Необыкновенный концерт

                Ждали в пятницу вечером в клубе выступление восходящей оперной звезды. Восходящая звезда  - молодой, подающий большие надежды певец филармонии Василий Бяков. Надо отдать Бякову должное: он не только подавал надежды, но и сполна оправдывал их. В свои двадцать девять был многократным лауреатом разнообразных конкурсов, начиная от районных и заканчивая международными. Данный от природы глубокий красивый баритон он оттачивал и шлифовал с упорством фанатика. Бякова отлично знали в поселке, ведь был он местным, здесь родился, на глазах у всех рос, учился, отсюда пошел в люди после окончания школы. И вот вышел. Да еще как!
                С тех пор, как Василий Бяков уехал из поселка двенадцать лет назад, он здесь не появлялся. Так получилось, что захватил его жизненный водоворот в свои железные тиски. Но сельчане его помнили, следили за его успехами, радовались за него. «Васька-то, Бяков! Видали! Далеко пошел!» - говорили о нем сельчане с гордостью. И вот – новость. Уговорил таки Бякова глава поселения приехать на малую родину, дать концерт в клубе. Бяков обещал приехать, оговорили по телефону с его концертмейстером дату, время выступления и даже примерный репертуар. От гонорара певец отказался, сказал, что жертвует собранные за выступление деньги в казну поселка. Бяков должен был исполнить несколько арий из опер классического репертуара, а также около десятка популярных эстрадных песен, коими не брезговал, хоть и был солистом первой величины филармонии.   
                Сельчане с нетерпением ждали его приезда. Не удивительно, что все билеты были моментально распроданы. Бывшие соседи, друзья, однокашники, родственники (а на селе все в той или иной степени являются родственниками) – все жаждали лично посмотреть на Василия. Каков он стал, сильно ли изменили эти двенадцать лет городской жизни, а также популярность и слава некогда молчаливого невзрачного на вид паренька. Конечно, видели его на афишах, на фотографиях в газетах и журналах, в телепередачах. Но, согласитесь, афишно-телевизионный образ всегда далек от оригинала. В общем, очень хотелось сельчанам лично убедиться каким стал их Васька Бяков, помнит ли их, не вознесся, не загордился ли. А потому в пятницу вечером в клубе, как говорится, негде было яблоку упасть. Все сиденья были заняты, люди сидели на стульях в проходах и около стен. Между первым рядом и сценой были дополнительно установлены в три ряда скамейки. Сзади тоже два дополнительных ряда. Многие принесли стулья с собою. В центре сцены чуть в глубине торжественно разместился рояль – где-то разыскали, привезли специально к выступлению, настроили. В общем, все готово. В ожидании концерта сидели, разговаривали, обсуждали последние новости – когда еще будет такая возможность всем скопом собраться, увидеться, спокойно посидеть, пообщаться.
                Вот и назначенное время подошло, пора бы концерту начинаться, но ни Бякова, ни концертмейстера его, ни аккомпаниатора все еще нет. Впрочем, народ не волнуется, понимает, что это ныне в порядке вещей у звезд. Проходит еще добрых полчаса. Наконец, на сцену выходит глава поселения Иван Петрович Бубликов. Вид у Бубликова несколько смущенный.
                - Товарищи, - говорит он.
                - Господа, - поправляет его под общий хохот местный балагур и весельчак Копытов Гена, которого все от мала до велика кличут исключительно по имени, несмотря на его пенсионный возраст.
                - Господа, - послушно поправляется Иван Петрович, - дело в том, что… так получилось… видите ли…
                - Не видим!  - кричит неугомонный Гена, - Чего мямлишь, Петрович? Говори как есть? Я так ситуацию понимаю, что обмишурился ты с Бяковым? Не приехал наш певец к нам. Так?
