Режиссёр

    Как-то, после очередных возлияний в мастерской, появился один человек. Представившись режиссёром из Питера, он остался ночевать у Влада в мастерской. Потом он задержался на второй, на третий день и так на целую неделю.
    Пусть болтается под ногами - лишь бы работать не мешал, - думал я про себя. Но, когда, купленную  на наши кровные деньги колбасу, он стал есть как хлеб, забалтывая моих друзей - мне пришлось вставить питерскому режиссёру, - это закуска, а не еда. Проблемы нет - мы нальём безденежным и убогим, но надо же уважать друг друга.
    Режиссёр оказался хасидом. Убеждал нас - им так выгодно быть. Накрутишь пейсы - и вперёд в храм - глядишь, там что-то перепадёт.
    Потом он достал из кожаного, в меру потрёпанного портфеля, в стиле - "аля Жванецкий" сценарий спектакля и методично, обстреливая многочисленными словами моих коллег, стал нагружать их информацией о неизбежности постановки этого спектакля в Пскове. Так как  ребята работали раньше художниками постановщиками в разных театрах, им поначалу было это интересно, даже пытались познакомить его с театралами. Но, там, слава богу, что то не срослось.
    Продолжая нагружать моих доверчивых коллег, он завёл разговор о псковской недвижке. Кому-то всё звонил, пугая всех сидящих и пьющих за столом, важностью и крутизной человека, с которым разговаривал. Причём звонил по телефонам своих новоиспечённых друзей со своей симки.
    Третий этап его наступления, был рассказ о евреях. Продолжать пересказывать его словесные излияния мне не так интересно. Одно запомнил, с его слов истинный еврей обладает выдающимся изгибом большого пальца руки. На эти его слова, один из художников, быстро спрятал свои слишком загнутые большие пальцы в кулаки.
    Четвёртым актом его наступления, на уже полностью зомбированных слушателей, было предложение послушать его песни, исполненные в стиле шансон и долгий рассказ о грушинских фестивалях, где он выступал и о хорошем бизнесе, в плане сочинения текстов для новых песен.
    Первыми забеспокоились женщины в художественном салоне, видевшие его уже не раз. Гоните его в шею,- говорили продавщицы  художникам, пригревшим питерского хасида.
    Но, даже при всём понимании, что режиссёр достаточно скользкий человек, он уже стал частью интерьера мастерских художников. Продолжая грузить мастеров кисти о своих поставленных и не поставленных спектаклях - готовил новую атаку на незащищенные умы творческих людей.
    Как то я его посмотрел, а я редко людей сканирую. Увидел, что он сидел, был на ноже после своих каких то махинаций и чудом сохранил свой плохо видящий левый глаз.
    А на следующий день, заняв полторы тысячи рублей у моих коллег художников, с три короба им что-то наобещав, он скрылся в неизвестном направлении.