После прыжка

Я хочу, чтобы лежа на коже неродной планеты, мои сломанные душу и тело, засыпало тальком неба. Смотрю вниз космоса на горящие осколки моего дома.
Почему я не падаю вслед за ними?
Почему я ещё здесь?
Ведь я учил нужное слово в этих смешных зданиях неброских цветов, с плоской крышей, похожих на коробки. А, вспомнил: гра-ви-та-ци-я. Вот. Холодный набор букв, с привкусом мрамора.
Что сейчас, что двадцать три года назад, я не могу находиться в «коробках» совместно с уютом. Даже в тридцать отрицательных градусов на улице лучше, чем в бетоне. Вот и смотрю на летящие молекулы пухового одеяла, похожее на то, которым укрывала меня мать.
Я думаю о моих умерших близких…
Или это я умер в их жизнях? Я уже не помню. Это и не важно.
В мыслях проносится пухлощекий закат июльской осени, которого никогда не было. Я обнимаю девушку, никогда меня не любившую. Она относилась ко мне как к сыну, что родился на пять лет раньше её. Солнце, которое я боготворил, грело меня, так же как и всех.
Снег бежал из глаз, забирая с собой остатки воспоминаний о брате, родителях и девушке, которых не спасли ни врачи, ни молитвы.
Поэтому я здесь и сейчас лежу под властью небесной соли и прошу, чтобы она унесла меня туда, где те, кого я не уберёг.