                - Дело в том, что как только сейчас выяснилось по телефону, Василий Бяков неделю назад подписал контракт, согласно которому он накануне отбыл в турне с выступлениями по городам России, а его менеджер забыл нас известить об этом. Василий Бяков извинился за произошедший инцидент и просил передать, что он непременно после турне приедет к нам, так что все билеты остаются в силе. Ну а сегодня, извините, това… господа, но, как говорится, концерт отменяется. Но раз такое дело, то, пользуясь случаем, раз уж мы все здесь сегодня собрались, позвольте провести небольшое собрание по состоянию дел в нашем хозяйстве. Первым вопросом я бы хотел обозначить вопрос с уборочными работами. Как вы все знаете…
                Иван Петрович в небольшом десятиминутном выступлении кратко обговорил все злободневные моменты. Кое-кого похвалил, кое-кого пожурил. Подвел некоторые итоги, обозначил задачи и перспективу.
                - …На этом у меня все. Может, есть какие-нибудь вопросы? Кто-то хочет выступить?
                - Я! – по школьному подняла руку в пятом ряду доярка Мария Матвеевна, - Я хочу выступить. Михалыч, это ты кстати сюда явился с гармонью. Айда-ка, дружок, со мною на сцену. Поможешь мне выступать.
                И она выступила. Такую задушевную, лихую «барыню» сельчане давненько не видали и не слыхали. «У нас нонче субботея, а на завтра воскресенье! Барыня ты моя, сударыня ты моя! Ко мне нонче друг Ванюша приходил, три кармана друг Ванюша приносил! Первый карман со деньгами, второй карман с орехами. А-а, с орехами! Барыня ты моя, сударыня ты моя!!» - и столько вольности, столько российской щедрой силушки, столько лихости и бесшабашности было в этой песне-пляске, что не удержались люди в зале, подхватили: «Барыня ты моя, сударыня ты моя!!!» В молодости слыла Мария Матвеевна заядлой певуньей и плясуньей, и показала всем, что не утратила она этих навыков, не порастеряла за работой и заботой ни голоса, ни задора.
                С легкой руки Марии Матвеевны и пошел тот необыкновенный концерт, который легендой вошел потом в летопись нашего поселка. Импровизированные выступления посыпались один за другим. Вторым номером выступили сестры-близнецы Наталия Васильева и Надежда Абрамова, в девичестве Ляликовы. В два голоса исполнили лирическую песню: «…А он мне ответил: не плач, не велю. Не ты виновата, другую люблю». И хотя в личной жизни у сестер полный порядок – у обеих хорошие мужья и дети – но так трогательно они спели о несчастной брошенной женщине, что многие представительницы прекрасного пола не удержались, всплакнули. Даже сентиментальный Гена уронил на рукав фланелевой рубахи скупую мужскую слезу. Хлопали сестрам от души, не жалея ладоней. Потом ученик пятого класса Андреев Женя с выражением рассказал весь вечер зубримое им стихотворение «На смерть поэта». «Молодец, Андреев! Пятерка!» - крикнула ему присутствующая здесь же учительница русского и литературы Анна Сергеевна. Слаженно станцевали разученный танец «Казачок» девочки из школьного танцевального кружка «Незабудки». Их руководитель – свежеиспеченная выпускница училища культуры Мариночка – так волновалась за своих питомцев за кулисами, что когда после выступления раздался шквал аплодисментов, чуть не упала в обморок от счастья и волнения. Впрочем, она тут же оправилась, ободрилась, вышла на поклон вместе со своими «незабудочками».
                Тракторист Федотов порадовал присутствующих трелями и переливами художественного свиста. Прямо песня соловья разлилась по залу. Его жена Татьяна смотрела на мужа широко распахнутыми глазами, они и не подозревала за супругом подобного таланта. «Славочка, а чего же ты не свистишь так никогда дома?» - спросила она его на ушко, когда после выступления на сцене он вернулся на свое место рядом с нею. «Дома нельзя! Денег не будет», - пояснил он жене. «А мы в сад выйдем. Посвистишь? Для меня?» «Ага», - пообещал Федотов супруге, и та расплылась в улыбке. Тем временем на своей видавшей виды гармоне Михалыч выделывал такое, что известный эстрадник Дранга умер бы от зависти. «Давай, Михалыч! Жми! Дай жару!» - подливал из зала масла в огонь Гена. И Михалыч дал! Гармонь в его сильных руках то растягивалась во всю ширь его натруженных рук, то складывалась тонкой стопочкой, то извивалась змеей, то стонала, то хохотала, то рыдала от восторга и ужаса. «Паганини!» - крикнул кто-то из зала после того, как гармонь, всхлипнув последний раз, окончательно умолкла. Кстати, именно с тех пор Михалыча все кличут не иначе, как Паганини.
