люди повыскакивали, козырьком приставив ладони к глазам.
- Она нас задавит! – завопил кто-то, и отпил из бутылки. В адрес планеты тут же понеслись проклятия и угрозы, мол, не дави нас, хуже будет, убирайся, откуда пришла. Но Меланхолия неотступно надвигалась. Тысячи американцев стояли возле своих машин, сплотившись в едином патриотическом порыве, и синхронно угрожали планете кулаками.
В это время в Вашингтоне (округ Колумбия).
Глава национальной безопасности прибежал в кабинет Президента, встал перед ним и попытался заговорить, но так запыхался, что ни черта не было понятно.
- Успокойся, сынок, я здесь, - сказал Джордж Буш.
- Планета Меланхолия надвигается! Она размером с Землю! – родил глава национальной безопасности, вырвал из рук Президента стакан с пивом и сделал несколько крупных глотков.
- Врёшь! – вскричал Буш, рывком отдёрнул занавеску и уставился в окно. Планета действительно надвигалась. Она уже навалилась на самые высокие небоскрёбы и давила их. Те хрустели и сыпали стеклом.
Лицо Президента помрачнело. Он глубоко вдохнул, собрал всю свою волю в одну гримасу и повернулся к главе безопасности.
- Слушать мой приказ, - сказал он. На его лице читалась железобетонная ответственность за судьбу своего народа и нерушимая воля. – Поднять в воздух истребители! Докладывать мне лично!
- Есть!
Буш чётко отдал честь и сел за стол.
Истребители были подняты мгновенно. Летать им пришлось на сверхмалой высоте. В Меланхолию ударили ракеты и пулемётные очереди.  Эффекта не было, если не считать двух разбомбленных небоскрёбов.
- Как никакого эффекта?! – разъярился Буш. – Применить ядерные боеголовки!
Но тут же осёкся, вспомнив о том, что планета уже в двухстах метрах над Землёй. И уже спокойно, почти заискивающе, Буш добавил:
- Где-нибудь над Лос-Анджелесом ударьте. И чтоб духу её тут через минуту не было! Отфутбольте её обратно в Далёкую-далёкую галактику.
- Есть!
Через минуту Лос-Анджелес лежал в расплавленных, радиоактивных руинах. А Меланхолия снизилась до ста метров над уровнем Земли.
Буш хладнокровно, как и подобает главнокомандующему, приказал:
- Передайте пилотам, пусть идут на таран. Не забудьте их заправить под завязку. И нагрузите их,  как следует, бомбами и ракетами.
Тут же с авианосцев начали взлетать тяжёлые самолёты. Ударившись в Меланхолию, они тут же взрывались и горящие обломки падали в море и на палубы авианосцев, взлёты с которых не прекращались. Матросы орали «Полундра!» и прыгали в море. Истребители разгонялись, объезжая обломки, и упрямо бились о проклятую планету. Пилот Гарри позвонил своему отцу:
- Пап, я до Мэри не могу дозвониться. Передай ей, что я её люблю.
- Хорошо, сынок.
Гарри натянул гермошлем, чётко, гордо отдал кому-то честь и рванул навстречу Меланхолии. Взрыв.
Глава Национальной безопасности покачал головой. Буш медленно встал из-за стола, размял затёкшие ноги и произнёс:
- Что ж, я сделал всё, что мог. И вы тоже. Свободны.
Оставшись в одиночестве, он повернулся к звёздно-полосатому флагу, распятому на стене, и чётко, гордо отдал ему честь. После чего вошёл в секретный лифт и скрылся глубоко под землёй, в бункере.
Меланхолия медленно расплющила небоскрёбы и продолжала сближаться с Землёй. Сблизиться осталось на три метра. По закупоренной автостраде бежали люди, втягивая голову в плечи и пригибаясь всё ниже и ниже. Джек бежал в чистом поле, оставив дорогу и свой «Порш» далеко позади. Ни черта не видно, солнце давно уже исчезло, кругом сплошная голубоватая тьма. Джек бежал и бежал, пока не почувствовал, как планета коснулась его затылка. Он резко упал на живот и пополз дальше ящеркой, выискивая канавы поглубже. Дорогу подсвечивал экраном телефона.
В пятне света разглядел энергично двигающиеся ноги – это была какая-то женщина, она тоже ползла вперёд – и тут же отвёл глаза. Увидит и засудит ещё, за сексуальное домогательство. Если выживем.
Он нашёл какую-то продолговатую ямку и распластался в ней, послав всё к чёрту. Будь что будет.
И тут Меланхолия встретилась с Землёй.
Джек почувствовал, как на его спину ложится неподъёмный груз, и замер. 
Планета, размерами не уступающая Земле, вдавила его в почву.
Джек почувствовал себя очень глупо, будто его только что поборол борец сумо. Ни двинуться, ни чихнуть, ни почесаться. Тишина. Темнота. Всё.
Через час раздался сдавленный, искажённый голос:
- Затёк весь… Совсем, совсем затёк…