Очки

Охохонюшки… Очки потерялись. Веревочка оборвалась и они куда-то канули. А без очков и не видно ничего, только огонек лампадки у иконы Боженьки любимого да еще маленького окна, давно не мытого, но еще как-то пропускающего свет. Бабушка Пелагея, прищурив изо-всех сил глаза пыталась рассмотреть хоть что-нибудь, но ничего не получалось, как она ни старалась. Ойкнув от боли в пояснице, она встала на коленки и поползла к столу, ощупывая своими сухими ручками пол перед собой. Под столом очков тоже не было и она передвинулась к умывальнику, где вчера мыла посуду, но и там ничего не нашла. Пелагея села на маленькую скамеечку у двери и горько заплакала от обиды. От этого ее, итак небольшое личико, сморщилось и старушка стала похожа на грустный одуванчик, с которого, вдруг, слетели все парашютики.

 А слезы капали на давно не мытый пол и только огонек лампадки тихо потрескивал в уголке. Боженька смотрел свысока на бедную Пелагею и, казалось, тоже плакал. Ведь когда смотришь на маленькое горе, всегда хочется плакать?

В деревне Горяньково, где жила в своем маленьком домике Пелагея было всего три дома. Когда – то их было больше, но лет пять назад деревня сгорела и уцелели только эти три, которые стояли на самой окраине, у леса, и огонь не добрался до них. Справа от нее, в покосившейся избушке жил дед Сашка, бывший пастух и алкоголик, а слева ее старинная подружка Нюра с непутевой дочерью Нинкой. Разведенкой с двумя детьми малыми. Нинка тоже пила безбожно и не работала, перебиваясь торговлей картошкой и всем тем, что приносил им огород, благо рядом проходила трасса. С нее и кормились.

 Раз в неделю к ним приезжала автолавка, где можно было купить хлебушка и чего-то по хозяйству. С автолавкой иногда приезжал почтальон и привозил всем старикам пенсию. Деду Сашке совсем маленькую, Нюре чуть побольше, а Пелагее, как заслуженной учительнице, целых четыре тысячи… «Не в деньгах счастье» - думала Пелагея и радовалась. Ведь других радостей у нее и не было… Так и жили. Дружно.

Пелагея потеряла мужа еще в войну и детишек завести они не успели. Похоронка пришла в сорок пятом, весной. Проплакав все глаза, она надела траур, который так и не снимала больше, а фото Васеньки повесила над кроватью и убрала рушниками. Не было такого дня, чтобы она не разговаривала и не советовалась с ним и не было такой минутки, чтобы она по-прежнему не любила бы его, а Васенька отвечал ей тем же. Она чувствовала это и старалась никогда не делать ему больно. Пелагея знала, что Васеньке будет очень плохо, если она подведет его и не сможет посмотреть ему в глаза, когда они встретятся вновь. Ведь когда смотришь в глаза любимого так хочется, чтобы они не опускались никогда…

Жизнь потихонечку продолжалась. Пелагея поступила в педагогический техникум, а потом, вернувшись в Горяньково всю жизнь учила детишек в начальной школе. Тогда школа еще была, при Советах, а потом ее закрыли за ненужностью, переведя учителей в район, где она и доработала до пенсии, получив заслуженного. Далее потекли долгие годы работы в саду, огороде и забота о своих маленьких друзьях – козе Машке, дававшей ей от щедрот своих по два литра молока в день, куриному племени во главе с Петькой - задирой и беспородному кобелю Мишке, настолько доброму, что его не боялись даже куры. Им было хорошо всем вместе до тех пор, пока Пелагея не захворала.

Начали опухать руки и ноги, сердце постоянно стучало невпопад, пытаясь вырваться из груди. Даже маленькая работа по дому или в огороде заставляла ее задыхаться, а потом начала болеть и спина. Пришлось продавать всех животных, а Мишку забрала соседка Нюра. Вдобавок ко всему, ослабло зрение и теперь Пелагея уже не видела ничего без очков с толстыми стеклами. Да и на что ей было смотреть в ее холодном доме, кроме Васеньки?
 
«Не хочу больше жить!» - «Господи миленький молю тебя забери меня к себе, нет больше у меня сил, никаких… Хочу к Васеньке. И приготовила все уже давно. Чистенькое все лежит, ждет. Нюрочка омоет меня и проводит. С батюшкой уже договорилась. Забери меня Боженька. Устала я, да и не нужна никому. Услышь меня и исполни молитву мою!»

 Пелагея тихо плакала, сидя на скамеечке и молилась о смерти, а под подушкой лежали забытые в суете очки, ставшие последней каплей маленького горя в ее большой молитве к Господу…

Похоронили Пелагеюшку всем миром… Дед Сашка, Нюра с Нинкой и батюшка. Заупокойная неслась к небесам вместе со светлой душой Пелагеи.

"Душа моя..." - "Свет мой Васенька..."