В городском сквере

В небольшом городском скверике многолюдно: горожане прятались от изнуряющей жары в тени деревьев. По аллее медленно двигались двое мужчин с полуторалитровыми бутылками пива в руках, высматривая свободное место на скамейках. Улучив момент, когда парочка молодых людей встала со скамейки и направилась из сквера, мужчины плюхнулись на освободившиеся места и блаженно вытянули ноги.

– Ну, вот, Вовик, теперь можно спокойно и пивка попить, – сказал один из них. – Пока моя Наташка по магазинам пробежится, мы культурно отдохнем. Минимум через полчаса она подойдет, я ее здесь всегда жду, так что давай за встречу!

Мужики приложились к бутылкам и смачно забулькали. Отпив немалую часть, приятели дружно выдохнули и заворочали головами, оценивая обстановку. Окружающая обстановка в спасительной тени деревьев настраивала на безмятежный лад. По скверу прогуливались мамаши с колясками, дефилирующая молодёжь поголовно держала в руках пиво в разнообразных ёмкостях.

– Представляешь, Вовик, такую картину лет пятнадцать назад? Да ни за чтобы не поверил, что когда-нибудь пива будет завались. Помнишь, как приходилось за него биться, да в пивбарах яйца вареные в нагрузку покупать? То ли дело сейчас.

– А я, Сашка, думаю, что и хорошо, что его не было столько в наше время, спились бы давно к ядреней фене.

– Ну ты даёшь! А я как–то и не подумал даже. А ведь на самом деле спивается молодёжь, а от пива, кстати, и импотентом стать можно, я читал.

–  Да, при таких девахах импотентом быть обидно, смотри какие ядреные! Все как на подбор.

– Так они на подбор-то знаешь почему? Это лифчики нынче такие – на резинках.  Я помню, когда ещё в советское время в институте работал, кто-то из Венгрии такие же лифчики нашим бабам привёз, так все сразу как на подбор такими ядреными стали, я те дам! Так что фикция всё это, раздень их, так поплывут,  как студень в жару. А  джинсы в жару – это вообще дурость. Я всегда в жару женщинам завидовал, а теперь и они в этих брюках в обтяжку парятся. Что к чему?  Животик оголят, а под брюками пот в три ручья.

– Может оно и так, но всё равно классные девахи! Где мои семнадцать лет?

– Эх, ты! Пятый десяток пошёл, а рассуждаешь, как пацан. В женщине главное не форма, а содержание. Ладно, никому не рассказывал, а тебе, как старому другу, расскажу. Тем более столько лет уже с той истории прошло. Я еще в восьмидесятые годы как-то на курорт в Крым ездил по путевке. И там повели нас на экскурсию в какой–то старинный замок. Дали экскурсовода: сухая такая бабёнка, в жакете дурацком, волосы шишкой на голове стянуты, очки роговые и вся интеллигентная из себя, разговор такой: тю-тю-тю, тю-тю-тю. Ну, а потом я как-то встретил ее на улице и, сам не знаю почему, поздоровался.  Слово за слово, пригласила она меня к себе в гости чаю попить, а я в то время как раз разведённый был: первая-то от меня ушла. На курорте душевную рану залечивал. Короче говоря, я тебе подробностей рассказывать не буду, терпеть не могу, кто про своих женщин треплется,  но скажу одно: до сих пор удивляюсь, как это она смогла все свои прелести под дурацким жакетом спрятать? И скажу, что лучшей женщины у меня в жизни никогда не было. Так что форма, дорогой, это не главное. А я с тех пор стал к женщинам–сухарям приглядываться. Так и на Наташке женился, кстати. Она в соседнем отделе работала, одевалась точь-в-точь, как та моя из Крыма.

Сашка помолчал немного, потом нехотя добавил:
– Только вот с Наташкой прокол вышел: здесь, наоборот, – содержание перещеголяло форму. Да ладно, теперь-то уж что, почитай почти два десятка вместе живем.
Мужики ещё раз приложились к бутылкам и опять приступили к созерцанию окружающего.
– Эх! А всё-таки ты, Вовик, в чём-то прав! – потянулся и крякнул Сашка. – Вон смотри, парень с девчонкой идёт, обнимает за талию. Ведь даже не понимает, чем обладает! Не ценит! Мне бы сейчас за такую молоденькую подержаться!
– Я тебе подержусь, кобель старый! – неожиданно раздался разъярённый голос. Мужики испуганно вскочили. Рядом стояла нагруженная сумками жена Сашки.
– Я тебе подержусь! Сейчас вот врежу сумками по башке, будешь столбы обнимать, скотина!