                Рояль тоже не остался без дела. «Лунную сонату» Бетховена виртуозно исполнила преподавательница музыки Анжела Эдуардовна, тронув сердца и души.
                - Раз пошла такая пьянка – режь последний огурец! – не выдержал Гена и, вскочив со своего стула, решительно направился на сцену.
                - Гена! А ты чего делать то умеешь, окромя как зубоскалить? Не иначе как анекдоты травить будешь?– вопросил не без иронии охранник склада Ахмедов.
                - Могу и анекдоты. Но не сейчас. Я вам фокусы покажу, - с этими словами Гена достал из кармана засаленную колоду карт. То, что он делал потом с этими картами – отдельная песня. Карты стройной стайкой одна за другой перелетали с одной Гениной ладони в другую и обратно. Они мгновенно рассыпались веерами в его руках, исчезали в ладонях и вдруг появлялись в карманах его брюк, в носках, за воротом рубахи и даже за лацканом пиджака главы поселения Ивана Петровича, чинно восседавшего в центре первого ряда. Гена мгновенно угадывал какую карту из колоды тайком от него вытаскивал кто-нибудь из присутствующих. В общем, Копперфильд отдыхает. «Такой талант зря пропадает! – восхищались в зале, - Гена, тебе в казино играть, а не штаны дома у телевизора протирать!"
                Дмитрий Зинчук, по молодости лет и по причине активной пропаганды здорового образа жизни носящий кличку «Димон-здоровяк», показал присутствующим несколько упражнений йоги и продемонстрировал на себе дыхание по Стрельниковой. Также сопроводил демонстрацию устным призывом к здоровому образу жизни столь страстным по темпераменту и столь убедительными аргументами, что многие задумались, а некоторые твердо для себя решили: вот завтра с утра обязательно начну.
                Вечно угрюмо-замкнутый завхоз Митрофан Митрофанов в отчаянной решимости прошелся по сцене несколько кругов вприсядку, а в конце выдал такую дробь чечетки, что все только ахали: «Ну и Митрофан! Во, чертяка, чего творит! Вот уж воистину: в тихом омуте!..»
                В общем, зрелище получилось весьма и весьма удивительное и впечатляющее. Люди спонтанно выходили и выскакивали на сцену, чтобы спеть, сплясать, рассказать смешной случай, показать какой-нибудь свой талант или рассказать с места о своем таланте или о таланте другого. Оказалось, что талант есть абсолютно у всех присутствующих. Кто-то красиво вышивает крестиком и гладью, кто-то вырезает по дереву, плетет из лозы дивные корзины или замечательно рисует, кто-то старательный садовод, вырастивший отменный урожай, кто-то знатный рыбак, пасечник или грибник, кто-то редкий плотник, кто-то искусно печет пироги или отлично солит огурцы, кто-то просто отзывчивый хороший человек.
                - Иван Петрович! – вдруг крикнули из зала, - А ты чего молчишь? У тебя какой талант или способность имеются?
                Иван Петрович встал, повернулся к залу, крякнул, покраснел.
                - Дык… нет у меня ничего такого. Разве что мечта у меня была в детстве: дирижером оркестра хотел стать. И сейчас иной раз нет-нет, да и приснится: я во фраке, в руке тоненькая дирижерская палочка. И вот я этой палочкой дирижирую.
                …Весь зал, все до единого слаженно и стройно поют: «Широка страна моя родная! Много в ней полей, лесов и рек! Я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек!» Дирижирует этим хором Иван Петрович. Дирижирует вдохновенно, вытянув шею и прикрыв в творческом экстазе глаза. Дирижирует как истинный дирижер не только руками, но и лицом, телом и душой. Он совершенно счастлив. Как счастлив сейчас каждый в зале, чувствующий себя не мизерной слабой ничтожной пылинкой в этом огромном мире, а полноправной и необходимой его составляющей.