Запрет

        Поезд плавно, лишь слегка покачиваясь, несся среди лесного массива, почти подступающего к самому полотну железной дороги. Впереди был еще далекий путь, делать было нечего, и две пассажирки из третьего купе после завтрака занялись рассматриванием художественных альбомов, которые одна из них везла мужу из-за границы.
       - Он у меня художник. Дом и так забит всеми этими иллюстрациями. Но ему нужны какие-то особенные. Вот я и бегала по магазинам с его списком. Еле нашла.
       Другая, миловидная женщина средних лет, казалась погруженной в свои мысли и не торопилась вступать в беседу. Но потом они всё же разговорились. А что еще делать двум женщинам, сидящим в купе поезда дальнего следования. Жену художника звали Натали, а ее собеседницу – Катя.
       - Катя, Екатерина, Катиша, Катрин, - Натали словно примеряла к Кате разные имена. – Надо еще подумать, какое имя вам больше подходит.
       - Нет, что вы, меня всю жизнь все звали Катей, - откликнулась попутчица и потянулась за новым альбомом. – Пуссен, прочла она на обложке. Это тоже художник? Не слыхала о таком.
       - Да, это знаменитый французский художник, основоположник классического направления в европейской живописи,- начала было Натали, но потом решила, что читать лекцию в поезде совсем не к чему.
       Катя остановилась на одном рисунке, долго вглядывалась в него и вдруг заплакала. Отчаянно всхлипывая, она уткнулась в подушку. Ее соседка, ничего не понимая, склонилась к ней
       - В чем дело, Катрин? Это всего лишь картина «Весна» из серии «Времена года». По-моему, она должна навевать, наоборот, радостное настроение. Весна, начало жизни…
       Через какое-то время, успокоившись и вытерев слезы, Катя решила рассказать своей попутчице причину своего странного поведения.
* * *
       - Не обращайте на меня внимания. Просто нервы сдали. А картина мне напомнила весну и моей любви, и ее трагический конец. Я очень любила одного парня, мы собирались пожениться, но когда я его познакомила с моей матерью, она категорически запретила мне с ним встречаться. Даже не знаю, чем он ей так не понравился. Может, это соседка по дому ей что-нибудь наговорила. Только мать сказала, что он мне не пара, и не будет мне от нее благословения, если я ее ослушаюсь.
       Очень мы с Юрой расстроились. Что делать? Но и расстаться нам казалось горше некуда. Продолжали встречаться потихоньку. А потом он предложил уехать в другой город и начать жизнь с нуля, зато вместе. Долго я не могла решиться. Но любовь оказалась сильнее материнского запрета.
       Мать же, словно предчувствовала что-то, как раз накануне нашего тайного отъезда ( я даже вещи не стала собирать, так, взяла незаметно кое-что из своей одежды), снова начала  меня ругать и сказала:
       - Запомни мое слово! Я тебе запрещаю с ним общаться. Нарушишь материнский запрет – не будет тебе с ним ни жизни, ни счастья!
       Да разве любовь будет какие-то слова слушать? Убежала я из дома. Уехали мы с милым далеко-далеко. Сначала всё было прекрасно: и на работу устроились, и даже жилье нем завод дал. Не ахти какое, но все же свое. В общем, жили, как в раю, душа в душу!
       Рассказывая об этом счастливом периоде своей жизни, Катя даже засветилась вся. Она снова взяла в руки альбом.
       - Только не долго длилось мое счастье,– она вздохнула. – Поехали мы как-то на автомашине с новыми приятелями мужа (я все-таки вышла за него замуж) в лес по грибы. Полную корзину насобирали. И вот на такой же полянке, как здесь, - она ткнула пальцем изображение в альбоме, - пикник устроили. К вечеру обратно поехали. Да не доехали… Я-то еще ничего, в больнице отлежалась, а остальные…
       Катя махнула рукой и отвернулась к окну. Натали попыталась утешить ее, но поняла, что в таких случаях слова бессильны.  А Катя продолжала:
       - И вот, что меня больше всего мучит, что в Юриной смерти я сама виновата.
       - Ну, это Вы зря! Причем здесь Вы? Просто трагическая случайность!
       - Нет, нет, не говорите. Понимаете: я нарушила запрет матери, НАРУШИЛА ЗАПРЕТ! Ведь если бы я тогда не убежала с Юрой из дома, у нас с ним жизнь сложилась бы совсем по-иному. Я не знаю, хуже или лучше, но она была бы другой. А значит, мы не оказались бы в том месте, в то время на той проклятой дороге… И Юра был бы жив! Понимаете, жив!
       Катерина снова отвернулась к окну, стараясь скрыть навернувшиеся слезы.
       - Куда же Вы теперь? – тихо спросила Натали свою попутчицу.
       - Домой, к маме.

20.09.2013 г

* * *